Синапсы

      Хейли не привыкла отсиживать свои проблемы по туалетам и ванным, но ноги принесли ее именно в женский туалет. Там девушка долго пыталась привести себя в порядок, умываясь холодной водой, смывая с себя распухший нос, красные глаза и пятна на щеках, но все прошло только когда она все же заплакала как следует.       Видимо, ей нужна была разрядка, без которой нервы не хотели вставать на место. И только проплакав несколько минут, она смогла успокоиться. Приоткрыла окошко, подышала воздухом, обмахивая лицо листком бумаги, пока не исчез комок из горла.       И тогда уже способность ясно мыслить к ней вернулась в полной мере.       Хейли посмотрелась в зеркало, и вздохнула: — Мэдрокс — придурок. Просто болван, не надо из-за него расстраиваться, — сказала она себе. Собственный голос окончательно вернул ей чувство реальности, и девушка поправила волосы. Ей показалось, что тогда, в столовой, Питер и Курт были на ее стороне, несмотря на то, что она натворила. Они были очень милы. Вот только смотреть им в глаза теперь будет очень стыдно: ребята поддержали ее, помогли, а она умчалась от них, и заперлась в туалете.       Три мазка пудрой по пятнистым щекам, и вот уже не страшно смотреть на себя в зеркало. Хейли вышла из туалета, и направилась в лабораторию к Хэнку, пересидеть там какое-то время. Пусть он даст ей свои микросхемы, а она будет их сжигать своими микротоками.       Но когда Хейли вошла в ангар, ее встретила целая компания из трех человек. Они что-то обсуждали, стоя над столом с компьютерами, и все разом повернулись, когда девушка открыла дверь. — Мы уже решили, ты на сегодня взяла выходной, — улыбнулся Питер. Хейли остановилась в дверях, помышляя, а не закрыть ли нахрен эту дверь, и тихонько уйти обратно в туалет. Ей потребовалось немного собственной храбрости, чтобы преодолеть накатившее на нее смущение. — Хэнк, я пришла помочь тебе с твоими микросхемами. Если еще нужно, конечно. — Хейли снова обняла руками свою сумку, словно бы прячась за ней. — Проходи, — сверкнул очками МакКой.       Хейли подошла к столу, и Хэнка тут же куда-то сдуло под предлогом «я сейчас». Девушка осталась с Куртом и Питером. Пока она крутила в голове так и эдак, как же с ними заговорить, подал голос Курт: — Твоему другу не стоило тебя обижать. Ты ничего не сделала плохого. — Он дурак, и ему вообще рот открывать не стоило, — закончил за деликатного друга Питер. — А если тебе надо на ком-то пробовать умения — пробуй на нас, мы со Зверем уже это обсудили. — Вы… вы согласны? — пролепетала Хейли, — правда? — Он сказал, ты можешь делать судороги, слепоту, и останавливать сердце, — с опаской произнес Курт, тайком крестясь. — Да, у мышей, — усмехнулась девушка. — Значит, нам бояться нечего! — развел руками Ртуть, и тут же сунул в рот откуда-то вытащенный шоколадный батончик.       У стола появился Хэнк и выложил на стол набор каких-то электродов с проводами, подключенных к измерительному прибору. — Для начала, надо узнать, какую мощность ты можешь выдавать.

***

Когда через десять минут Питер с интересом ворошил сгоревшие провода, Хейли лишь пожала плечами. — С живым телом все по-другому. Курт, правда, я не работаю с металлом! — успокаивала Хейли Попрыгуна, — когда я прикасаюсь к человеку, я будто бы подключаю свою нервную систему к его. Могу чувствовать все, что у него происходит с телом, в крови. На себе ощущаю все, будто дублирую его нейроны на себя. И в обратную сторону это тоже работает, в столовой я показывала. — Постой. Давай так, — Хэнк подвинул стул, сел в него, и расстегнул пуговицы рубашки на груди под взглядом девушки. — Я буду первым. Ты говоришь, что способна на обратную связь. Давай, попробуй. Ты ведь прекрасно контролируешь свои импульсы, я это видел на микросхеме, мне не страшно.       Хейли медленно подошла к Хэнку. Да, она с ним уже установила свой контакт. Синапс. Мистик посодействовала, даже не зная об этом. — Что мне нужно сделать? — Ну давай что попроще: болевые рецепторы. Можешь их отключить, не остановив мне сердце? Вот тут? — Он показал на грудь. — Курт, возьми на столе иглу от шприца. Не надо меня протыкать, просто когда Хейли закончит — проведи иглой по коже, посмотрим, почувствую ли.       Это все было странно. Более, чем странно. Хейли смотрела на грудь Зверя, крепкую и рельефную. Под мешковатой рубашкой, заправленной в штаны, натянутые до самых ребер, оказалось красивое мужское тело. Какого хрена он так одевается, если на самом деле выглядит как чертов греческий бог?       Девушка собралась с мыслями, постаралась успокоить мозги, и приложила ладонь к теплой коже Хэнка. Знакомые импульсы тут же соединились с ее собственными, как с родными, даже быстрее, чем в первый раз. Девушка перебирала ощущения в теле, которые теперь были не ее, а сидящего перед ней мужчины: как холодит воздух ангара его открытую грудь — первое, что Хейли почувствовала. Потом она ощутила биение его сердца, пульсацию каждой артерии, толчки крови в сонных артериях на шее, и в брюшной аорте где-то у позвоночника. Медленное течение вишневой крови по венам. Вспышки импульсов от кончиков пальцев, сжимающих прохладные ручки стула. Рефлекторные изгибания близоруких хрусталиков в красивых голубых глазах за толстыми стеклами очков. Мурашки, бегущие от ее ладони по коже Хэнка, и какое-то смутное чувство под ложечкой. Приятное. Что она должна была сделать? Отключить болевые рецепторы. Хейли перебирала нервные окончания в коже Хэнка, пока, наконец, как ей показалось, не сделала необходимое. — Вроде всё, — она убрала руку, и наткнулась на изучающий взгляд МакКоя. — Что ты чувствовала? — спросил изнывающий от любопытства Питер, — расскажи, как это? — Будто бы я — это он. Физически. Могу примерить на себя все его ощущения, или детально просканировать любой орган. Сердце, к примеру, — торопливо добавила она, заметив, как Хэнк вдруг отвел взгляд.       Курт с опаской поднес иглу к груди Зверя, и тот ободряюще кивнул. Попрыгун коснулся кончиком иглы кожи и слегка провел вниз.       Хэнк с рыком оттолкнул Курта, схватился за грудь и вскочил со стула. — Что? Что такое? — заволновалась Хейли. — Будто он мне раскаленную кочергу приложил, — ответил Хэнк. Девушка побледнела. — Ты, наверное, усилила чувствительность, а не уменьшила. Ничего страшного. Давай еще раз.       Хейли была совсем не против снова коснуться красивой груди Хэнка МакКоя, но теперь ее волновало, что она накосячит еще больше. Второй раз она еще дольше перебирала синапсы в коже Хэнка, пока не разобралась, где именно нужно прервать электрические импульсы в них. И в этот раз кожа Зверя не чувствовала абсолютно ничего в том месте, где лежала ладонь девушки. Ни укол иглой, ни прикосновение, ни тепло, ни холод — ничего. Хейли чуть не запрыгала от радости.       Вызывать боль, и унимать ее она научилась меньше, чем за час. Случайно получилось отключить от нервной системы хвост Курта, что его чрезвычайно обеспокоило, и пока Питер размахивал в воздухе безвольным синим хвостом под протестующие вопли Вагнера, Хейли пришлось побегать за этой парочкой по ангару, чтобы прекратить это безобразие и вернуть Курту его драгоценный хвост.       Когда настала очередь Ртути, он предложил Хейли передать ему ее собственные ощущения. Но когда девушка взяла Питера за руку, она не смогла почувствовать совсем ничего. Скорость передачи импульсов у него была такая, что сама Хейли потеряла чувство реальности. У нее гудело все тело, до кончиков пальцев, будто Питер все время мелко вибрировал, но поймать хотя бы одно ощущение и отделить его от других было невозможно. — Постой, давай так, — и Питер переложил ее руку себе на щеку. Хейли опешила, а Питер объяснил: — может, чем ближе к мозгу, тем проще?       Но проще не стало. Наоборот, от этого девушку бросило в жар, кровь прилила к лицу, и она никак не могла сосредоточиться. Слишком много близкого контакта для нее на сегодня. Слишком близко, слишком… Они впускают ее в себя, под свою кожу, в свои клетки тела, настолько они ей доверяют. От понимания этого, у Хейли сердце забилось чаще, и ухнуло где-то в солнечном сплетении. А от осознания того, что сейчас ее пальцы почти ласково лежат на щеке Ртути, по рукам пробежались мурашки, и волоски встали дыбом.       Питер хмыкнул, поднял руку и задрал рукав водолазки: глазам Хейли предстали точно так же вздыбившиеся волоски на руке парня. Она перевела взгляд на его лицо, и обнаружила, что оно пылает ярким румянцем. Девушка тут же разорвала контакт, отдернув руку от лица Ртути. — Получилось? Пит, что чувствовал? — поинтересовался Хэнк, застегивая рубашку. Питер ухмыльнулся: — Ну, то, что я чувствовал, было явно не моё. — Здорово! — просиял МакКой, — это же здорово! Нам нужно подумать, как правильно организовать твои тренировки, Хейли! — Для начала мне бы учебник по физиологии, — пробормотала девушка, потирая онемевшие пальцы.       Ей стало ясно одно: передать свои ощущения намного проще. Но чувствовать других — нереально интересно. Питера она почувствовать не смогла, но это было ожидаемо. Зато Хэнк будто бы обменялся с ней частью нервных волокон, и девушке казалось, что она даже не некотором расстоянии теперь способна его чувствовать. Отчего ей было очень и очень хорошо.