IV. Крылья дракона

Утихомирив верную жену, король Великолепный таки проваливается в долгожданный сон. Но наслаждаться им владыке отведено не более пары часов. Питер просыпается от всхлипов. Наскоро продрав глаза, понимает, что Джен, кажется, плачет во сне. Король принимается ее тормошить. Через несколько мгновений королева испуганно таращится на него, пытаясь понять, где сон, а где — реальность. — Эй, все в порядке. Это только сон, — ласково произносит Питер, успокаивающе проводя ладонью по ее щеке. Джен кивает, признавая его правоту. Но вот взгляд остается каким-то несчастным. Питер приподнимается на локтях и усаживается, опершись спиной о стену. Приветливо раскрывает руки, предлагая объятия. Джен отрешенно к нему прижимается. Рука короля мягко скользит по спутанным волосам, которые давным-давно не видели гребня. — Что тебе снилось? Джен шмыгает носом: — Дом. Питер притягивает к себе голову королевы и мягко целует в висок: — Я тоже невыносимо скучаю по Кэр-Паравалю. И еще больше — по мелким. — Нет, ты не понял, — шепотом отвечает королева. Питер напрягается, переставая ее ласкать. — Мне снилась Англия. И мама с папой. Питер опускает взгляд. Он почти что позабыл Англию. И едва ли припоминает черты лица родителей. Джен снова шмыгает носом, вытягивая Его Величество из раздумий. — Скучаешь? — осторожно осведомляется. — Угу, хотя раньше вроде и не вспоминала. — Джен заглядывает в глаза Питу. — Назад ведь не найти пути? Верховный король хмурится: — Даже если и найти, я считал… К моменту твоей юности меня, скорее всего, в живых уже не будет. Джен притихает. Чувствует напряжение Питера. Да и нежные, успокаивающие нотки из его голоса исчезли. Кажется, она его обидела. — Прости, пожалуйста. Это все пустое. Тем более, в Англии, я же умерла… По спине пробегает холодок. Питер чувствует ее испуг и ободряюще сжимает ладонь жены. Дженни молчит еще какое-то время. — Постой, — оживляется королева, — а как все вы попали в Нарнию в последний раз? Питер отчего-то улыбается. Он удивлен, что сам этого еще не забыл: — Крушение поезда. Джен вздрагивает и с ужасом смотрит на Питера. В глазах — немой вопрос. — Мы с Эдом поехали на вокзал. Встречали Люси, ну и еще нашего кузена с подругой, — поясняет король. — Сью должна была ехать с нами, но она ждала почтальона с заказной посылкой — духи французские, помады, румяна — все такое. Почтальон почему-то опаздывал, Сьюзен нервничала и сказала нам поезжать самим, чтоб не опоздать к прибытию поезда. А сама она, как только посылку получит — так и к нам… — То есть, — дрожащим голосом произносит Дженни, — там вы тоже погибли?! Дженнифер подсознательно крепче прижимается к Питеру, будто, открой он ей сейчас то страшное прошлое — оно сможет как-то повлиять на настоящее. Верховный король виновато улыбается, треплет королеву по волосам: — Выходит так. Но я не помню ни боли, ни ужаса. Просто вспышка. Потом мгновение умиротворения… И вот мы втроем продираем глаза где-то посреди леса на траве. В Нарнии. — Втроем?! — Дженни мысленно корит себя, что за десяток лет жизни в Нарнии не удосужилась спросить у любимого о таком важном. — То есть, Сьюзен с вами тогда не было?! Питер усмехается с озорством: — Нет. Сью спасла косметика. Королева Бесстрашная непонимающе хлопает глазами: — А чего ты так улыбаешься?! Гроза волков хитро косится на безмятежно спящего Каспиана: — А ты хоть можешь себе представить, как мы ему всю малину обломили тогда?! Жил себе Каспиан, правил, горя не знал, и тут мало того, что является троица великих правителей — подвинуть, так еще и без такой обожаемой и желанной Сью. Ох, как он тогда бледнел, краснел, все окрестности облазил в надежде, что Сью тоже где-то появится. — Да ты само милосердие… А как же так получилось, что Сью тоже здесь? — Она пришла месяца на три позже, — отвечает Питер. — Но она никогда мне не говорила, как это вышло… Вроде как, не помнит. — Надо же, как здорово, что она тоже сюда попала, — Джен трет кулаком глаза. Питер мягко проводит носом вверх по ее щеке: — Все будет хорошо. И сны будут хорошие. Не боишься снова засыпать? Джен мотает головой в ответ. Укладывается на бок спиной к Питеру. Последний притягивает ее к себе сзади: — Я всегда буду рядом. — Я знаю, — королева кладет свои ладони поверх его и прикрывает веки. Возня и перешептывания со стороны Верховного короля и его прекрасной леди будят Каспиана. Он не слышит темы их разговора, но и заснуть не получается. Провалявшись с закрытыми глазами еще какое-то время, он переворачивается на другую сторону. Что-то шелестит в нагрудном кармане, мешает. Каспиан лезет в карман и выуживает оттуда потрепанный лист бумаги. Пару мгновений пялится на него, пытаясь вспомнить, где взял. Наконец осознает, что совсем забыл о письме от дочери. Как там она говорила? Прочесть, когда будет очень трудно? Каспиан почти перестал спать. Он раздражителен, как никогда. Будь в их темнице зеркало — не узнал бы себя, наверное. И не только потому, что щетина на лице переросла в настоящую бороду. Каспиан раскрывает лист бумаги, а там всего несколько строчек: Когда все звезды на небе угаснут — обратись к самой яркой из них. Имя ей — Любовь. И пусть она тебя озарит изнутри и никогда не покинет.

(Сказание о семи звездах, что пали с небес)

Каспиан нервно сглатывает. Цитата из знаменитой сказки, где семь звезд полюбили семерых рыцарей и ради них покинули небесный чертог. Ради поцелуя. Еще от этого пошло столь знаменитое «Звездный дождь!», когда жених целует невесту. Король-мореход закрывает глаза и пытается представить себе Любовь. Какое лицо у этой звезды? Ему кажется, что он погряз в кромешной тьме… А дальше — яркая вспышка. Он видит отца с матерью. Те хлопают в ладоши, подбадривая Каспиана с первым арбалетом в руках. Он видит няню и чувствует ее шершавые теплые руки на своих щеках. Он видит наставника, разбудившего его и толкнувшего бежать из замка в ту ночь, когда тетя родила Миразу сына. Его бросает в дрожь. Король видит Сьюзен — такую юную и неприступную, она почти на него не смотрит, но вдруг выгораживает перед Питером. Король видит Роланда. Его бездонный влюбленный взгляд и тот момент, когда Каспиан узнает, что сердце лучшего друга принадлежит королеве. Это — предательство против короны, но Каспиан не даст его, глупого, в обиду. Он видит Люси. Совсем маленькая, а веры в ней больше, чем у самого большого нарнийского мужа. Ей хочется радоваться и защищать. Он видит Эдмунда. Маленького мальчика, что отвагой своей посадил его на трон. Каспиан видит Питера. Чувствует, как жжет легкие нехваткой воздуха, как тянет на дно пучина, и как король древности вытягивает его на поверхность, возвращает к жизни. И… Он видит Эсмеральду. Совсем маленькую, только появившуюся на свет. У него тогда дрожали руки, когда он ее впервые прижал к себе. Казалось, что не может человек быть таким крошечным. Вопреки ожиданиям, дочь не расплакалась. Лишь открыла глазки, внимательно на него посмотрела, спокойно-спокойно, и через пару минут так на его руках и уснула. Последнее видение — комната, наполнена солнечным светом. Будто лето на дворе. В лучах видно пылинки. Сьюзен стоит посреди комнаты, а рядом с ней — Эсмеральда, держит маму за руку. Есть еще третий в комнате, и он его хорошо знает. Большой Лев, будто соткан из света. Он медленно подходит к Сьюзен и лапу кладет ей на живот. Они с Эсми вроде и не видят его, только Каспиан. Аслан смотрит на него, будто в душу заглядывает. Едва заметно кивает большой головой и уходит. Каспиан рывком просыпается. Он и не заметил, как мысли переросли в сны. Сьюзен все еще спит рядом с ним. Как и все остальные. Король сжимает в кулаке письмо дочери. Кажется, ему больше не страшно.