Отступник

Трое суток нахождения в замкнутом пространстве рабочего павильона сведут с ума кого угодно. Роб появляется здесь только вечером, на два-три часа, затем снова куда-то уезжает. Мне это нравится все меньше и меньше. Неужели опасность быть пойманным для него меньше, чем для меня?! Нет, я не останусь здесь больше ни дня. Пусть хоть вся Вселенная вопит мне о благоразумии. Именно об этом я заявляю ему, когда тот в очередной раз заходит в мое убежище. — Вей, это очень опасно! — говорит Роб, но я готов к такому ответу. — Не более опасно, чем тебе шарахаться по Синдиеву, находясь в розыске. Ты что же, хочешь сказать мне, что кроме этого сраного завода у «Детей Бога» нет места, где можно спрятаться?! Где-то поближе к цивилизации?! — Ты не потерпишь возражений? — спокойно спрашивает меня Роб. Я удивляюсь его холодному спокойствию в почти любой беседе. — Более того, у меня есть мысль, где мы можем остановиться, и никто не подумает нас искать там. Это имение моего предка, Эхде. — Хм, — Роб слегка улыбается, — А идея неплоха. Спрятаться под боком порой безопаснее, чем в глуши. Только как быть со сторожами? Дом ведь охраняется? — Имение продается. Контракт сторожа закончился на прошлой неделе. Уже несколько дней там никого нет. — Хорошо, — кивает Роб, — поедем, дождавшись темноты. И будем уповать на удачу, совсем как люди. Вечерний Синдиеву до умопомрачительности красив. Живя здесь и каждый день бегая ребенком по этим кварталам, я не обращал внимания на старинные каменные особняки, построенные за много веков до моего рождения, на искусно высаженные деревья, кустарники, огромные цветники. Все это освещается тысячами, миллионами ламп, прожекторов. Брызги фонтанов сверкают и переливаются в огнях вывесок и просто украшений, что развешены вдоль мощеных тысячелетним камнем тротуаров. Душу охватывает томящая грусть, словно я вижу Синдиеву в первый и в последний раз. И пытаюсь оставить в памяти навсегда. Я отворачиваюсь от окна. Возможно, именно это мне и придется сделать в ближайшее время. Покинуть Синдиеву и Драко навсегда. Надо только выяснить, кто превратил моего Кефта в раба-марионетку и заставил сотворить все то, что тот сделал. Что потом? Кто знает? Я не талман-джетах, чтобы думать о будущем. Уже ночью мы подъезжаем к поместью. У меня нет ключа, он остался где-то среди моих вещей кажется миллион лет назад, но я знаю каждый камешек в кирпичной стене этого дома. Под одним из них в потайной нише всегда лежит запасной ключ от черного хода. Лежал… Будем надеяться, что так оно и осталось. Я шарю рукой и действительно нахожу в тайнике дубликат. Некоторые традиции порой играют против своих хозяев. Но не сейчас. — Быстрее, — шепчет мне Роб, слегка подталкивая в спину, — патруль. Попадемся в комендантский час на улице, и нам конец. Я и так тороплюсь, но от этого не попадаю в пазы. Делаю вдох, замираю. Слышу щелчок. Дверь открывается, и мы заходим внутрь. Черный ход приводит нас в хозяйственное помещение за кухней. Куда мы и попадаем, пробираясь в кромешной темноте между куханной утварью и стульями. Свет зажигать слишком опасно. — Есть здесь помещение без окон? — шепчет Роб. Я чувствую, как его рука сжимает мое плечо. — Может быть, подвал? — предлагаю я. — Но там нет пути к отступлению, если придется бежать, — шепчет в ответ Роб, затем добавляет, — Ладно, будем надеяться, что бежать не придется. Лишь плотно закрыв дверь в подвал, Роб зажигает переносной фонарь. Подвал — это не подвал как таковой, а гимнастический зал, где когда-то давно проводил свои тренировки Лумаак Ти. Я не был здесь с момента моего поступления в ковах Курраттвы. Зал покрыт толстым слоем пыли. Видимо, и помимо меня сюда нечасто захаживали. Непонятные мне железки занимают половину пространства. Висит тут так же и человеческое приспособление — груша для ударов, которую так любил колотить мой «брат». У меня ощущение, что это место замерло в ожидании хозяина. Увы, это не я. Одним движением включаю свет. Некоторые лампы вовсе не работают, две или три мигают время от времени. Но оставшихся хватает, чтобы осветить меня, Роба и все, что нас окружает. Чувство покинутости усиливается. Медленно опускаюсь на лавку, стоящую у стены, не заботясь о том, что испачкаю в пыли одежду. Зачем я бегу? Куда я бегу? Есть ли смысл в этом бегстве — ведь убежать от себя невозможно. Что осталось мне в этом мире? Я потерял Кефта, хотя изо всех сил старался сделать потомка счастливым. Я потерял Томаса и пропасть между нами увеличивается с каждым днем. Но не только это. — Скажи мне, — голос Роба неожиданно гулко раздается в пустом зале, — неужели ты простил Кефта, ты до сих пор любишь его? Ведь твой потомок пытался убить тебя! Не стоило Робу начинать этот разговор. Моих сил не хватит, чтобы держать марку «избранности», не сегодня и не здесь. — Не проходит и минуты, чтобы я не тосковал по нему, Роб. Тот же вопрос задавал мне Ийди Леда, перед тем как… повесить меня на том кресте. — Кефт ненавидел тебя, хотел избавиться от позора.А в итоге оказалось, что он любит тебя. Как такое возможно? Я не знаю, что ответить пытливому дитя. Сам того не ведая, Роб снова вторгается в границы моей боли, которые только только начали закрываться. — Разве в той толстой книге, что называется Библия, нет ответа на этот вопрос? — усмехаюсь я, хотя мне совсем не смешно. — Скорее всего есть. Но Отец Джонсон не успел указать мне его, — голос Роба печален. — И это должен сделать я? Открою тайну, Роб. Я конечно повисел на кресте, мне это мало понравилось, я выжил…если можно так назвать то, что со мной сделали… Но я не «избранный», я не тот, кто умеет красиво говорить и вести за собой очарованную толпу. Я не Иисус. Извини. — Ничего этого и не требуется, Вей. То, что случилось с тобой, помогло нам наконец-то начать действовать, а не сидеть и смотреть на то, что происходит. Я качаю головой. — Что значит «действовать», Роберт? Убивать тех, кто против вас? Значит ты плохо читаешь толстые книги. Молодой драк как всегда невозмутим. — Что ты хочешь делать, когда придет рассвет, Ритан Вей? — Я думаю, нам пора ускорить встречу с этим твоим Кершей Джуасом. Иначе придется навестить его в Талман-Ковахе самостоятельно. Мне нужно знать, кто стоит за спиной Кефта и Леды. Роб кивает. — Хорошо. А пока надо отдохнуть. Завтра нам в любом случае придется где-то найти себе еду. Я свяжусь с Каадой Ригисом, и мы возможно увидим Кершу Джуаса. Куча гимнастических ковров в углу. Почему бы и нет? Бывали лежанки и поудобнее, но сойдет и эта. Мы ложимся рядом, спина к спине. Кажется вечность назад я лежал в кровати, обнимая Томаса… Сейчас — чужое тепло. Чужое дыхание в темноте. — Вей… — слышу я чуть дрогнувший голос Роба. Поворачиваюсь и обнимаю его, прижав к себе. Может быть сейчас это именно то самое, что нам необходимо. … Я просыпаюсь от голоса Роба. Слышу, как он с кем-то говорит по компьютеру. Смешно, но впервые я уснул с кем-то в постели, не переспав с ним. Мои чувства этой ночью были скорее тоской по своему ребенку, ведь Роб по возрасту напоминает мне Кефта… Отгоняя прочь депрессивные мысли, я потягиваюсь, разминая затекшие мышцы и сажусь на импровизированной кровати. Да, поесть бы не помешало. Вопросительно гляжу на своего спутника. — Я связался с Каадой Ригисом. Встреча состоится сегодня. На встрече так же будет присутствовать Керша Джуас. Помимо того — руководители всех групп радикалов на Драко. — Где же произойдет встреча? — Каада Ригис сказал, что лучшего места, чем это имение, нам не найти. Они сами приедут сюда, — поясняет Роб. — Когда? — Сегодня. Точнее сказать не могу. — Ну тогда может быть нам пройти на кухню и посмотреть, что там есть съедобного? Мое предложение принято Робом с энтузиазмом. Мы отправляемся на кухню. В одном из многочисленных шкафчиков, стоящих по периметру, нахожу несколько брикетов видиапака*. Что ж, это лучше, чем ничего. И как ни странно, на столе стоит банка земного кофе. Видимо, это уже из запасов сторожа-йулы*… Тем не менее, я завариваю напиток в чашки. — Как люди пьют эту гадость? — восклицает Роб, отпивая глоток и морщась. — Даже не спрашивай, — улыбаюсь я, — люди делают много странных вещей. Время тянется мучительно долго. Мы с Робом расположились в зале встречи гостей. Это довольно обширное помещение, устроенное, как и полагается в дракских жилищах, в центре дома. Попивая все тот же человеческий напиток, ощущая, что у меня уже «лезут от него на лоб глаза», выражаясь по земному, я смотрю на Роба. — Здесь прошло твое детство? — спрашивает Роб. — Угу, — киваю я. — Ты любил своего Родителя? Я молча ставлю чашку на стол. Затем задаю встречный вопрос. — Почему тебя так интересует моя жизнь? То ты спрашиваешь, простил ли я Кефта, теперь интересуешься моим Родителем… — Я же говорил, что мне всегда было интересно, как ты смог научиться быть тем, кем ты являешься… Извини, если я потревожил твои чувства… — виновато поясняет Роб. Хочу было ответить саркастично, но вместо этого поясняю: — Роб, а ты никогда не думал, что я не учился быть кем-то? Я таким родился — только и всего. Мой Родитель хотел любить не Ритана Вея, он хотел любить свои представления о нем. Едва эти представления стали расходиться с действительностью… Все разрушилось. — Вей, но ты же говорил, что он был джетахом в талман-ковахе… Разве он не разумел своей неправоты?! Я внимательно смотрю на юного мыслителя. — Спроси это у той кучи джетахов, что столько лет не могли остановить войну.- Затем добавляю, — любил ли я Эхде? Много лет мне казалось, что я ненавижу своего Родителя. Но если перевернуть притчу про Литу и ученика наоборот, получается, что ненавидел я свои представления об Эхде, его отношение ко мне, его поступки, но не самого Родителя. Я вспоминаю произошедшее много лет назад. В тот час, когда я узнал о его смерти… Это было тяжело даже для обремененного судимостью наркомана. Много лет я винил Родителя за отсутствие любви ко мне. Многое делал для того, чтобы где-то в подсознании в очередной раз позлить его и заставить устыдиться своего непутевого отпрыска. Даже после смерти Эхде. Сигнал компьютера Роба прерывает начинающую напрягать меня беседу. — Они приехали, — торжественно заявляет Роб. Что ж, пора перелистнуть страницу и открыть чистый лист. … Однажды мы с Алекс обсуждали относительность понятия красоты. Она пыталась добиться от меня объяснения, что такое «красивый драк», «симпатичный драк», я немного обиженно сообщил ей, что думал, что она считает меня именно таким. В ответ прозвучал ее смех. «Вы, драки, все на одно лицо, причем не самое привлекательное!». Тут я и вовсе надулся. Но она умела меня успокоить. Ее рука легла мне на плечо. «И все-таки Вей, что такое „дракская красота“?. Для меня это уже взаимоисключающие понятия». Видя, что я готов послать ее подальше, она умоляюще улыбнулась. «А что такое красота в земном смысле?» — задал я ей встречный вопрос, — «Какой иркмаан будет для тебя красивым?» В ответ она грозит мне пальцем: «Это провокационный вопрос!» «И все же?». «Хммммм. Если это мужчина, он должен быть высоким, широкоплечим, с правильными чертами лица… Если женщина, то она должна притягивать к себе взгляды. Естественно, у нее должна быть соответствующая фигура… Грудь, бедра, талия… Волосы, губы, глаза…» — Алекс, описывая, показывала все части «фигуры» на себе. — «Все что я говорила про лицо — это и мужчины касается.» «Ну вот, а теперь собери из двух частей одну. И получится дракская красота. За исключением разве что волос». Алекс засмеялась, повалившись на кровать. «А еще говоришь, что Талман не читаешь! Вы драки все философы, как на подбор. Это у вас в крови». Этот эпизод вспоминается мне, когда в помещение заходит Керша Джуас и двое его охранников. Невольно у меня немеют руки. «Блистательный», иначе нельзя охарактеризовать этого драка. Я то думал увидеть изрядно растолстевшего на джетахских пайках чиновника. А в двери вошел высокий, стройный и улыбающийся драк средних лет. Черты его лица, губы, скулы, брови — все это то необъяснимо красивое, что я так и не смог втолковать Алекс. Все — от ног до макушки кажется мне идеальным. Красоту его еще более усиливает поведение. Уверенная походка, жесты его рук, взгляды, которые он кидает на окружающих, и более всего — понимание своей незаурядности. Его внимательные каре-желтые глаза заставляют меня смутиться. А со мной такое случается нечасто. Одет Джуас в мантию с полоской по краю, как и положено джетаху в Талман-Ковахе. Но мантия эта укорочена и из-под нее выглядывают земные брюки На груди его я не вижу Талмана. — Доброго дня всем здесь присутствующим, — голос джетаха сильный, глубокий, уверенный, под стать его внешности. Я вообще не могу найти в этом красавце ни одного изъяна… Едва справившись со смущением, я предлагаю лидеру «Детей Бога» присесть на диван. Личная охрана джетаха остается стоять около двери. Роберт садится рядом со мной. Но ожидание наше недолго. Следом за Кершей Джуасом с небольшими промежутками, гостиная наполняется драками. Каада Ригис, пришедший практически последним, с видом лучшего друга кидается ко мне в объятья, выражая свои сожаления по поводу моего «распятия». Остальные смотрят на меня с уважением, которого я явно не заслуживаю, с моей точки зрения. Мы рассаживаемся на диванах. В голове мелькает мысль, что Эхде бы ужаснулся, узнав, во что превратилось его поместье. Роберт представляет собравшихся. Дзо Иббра, Юви Сатах — эти мне знакомы еще по встрече в Церкви. Из оппозиционных служителей культа превратились в революционеров. Роберт продолжает называть присутствующих. Руодо Уваар — драк с ампутированной левой кистью, прилетел с Фанды, Этелени Нэппа — бывший наемник в ВСЗ, много лет проживший на Земле, тоже из какой-то колонии с труднопроизносимым названием. Я удивлен тем, что все они занимаются политическими играми, не могу взять в толк, зачем им это? Я рассеянно слушаю представление остальных. Наконец Роберт встает за мной. — Ритан Вей. Вы все знаете, что он значит для нашего движения. Одобрительный гул голосов служит ему ответом. Я хочу было сказать, что зря они возлагают такие надежды на меня, но меня опережают. — То, что пережил Ритан Вей, пострадав за нашу идею — это великая жертва, — снова голос Каада Ригис, — мы все в долгу у тебя, Вей. О чем это он? Лучше бы разговор уже зашел о «Чистом Талмане» и той организации, что он поддерживает. — Мы все собрались здесь, чтобы выработать генеральную линию нашей политики. В том числе в Джетах Диеа. В этом нам поможет Керша Джуас. Драк кивает головой в знак согласия и спрашивает: — Что предлагает Каада Ригис? Озвучь свои мысли. — Я предлагаю предъявить Джетах Диеа ультиматум, в котором мы выдвинем все наши требования. В том числе — политические и экономические. — С какой стати нас будут слушать?! — слышу я голос одного из радикалов. — Рано или поздно придется выслушать. — возражает Этелени Нэппа. — Я считаю, что перемены назрели уже очень давно. Посмотрите на состав жителей. На численность землян, работающих в учреждениях на Драко. Их количество возросло за прошедшие 5 лет в 8 раз! Происходит взаимопроникновение культур и бороться с этим бессмысленно, — Нэппа обводит руками всех собравшихся, — все мы продолжаем эту ассимиляцию. И законы — лишь временное препятствие на этом пути. Посмотрите на то, как изменился образ жизни многих из нас. Опять же по статистике, которую предоставляют сами джетахи, около 15% драков строят отношения с представителями других рас, чаще всего с землянами. Мы просто слишком мелки, чтобы увидеть масштаб изменений. Но жизнь не стоит на месте, коллеги. — Нэппа очень хорошо все обьяснил. То, что мы делаем — естественный процесс. И мы — часть этого процесса. Прогрессивная часть общества, которая толкает цивилизацию к развитию, — добавляет Каада Ригис. — Я приготовил список требований, выработанный Каадой Ригисом, мной, Этелени Нэппой. Думаю, уважаемый Керша Джуас не откажется изучить этот список? — Юви Сатах почтительно смотрит на Кершу Джуаса. Блистательный драк отвечает легким кивком головы. — Требования, это хорошо. Что нам делать с конфронтациями? Мы потеряли много драков в конфликтах с «Чистым Талманом» и полицией! Разве так должно быть?! То, что произошло с Ританом Веем — тому доказательство, — Руодо Уваар хмурится, — все происходящее раскалывает наше общество на два лагеря. И мне это совершенно не нравится. Еще немного, и ситуация начнет управлять нами, а не мы ей. Мысленно соглашаюсь с Руодо Увааром. Но и мне пора задать свой вопрос. Я жестом показываю, что хочу высказаться. — Меня интересует организация, что совершает террористические акты. Что известно о ней? Кто стоит за всем этим? У кого-либо из вас есть информация на этот счет? — Ну, это и так понятно — все это тянется к «Чистому Талману», — Дзо Ибрра, грузный пожилой драк, поворачивается в мою сторону. — Доказательств этому нет, — возражаю я. — Зачем доказательства тому, что итак очевидно? — Видимо, у нас с тобой разные взгляды на очевидное, Ибрра, — отвечаю я, — я хочу знать имена тех, из-за кого Ритан Кефт потерял жизнь. Кто чуть не лишил жизни и меня самого его руками. Разве я так много хочу? Я думаю, это не сложнее, чем политические интриги и борьба. Я всего лишь хочу знать — кто виновен в том, что случилось! — Думаю, я смогу помочь тебе, — Керша Джуас смотрит на меня в упор. Взгляд его проникает кажется в самый центр моего сознания, — в ближайшее время ты все узнаешь. Я слышу, что на его комп пришло сообщение. Джуас читает его и одобрительно кивает. Затем встает с дивана и обращается ко всем собравшимся. — Спешу сообщить всем здесь присутствующим, что сегодня произошло весьма знаменательное событие. Большинством голосов овъетах Тора Войе был смещен со своей должности! И только что я получил информацию о том, кого Джетах Диеа выдвинула на эту должность. В данный момент новый овъетах стоит перед вами. Ошеломленное молчание сменяется криками радости. Драки вскакивают с диванов, я вижу как Каада Ригис в своей излюбленной манере обнимает Юви Сатаха. Я смотрю на Роберта. На лице его странная улыбка. Смесь гордости и уважения, но кроме того — на секунду в его глазах мелькает испуг. Он не вскакивает с дивана и так же как и я смотрит на общее веселье, не принимая в нем участия. — Роб, с тобой все в порядке? — спрашиваю я его. — Да, Вей, — голос Роберта как всегда ровен и спокоен, — думаю, мы все добились того, чего хотели. …От громкого голоса, несущегося как кажется со всех сторон, все замирают на месте. — Всем находящимся в здании! Вы арестованы! Здание оцеплено полицией! Сопротивление бесполезно! Выходите по одному с руками за головой! Всеобщее оцепенение спадает. Каада Ригис кричит: — Что мы будем делать?! Мы все здесь — если они повяжут нас, конец нашему сопротивлению. — Видимо, на это все и было рассчитано, — срывающимся от волнения голосом говорит Нэппа. Мы попались в ловушку. Кто-то нас подставил. Это же очевидно. — Не время разбираться! Нам надо выбраться отсюда! Нельзя допустить, чтобы овьетаха застали в нашей компании! Тогда рухнет все, за что мы боролись! — Каада Ригис смотрит на меня, — есть здесь черный ход?! — Да, — отвечаю я, — но они скорее всего контролируют и его тоже. — Что насчет крыши?.. — Советую вам всем не предпринимать бесполезных попыток к бегству и выполнять все требования полиции. Мы оборачиваемся на голос Керши Джуаса. Овъетах само спокойствие. В руках у него пистолет. Его охрана тоже взяла нас на прицел своих автоматов. В одно мгновение кусочки головоломки встают на свои места… Вижу по лицам всех остальных, что они тоже осознают все произошедшее. — Ах ты, кизз! — кричит Каада Ригис, вытаскивая пистолет из-за пояса, — Предатель! Предатель! — Выстрел отбрасывает лидера радикалов к стене. Он непонимающе смотрит на свою рубашку, где на груди расплывается желтое кровавое пятно. Хрипя, Каада Ригис падает на пол. Керша Джуас опускает пистолет. Взгляд его все так же спокоен. — Кто-то еще хочет меня убить? Повинуясь наставленному на них оружию, радикалы медленно направляются к двери. За ней я вижу вооруженных полицейских, заполнивших весь двор. Керша Джуас пистолетом указывает мне на выход. — Я ответил на все твои вопросы, Вей? Мозг мой судорожно пытается проанализировать произошедшее. Туман продолжает рассеиваться… — Игра за две команды виртуозно тебе удалась, Керша Джуас. Овъетах заходится смехом. — Глупый, неразумный Ритан Вей… Ты даже не представляешь, насколько мелки твои предположения. Я никогда не играю ни в чьей команде. Я создаю их. Не так ли… Роберт? Керша Джуас смотрит на молодого драка. Тот почтительно кланяется в ответ: — Да, Родитель.