Отступник

Мы на пути к Драко. И, повинуясь какому-то внутреннему голосу, я стараюсь не думать о том, что может нас ожидать впереди. Фирменный рецепт Вея: сделать вид, что все прекрасно — и поверить в это. Вместо тяжелых мыслей мы барахтаемся в постели с Томасом, словно в молодые годы. Он даже шутит, не обзаведется ли вторым отпрыском после этого путешествия. Не исключаю такого варианта. Когда эффект новой обстановки спадает, мы просто лежим и разговариваем. — Знаешь, мы гораздо приспособленнее землян к выживанию, — замечаю, поглаживая Томаса по груди, — Сам посуди, мы можем размножиться, даже будучи в единственном экземпляре. А для размножения землян как ни крути, нужны хотя бы один мужчина и одна женщина. Как неудобно у них все устроено! — Зато они живут дольше! — парирует Томас, зевая. Да, это аргумент, — и перестань гладить меня, иначе мы снова начнем процесс размножения! Мне вдруг становится неудобно перед Ро. Все это время он сидит один в своей каюте и практически никуда не выглядывает. Скорее всего, как предполагает, Томас, медитирует. Я убираю руку. — Мы уже наверное надоели твоему Родителю своими охами и вздохами, так что думаю сегодня надо взять перерыв. — Да, как-то даже неудобно, знаешь… — соглашается Томас, — мы, словно нашкодившие маленькие дети, едва сдерживаем смех. Вспоминаю историю про Эстоне Фалну, которую мне в тайне от Язи Ро поведал Томас, взяв клятву не упоминать деталей при Родителе. Этот драк хотел помешать построению Талмы мира на Амадине, убил Джеррибу Тая и пытался убить самого Ро… Я знаю, что со времен Клинка Айдана на Амадине, Язи Ро не обзавелся партнером, вот и сейчас он летит в космосе в полном одиночестве… — Неужели Язи Ро до сих пор любит того драка-преступника? — шепчу я, боясь, что переборки в звездолете недостаточно звукоизолированы. Томас мрачнеет. — Этот драк давно уже мертв. Но не для Язи Ро. Какая-то часть его не может простить самого себя. Хотя я не могу понять, как можно любить того, кто пытается превратить тебя в горстку пепла… Да, мне тоже это интересно. Но впрочем, Томас и сам не ответил бы на вопрос, как можно продолжать любить того, кто как-то раз изменил тебе и умчался куда подальше… Любовь вообще необъяснимая штука. Как будто в ответ на наши мысли, к нам заглядывает Ро. — Если вы уже все, может быть соизволите выползти хотя бы к обеду? Как-то непочтительно бросать Родителя на произвол судьбы!.. Тут уж мы не выдерживаем и хохочем в полный голос. И Язи Ро вместе с нами. Все оставшееся время мы проводим, беседуя вместе с Язи Ро, и впервые за много лет мне кажется, что я начинаю его понимать. Странно, мысли о Кефте сейчас не трогают мою душу. Быть может потому, что я приближаюсь к нему, и уже очень скоро, надеюсь, снова увижу своего потомка. Космопорт Синдиеву встречает нас обычной шумной толпой. Разве что природа, в отличие от Файрина, где весна только-только начинает выпускать из-под снега клочки темной земли, здесь сразу бросает в летнюю жару. Приходится одеть самую легкую одежду, что у нас есть. — Вот это пекло! — жалуется Томас. Я вспоминаю, что он не никогда еще не был в столице наших миров. Всему приходит время рано или поздно, жаль, что повод выдался такой неудачный. Томас удивленно-радостно оглядывается вокруг с любопытством ребенка. Я смотрю на Язи Ро. Тот ободряюще кивает в ответ. В поисках такси мы вырываемся наконец из вечно спешащей космопортовской толпы. Чей-то голос заставляет нас оглянуться. — Ритан Вей? Перед нами — совсем молодой драк. Интересно, кто он и откуда меня знает? Словно бы в ответ на возникшие у нас вопросы, драк поясняет. — Мне поручили встретить вас. Нам стало известно о вашем прилете сюда. Это большая честь, — драк кланяется, заставляя меня застыть в изумлении. — Кто ты такой, и кто поручил тебе меня встретить? — Это должен был сделать Ру Хави… Но Ру Хави погиб, как вы знаете. Потому Отец Джонсон попросил меня встретить вас и предложить достойное место для отдыха, — поясняет драк, приглашая следовать за собой. Я переглядываюсь с Язи Ро. — Почему бы и нет? — пожимает он плечами, — Нам все равно нужно будет где-то остановиться. …Место, где мы оказались, было странным сочетанием дракско-земных традиций и привычек. Снаружи это было типично дракское поместье. Светильники, полутьма напоминали хранилища талман-ковахов, однако обстановка была совсем иной. Посередине помещения стояла кафедра, за которой землянин весьма преклонного возраста произносил речь. За его спиной висел массивный крест из черного дерева, к которому был прибит гвоздями человек. В полутьме мне сначала показалось, что это реальный человек, а не статуя. Настолько качественно была она сделана. На лавках, расставленных напротив кафедры, сидело несколько десятков драков, были среди них и земляне. По внешнему виду все они походили на вемадах. Кто-то не упускал возможности набить карманы пайками с едой из корзин, что стояли по бокам от лавок. Кто-то дремал, убаюканный монотонной речью, двое или трое детишек пытались вести себя прилично, не производя много шума. Получалось у них не очень. Затихали они лишь тогда, когда человек за кафедрой останавливался и грозил им пальцем. Впрочем, человек уже закончил свою речь и направляется к нам. Он совсем стар. Даже страшно подумать, сколько он прожил на этом свете. Наверное, с десяток поколений драков успели сменить друг друга. — Вижу, Роберту удалось вас разыскать среди толпы приезжающих. Я всегда высоко оценивал его способности, — голос у старика оказывается на удивление молодой и сильный. А мы втроем недоумеваем, кого он имеет в виду. — Прошу прощения, я забыл представиться, Роберт — это я, — учтиво кланяется нам молодой драк, что нас встретил, — вы можете звать меня Роб, так все меня называют. — Надо же, — хмыкаю я, — не только Томасу досталось земное имя. — Интересное у вас тут место. Что это? Ковах? — интересуется Язи Ро, оглядываясь по сторонам. — Не совсем, — глаза старика на миг загораются и тут же гаснут, — вы находитесь в Первой церкви всех христиан на планете Драко. — Церковь? Разве многие из проповедовавших земную религию не отказались от нее в пользу Талмана? Помнится, такое частенько происходило в дракско-земном противостоянии, — удивляется Ро. Не надо ему злить землянина. Когда дело доходит до религии, некоторые из них превращаются в полных психов. Сам наблюдал такое не раз в питейных заведениях многих планет. Правда чаще всего религиозные пререкания служили поводом дать кому-то по физиономии… Впрочем, мои мысли прерываются самым неожиданным образом. — Сын мой, а разве знание Талмана как-то противоречит религии? Ну, сейчас начнется, проносится в голове. Язи Ро не из тех, кого можно запутать философскими изречениями. Одна только практика на Тимане чего стоит… Да и как-то странно представить Язи Ро в образе сына этого старикана. Я невольно улыбаюсь. Вижу, что Ро уже готов разразиться длинной речью, но старик прерывает его, вытянув руку. — Все разговоры потом! Вы устали с дороги, и я просто настаиваю, чтобы вы пока обосновались здесь, осмотрелись. Роб покажет вам, где вы можете остановиться. Язи Ро почтенно соглашается замять спор, — Да, кстати, меня зовут Майкл. Майкл Джонсон. Я всегда к вашим услугам. Комната, где оставляет нас Роб, скудно, но с любовью обставлена. — Как здорово этот Джонсон прервал вашу теологическую потасовку, — констатирует Томас произошедшее. Его Родитель лишь пожимает плечами. — То, что религии Земли проигрывают свои позиции, общепризнанный факт. Даже на Земле численность Талман-Ковахов неуклонно возрастает, число же религиозных… — Мне все понятно, Ро, — вновь прерываю я его, — я думаю теперь тебе будет с кем поспорить. С кем-то, кто сможет сказать что-нибудь кроме: «Да ну все это в задницу, надоело». — Меня интересует другое, Вей. По-моему сегодня вам не судьба заняться вашим любимым делом. Похоже, все мы будем спать здесь. В одной комнате, — замечает Ро, усмехаясь и глядя на 2 кровати, расположенные друг напротив друга. — Ну, после пещеры, думаю, это не самый плохой вариант местожительства, — отвечаю я. — А ведь ты прав. Мишура только отвлекает от главного, — соглашается Язи Ро, — по сути, эта обстановка — вариация пещеры Дэвиджа, минимум удобств и максимум времени на раздумья. Стук в дверь отвлекает нас. Все тот же Роб. — Если вы не против, то можете присоединиться к нашей вечерней трапезе. Интересно, что побуждает драков находиться в подобных местах? Взять того же Роба. Неужели у него в жизни тоже произошла трагедия, подобная трагедии Ру Хави? Ответов как всегда нет. Мы спускаемся вниз по лестнице и проходим в подобие столовой, находящейся в другом крыле здания. За столом — несколько драков и сам Отец Джонсон. — Доброго вам вечера, наши уважаемые гости. Прошу садиться за наш скромный стол, — Отец Джонсон делает приглашающий жест. Мы занимаем три свободных места. Еда не изобилует разнообразием, и я с тоской констатирую факт, что религия — не самое приятное дело для желудка. Но мы прилетели сюда не пировать, а найти моего потомка, который возможно попал в беду… Джонсон тем временем неторопливо знакомит нас с сидящими за столом. — Дзо Иббра — отвечает за наших прихожан в Дакате, Юви Сатах — помогает дракам в Витмаке… Я понимаю, что за столом собрались руководители филиалов Церкви всех христиан. — И каковы основные направления вашей деятельности? — интересуется Язи Ро. — Прежде всего — помощь страждущим и неимущим. А так же — поддержка всех тех, кто не находит себе места в этом мире. — А можно подробнее о не нашедших место? — поддерживаю я Ро. Джонсон согласно кивает. — Наверное надо сразу объяснить вам, кто мы и к чему стремимся… — Именно это нам бы и хотелось понять, — согласно кивает Язи Ро. — Язи Ро, наша организация не преследует никаких экстремистских целей. Мы всего лишь живем так, как указывает нам Господь, наша совесть, наши представления о мире. — То есть вы хотите сказать, что в вашу организацию может придти любой, не придерживающийся никакой религии, и он получит помощь? — спрашиваю я. — Сын мой, — о, теперь и я удостоился столь странного наименования, — помощь у нас может получить и тот, кто следует учению Талмана, если он захочет получить ее у нас… — Касательно вашего замечания насчет того, что Талман и религия землян не мешают друг другу, что вы имели в виду? — Язи Ро все-таки не желает сдаваться. — Отвечу вкратце, чтобы не отвлекать вас от поглощения пищи. Талман считается вашей религией, но это заблуждение. Это не религия по сути, потому что в ней отсутствует главный компонент любой религии — Вера. Талман скорее сборник исторических фактов (ведь все ваши легенды абсолютно достоверно доказаны, а значит это не легенды, а реальность), что-то вроде летописей на Земле. И тут происходит интересное замещение — с одной стороны мы имеем лишь только сборник историй из прошлого, с другой стороны — четко разработанную систему достижения целей, придуманную многими поколениями талманистов — то есть Талму. Истории из прошлого лишь окрашивают Талму фактами и доказательствами работоспособности этой системы. Я не вижу здесь ничего, связанного с религией, с основами религии. Я уже говорил и повторю — Талма это система. Больше похожая на наши науки политологию и социологию, чем на религию. Именно потому я не вижу в высказанном тобой Язи Ро тезисе никакого противоречия. Слушая эту речь, я понимаю, что во многом согласен с Отцом Джонсоном. И вижу, как хмурится Язи Ро, потому что понимает, что Отец Джонсон весьма непрост. А старый землянин, тем временем, продолжает излагать свои взгляды: — Потому я не совсем понимаю тех, кто отказывается от своей веры, в пользу Талмы. Точно так же можно отказаться от веры в пользу изучения какой-либо науки. Такое случалось и раньше, с ростом технического прогресса. Но стремление человека, драка, любого разумного существа верить в непознанное не мешает ни прогрессу, ни науке. — Но если Талма — столь универсальная система, объясняющая практически все явления в мире и во Вселенной, есть ли необходимость в религии, Отец Джонсон? — резонно замечает Язи Ро. — Ответ на это — наша Церковь, — землянин развел руками, — если это существует, значит это нужно. Ну да, если тебе нечего есть, то какая разница, куда ты пойдешь просить? Голод заставит тебя найти выход. Я вспоминаю драков, что суетились около корзин с пайками… Но сказать об этом Отцу Джонсону не решаюсь. — Мы прилетели сюда в поисках моего потомка, Ритана Кефта, вот что сейчас главное для всех нас, а не теологические изыскания, — я пытаюсь перевести разговор на более важную для меня тему. Джонсон странно мрачнеет. — А вот об этом мы точно поговорим после ужина, сын мой. Ты можешь сделать мне такое одолжение? Надо ли говорить, что все оставшееся время у меня кусок в горло не лезет? Ковыряясь в тарелке, с трудом ожидаю окончания трапезы. После ужина Джонсон приглашает нас в гостиную, примыкающую к столовой. Мы располагаемся на диванах вокруг невысокого круглого стола посередине. Помимо нас и Джонсона, в комнате остается Роб. — Не против, если он останется? Это мой помощник во всех делах, — кивает на него священник. — Мы не против, — говорю я. Только бы побыстрее он начал рассказывать, что происходит! Джонсон, помолчав, словно испытывая наше терпение, начинает. — Знаете, что такое «Чистый Талман»? Я понятия не имею о чем говорит Джонсон, но Язи Ро хмуро кивает: — Фракция в Джетах Диеа, основанная на вере в избранность драков и принадлежности Талмана и Талмы только дракской цивилизации. — Именно. Есть основания полагать, что под крылом этой фракции существует некая террористическая организация, проводящая время от времени чистки. — У вас есть тому доказательства? — комментирует Язи Ро. — Прямых доказательств нет, конечно. Иначе бы мы уже передали их властям… — А может, были бы уже мертвы, — мрачно добавляет Роб. — И все было бы не так страшно, если бы последнее время не участились нападения и прочие происшествия… Последнее из них — гибель Ру Хави… — По нашим данным, это было самоубийство, — отвечает Язи Ро. — Естественно, так все это выглядит. Но случилось все это в тот момент, когда Ру Хави были даны указания связаться с Ританом Веем… Я удивленно таращусь на Джонсона. — Так это было ваше решение? Отец Джонсон печально кивает: — Да, и я виноват в его смерти отчасти, потому что не принял всерьез предостережения, что получал. — Вам угрожали? — Да, и неоднократно. Что такого примечательного во мне, что из-за разговора со мной кто-то готов совершить убийство?! — удивляюсь я. — А ты еще не понял? — улыбается Джонсон, — это ты сам. Мы с Томасом и Язи Ро переглядываемся. — Ну на святого я в любом случае не тяну… — пытаюсь пошутить, но смолкаю, видя, что никто не смеется. — Кажется я знаю, что имеет в виду уважаемый Отец, — говорит Язи Ро. — ты прошел церемонию взросления, но не принял Талман. Это создало прецедент. Прецедент, который некоторые возвели в избранность. Джонсон улыбается. — Ритан Вей оказался достойным пройти церемонию, не признавая ее сути! Улавливаете, что это значит?! Он несет в себе надежду всем тем, кто по какой-либо причине не является талманистом, или придерживается свободных взглядов на жизнь. — Хмм, если все так, как вы говорите, почему бы им сразу не начать с меня? Убив меня, они лишаются этого, как вы говорите, прецедента, и все снова в рамках Талмы, — вижу, что Язи Ро уже знает ответ на этот вопрос. — Вей, если тебя убьют, это только докажет всем, что ты был прав. Из избранного ты станешь мучеником, погибшим за идею. Именно потому ты в безопасности. — Чего не скажешь о Ру Хави, — с тоской добавляю я, — он предупреждал меня о том, что некто Ийди Леда, возможно, входит в эту самую группировку. А Ийди Леда… он знаком с моим потомком Кефтом. Более чем знаком. Несколько месяцев назад он улетел с ним сюда, на Драко. — Ийди Леда… — Джонсон горестно вздыхает, — да, это тот еще мерзавец. Несколько лет назад он еще был наемником и прыгал с корабля на корабль в поисках заработков. Но года 2 назад осел на Драко. Вступил в «Чистый Талман», часто выполнял их поручения, порой — нелицеприятные. С его именем связано несколько громких скандалов на почве расовой непримиримости. Впрочем, он всегда откупался большими суммами денег. Непонятно откуда у него берущимися… — От богатеньких любовников, — бормочу я в бессильной злобе, — вы знаете, где может находиться этот Леда и компания? — Это нам неизвестно, к сожалению. Но со связями Язи Ро, я думаю, выяснить это не составит труда, — отвечает Джонсон. — Это не Файрин и не Амадин. Мои знакомства здесь сильно ограничены, — отвечает Язи Ро, — это будет непросто сделать, но я постараюсь. — Если это все вопросы ко мне, то прошу прощения, мне нужно решить некоторые чисто бытовые проблемы, не столь важного свойства. Но без них никуда, — Джонсон выходит из комнаты в сопровождении Роба, оставляя нас в задумчивости. — Завтра я попробую посетить Джетах Диеа и выяснить хоть что-то, — предлагает Язи Ро. — Все равно другого варианта у нас нет, — вздыхаю я, — мы же с Томасом посетим поместье Эхде. Вдруг Кефт остановился там, или мы найдем следы его пребывания? …Ночь сменяет вечер и мы затихаем в кроватях. Я слышу мерное посапывание Томаса рядом с собой. Мне не спится. В голове кутерьма самых разных мыслей. Тревога за Кефта, которую лишь подтвердил Джонсон. А эти разговоры об избранности? Какая ерунда! Тихонько отворяю дверь и выхожу в коридор. Он освещается лишь несколькими слабыми светильниками. Прохожу мимо череды закрытых дверей. Куда я направляюсь? Понятия не имею. Одна из дверей приоткрыта, по дракски это звучит как приглашение войти. В комнате Роб. Он стоит на коленях перед своей кроватью, видимо медитирует. Роб оглядывается на шум и встает. Он одет в легкую ночную рубаху, сквозь которую проглядывают контуры его стройной фигуры. — Прошу прощения, что помешал твоей медитации, Роб, — смущаюсь я. — Все в порядке, Вей! Я уже закончил молитву. — Молитву? Я думал, ты медитируешь… — Молитва, это та же медитация, только обращенная к Богу. Не забивай голову, впрочем, — машет рукой Роб. Повисает минутная пауза. — Как судьба свела тебя с Отцом Джонсоном? — спрашиваю я Роба, чтобы прервать неловкое молчание. — Это дань уважения. Он спас моего Родителя на Амадине, во время карантина и конфликта.Родителя хотели расстрелять, но Отец Джонсон убедил не трогать его, оставив в плену.Они много общались. Потом наступил конец карантина, и мой Родитель получил свободу, но никогда не забывал о том, кто спас его от смерти. После того, как я появился на свет и подрос, мой Родитель в знак признательности послал меня в услужение Отцу Джонсону.Мне очень повезло, что я оказался рядом с таким человеком! — Как же звали твоего Родителя? Как твое родовое имя? — Азрох Нода. Меня зовут Азрох Роберт, но я предпочитаю пользоваться лишь земным именем. Почему ты не спишь? — Он подходит ближе. Свет от ламп падает на его лицо. Совсем еще юнец. Но уже с принципами. — Не могу. Переживаю за Кефта. - Я думаю, мы найдем его, — успокаивает меня Роб. Чисто дракское утешение. Ничего кроме правды. Найти потомка полбеды. Что сказать Кефту после того, как мы его найдем?! Пока я замираю в раздумьях, рука Роба сжимает мое предплечье. — Я так рад, что познакомился с тобой, Вей! Я всегда хотел понять, как это — жить свободно, не думая о том, что будет завтра. Просто веря в это самое завтра и все. Какая же горячая у него рука… Я ощущаю легкий укол возбуждения. Такое со мной впервые за много лет с Томасом… Поднимаю взгляд и упираюсь им в глаза Роба. Они полны желания. Молодая кровь кипит от нерастраченных чувств… У драков по большей части нет понятия «ревность», потому что нет такого понятия как «семья», семья для драка — его потомок и больше никто. Между Родителем и Потомком существует очень сильная связь, подкрепляемая в том числе и заучиванием родословной. Между драками-партнерами связь может быть как единичной в момент зачатия, так и возобновляемой время от времени. Но наши с Томасом отношения более всего напоминают семью. Неужели мне наскучило заниматься с ним любовью? Если бы не думал о том, что будет завтра, я уже завалился бы с Робом в постель. Но я — думаю… Глубоко вздыхаю, подавляя возбуждение, и мягко накрываю его руку своей: — Роб, прости меня, но я не могу. — Почему?! Ведь ты же хочешь этого, не понимаю, — шепчет Роб. В голосе его обида. — Думаешь, я недостаточно опытен для тебя? — Один раз я уже сделал нечто подобное и не хочу повторять ошибку. Дело не в тебе, Роб. Ты…весьма сексуальный… и симпатичный, — я сглатываю слюну, — но я не могу предать Томаса, понимаешь? — Не понимаю, но принимаю, — заключает Роб и убирает наконец свою руку с моей, — я не вижу причин для твоего отказа, но если судить по Библии, ты преодолел искушение. — А насчет Библии… Как ты хочешь следовать тому, чего не видишь? — спрашиваю, пытаясь перевести беседу в более спокойное русло. — А вот это и есть вера, Вей, — нежно улыбается Роб, заставляя меня на секунду пожалеть об отказе. Возвращаюсь в свою комнату с гулко колотящимся сердцем, словно уже совершил нечто нехорошее. Томас безмятежно спит. Я обнимаю его, чувствуя тепло и запах родного тела. — Что такое Вей? Все в порядке? — бормочет тот сквозь сон. — Да, все хорошо. Просто выходил в туалетную комнату. Спи. Он засыпает, а я еще долго гляжу в потолок, пытаясь унять горящее желанием чрево.