My Fair Thug

- Йен, иди, садись! Жасмин позвала рыжего, как только увидела, и он подошел к ней за объятиями и поцелуем. - Привет, Жас, - широко улыбнулся Йен женщине и повернулся к рядом сидящему на диване мужчине. - И тебе, Скотт. Наслаждаешься празднествами, я вижу. Мужчина улыбнулся так же широко, как и Йен, и постучал пальцем по своему животу и обнял молодого человека чуть дольше, чем необходимо. - Мне почти пятьдесят один, дорогой. Я уже не могу заполучить всех тех парней, что хочу, так что приходится находить отдушину в еде, - ответил Скотт, и Жасмин рассмеялась. - Ах ты, старый проходимец! - воскликнула она, когда Йен сел на диван, все еще улыбаясь. В этот момент он заметил женщину, лет около сорока, в вульгарной одежде, которая смотрела на него как на идола. Галлагер, конечно, привык к такому пристальному вниманию, но, прежде чем спросил у Жасмин, кто эта женщина, она сунула голову за экран, в гримерку. - Да намажь ты ебучий тональник, ради всего святого! - кричала она на кого-то. - Не трусь, Мик. После её слов, сопровождаемых каким-то шумом, вышел бородатый мужчина. Он посмотрел на Йена с неким трепетом - опять же, Йен и к этому привык. Он знал, что выглядит хорошо и что многие девушки не прочь с ним переспать, а что же мужики? А с мужиками та же херня. Но Йену взгляд парня не понравился, потому что смотрел бородатый не в смысле "Я хочу тебя запикапить", нет. Это был взгляд Соут-Сайда. - Это участник? - спросил он Жасмин, молясь об отрицательном ответе. - Пожалуйста, скажи, что нет. - О, Йен, ты ужасен! - улыбнулась та. Она обернулась к бородатому и крикнула: - Ладно, Микки, пора начинать! Мужика - Микки - сестра толкнула прямо в центр комнаты, и он поскорее занял свободное кресло. Он выглядел настолько потерянным, что Йену даже стало жаль парня. Жасмин начала интервью, хотя было ясно видно, что Микки не слушает. Он выглядел напуганным и готовым сбежать, и Галлагер надеялся, что только выглядел. Да, только выглядел. На деле же он - этот явный уголовник - все интервью сидел, потея и потирая ладони, напоминая готовую взорваться бомбу. Микки был до неловкости идеальным представителем южанина, а Йен не мог понять, что же к нему чувствует: ностальгию или отвращение. Скорее всего, последнее. Йен ещё несколько минут поговорил с Жасмин, которая была забавной, когда нужно, и хорошим собеседником. Ему вспомнилось первое время работы на проекте, когда эти двое - она и Скотт - старались его поддержать. - Э, Йен? - услышал он женский голос. Он обернулся и увидел перед собой вульгарно одетую женщину. Её макияж соответствовал, и Галлагеру подумалось, что она моложе, чем выглядит. Сколько ей? Может, тридцать, как и ему? Она все ещё стояла и смотрела на него, и Йен наконец-то вспомнил, что нужно что-нибудь сказать. - Да? - Привет, я Мэнди. Подпишешь? - она протянула маленькую записную книжечку и ручку. - Я ващет обычно не прошу автографы, но раз уж мой братец тут... - Так Микки твой брат, - произнёс Йен, оставляя подпись. - Ага. Знаешь, я так рада, что именно ты его персональный тренер, в смысле, парень до тебя был ужасным, да? Микки хоть и знатный мудак, но, в общем-то, он ничего. Просто... Она продолжила говорить о своём брате, но Йен слушал вполуха. Куда делась Жасмин? Оставила его наедине с этой дамочкой. Он осмотрел столы с едой. Дело было даже не в том, что Мэнди сестра Микки, а в том, что была такой же яркой представительницей Юга, как и брат. Начиная от безвкусной одежды и заканчивая говором. Блять, нужно смываться поскорее и подальше, пока ещё есть возможность. - Ну, хм, спасибо, что выслушал, хорошего тебе дня, - произнесла Мэнди, даже не скрывая сарказма. И Йен не мог винить ее. - И тебе, - ответил он. И она ушла, а Йен почувствовал на себе чей-то взгляд. Рыжий стал осматривать толпу, пока не встретился с холодными голубыми глазами. Микки видел, что его сестру продинамили, и ему это явно не понравилось. *** Йен только закончил тренировку с боксёрской грушей, когда телефон зазвонил. - Да, - пробормотал он, все еще задыхаясь. - Йен, этот мужик - настоящее мудло, - начал на другом конце провода женский голос с сильным русским акцентом. - Невежливое. - И тебе привет, Лана, - с иронией сказал парень. - Вижу, ты уже познакомилась с моим новым протеже. - Да. У него грязный рот, и он сказал мне отъебаться. Бухой, мне показалось. Йен закатил глаза. То, что нужно, - пьющий южный уголовник. - Но ты же сказала ему про завтра, да? - Конечно, да. Но вот услышал ли он, не знаю. Фантастика. - Ладно, Свет, спасибо. Будем надеяться, что услышал, не то будет неловко. Светлана рассмеялась. - Удачи, Степашка. - Спокойной, Лана. Он отбросил телефон и направился в душ. Да, удача не помешает. *** В шесть часов двенадцать минут ебучего утра Йен Галлагер обнаружил себя стоящим перед покосившимся зданием в Соут-Сайде и ожидающим приглашения. Ха-ха. У него было больше шансов выиграть в лотерею. - Ну и чего делать будем? - спросил Алек, оператор. Йен пожал плечами и нажал на кнопку домофона ещё раз. Какого хуя? Этот уебок Милкович что, звонка не слышит? Подождав минуту, он снова позвонил. Все ещё ничего. Им пришлось ждать, пока две девчонки в форме медсестер и плащах не вышли и не впустили их. На третьем этаже ( конечно, никакого лифта в этом говенном строении не предусматривалось) Йен позвонил в звонок квартиры 4В. - Уверен, что он дома? Йен закатил глаза: - Нет, я не уверен, потому что знаю не больше твоего, Ал. И он снова позвонил в дверь. Ему уже захотелось просто покричать Микки, но это было бы грубо - как для двадцати минут седьмого на этаже, где живут и другие. Поэтому Галлагер снова и снова, сильнее и сильнее нажимал на звонок. В это же время Микки наконец соизволил ответить. - Ну какого хуя! - воскликнул брюнет, распахивая дверь. Йен, оператор и его ассистент были оттолкнуты назад. Не дверью, а внешним видом открывшего. Микки выглядел как кусок дерьма - коим и был. Его волосы были грязными и взъерошенными, а в бороде все ещё были крошки, теперь, правда, оранжевые, от сырных чипсов, а одет он был в рваную, некогда белую майку-алкоголичку и грязные спортивные штаны. А состояние его кровати Йен даже и вообразить не пытался - наверняка вши устраивают оргии с клопами. Интересно, подхватит ли он что-нибудь, просто зайдя внутрь? Не то чтобы Микки смотрелся так, будто собрался что-то делать. Он стоял, уставившись на них сонным взглядом. Не сдвигаясь ни на дюйм. - Привет, Микки, - поздоровался Йен. - Помнишь нас? С интервью? Светлана, с ресепшн? Ты с ней вчера разговаривал, и она должна была рассказать, что мы придем, да? Микки посмотрел на них уже более сфокусировано и, широко открыв рот, произнёс: - Съебитесь. И попытался закрыть дверь, но Йен вовремя подставил ногу. - Микки, я понимаю, у тебя похмелье и все такое, но нам правда нужно уже, блять, начи... - Так, снимаем, - сказал Алек, врубая камеру. Йен обернулся и с удивлением на него взглянул. - Серьезно? - Людям нравится первая реакция, - пожал мужчина плечами. Конечно, понравится, блин. Хэлли распахнула дверь, сияя, как новенький цент, а с Микки они тут будто в плохой комедии, мать его. - Это мы вырежем, Йен, не парься, - прибавил ассистент. Йен только мотнул рыжей головой. - Срать. Слушай, Микки, - вновь обратился он к темноволосому. - Ты подписал контракт, так что будь добр слушаться. Я понимаю, что тебе не хочется, и, поверь, мне хочется ещё меньше, но, блин, мы уже тут. Так что... Мужик, просто открой дверь и впусти нас. - Звучит почти романтично, - показал Галлагеру большой палец оператор. Микки, уже открывший было рот для проклятий, произнес совсем другое: - Да похуй. Хотите войти? Я, бля, мешать не буду. Он посторонился и впустил их, и Йен скривился. Он, блять, знал. Ожидал, но все было намного хуже. В свинарнике, который Микки называл своей квартирой, не было не то что чистого, даже свободного местечка - везде что-то валялось. Вонючие носки на диване, старая коробка из-под пиццы на полу - в ней, кажется, уже что-то поселилось. Это даже и свинарником-то назвать было стыдно. Он встретился взглядом с Алеком, который удивленным не выглядел, и Йену не хотелось знать почему. Может, у него дома срач ещё хуже. Но на работу он приходит чистым. А тут... Пиздец, да как так жить можно? - А тебя ебет? - зло спросил Милкович. - А? Блять, он это вслух сказал? - Не твоё, сука, дело, как я живу. - Вообще-то... - Йен прокашлялся, подавив желание зажать нос, и продолжил. - Вообще-то, мое. Стало моим, когда журнал приказал. А это место... Абсолютно не здоровое, так что... И с огромным удовлетворением Галлагер распахнул окно, впуская свежий, пиздецки холодный воздух в квартиру. - Эй! - воскликнул Микки. - О, не беспокойся, ты все равно тут ненадолго, - Йен одарил его своей лучшей улыбкой. - Потому что у нас пробежка! Глаза Микки распахнулись. - Ты издеваешься? На улице снег, не видишь разве? - Ну, прямо сейчас снега нет. И опять же, не парься ты так, мы немножко пробежим. До спортзала. - До спортзала? - Да, до спортзала. Ты же помнишь, что я твой персональный тренер, да? Милкович в ответ тупо уставился. - Ты, типа, скажешь, че делать и в качалку отправишь? Йен усмехнулся. - Обязательно. Но первые пару месяцев придётся видеться каждый день. Отныне это наше с тобой время, будем все утра проводить в спортзале, ух! Вот чего Йен и правда не ожидал, так это появившегося выражения безграничного ужаса на лице Микки. - Но... я думал... моя сестра... - бормотал он, прежде чем сматериться. - Ну все, блять, убью суку. - Проблемы? - спросил Алек, фокусируя камеру на мужчине. - Кроме того, что ты меня снимаешь? Да, проблемы. Меня никто не предупреждал про ебаный спортзал. Я не пойду. - Ты подписал контракт, Микки. Прости, но придется. - Ни фига. - Тебя засудят и заставят заплатить. Микки остановился на пути в спальню и возвращению ко сну. Да, деньги всегда управляли людьми. - Ебучий случай, - снова сматерился он. Теперь Йен удостоверился, что это все его сестра. Это она выглядела как фанатка журнала. Милкович развернулся к ним. - Че надо надеть? Спросил он повежливее - маленькая победа Йена. - Что-нибудь удобное. Чистое, если можно. Заметит суперскрытый сарказм или нет? Заметил, возможно, судя по поднятому среднему пальцу, прежде чем удалиться. Чтобы не скучать, Йен решил проверить кухню. Помимо несомненно нечистой/нездоровой/возможно опасной среды, он обнаружил, что в холодильнике только пиво и остатки китайской еды. Микки серьёзно нуждался в здоровой пище, в чем Галлагер и не сомневался. Мужчина, который, возможно, и не слышал о салате, вернулся. Он был одет в удобное, да. - Ты правда переоделся? - спросил рыжий. Милкович был все так же одет в рваную алкоголичку и грязные треники. - Я последовал указу тренера, - с широкой улыбкой ответил брюнет. - Удобное, так ведь? Тренер только кивнул, наблюдая, как протеже влазит в свитер и синтетическую парку. *** Возможно, виноват был никотин в лёгких или звезды сошлись неправильно, но результат был таков: Йен обнаружил Микки прижавшегося к стене и тяжело дышавшего, сразу же после того, как они миновали угол дома. Он, судя по всему, любил похвастаться, потому что стартанул - и довольно резво - сразу, как они вышли и бежал минуты три. Ну, четыре. - Не бегай, если не привык, - заботливо произнёс Йен, в ответ получив уничижительный взгляд. - По... шути... блять, - задыхаясь, пробормотал Микки. Он серьезно выглядел так, будто сейчас рухнет. - Пройдемся? - обычно они не "проходились" до зала - слишком долго, но Милкович не выглядел готовым к бегу. Темноволосый ещё раз глубоко вдохнул. - А-ага, - кивнул он, отлепляясь от стены. Тёмные волосы ещё больше взъерошились, а нос покраснел. Это ни на ком красиво не выглядит, а уж на этом особенно. Напоминало те времена, когда Йен находил Фрэнка храпящим в снегу. - Тогда давай. Алек с ассистентом медленно шли за ними. Вообще-то, была машина, готовая отвезти их, но, так как и Галлагер, и Милкович решили идти, эти двое составляли им компанию, так сказать, оказывали моральную поддержку. - Эй, чувак, порядок? - крикнул оператор, направляя камеру прямо в тёмный затылок. Микки, видно, это почувствовал, потому что ответил, не поворачивая головы: - Абсолютный. Йен взглянул на Алека и пожал плечами. - Спортзал совсем не далеко, - как можно добрее произнес он, все еще злясь. Ускоряться надо в конце, а не в начале. - Может, ускоримся? - Ускоряйся, если хочешь, Рыжий лобок. Я наслаждаюсь прогулкой. Рыжий лобок? Это че ещё за нахуй!? Несмотря на ненависть к новому прозвищу, Йен прикусил язык. Ещё спора ему для полного счастья не хватало. Они шли молча около четверти часа, замерзая, как и предполагалось, под объективом камеры. Чудесно. Йен ощутил небывалую радость, когда увидел черно-синюю вывеску тренажерки. Наконец-то тепло. *** - Пидорское местечко, - сразу произнёс Микки, стоило им войти. Йен закатил глаза. - Да? Ну, посмотрим, сколько ты тут продержишься, крутой ты наш. Он снял куртку и свитер, сказав Микки делать то же самое. Через секунду он пожалел об указании, потому что забыл о том, насколько грязной была майка. Был и плюс - пот не будет заметен. - Так, сначала немного разогреемся. Хорошо звучит? - Нет. - Чудненько, - проигнорировав ответ, сказал Йен. - Начнём с тридцати разножек. Знаешь, что это? Брови Микки взлетели, как бы говоря "а что, блять, похоже!?". Да, с мимикой у него получше, чем со спортом. - Я покажу, - и он начал прыгать, то становясь по стойке "смирно", то раскрывая руки и ноги "звездочкой". - Давай теперь вместе, подстраивайся по ритм. - Тупо смотрится. - Зато кардионагрузка хорошая. Лёгкие разрабатываются. - Все равно тупо. - Ну, тебе все равно придётся. Микки хотел что-то возразить, но потом передумал, пробормотал под нос какие-то ругательства и начал, не дожидаясь Йена, прыгать. Рыжий же решил оценить движения Милковича. Абсолютно, невероятно раскоординирован. Он прыгал с грацией гризли - с тем отличием, что у медведя мех прикрывает живот. Вялый же живот Микки подпрыгивал вслед за движениями хозяина, а алкоголичка открывала слишком много. Такие люди, как Милкович, всегда вызывали в нем смутное чувство отвращения. Йен начал прыгать в унисон с брюнетом, прежде чем тот заметил, что на него смотрят. Пропрыгав ещё два раза, Микки сдался, остановившись и прижав руки к груди. Его сердце, должно быть, колотилось как бешеное.Но это не значит, что он остановится после двадцати прыжков. - Ой, дава-ай. Мы только начали, ещё несколько подходов сделать надо! Микки посмотрел на него, как на психа. - Смеешься? - И в мыслях не было. Это только начало, Мик, - ответил Йен, игнорируя поднятые при слове "Мик" брови. - После двух подходов у нас другие упражнения, в том числе и четыре вида приседаний. Это где-то... сорок пять минут. - Сколько? - распахнул Микки глаза. - Не бойся, у нас будет много перерывов. Все для тебя. В конце концов, это твой первый раз. Я подумываю отпустить тебя поесть. Йен готов был поклясться, что слышал, как тот сглатывает. - В прошлом году я посоветовал Хэлли играть в голове рок. Она сказала, что это работает. - Ну тогда она ебучая дура, - припечатал брюнет. Галлагер пожал плечами. - Просто говорю, - он ухмыльнулся. - Ну все, второй подход! Микки подавил рык и начал прыгать. *** - Давай, Мик, ещё разо-о-ок... Микки, подняв с мата туловище и намереваясь коснуться лодыжки, задел бедра и упал обратно. - Вали ты нахуй... Со своими "давай"... И... И... - он задыхался. - И со своими последними разами... Уже... третий раз так... говоришь. Йен с превосходством посмотрел на него. - Это потому что ты в третий раз делаешь неправильно. Микки прожег его взглядом там, куда мог смотреть - ниже пояса. - Я ж, блять, делаю, так? Какая нахер разница как? Йен пождал пять секунд и широко ухмыльнулся: - Никакой. Подрывайся, настало время приседаний! Микки зарычал. Выглядел он так, будто не поднимется, а ведь прошло всего полчаса. То утро было долгим и утомительным.