IV. Крылья дракона

Няня покидает детские комнаты, пожелав сначала девочкам, а потом — мальчикам добрых снов. Как было оговорено, дети тихо лежат в своих кроватках еще с четверть часа. Наконец Эсмеральда бросает взгляд на Сильви и кивает девочке головой — пора. Сильви отбрасывает в сторону одеяло и лезет под кровать — там спрятана сумка из мешковины с самым необходимым и теплая одежда. Сильвия начинает переодеваться. То же самое делает и Эсми у своей кровати. Справившись быстрее, старшая девочка помогает младшей повязать шарф поверх шубки и застегивает ботинки — Сильви пока еще не научилась справляться с застежками. Девочки ждут еще несколько минут. Кто-то очень тихо стучится в дверь всего одним ударом. Эсмеральда берет Сильви за руку и обе принцессы идут к двери. Мальчики тоже собрались и ждут за дверью. Стараясь шагать как можно бесшумнее, дети пробираются к одному из выходов из замка, что находится за кухней. К их счастью, Тельмаринский замок практически пуст. Как бы им не хотелось, дети договорились не разговаривать, пока стены замка не окажутся за спиной. Единственное исключение — угроза жизни. В серых коридорах очень темно, дети идут почти вслепую, что значительно замедляет процесс побега. Когда малыши наконец оказываются на улице — колокол на башне бьет десять раз. Роберт инстинктивно вжимается в стену, а остальные следуют его примеру. Дождавшись, когда колокол стихнет — Роберт выглядывает в проем ворот и закусывает губу: выход у них только один — через подвесной мост. А там четверо стражников. Наследник трона прячется обратно за стену, смотрит взволновано на Эсмеральду. — Что будем делать? — шипит старший принц. — Там гвардия, четверо! Эсмеральда разводит руками. За спиной слышатся гулкие шаги. — Что это?! — испуганно взвизгивает Сильви. — Ш-ш-ш! — отзывается Роберт. — Смена караула… Почему не в полночь?! — Прячьтесь! — вклинивается Уильям, но слишком поздно. Один из стражников уже заметил детей и он выходит из строя, чтобы подойти к ним ближе: — Вы кто такие?! — мужчина грозно смотрит на детей сквозь открытое забрало. Дети мнутся, боясь подать голос, в то время как душа уходит в пятки. У одной Эсми в голове зарождается безумная идея: — Нетта. — отзывается принцесса, всеми силами заставляя собственный голос звучать ровно и уверенно. — Имя-то мне твое знать не за чем, — отзывается стражник. — Кто такие, спрашиваю? Эсми делает шаг вперед: — Нас сегодня прислали, на кухне помогать, — принцесса нервно теребит пуговицу на шубке. — Теперь, домой идем, обратно в город. — Да? — гвардеец почесывает бороду. — Поздно же вы, однако. Не боитесь? — Нет, я здесь уже три года в помощницах бегаю! Как вырасту, годам к тринадцати меня обещали кухаркой взять на кухню! — Эсми приободряется и очаровательно хлопает ресницами. — Хорошее дело. А друзья твои, что, языки попроглатывали? Дочь Каспиана Х оглядывается на остолбеневших братьев и сестру. — А они младшие, сегодня первый раз помогали — боятся еще… Стражник делает шаг назад: — Ну что ж, идите, раз в город. — Спасибо! — кивает Эсми. — До завтра и доброй ночи! Пойдем, Джонатан! Принцесса подталкивает Уилла в сторону прохода. Сильви берет за руку Роберта и тащит вслед за Эсми — скорее бы добраться до моста и его пересечь. Первое время детям не верится, что им удалось ускользнуть. За мостом лежит город. Вдоль дороги кое-где горят фонари. Роберт останавливается у первого: — Ума не приложу, как они могли нас не узнать?! Эсми широко улыбается, радуясь своей находчивости: — Потому, что мы выросли не здесь! Это в Кэр-Паравале нас все знают, а здесь — даже портретов нет. Это должно нам помочь и в дальнейшем. — Как это? — хмурится Уилл. — Нам нужно придумать себе имена и на них отзываться. Если кто спросит — мы дети крестьян, идем принести еду и нужные вещи для родителей, в другой город. — А разве дети так делают? — удивляется Сильвия. — На то ведь слуги есть. — Сильви, слуги есть только у королей и знати, — отвечает старшая. — Точно… — Но, нет! — не унимается Роберт. — Не верю, чтобы нас не узнал никто. Эсми начинает терять терпение. Единственное, на что его обычно не хватало — так это на упрямство Роберта: — Не узнают! Дебют у членов королевской семьи происходит в шестнадцать! А до этого, обычному народу их не представляют. Нарнийцы, что живут далеко от замка, понятия не имеют, как мы выглядим! Роберт понимает свою неправоту, но сдаваться ему не позволяет гордость: — А вот и не всегда! Если на престол придется взойти ранее — то и ранее дебют и представление! — А ты тут причем? — закипает Эсмеральда. — Тебе трона не видать еще лет пятьдесят! Роберт делает шаг вперед, с раздражением глядя на старшую сестру: — А тебе его вообще никогда не видать! Так что молчи! — Скажешь мне это, когда я выйду замуж за короля соседней процветающей страны и взойду на трон бок о бок с ним! А ты так и будешь принцем, пока внуки не появятся! Дальше Сильви и Уиллу надоедает и они молча отходят в сторону. Дети оглядываются по сторонам: сегодня им еще предстоит найти себе ночлег, чтобы отправиться дальше еще до восхода солнца. — Вправо или влево пойдем? — тихо спрашивает Уилл, потирая замерзшие ладони. — Давай вправо — там огней больше. Сильви протягивает руку Уильяму и ободряюще сжимает холодные пальцы мальчика. *** — Ну как, всех собрали? — шаман алчно смотрит на генерала, разминая тощие пальцы. — Четыре пятых, — сухо отвечает тот. — Нужно возвращаться и объявить о кончине тисрока, да живет он… — генерал осекается, — да прибудет его дух… — Хватит, — рявкает шаман, заставляя генерала замолчать. — Никуда мы не будем возвращаться! Цепкая рука выуживает смятый документ из внутреннего кармана яркой накидки и протягивает его генералу. Тот непонимающе хмурится, вчитываясь в ровно выведенные строчки. — Тисрок все предвидел. В случае его гибели — он назначил меня главным над всем Тархистаном! Генерал отрывает глаза от бумаги. Неприязнь в его глазах к размалеванному старику сменяется страхом. Шаман читает его и расплывается в кривой усмешке: — Тело пусть отнесут в Ташбаан. Но не более двоих! Все остальные пусть собираются продолжать поход. И подготовь их — пусть поприветствуют нового владыку! Генерал кивает, возвращает документ и удаляется быстрым шагом. Ощущение собственного могущества растекается по жилам целительным бальзамом. Шаман глубоко вдыхает холодный воздух — он на половине пути к своему успеху. Кашшаф мертв. После всех унижений и обид, что тот нанес своему подданному… А ведь он все их помнит наизусть, каждое острое словцо, каждую насмешку, каждое оскорбление. Шаман усмехается: ну и кто смеется последним? Теперь он — владыка, а Кашшаф — мертвец. До Кэр-Параваля всего два дня пути. И он его возьмет — пустой, незащищенный замок. А потом пойдут слухи о поставленной на колени Нарнии, и они обязательно дойдут до королей. Те вернутся — как не вернуться? На двух старших ему плевать, пусть либо убираются к черту, либо умрут от тархистанских ятаганов. Но вот король Эдмунд… Его он лично будет мучить до самой смерти, днями и ночами, пока тот сам не станет умолять о скорейшей кончине и целовать в слезах ему ноги.