Слизерин — это призвание

Они вышли из комнаты, взявшись за руки. Драко крепко, до боли, сжимал пальцы Гарри, как будто не хотел дать ему сбежать. Но Гарри бежать было точно некуда — он это понимал и смотрел прямо, собираясь в открытую встретить любую реакцию кого бы то ни было. Их ожидал поистине королевский сюрприз — все, во главе с Деканом, вероятно пытались снести их Запирающие и Заглушающие чары, раз сгрудились в неудобном пространстве под лестницей и вокруг неё с занесёнными наизготовку палочками. И им конечно же вскоре это удалось бы. Гарри испытал к Драко чувство бесконечной благодарности, пробежавшееся по всему его телу ощутимой волной, — он представил что бы было, если бы эта толпа ввалилась к ним в комнату, когда они были обнажены. Нет, наверное слизеринцы не врывались бы. И даже возможно не открывали дверь, а только, преодолев Заглушающее, предложили бы им самим выйти. Но всё равно — выйти вот так, упредив их, было намного приятнее. Драко сразу же понял, что что-то случилось, и вопросительно воззрился на Декана. Слизнорт волновался, его даже немного потряхивало. — Мистер Малфой, Вас вызывает Директор. Срочно. Прямо сейчас. — Сумел всё-таки выдавить из себя почти по-деловому прозвучавшие слова. — Поэтому мы… — Наконец-то плаксиво запричитал Декан, что гораздо более сочеталось с его внешним видом. — Но мы только Заглушающее атаковали! Не понимаю, как вам удались чары такой силы! Драко на это только улыбнулся и кивнул, показывая, что воспринял информацию, а Гарри стал чернее тучи. Его кольнуло в сердце известие о распоряжении Директора — понятно же, что проблема в нём, в Герое всё и вся. Видимо продолжать беседу под лестницей Драко был не намерен, поэтому повёл Гарри в гостиную. Перед ними расступались и удручённо молчали — слизеринцы не могли не понимать, что ничего приятного такой поспешный вызов сулить не может. По дороге Блейз почти незаметно кратко стиснул руку Драко, а Панси тронула его за плечо. Гойл мог растолкать всю толпу одной левой, но он только улыбался издали — видимо в атаке на дверь он участия не принимал, иначе она бы поддалась мгновенно. Это он научил Драко Родовым чарам Гойлов, «полирующим» любые чары, доводящим их до совершенства и многократно усиливающим — насколько волшебник способен. Драко проследовал к камину и дождался, пока все войдут и замрут на своих местах. Он не выпускал руку Гарри и иногда поглаживал её большим пальцем, наверное чтобы самому было поспокойнее — внезапный вызов к Директору не входил в его планы. — С этого часа, — уверенно и даже несколько пафосно начал Малфой, — мы с Гарольдом женаты. Гарри тут же одарил его удивлённым взглядом и чуть не рассмеялся, потому что Драко ему хитро улыбнулся. Отовсюду раздавались поддерживающие смешки — обстановка немного разрядилась. Назвать Гарри так официально вполне прошло за шутку. Но тишина очень быстро восстановилась — все ждали главных слов. И Малфой внушительным тоном продолжил: — Мы полностью прошли обряд Серебряного Новолуния. Раздались задушенные возгласы и потонули в овациях. Гарри очень удивился такой реакции — прямо как на концерте. Драко поднял руку, призывая к тишине. — Большое спасибо за поздравление! Сейчас я ухожу — продолжим позже. Тео, ты со мной! Он кивнул Нотту, потом Блейзу и почти с отчаянием в глазах посмотрел на Гарри. Отпустил его руку. Но после шагнул к нему и обнял. Поцеловал. Прямо в губы и на глазах у всех. Но Гарри не испугался, а прижался теснее и ответил со сдержанной страстностью — морально он был готов целоваться на собственной свадьбе — ещё не хватало, чтобы Драко оставил его сразу же после венчания без поцелуя на публике. Да, Гарри был полностью готов. И не смущался. Драко волевым усилием отстранился, посмотрел, поддерживая Гарри взглядом, махнул на прощание и направился к выходу. И только теперь слизеринцы зашумели. Малфой вышел в коридор в сопровождении пятерых парней и Декана. А Гарри остался стоять, почти впав в ступор. *** Драко отделался от Слизнорта, потому что тому совершенно нечего было делать в кабинете Директора, когда он будет беседовать с ней на политические темы, ведь, как однокурсников, его не попросишь покараулить за дверью. А на политические темы он её вытащит — потому что в принципе больше им говорить не о чем: всё остальное — пустая трата времени. Он был решительно настроен, раз уж она сама его пригласила. Теперь вызов с целью исключения из школы — называется «Пригласила». — Мистер Малфой, Вы в курсе, что сочетаться браком в стенах школы запрещено? Тем более ученикам? — выпалила Директор, как только Драко вошёл, и нервно нехотя указала на кресло перед столом. Видимо ей совсем не хотелось разговаривать, но, с другой стороны, этот разговор не мог быть коротким, поэтому она должна была оказать минимальное гостеприимство — соблюсти деловой этикет. Хоть продержать ненавистного ученика на ногах было бы заманчиво. Но играть в ролевые игры ей претило — нельзя всё же так некультурно пользоваться своей властью. Драко за время пути из подземелий успел обдумать свою пламенную речь, которую сейчас собирался толкнуть возмущённой и даже несколько рязъярённой публике в лице гриффиндорки МакГоналалл. Поэтому он терпеливо и нисколько не смущаясь начал, впрочем, он бы в любом случае не смущался, не нервничал, не боялся и не переживал — он вырос, окреп и возмужал. Даже уже женился на парне своей мечты — такое окрыляет. — Да, конечно, Директор. Это Поттер по незнанию инициировал ритуал Серебряного Новолуния. Вы можете вызвать его и предъявить ему претензии, но он Вам скажет, что просто не знал, — Драко сделал смысловую паузу и c ехидцей прокомментировал: — У него не было достаточно времени изучать исторические реликвии Магического мира. Он был занят борьбой с Волдемортом. — Вдоволь налюбовавшись произведённым впечатлением, откинулся на спинку кресла, демонстрируя, что всё последующее уже не столь важно, и спокойно продолжил: — Что же касается меня, то кто я такой, отказываться от Магического брака с парнем своей мечты? Я бы не сделал этого даже под страхом смерти. Тем более, что мне вообще ничего не грозит. Если Вы пошлёте Указ о моём исключении в Министерство, то его там не подпишут — посчитают, что таким образом я хочу улизнуть из Хогвартса и возможно даже вывести из-под удара Поттера. Вам не дадут этого проделать! Уверяю Вас. — Он как бы перебросил ход и со всем вниманием принялся нахально рассматривать облечённую властью женщину — что такого умного взбредёт теперь в её голову? Минерва несколько долгих секунд изучала этого зарвавшегося юнца, так сейчас похожего на своего отца — даже интонации в конце были идентичными. — Я полагаю, что Вы всё перепутали, мистер Малфой! Это если я вдруг НЕ составлю Указ о вашем отчислении, Министерство пришлёт запрос о таком документе и обвинит меня в превышении служебных полномочий! — со всей своей гриффиндорской горячностью и напором отчитала его Минерва. О, Драко нисколько не сомневался, что Указ ещё не написан, подтверждение чему только что он получил — Директор сначала должна была выяснить, хотя бы для себя, мотивы произошедшего. Она возможно даже надеялась, что сюда с ним, или вместо него, прискачет Поттер и они вместе подумают, как разгрести очередную проблему, в которую он влез. То есть, как аннулировать ритуал, — тогда и текст Указа был бы воистину впечатляющим и разоблачительным. Директор откровенно пялилась на вконец обнаглевшего ученика и думала, что вот сейчас он поймёт как жалко выглядит в её глазах, и пойдёт на попятную — начнёт упрашивать. И ей заранее было противно. Но мгновения летели, а спесь с Малфоя не слетала. Видимо этого папенькиного сынка нужно посильнее шпырнуть, чтобы его проняло. Минерва решилась на подобный шаг. — Как вам удалось так быстро подтвердить брак? С момента появления записи в журнале прошло не более семи-десяти минут. Я успела связаться с вашим деканом, но не произнесла и слова… — она запнулась, поняв, что с трудом выражает свои мысли, да и не должна говорить с учеником на подобные темы — зря она это начала, ведь все эти грязные приёмы вовсе не из её арсенала. «Что только власть с людьми делает?» — угрюмо посетовала сама на себя Минерва. Она была честолюбива — хотела стать Директором Хогвартса, хотела. И вот теперь нужно признать, что власть её развращает. А это значит, что место превышает личность. То есть она не справляется. Не справляется. Возможно самобичевания ещё недолго продолжились бы, но ей пришлось прерваться на ответ ученика. — Не корите себя за то, что Вы были якобы недостаточно ответственны, — веско произнёс Драко и важно кивнул, давая понять, что со всем уважением понимает сложное положение, в котором оказалась почтенная женщина. — Мы провели бракосочетание во время полового акта — никто не смог бы его прервать или остановить ритуал. Минерва казалась заледеневшей — её глаза застыли; скорбная линия рта, закаменевшая много десятилетий назад, добавляла неподвижности облику. Она поняла насколько мелкими являются все эти её терзания по поводу власти — давно уже было пора простить себе, что жизнь прошла так блекло и однообразно. Что вожделенная власть пришла так поздно и оказалась такой малостью, что в ней просто тесно. Она постаралась сосредоточиться на насущном: мальчиках, натворивших дел. И продолжила слушать то, что ей благосклонно вещал Малфой. — Гарольд имел на раздумья два дня. Он сам инициировал ритуал. И как Вы понимаете, в его стремлении соединиться со мной не было и не могло быть никакой корысти. И уж тем более никакой политики — на присоединении к нашему факультету она для него закончилась. Эти заумные фразы окончательно вывели Минерву из ступора. Она цепко вгляделась в стальные непробиваемые глаза, скользнула по жёстким мужественным скулам и вынуждена была сделать вывод, что ей не врут. К сожалению. К величайшему разочарованию всей её жизни. Гарри почему-то выбрал этого мужчину. Ей к текущему сентябрю исполнилось уже столько лет, что определения «парень», «мальчик» и даже «мужчина» перемешались в сознании и не имели особого смысла. Только «старик» могло бы всколыхнуть её воображение и принудить чувствовать хоть что-то, как со Слагхорном, когда она его упрашивала ненадолго взять факультет, до тех пор, пока она не найдёт кого-то ещё, способного с ним совладать. Люциус Малфой или Драко — они для неё несущественно отличались возрастом. И сейчас она видела перед собой мужчину, как и его отца запросто могла бы назвать мальчишкой. Минерва распознавала в младшем Малфое целый ряд признаков властности. Внутреннее убеждение соединилось в нём с внешними атрибутами власти и перед ней сидел готовый лидер, который на этом этапе получил всё, что только было возможно для него на данном промежутке времени. И дальше он ни перед чем не остановится, потому что уже знает что такое поражение и успех, и чем они отличаются друг от друга. Ей очень захотелось его уязвить. Она испытала прилив нехорошей злости — как будто осадок всего дурного от её собственной жизни всколыхнулся в ней и помутил рассудок своей нечистотой. Она открыла рот и принялась говорить, тщательно скрывая желчность: — Но Джинни Уизли уверяла меня, сидя в этом же кресле, — Минерва скупым жестом указала прямо на Малфоя, — что осталась невестой Гарри, не смотря на то, что он выбрал другой факультет. — Помимо воли её брови взметнулись вверх, обозначая вопрос. Малфой отреагировал необычно — он засветился изнутри. Глаза, губы, даже нос тронула невольная тихая улыбка. Минерва была вынуждена сказать себе, что этот мальчик вот прямо сейчас вспомнил Гарри. — Она соврала Вам. Они не виделись наедине с тех пор, как Гарольд прошёл перераспределение. Не обсуждали их разрыв и НИЧЕГО не обсуждали. Она вольна думать всё, что ей вздумается. — Драко обозначил своё высочайшее позволение изящным жестом, как будто и правда мог захотеть что-то позволить Уизли, если бы имел такие полномочия. И быстро переключился совсем на другую тему, как видно гораздо более волнующую его: — И скажу Вам с полной ответственностью за свои слова, что Гарольд действительно сам решил присоединиться к нашему факультету, и ни разу об этом не пожалел. Минерве стало совсем противно на душе. Она пристально вглядывалась в лицо своего врага и бесконечно медлила, потому что не знала, что делать. Пока что ситуация для неё не прояснилась. Вернее, всё пока что выглядело совсем не так, как ей бы хотелось. Драко легко считал замешательство и решил подтолкнуть. — Поймите, мы не только поженились. Мы оба геи. Если бы не мы с ним — не наша пара, то Гарольд нашёл бы себе другого мужчину. Летом после Победы он встречался с парнем, а младшая Уизли ходила с ним на приёмы. Он её даже не обманывал — у них просто ничего не было. Она только мечтательница и выдумщица. Перстень Рода Малфой не снимался с его пальца — это свидетельство того, что Гарольд действительно был не против моего предложения. И так же я не мог снять Перстень с его руки — это свидетельство того, что если бы не моё предложение, то он сделал бы мне такое же. Вот это не пустомечтательство. Примите это во внимание. — Вот как? — совсем без паузы на обдумывание нелепо возразила Минерва. И была уже готова в отместку за это укусить себя за собственный хвост, как Малфой снова принялся говорить. — Вы ни в чём не виноваты. Не нужно себя корить! Министерство предназначило Вас под снос. — Он сделал логическое ударение на этом высказывании, но не надеялся на быстрое осмысление своих слов, поэтому принялся объяснять: — Они взяли к себе на работу невзрачных исполнителей, тех, кто должен был настраивать на нужный лад ключевых игроков, таких как например Рон Уизли и Эрни МакМиллан, может кого-то ещё. Школу должно было лихорадить от постоянных драк. Рано или поздно кто-нибудь пострадал. Вас бы сняли — поставили своего человека. С нами расправились бы очень быстро: например прорвало бы стену, отделяющую подземелья от озера — не спасся бы никто. За этим бы проследили. Наши родители в отчаянии наделали бы ошибок и на этот раз их возможно всех переловили. Возмущению Минервы не было предела — она не хотела верить в подобное. Но факты говорили за то, что Малфой и в этом случае говорит правду. Та настойчивость, с которой дети накидывались на слизеринцев, при постоянном противодействии педагогического коллектива, не поддавалась никакой логике. — Вы знаете, кто они? — зло выплюнула Минерва. Слушать всё это было тяжело. Но так же она давно понимала, что мир изменился не в лучшую сторону, как вроде должно было бы быть после войны. — Нет, нам это не важно, — веско возразил Малфой и сразу же пояснил, — мы никому не доверяем. Поэтому не тратимся на то, чтобы выяснять чьи семьи сейчас работают на Министерство. Да и их приверженность тем или иным хозяевам может легко сама поменяться. Малфой ответил совершенно не задумываясь и охотно уступив инициативу собеседнику, демонстрируя приверженность к сотрудничеству. Минерва сделала вывод, что мальчик вправе сам решать, как ему вести дела. И подумала, что она в принципе тоже имеет право вести свои дела так, как считает нужным, не сверяясь с нуждами Министерства. Вот только знать бы, как нужно? Пока она в очередной раз медлила, Малфой снова заговорил: — Орден Феникса распался тогда, когда Министерство решило взять детей в заложники. Это как с Джинни Уизли — её мнимая помолвка распалась, как только Поттер решил присоединиться к Слизерину, а она не захотела этого замечать. Так же и с Орденом — многим теперь с ним не по пути. А само слово монополизировало Министерство. И так же, как никакой помолвки на самом деле не было, так и Орден первоначально состоял из людей с совершенно различными моральными ценностями — только цель была временно общая. Минерва глубоко задумалась. Угрюмо и с тяжкой болью в сердце она перебирала соратников по борьбе и была вынуждена признать, что многие были способны убивать детей Пожирателей просто так, потому что они дети противников — чужие дети. И ей стало понятно, почему бы они могли захотеть уничтожить её репутацию. Она-то не была готова карать на упреждение. Минерва сама не заметила, как предала Орден Феникса, выбрав себе в жизни совершенно новую цель. Только несколько позже, уже включившись в разговор со своим бывшим врагом, она отчётливо осознала свою измену. А пока что, желая что-то понять для себя, она удивлённо спросила: — Но как Ваш отец пошёл на это? Почему? Как он согласился выдать всех слизеринцев школьного возраста в заложники Министерству, — поспешно добавила развёрнутый вопрос, чтобы собеседнику было уж точно понятно на что именно отвечать. — Он, как лидер, должен был присоединиться, когда Министерство уговорило многих, кто посчитал причастность к Слизерину недостаточной причиной для уничтожения их семей. И он послал сюда меня, чтобы стало возможным хоть что-то изменить, раз уж театром военных действий снова был выбран Хогвартс, — охотно пояснил Драко. Минерва понимающе кивнула. — И Вы справляетесь, Драко, с возложенной на Вас миссией, как я погляжу, — Минерва по-светски склонила голову набок, практически рисуясь и бравируя своим положением главной здесь, во вверенном ему мире Хогвартса, провоцируя оппонента взорваться или хотя бы нахамить. — Да, — охотно согласился Малфой. Очень сдержанно согласился. — Благодаря Поттеру я полностью справляюсь. Противостоять планам Миниcтерства без него было бы почти невозможно. — Так Вы не станете отрицать, что вступили в этот брак с выгодой для себя? — продолжала донимать собеседника Минерва, провокационно на него пялясь. — Я полюбил Гарри так давно, что мне было всё равно, какие сейчас внешние условия сопутствовали этому браку. Возможно Вы предположите, что я очень выгодно влюбился в знаменитость? Но тогда подумайте о том, насколько безысходным было моё положение всю жизнь, пока я любил своего врага без какой-либо надежды на взаимность. — Извините, Драко. Правда, извините. Во мне говорит беспокойство за Гарри и конечно же глубоко въевшаяся привычка везде видеть врагов, — вынуждена была вслух признать Минерва, чтобы доподлинно обозначить своё глубокое понимание вопроса. Драко благосклонно кивнул. — Наш брак не имел никакой политической подоплёки, он случился сам по себе из-за непреодолимого притяжения нас друг к другу. Но теперь он стал политической единицей. Я Вас хорошо понимаю, — он снова важно кивнул. — Сейчас положение дел таково, что мы находимся в очень нестабильном равновесии, и оно не продержится долго. Кто-нибудь сделает первый шаг. И это будет Министерство. — Министерство может затребовать обязательного аннулирования этого брака по причине его аморальности. — Подхватила тему Минерва. — У кого, например? — незамедлительно возразил Драко. — У моего отца? Который не подчиняется Министерству и в принципе давно является в глазах Министерства преступником? Обвинением больше, обвинением меньше… — Вы так уверены, что кроме Вашего отца никто не может провести ритуал аннуляции? — заинтересованно продолжила Директор. — Для этого ещё нужно нас с Гарри поймать, связать и заставить в нём участвовать. Под Ступефаем невозможно, без Ступефая — и подавно. — Парировал Драко. — Почему Вы так в этом уверены? — попросила подробностей неуёмная гриффиндорка. — Как? А разве я об этом Вам не сказал? — намеренно деланно удивился Драко. — Это такая большая любовь, что и не разорвать ничтожными ритуалами. — Он во всё лицо игриво улыбался, как будто сально пошутил. Минерва была вынуждена признать, что молодой человек немного смущается, — ну ладно: стесняется. Оказывается Малфой стесняется. Но самую малость. И она не вполне поняла чего именно. Малфой быстро собрался и пояснил: — Мой отец не решился бы противодействовать обряду класса Соулмейт. Как Вы понимаете, по причине магического отката. Если кому-то вздумается провести аннулирование прилюдно, то они опростоволосятся при толпе. В застенках Министерства или где-нибудь в подвале — возможно даже поплатятся жизнями. Чем сильнее будет воздействие, тем сильнее откат. Не думаю, что даже полукровки или маглорождённые из Министерства будут настолько глупы. Драко сделал отсекающий жест рукой, как будто и правда высоко ценил ум министерских. — А необходимое информирование мы им устроим, — зловеще пообещал, сопроводив устрашающим подёргиванием бровью. Минерва чуть не улыбнулась, но кое-как смогла сдержаться и с любопытством продолжила: — Так Вы уверены, что обряд перешёл в ранг Соулмейт? — всем своим видом показывая, что нисколько не сомневается в этом, но всё же, желая услышать чёткий ответ. — Конечно — охотно подтвердил Драко. — Я там был, я его проводил и у меня нет сомнений. — А вот у меня есть большие сомнения насчёт того, что можно общественное мнение развернуть в сторону одобрения однополого брака, тем более между вами двумя. И мне даже представляется, что традиционное мнение чистокровных ещё более непреодолимо, чем прочих, — задумчиво и пространно возразила Минерва. — В том, что мой отец поддерживает браки класса Соулмейт, а не договорные и тем более браки по принуждению, я безоговорочно уверен. — Совершенно спокойно возразил ей Драко. — Поэтому я уверен, что он будет с особым пристрастием и со всем своим удовольствием настойчиво врать своим сторонникам, что у нас нет иного выхода, как воспользоваться ситуацией и легализовать подобные браки, заодно захватив власть в Министерстве. Минерва залихватски приподняла бровь и заулыбалась. Мальчик начинал ей нравиться. Она подумала, что не зря Гарри выбрал его. Он как свежий ветер. — И как Вы считаете, мне стоит отослать в Министерство Указ о вашем отчислении или не стоит? — задала очередной провокационный вопрос Директор. — Думаю, что Вам в любом случае выгоднее не идти на конфликт с Министерством. Убрать меня отсюда они Вам не могут позволить. И для Вас будет лучше оказаться тем человеком, который выполнил это для Министерства, чем тем, кто обнажил хоть на йоту их планы. Они будут искать способы снять Вас с должности. Но они недооценивают гриффиндорскость общественного мнения у нас в стране. — Ну что ж, я полагаю, что мне следует отпустить вас к родителям? — как бы в заключение поинтересовалась Директор. — Нет. — Категорично ответил Малфой и терпеливо принялся за разъяснения: — Отец должен нас пригласить. И он сделает это в понедельник. Если бы он позвал нас немедленно, это бы означало, что он не даёт времени на брачную ночь, а значит, хочет аннуляции. — Так разве вы уже не прошли брачную ночь? — мимо воли возразила Минерва и досадливо прикусила язык. — Брачной ночью называются три дня после ритуала, как и медовым месяцем — любое количество времени, отведённое на закрепление брака. Под закреплением брака понимается производство детей, — беспристрастно выдал справку Драко. В воспитании полукровок то и дело всплывали пробелы, особенно, когда они воспитывались у маглов — именно таковой и была их Директор. Теперь Драко предстояло жить и мириться с таким же человеком всю жизнь. Минерва на это только состроила извиняющуюся гримасу из тонко поджатых губ и пронзительного взгляда. — Так же и сами мы не можем в эти три дня куда-то перемещаться, если хотим, чтобы магия стабилизировалась, — благосклонно продолжил Драко. — Ох! Я Вас так надолго задержала! — спохватилась Минерва. — Да, — терпеливо согласился Драко и вежливо кивнул, — но это не страшно. На самом деле мы с Гарри на удивление стабильны. Но это не исключает того, что мне действительно пора возвращаться. Минерва хотела уже произнести заключительные слова, когда поняла, что у юного Малфоя есть ещё что сказать. Она выразила готовность его выслушать. — Я должен предупредить, что возможно мы с Гарри не вернёмся в Хогвартс, — осторожно начал Драко. — Я сейчас не могу сказать к чему мы придём… Какие планы будут взяты… Ну, в общем, Вы понимаете… Минерва согласно кивнула, быстро соображая, какой это будет кошмар для школы. — Если такое вдруг случится, — продолжил Драко, заметно оживившись, видя поддержку старшего мага, — а возможность подобного развития ситуации ничтожная, но она есть… Тогда Вы должны будете поставить во главе нашего факультета Соммерса. Да, он маленький — пятый курс. Но у нас нет времени ждать, пока он вырастет. Именно он — мой преемник. Блейз и даже Нотт ему помогут. Но никто из них не должен стоять долго во главе факультета. Я назначу старшим вместо себя Блейза, если мы будем отсутствовать несколько дней. И теоретически — это только теоретически — если бы я отсутствовал два месяца, то назначил бы Нотта, чтобы он не плёл интриги по свержению власти. А так — придётся Соммерсу получить власть досрочно. Таков порядок вещей у нас на факультете и прошу его не менять. Минерва понимающе кивнула. — Вы же понимаете, я должен был Вам всё это рассказать, — Драко драматично повёл рукой, обозначая масштабы ВСЕГО, — ведь Вы волнуетесь за Гарри. А он очень щепетилен во всём, что касается дружбы и близких ему людей — он бы чувствовал себя неловко, если бы был вынужден хранить от вас настолько глобальные и всеобъемлющие секреты. Поэтому я полагаю, что Вам лучше распорядиться этим новым знанием во благо себе. — Драко снова совершил изящный жест рукой и Минерва поняла, что в данном случает тот совершенно непроизвольный — молодой человек оказывается волнуется. — Уверяю Вас, в перспективе оно же превратится в общественное, если пока это может быть и не очевидным. Вы же понимаете, что мы не можем жить дальше с этим составом Министерства… И даже на всё это у Минервы не нашлось ни одного мало-мальски стоящего возражения. Она просила передать Гарри привет с наилучшими пожеланиями и приглашение в любое время заходить в гости, когда он сможет. На это Малфой только самодовольно ухмыльнулся и сказал, что только после их возвращения «Вы же понимаете...» Конечно же Минерва понимала. О, сколько теперь она понимала! И то, что предстоит немыслимо трудная драка, и то, что ей от неё в любом случае не уйти в сторону.