***
В темноте обостряются все чувства. Когда зрение уходит, приходит что-то другое. Некоторые чётче слышат, кто-то всей кожей начинает осязать окружающую обстановку. Но когда темнота настолько плотная, что кажется, заползает и в уши, и в рот, так, что от нее не отплеваться, начинает казаться, что свет в конце тоннеля — чья-то глупая выдумка. Не бывает света. Вообще. Все будто взорвалось одновременно: оружие вместе со всеми патронами, биотоковый накопитель, все приборы вокруг, лампы, стены… голова. Перед глазами ещё рябили цветные мушки. В нос ударил запах горелого, каких-то химикатов, вонь, будто из взорвавшегося газового котла. Через какое-то бессчетное количество мгновений, а может быть, всего через пару секунд, Хейли испугали крепкие руки, схватившие её за плечи. Но крик царапнул горло, и она подавилась, закашлялась, глотая клубы вонючего дыма. Дыма? Она не успела додумать эту мысль, раздались выстрелы, крики военных, какие-то приказы. — Бегом, бегом, шевелись! — её толкнули в спину, девушка оступилась на неверных ногах. Кто-то её подхватил под руку, за спиной раздался грохот бегущих ног. Хейли успела оглянуться, и в груди перехватило. По коридорам, перекрестки которых были видны и сзади, и впереди, мелькала серебристая молния. Отовсюду раздавались выстрелы, громкая ругань, и звуки пуль, бьющих в стены. В углу проёма упала и разбилась камера слежения. Курт подтолкнул Хейли вперёд, к следующему перекрестку, в глазах полыхнула огненно-красная куртка, и гибкий хвост-стрелка на её фоне. Курт держал в одной руке оторванный «с мясом» биотоковый прибор, а другой тянул Хейли. Едва они добежали до перекрестка и Вагнер бросил в конец перпендикулярного коридора беглый взгляд, картинка снова поменялась, они переместились. Пуф! — следующий коридор, Пуф! — ещё один. Последним прыжком они оказались перед большими закрытыми воротами. — Чего мы стоим? — голос Хейли был хриплым, словно она простудилась. — Меня ждёте, — материализовался Питер, испортивший всё возможное оборудование, и жизнь многим военным в этом здании, — а вот теперь — валим! — Он цапнул за хвост Курта, и… ничего не произошло. — Ну, давай! — поторопил Змея Максимофф, но Курт растерянно на него посмотрел. — Не выходит. Они снова включили это… поле. Силовое поле. В самом деле, по раме ворот проходило какое-то голубоватое свечение, которое было видно под определенным углом. Именно оно не давало Курту телепортироваться наружу. Питер пару раз с разбегу врезался в ворота, но ничего не добился. А по коридору уже неслась толпа вооруженных военных. Хейли закрутила головой, нашла на стене в середине коридора маленькую железную коробочку. Дернула Вагнера за руку, указала на неё, и Курт, пару секунд потупив и получив от Хейли по уху, сообразил-таки перенести её в тот конец коридора, к этому распределителю. Хейли открыла коробку распределителя, побегала глазами по полу и стенам, пошарила в карманах в поисках чего-то режущего, и, сообразив, поймала длинный хвост Ночного Змея. Тот возмущенно завякал на немецком. В коридор ввалилось человек десять военных, по лицам и телам мутантов забегали красные точки лазеров. Лицо Питера исказилось, Хейли едва успела махнуть острым, как бритва, кончиком хвоста Вагнера по изоляции проводки. — Огонь на поражение! — раздалось из коридора за спинами солдат. — Щас, — пообещал Максимофф. Хейли только зажмурилась, и схватилась за провода, в надежде, что прорезать изоляцию ей удалось. Выстрелы загрохотали в бетонных стенах, оглушая. Немедленно зазвенело в ушах, обсыпало выбитой из стен и потолка цементной крошкой. Дверь поддалась. Лениво, нехотя, сопротивляясь импульсам Хейли, которая старалась перегнуть, вырубить команды с пульта управления, ворота начали открываться. Ни одной пули до мутантов не долетело, более того, через десяток секунд половина стрелявших валялась на полу — двое с разбитыми (явно друг об друга) шлемами, еще двое — «звёздочкой» в разных концах коридора, один лежал в не самой естественной позе воинственного мартовского кота у стены. Другая половина солдат подбирала вылетевшее из рук оружие. И тут появился он. Тот самый, с лисьими глазами. И с ним еще двое, в халатах из лаборатории и с оружием. Внутри у Хейли взорвался страх, который накрепко связался с этими людьми, а затем — такая жгучая ярость, что от ее руки на проводах посыпались желтые искры. Силовое поле померкло. А она была настолько зла, что даже не утруждалась задуматься, ей просто хотелось сделать им так же больно, как они делали ей.***
— И давно ты так умеешь? — поинтересовался Питер, у которого, почему-то, дергался глаз. Двое в белых халатах скулили от боли, скрючившись на полу. Их били судороги, и они то и дело хватались за сведённую конечность, или с хрипом выгибались «мостиком», когда судорога хватала за спину. Лисья морда, как про себя окрестила военного Хейли, с ненавистью смотрел на убегающих мутантов, невзирая на то, что из носа и ушей у него лилась кровь, и отказали ноги. Теперь он пытался ползти на руках, волоча за собой парализованные конечности, оставляя на своей форме и полу под собой кровавую дорожку. — Ненавижу! — Голос девушки сорвался, а из глаз брызнули злые слёзы, — УБЛЮДКИ! — Очередной её крик оборвался, когда Курт телепортировался. — Я успела до них дотронуться в лаборатории, — сквозь зубы сказала Хейли. — Не думала, что подключусь, просто хотела их током ударить. Но там, у ворот, вдруг почувствовала их, поняла, что дотянусь… Они стояли у озера, глядя на широкую дамбу, над которой уже кружило два военных вертолета. Девушку трясло крупной дрожью, она буквально не могла стоять на ногах. Курт погладил ее по голове, тихо пробормотав: — Еще один прыжок. И они снова исчезли, оставив после себя быстро разбежавшееся в воздухе облачко дыма.