Синапсы

Тишина в библиотеке была действительно мёртвой. Не было даже Джин, обычно скрывавшейся за учебниками от своего плохо управляемого дара и не слишком интересных мыслей окружающих. Поэтому Хейли чувствовала себя здесь хорошо. Дай ей волю, она пряталась бы в шкаф, когда становилось плохо на душе. В тёмный, безопасный, маленький шкаф, где платья висели бы как шторы, создавая ощущение заполненности пространства. Но пока что между стеллажами в тихой библиотеке было уютно, безопасно, и была возможность неторопливо все обдумать. Она понимала, почему должна бежать. Тот, кто вздумал воспользоваться биотоковым накопителем, придет искать среди мутантов источники. И, судя по эмблеме, которую Джим нарисовал в записке, эти люди ее заберут не смотря ни на что.       Этот символ несколько лет назад мелькал во всех газетах, на первых полосах. Трудно было бы его не запомнить, даже дети знали такое громкое название, как «Траск Индастриз». Сейчас Боливар Траск, бывший исполнительный директор, по официальной версии, отошел от дел, уступив место своему сыну Ларри.       Когда-то Траск был страшной угрозой мутантам, намереваясь создать программу для их разоблачения и уничтожения, но это было пресечено. Несколько Стражей Траска теперь служили для тренировок Людей Икс. Хейли видела всего одного, но достаточно близко, чтобы понимать: звиздец шел к особняку Ксавьера семимильными шагами. «Вали, пока не поздно» — дружеский совет Мэдрокса являлся непосредственным руководством к действию. Но помимо Хейли в особняке был еще один мутант, которому теперь угрожала опасность. И хотя Ро была опытным бойцом в команде людей Икс, Хейли не сомневалась, что люди Траска достанут и её. — «Добрый Мэдрокс»… Да чтоб ты провалился! Вместе со своими советами, со своими выходками! — Сейчас Хейли просто ненавидела Джима. Зная, что подвергнет подругу опасности, он все равно на это пошел. — Господи, вот дура-то! — рявкнула девушка на всю библиотеку. — Мне так никогда не казалось, — тихо ответили ей, и Хейли вскинула голову: в проходе стоял Зверь. Хэнк держал какие-то тубусы, видимо, принес свои схемы и чертежи в библиотеку, убрать в архив. — Хэнк… — Я смотрю, у всех свои места для битья подушек, — он неспешно подошел к девушке, глядя на нее сверху вниз, а потом опустил тубусы на пол, и сел сам рядом с Хейли, прислонившись спиной к стене. — Битья подушек? — Ну, знаешь, когда тебе плохо — побей подушку. Или посуду. Ты вот — кричишь в библиотеке, — усмехнулся он. — А ты? — подняла взгляд Хейли. Вместо ответа Хэнк взял один из тубусов, отвинтил крышку, и подставил ладонь. Из пластикового цилиндра на ладонь посыпались бумажные обрывки. Много-много мелких кусочков миллиметровой бумаги. Хейли взяла с ладони Хэнка несколько клочков, и ей показалось, что она трогает чьего-то любимца, собаку, усыпленную хозяином. — Это схемы биотокового элемента. Все до единой. Электронные версии стерты. Хейли ахнула. — Как же так? Хэнк, ты делал его… черт, ты с Рождества носил эту идею! И в последний день февраля мы тебя вообще потеряли из-за неё: ты пропал в своей лаборатории! Даже после взрыва ты все восстановил, и все-таки сделал эту штуку… — Экспериментальная модель украдена. По ней знающие люди восстановят все схемы. А если нет — нельзя дать им такую возможность. — В голосе Зверя была грусть. — Не знаю, кому могла понадобиться моя технология, но думаю, ее собираются использовать не для школьных автобусов, и не для пассажирских самолетов. Хейли смяла в кулаке записку Мэдрокса и закусила губу, убеждая себя молчать. Ей было стыдно, стыдно, ужасно стыдно перед Хэнком. — Спасибо, что бросилась меня искать вчера, — он повернулся к ней, — хотя и тебе… — он осторожно провел пальцами по ее волосам на затылке, -…досталось. — Это ерунда, — она неловко улыбнулась, — тебе досталось сильнее. И мне странно, что ты после такого сотрясения спокойно разгуливаешь, а не лежишь в медблоке. — Я крепче, чем кажусь. — Хэнк хотел сказать еще что-то, но, видимо, передумал. Помолчал, собирая просыпавшиеся обрывки чертежа обратно в тубус. — Питер сказал, что это был Джим Мэдрокс. Твой друг. — Хейли только опустила голову, чтобы волосы занавеской упали между ней и Хэнком, на которого было совершенно невозможно смотреть. — Чарльз найдет его, и мы вернем его в институт. Когда я отремонтирую Церебро. — А что с Церебро? — вскинула голову Хейли. — Ничего серьезного, повреждена проводка в нескольких местах. Кажется, у кого-то был неплохо продуманный план диверсии. — Да уж… Ведь именно от Церебро проснулась сигнализация. Мэдрокс знал, куда надо ткнуть острым ножом, чтобы разбудить сирену и отвлечь всех от его главной задачи. Кроме того, он разумно обеспечил себе отходные пути на несколько дней, выведя Церебро из строя. За это время он вполне успеет отдать деталь заказчику и испариться куда-нибудь в Швейцарию. Поближе к банкам. По библиотеке прошелестел ветер, и в проходе между стеллажами появился Питер, с некоторым подозрением посмотрев на Хейли и Зверя: — Учите матчасть? — Скорее, тут коллективная психотерапия, — поднялась на ноги Хейли. — Хэнк сегодня уничтожил чертежи украденного элемента. — О… — только и ответил Питер. Хэнк тоже встал. Оказавшись между ними, Хейли почувствовала, что у нее волосы встают дыбом от статического электричества, и, ощущая себя гигантским сердитым помпоном, шмыгнула прочь, и выбежала из библиотеки. Она не видела, как Ртуть и Зверь, совсем недолго, может, на несколько мгновений, обменялись очень колючими взглядами. А затем Питер исчез, мелькнув по проходам между книжными шкафами серебристой полосой. — Хейл! — девушка остановилась и внимательно посмотрела на окликнувшего ее Питера. Это слишком напомнило ей, как ее все время называл Мэдрокс, и Хейли передернуло. — Погоди, — оборвала его девушка, — что бы ты там ни хотел мне сказать, это подождёт. Иди сюда. Рыжие волосы Джин она видела с другого конца коридора, и предпочла, чтобы никто не подслушивал ее мысли, которые в данный момент Хейли могла и не успеть расцветить собственными эротическими фантазиями. По лестнице, еще один пролёт, и крыша. Всегда открытая чудесная крыша, с которой в любую погоду открывался красивый вид на пруд и парк. Дух захватывало. Хейли много раз думала, как она придет на эту крышу. Все ходили. Амара часто здесь загорала, углубляя свой шикарный бразильский оттенок кожи. Девчонки ходили сюда целоваться с ребятами. Тут играли в жмурки особо весёлые мутанты. А Хейли лишь отнекивалась, отшучивалась. Здесь жила Высота. Страшное создание: не глубокая, но пугающая. Заставлявшая ноги подгибаться, и поселяться в них кусачих червяков, которые будто точили мышцы Хейли от пяток до колен. Всего лишь четвертый этаж. Но для Хейли это было уже достаточно высоко, чтобы изнутри начинала щекотать паника. Такая маленькая, пока еще размером с муравья. Но ужасно злая и ядовитая, и размножающаяся с сумасшедшей скоростью. Хейли замерла, оглядываясь. Максимофф закрыл за ними дверь, с удовольствием потянулся, а затем обнял девушку сзади, зарываясь носом в ее волосы. Хейли тихонько куснула его за руку. На самом деле ей бы хотелось просто сожрать его, потому что невозможно было бы обнять его крепче, быть с ним ближе. И как ему обо всем рассказать… — Есть разговор. — негромко сказала Хейли.

***

Как хорошо, что она научилась водить еще в школе. Какая она умница, что упорно сдавала на права, пускай даже ей для этого пришлось потратить уйму времени, и шесть раз ходить на пересдачу. И как она надеялась на доброту и всепонимание профессора, который не раз и не два прощал Эрику Лэншеру его катастрофические, разрушительные решения. Угон одного из школьных автомобилей не стал бы большим сюрпризом, особенно после поступка Мэдрокса. Хелл и Мэд. Никто даже не удивится. Умница Хейли Додж, как про нее говорили: способная, но ленивая. Добрая, но — интроверт. От таких никогда не ждут каких-то свершений. Так что можно смело рисовать себе звёздочку на предплечье: в списке безумных, нехарактерных поступков теперь ещё один. Хейли гнала машину по вечерним трассам, отчего-то очень чётко осознавая и запоминая, куда она едет. Включила радио, подкрутила, нашла Пинк Флойд. И расплакалась. Потому что одной в машине делать больше абсолютно нечего.