Отступник

Мэри. Дверь в душевую закрывается. И тут вспышка понимания заставляет меня снова опуститься на диван. Машинально трогаю рукой фигурку, что подарил мне Джонсон. Еще раз внимательно осматриваю. И эти его слова: «скоро он сможет изобразить того, кого нужно». Что это такое?! Выхожу из комнаты и бреду по коридору, не обращая внимания на привычную суету. Догадываюсь, куда влекут меня мои ноги. В реанимацию. Томас. Наш потомок, Итах, попросил меня еще один день отсрочки. Я сижу и смотрю на лицо Вея. Мои чувства противоречивы. Все говорят, что ждать бессмысленно. Я и сам это понимаю — и был почти готов. Но Итах... Итах разбил всю мою решимость на мелкие кусочки. И я снова здесь, снова держу в руках неподвижную руку своего любимого. Мерно пикающая аппаратура заставляет легкие Вея дышать, а сердце биться. Я снова отсрочил неизбежное. Мысли мои настолько глубоко внутри, не сразу замечаю, что не один в помещении. Легкие шаги заставляют вздрогнуть. Иркмаан. Женщина, судя по всему. Ей не больше 30 земных лет, черные волнистые волосы чуть-чуть касаются плеч. Она в кителе врача, не удивлен ее приходом. Видимо, сейчас мне снова будут предлагать сделать то, на что я не решился. Мэри. Картина, открывшаяся мне, до боли знакома. Больной на кровати и скорбящий подлее нее. Драк, лежащий передо мной, не стар, но уже и не молод. Куча проводов и трубок опутывают его тело. Я подхожу ближе. Рука почему-то нащупывает крест на шее и проводит пальцами по фигурке. На ладонях драка грубые швы. Какой-то мой коллега-хирург зашил раны, не особо церемонясь. Видимо, понимая, что зашивает руки трупа. Здорово досталось этому несчастному. Даже подумать не могу о той боли, что он испытал. Из брюшной прорези (вернее того, что от нее осталось) уходит сразу несколько трубок. По кровавому месиву внутри, чуть прикрытому обеззараживающими салфетками, ясно, что драк не жилец. Медленно оворачиваюсь к тому драку, что сидит на табурете. — Меня зовут Мэри Тилбрет. Я местный хирург. — Язи Томас. А это… мой... Ритан Вей, — голос драка полон скорби, но в нем есть еще какие-то нотки. «Надежда, это надежда, дитя мое» — слышу я голос Джонсона. Мне бы хоть немного его веры, но глядя на раны Ритана Вея, любая вера превращается в сумасшествие. И тем не менее, я беру с прикроватной тумбочки файл с информацией и вчитываюсь в строчки. Половые органы практически полностью сожжены. Сожжена и утроба для вынашивания ребенка. Не осталось ничего. Но самое страшное, что сожженным оказался орган, аналог которого в организме землян находится в головном мозге и называется «гипоталамус». У драков что-то подобное находится как раз между сложными структурами двух наборов органов, руководя процессами возбуждения, торможения, зачатия… И не только этим. Выработка около 30 гормонов стимулируется при помощи этого маленького комочка плоти размером с мизинец среднего землянина. «Это невозможно», — уныло шепчу я. Но голос Джонсона видимо прописался в моей голове, — «ты умная девочка. Ты что-нибудь придумаешь». «Зачем мне все это надо?!» — мысленно восклицаю я, кляня себя за то, что пошла на поводу у старого священника. Итах. В не самом приятном настроении вхожу я в палату, где все так же сидит у кровати Вея мой Родитель. Но не один. В кителе врача рядом стоит иркмаан-женщина. Сердце на миг замирает в ожидании добрых вестей. Странно, почему мне подумалось именно о добрых вестях? Ведь сам я несу весть недобрую, руководство госпиталя собирает совещание, и Язи Ро просил передать Томасу просьбу принять в нем участие. Иркмаан тем временем, изучив историю болезни, надевает перчатки, руки ее скользят по неподвижному телу Ритана Вея. Мэри. Я еще раз внимательно осматриваю тело. Старые шрамы на груди. Похоже, операция на легком. Томас подтверждает мои предположения. Думай, черт возьми! Думай. Изучение половой системы драков покрыто кучей запретов для нас, землян. Порой мне кажется, что и сами драки имеют весьма отдаленное представление о строении собственных органов. Связано это, конечно, с их расположением. Мы тоже весьма туманно знаем, какой формы наш желудок или печень и где они расположены. Я призываю на помощь всю свою память и эрудицию. Думай! Молодой драк, что вошел следом за мной, зовет Томаса на совещание, про которое я уже слышала от Радака. Я так понимаю, это отпрыск Томаса. — Язи Итах, — представляется он кратко. — Это и потомок Ритана Вея тоже, — поясняет Томас, — род же Ритана Вея прервался. Извините, мне пора на совещание, Итах, не заставляй нас ждать, — Томас выходит из комнаты. Итах прерывает молчание. Голос его мрачен. — Мой брат сделал это с моим вторым Родителем. Подобные истории меня не удивляют. — Его поймали, он предстанет перед судом? — Родитель же сказал вам, что род прервался. Мой брат Кефт мертв. Молнией пронзает меня догадка. Это конечно совершенно невероятная идея, но тем не менее. — Это случайно не тот драк с пулевым ранением сердца, что поступил в морг три дня назад? — Да, Кефт был убит выстрелом в сердце. Голос мой слегка дрожит: — Я не лечащий врач Ритана Вея, но у меня есть кое-какие соображения. Могу я принять участие в совещании, с вашего разрешения? Томас. В комнате для совещаний помимо меня находится мой Родитель Язи Ро, главный врач отделения Вит Арат, его потомок и тоже врач — Радак, не понимаю, почему задерживается Итах. — Ну что ж, пожалуй начнем, Томас, — голос главврача столь же мощный, как и его фигура, — Все мы понимаем, что состояние твоего партнера Ритана Вея, критическое. Травмы больного несовместимы с жизнью. Как его ближайший родственник, ты должен подписать согласие. — Вы совершенно точно уверены в своих прогнозах? — спрашиваю я. — К сожалению, да. — печально кивает Арат. — Я бы не торопилась с прогнозами, уважаемый Вит Арат, — слышат все голос, идущий от двери. Это та самая женщина-врач и рядом с ней — Итах, — кажется у меня есть одна идея. — Вас не приглашали на это совещание, Мэри Тилбрет! — возмущенно отрезает Арат. — Меня пригласил Язи Итах, в качестве независимого эксперта. Я так понимаю, единственным кровным родственником Ритана Вея является именно Итах? Удивленно смотрю на потомка. Тот согласно кивает. — Я не давал согласие на присутствие на совещании иркмаанов. Это внутренние дела драков, Мэри, - Арат тщательно скрывает свое бешенство за холодными фразами. — Как по мне, так это просто больной, которого нужно излечить? Или нет? Так вы готовы выслушать мои соображения? — эта Мэри крепкий орешек, как говорят земляне. Арат сдерживается явно с большим трудом. — Мэри, зачем вы даете родным тщетную надежду? Я лично осматривал Ритана Вея. Его тахчити мертв, испепелен, так же как и все остальное. Этот больной не может выжить. — Вы забыли о его потомке, уважаемый Вит Арат. Это прекрасный материал для трансплантации. Я чувствую, как сердце мое начинает учащенно биться. Великий Ааква, все-таки есть способ спасти Вея… Словно в ответ на мои мысли, Арат срывается на крик. — Вы сошли с ума! Никто не делает пересадку дракских половых органов! — Не делал, — спокойно поправляет его Мэри, — Мы это исправим. Речь не только об органах, без них Ритан Вей остался бы в живых, хоть и стал бы инвалидом. Но без того, что вы называете тахчити, Вею и правда не выжить. Основная цель — пересадка этого органа. Ритан Кефт потомок Вея, сходство генов должно позволить произвести трансплантацию. Жаль конечно, что Кефт не внутриутробно оплодотворенный плод, тогда сходство было бы еще выше. Арат Вит и все остальные слушали это в каком-то оцепенении. Затем главврач прервал ее. — Мэри, позволите ли вы дракам посоветоваться без вашего участия? — Да, конечно, — пожимает та плечами и выходит из комнаты. Дверь закрывается за Мэри, но Арат уже совладал с эмоциями. — Я понимаю, вам хочется, чтобы это оказалось правдой, но таких операций не делали никогда! Для того, чтобы разрешить такую операцию (если даже забыть о ее нецелесообразности), я должен подписать кучу бумаг и отправить кучу запросов… Никто не разрешит делать экспериментальные операции на территории этого госпиталя, поймите! — Что-то еще беспокоит тебя, — подает голос Язи Ро, — говори. — Сам факт его существования.- Арат в упор смотрит на меня. - Вот что меня беспокоит. Я не фанатик, но слышал, что согласно Талме выходит, будто Ритан Вей — виновник будущего раскола нашего народа. — Отключение системы жизнеобеспечения Ритана Вея — это официальная позиция госпиталя, или решение исходит из более высокопоставленных кругов? — спрашиваю я.  — Не могу сказать вам большего. Только то, что, как бы я ни хотел — мне не разрешат произвести операцию. Я просто врач. Больше ничего. Я поднимаюсь со своего стула и практически кричу. — Значит ли это, что еще не зная ничего точно, вы отказываетесь помочь Ритану Вею?! Вы просто убиваете его! Вы, и те, кто вами командует! Потому что боитесь!.. — Я не могу позволить проведение данной операции. Завтра утром я сам произведу отключение системы жизнеобеспечения пациента Ритана Вея, — отрезает Арат и выходит из кабинета, оставляя нас с Итахом в смятении. Мэри. Они еще не вышли из кабинета, а я уже знаю, каков будет вердикт Арата. Очередное мое поражение в нашем споре. Но все не так как обычно. Я почему-то чувствую, что обязана попытаться, иначе не смогу потом простить себя никогда. Арат проходит мимо меня, словно меня не существует, но я понимаю, что это последняя капля. Завтра меня ждет суровая взбучка и может быть даже увольнение. Но завтра это завтра. Я останавливаю выходящего из двери Итаха. - Нам надо торопиться. У нас очень мало времени. Томас. Итах и женщина-врач выходят из кабинета. Язи Ро просит меня остаться. В груди моей холодеет от предчувствия. — Только не говори мне, что Вит Арат прав! Только не это! — Томас, есть несколько сотен возможных путей. Пока их система четко не определена… — Но Ритан Вей попадает в большинство возможных вероятностей? Язи Ро молчит несколько секунд. Потом отвечает, не отрывая от меня взгляда. — Да. Мне очень жаль. Без сил опускаюсь на лавку. Талма ведет меня к тому, что я должен проститься с Веем, едва забрезжила надежда на его излечение. Никто не будет нам помогать, врачи-хирурги сами откажутся от участия в операции. Одного мастерства врача Мэри недостаточно… Да и не преувеличивает ли она свои возможности? В любом случае шансов пережить завтрашнее утро у Вея очень мало. И если предположить, что исследования верны… Что если один драк будет являться причиной раскола нашего мира на многие столетия… Такое уже случалось много веков назад. Талман рассказывает об этом. Что если именно Вей и будет той причиной? Я вспоминаю коленопреклоненных драков в тот момент, когда я вбежал в Церковь, и мне становится жутко. — Мэри Тилбрет оказалась вне схемы. Ее присутствие не было спрогнозировано. И это очень странно. Она, по всем законам Талмы, не должна была появиться на этом пути, само это тревожит меня, — Язи Ро снова замолкает, — Я не могу заставить тебя сделать выбор. Решение принимать должен ты сам. Я возвращаюсь в палату, где меня уже ждут Мэри и Итах. Выбор сделан. Если Вей окажется тем, кто расколет мир драков, я буду в этом виновен. Камень, и тот кто его кинул…* Мэри. Что же мне делать? Как мне совершить невозможное? Одних моих рук не хватит для проведения столь сложной операции. И Арат прекрасно это знает. Никто из драков не нарушит его запрета. Идея хороша, но исполнение является камнем преткновения… Томас заходит в комнату, на лице его страшная борьба чувств. Впрочем, через секунду лицо его проясняется. — Думаю, вам не помешают руки врача, — говорит он, — я не хирург, но выбора у нас немного. Согласно киваю. И отбрасываю последние колебания. Сначала нам надо привезти тело Ритана Кефта. Во всем происходящем слишком много «если». Органы Кефта могут просто не подойти для трансплантации. И тогда я уже ничем не смогу помочь. … Итах и я в морге нашего госпиталя. В отличие от земного, тела до сожжения содержатся в криорастворе, что позволяет сохранить тело без признаков разложения до момента сожжения. Это позволяет нам использовать органы Кефта и через 3 дня после его смерти. Среди многочисленных ячеек нахожу нужный номер. Отдергиваю крышку и вытаскиваю тело на выдвижную каталку. Итах на несколько секунд замирает. Но времени на сантименты более нет. — Двигай, если не хочешь такого же трупа в лице Вея, — толкаю я его в плечо. Почти бегом мы преодолеваем расстояние до операционной, в которую несколько минут спустя завозим Ритана Вея. Ставлю часы на полку и мою руки: мне нужно полчаса, чтобы добыть трансплантант. Затем я займусь подготовкой места для трансплантации. — Томас, ты будешь подавать инструменты, Итах, ты следи за показаниями приборов. — Но я же ничего не понимаю в этих показаниях! — восклицает тот. — Если что-то пойдет не так, все запищит и заверещит, надеюсь, до этого не дойдет. Томас, Итах, вам придется надеть медицинские робы. Время не ждет! Ну что ж, поехали, — говорю я себе и слышу голос совсем рядом. — Ты что, надеешься заполучить всю славу от уникальной операции себе? Не выйдет, красавица! Это Радак! Собственной персоной. Что он здесь делает?! — Все вопросы потом! Тебе же нужны еще одни руки? Или нет? — Да! — Тогда я займусь трансплантантом — ты готовь место. Согласна? — Да. Радак кивает и склоняется над телом Ритана Кефта. Правда не удерживается и добавляет: — Если все пройдет успешно, пообещай, что переменишь свои несимпатии в отношении драков. Сейчас я готова даже к этому. Томас. Руки Мэри двигаются четко и уверенно. Я призываю на помощь все свои знания в хирургии, едва успеваю подавать нужные инструменты. — Скальпель. — Зажим. Не этот. Левее. Нет, еще левее. Сейчас я смотрю на все глазами врача. Мэри вычищает раневую поверхность и удаляет остатки органов. Все ее перчатки в крови. Она торопится. Чем быстрее пройдет операция, тем удачнее она будет. Я стараюсь не думать о том, приживутся ли органы. Главное сейчас — сама операция. И тем более я стараюсь не думать, что будет, если сюда зайдет Вит Арат… — Эй, Радак, как там у тебя?.. — Почти все… — тянет тот, склоненный над телом Кефта. Странно, я не испытываю никакого сожаления. Хотя много лет видел потомка Вея рядом с собой, общался. Встречаюсь глазами с Итахом. Мой потомок держится неплохо, пару раз я видел, что его мутило, но он быстро справлялся со своей слабостью. — Заказывали? — это Радак. В металлической миске 3 куска плоти. — Давай быстрее сюда, без этих твоих фокусов, не до этого… Я займусь нервами, на тебе сосуды и ткани. Начнем с самого главного. Радак присоединяется к Мэри. Я мельком гляжу на часы. Прошел почти час, а операция только началась. Итах. Не думал, что когда-нибудь буду присутствовать на операции, вернее, участвовать в ней. Я с каким-то благоговением смотрю на землянку. Поверить невозможно, что именно иркмаан в совершенстве владеет техниками лечения и операций нас, драков. Слышу комментарии Радака про пять пальцев и вселенскую несправедливость. Видимо, это имеет значение. Радак напоминает мне Ритана Вея, вернее то, что о нем рассказывал мне Томас. Эти его намеки относительно землянки… Неужели ему хочется близости с бледнокожим заросшим волосами существом, да еще и шаадсаадом*? Но я с негодованием отбрасываю эти мысли. Эта женщина сейчас спасает драка. Ритана Вея. Мэри. Пот струится по моей спине и ногам. Вся одежда мокрая насквозь. Ошибиться нельзя. Через специальные очки все ткани увеличены в сотни раз, они как канаты — и тем не менее, я не тороплюсь. Слишком опасный участок работы. Наконец руки мои отходят в сторону. — Неплохо, — комментирует Радак. Осталось еще четыре и ты почти закончишь. Сам он сшивает сосуды и сшил две трети из них. Опережает меня… Что за глупое соревнование?.. Видимо, пережитки прошлого не дают нам покоя до сих пор. Хаос и порядок в постоянной борьбе. Впрочем, порядок и Радак вещи несовместимые. Усмехаюсь сквозь маску… … Смотрю на часы. Прошло 4 часа с момента начала трансплантации. Глубокая ночь, у нас еще около 6 часов в запасе до утра. Глаза мои слезятся от напряжения, руки порой сводит судорогами — но последний, пятый нерв, наконец, закончен. Тахчити потомка перекочевало в чрево предка. Момент конечно эпический, но я настолько устала, что просто машу рукой. Сделано. Можно было бы на этом и закончить. Если орган приживется, Вей останется жив, пусть и глубоким инвалидом. Но я максималистка. Мы идем дальше. — Кого будешь пришивать, мальчика или девочку? — снова издевается Радак. Но я понимаю, что так он скрывает свое смущение. Никогда еще человек, иркмаан не забирался так глубоко в дракскую физиологию. Причем в прямом смысле. — На твой вкус, — отвечаю я, — только не вижу никакого сходства этих органов с их эквивалентами, — и если ты не замолчишь, Томас и Итах подумают, что мы тут окончательно свихнулись. И снова я склоняюсь над телом. Томас. Эти двое, что переругиваются между собой, делают общее дело. Спасают моего партнера, человек и драк вместе спасают еще одного драка. Идет 9-й час операции. Но эти двое похоже еще и соревнуются друг с другом в упрямстве. Я вижу, как шатает от усталости Мэри, вижу, как смыкаются глаза у Радака, но никто из них не сдается и продолжает операцию. И я начинаю на самом деле думать, что они свихнулись. Только сумасшедшие превратят экспериментальную операцию в соревнование. Но только сумасшедший и взялся бы за нее. За окном брезжит рассвет. — Ну вот и все, — слышу я голос Мэри. Это практически шепот. — Да, похоже на то, — отвечает ей Радак. — Томас, сможешь забинтовать? — Мэри показывает на вновь воссозданную брюшную прорезь моего партнера. На месте прежней раны - множество швов, не хочу думать, сколько еще швов осталось внутри. Два катетера торчат наружу, для выведения крови. Киваю в ответ, мы с Итахом аккуратно бинтуем рану, а когда поворачиваемся, слезы наворачиваются нам на глаза. Радак спит, откинувшись на спинку кушетки, голова его запрокинута назад, непонятно, как вообще можно заснуть в такой позе. Головой на его коленях, свернувшись как зародыш, спит Мэри. Сил у них хватило только чтобы добраться до кушетки. Они все еще в забрызганных кровью халатах. Именно такую картину и видит вошедший Вит Арат.