My Fair Thug

Это была вечеринка по поводу дня рождения одной из служащих журнала и, по совместительству, почти-что-конца-программы. Йен был не в настроении для праздников и счастливых лиц, но, так как они с Калебом работали в журнале, то были оба приглашены. В конце концов, это было лучше, чем оставаться с ним наедине. Потому что теперь между ними была какая-то... неловкость. Нет, неловкость была с самой первой ночи с Микки, но теперь, после его признания... Да Йен и думать ни о чем другом не мог. Он взял два стакана шампанского - для себя и Калеба - и притворился, что пьет, потому что не пить было нельзя. Люди не любят трезвенников. "Не доверяй тому, кто не пьёт" и все такое. - Хэй, - Йен подал бокал даже не взглянувшему на него Калебу, который увлеченно разговаривал с другим, незнакомым Йену фотографом. Не то чтобы Галлагер хотел поболтать. Он был слишком отвлечен. "... люблю тебя..." Слова Микки ясно зазвучали в его голове. Микки был влюблен в него. Он сказал это. А он, Йен, что сделал? Просто, блять, сбежал. Потому что не думал, что сможет доверять своим собственным словам в тот момент. Его ублюдские мозги могли снова натворить дел, снова пустить его жизнь по пизде. Нужно было все обдумать. Он увидел, что совершил ошибку. Ещё он сделал Микки больно, а это было последним, что он хотел сделать Микки. Йен заботился о нем. Но у них обоих были другие. Йен взглянул на Калеба. Когда они встретились впервые, мужчина показался Галлагеру по-настоящему идеальным. Милый, производящий впечатление взрослого человека. Он не хотел, чтобы все было слишком быстро, - поцеловались они на третьем свидании, а трахнулись через месяц. Калеб был романтиком, покупающим шоколад на Валентинов день, и Йен решил, что эта нормальность будет полезна для него. Вначале так и было. Калеб рассказал, что у него ВИЧ, а Йен признался в биполярке. И все это было просто прекрасно - они были честны друг с другом, находились в одной лодке, плывущей по бурному морю. Это было не так. Как сказал Калеб во время одной из их ссор, он может быть болен, но с его мозгами все в порядке. Тогда они впервые подрались, но его слова прочно засели в голове Йена. Калеб мало считался с его мнением, и когда таблетки Йена перестали работать, а сам он сбежал, это дало его парню еще больше причин для обвинения. Йен изменял ему и стал ходить по клубам, когда перестал спать. Калеб ушёл из-за обмана Йена, не зная, что делать с биполяркой - после того, как Йену казалось, что Калеб держит его в плену и он хотел сбежать. Но потом, бог знает почему, фотограф предложил сойтись вновь. И теперь Йен всегда возвращается к нему, стоит только маниакальной стадии прекратиться. Чему верить? Были ли это очередные проделки его потекших мозгов, заставляющие его усомниться в Калебе? Потому что всем, о чем он мог думать, был Микки. Но не было никаких намеков на то, что болезнь снова возвращается. Да, он чувствовал себя великолепно и был зациклен на Микки, это было другое хорошо, абсолютно здоровое. Да и его психотерапевт не видел никаких признаков маниакальной стадии, так может... - Йен? Йен. Калеб звал его. Йен очнулся. - Торт резать собираются. Калеб двинулся в сторону холла, где именинница нависла над тортом, держа угрожающе огромный нож направленным на гостей. - Угу, - пробормотал в ответ Йен. Калеб сейчас был его опорой, но надолго ли? Они поддерживали друг друга физически и духовно с тех пор, как решили сойтись. И вот они вместе, как и предсказывал Калеб, и Йену почему-то не нравится их секс, который не то что не был сексом с Микки, но ещё и ощущался как нечто неправильное. Наверное, это потому что раньше он никогда не встречался с двумя сразу. Но только об одном из них он думал постоянно. О Микки. Блять, это все болезнь или он и правда запал на Милковича? Нет, не просто запал. С Микки было хорошо. Он посмотрел в спину уходящего Калеба. А был ли он счастлив с Калебом? Да. Был, когда они только начали встречаться. А сейчас? Не так сильно. Йен часто думал о том, как хорошо было бы видеть по утрам не Калеба, а Микки. Микки сказал, что любит его. Но он был с другим, они оба были. Милкович удивил Йена своим признанием и сейчас... А что с ними сейчас? Галлагеру нужно было принять решение, но он боялся. Можно ли доверять себе? Калеб боялся его болезни, но Микки не видел, что может произойти в худшем случае. Микки останется? Или испугается и уйдёт? Он видел отголоски болезни, ее слабую тень, а Калеб, несмотря на то, что боялся или не понимал, всегда оставался. Даже если Йен и не любит его больше. Галлагер прикусил губу. Он думал, что сможет полюбить, если они снова сойдутся. Но появился Микки. Любит ли он его? А любит ли Микки? Он ведь все ещё с другим... Йен очнулся от раздумий, когда Эдди, как назло, вошел в помещение, держа в руках клатч. Он крепко поцеловал именинницу в щеки и подарил подарок. Злоебучий Эдди. Нет, он вообще-то нравился Йену, но было бы глупо не признавать, что Галлагер ревновал к нему. Он так ревновал к Эдди. Просто за то, что он, блять, был с Микки. Он... - Я слышал, он снова начал блядовать, - Лэнс, фотограф, который разговаривал с Калебом, указал на Эдди. Йен, заинтригованный, повернулся к нему. - У него ведь парень есть, два месяца вместе и все такое, а я помню, что видел его с... В смысле, я так слышал. Сплетни. Калеб фыркнул. Да, как будто никто не знает, как сам Лэнс любит потрахаться. И не со своей женой. Но Йену было плевать на Лэнса, его волновало то, что он рассказывал. - Он изменяет Микки? - Галлагер мотнул головой в сторону Эдди. Лэнс удивлённо уставился на него. - А-а-а, Микки, твой протеже, да? - его рот округлился, а сам Лэнс испуганно выпалил: - Блять! Точно, ты же его тренер. Я ничего тебе не говорил, понятно? Но да, я слышал, что он опять пошел по мужикам. И это после двух месяцев... Наверное, этот Микки - жуткое бревно. Интересно, почему он присоединился к этой вашей лоховской программе? Йен выпрямился и сжал кулаки. Да он сейчас убьет этого ублюдка. Во-первых, Йеновы протеже не были лохами, - в отличие от Лэнса, - а во-вторых, Микки уж точно не был бревном в постели - особенно если учесть, что с Йеном у него был первый раз. Он всегда с такой страстью отдавался Йену... Нет, нахуй это все. Он встал прямо перед Лэнсом и толкнул его в грудь - так, чтобы он не упал, но отошел на пару шагов. - Тебе-то, блять, откуда знать!? - прошипел он. - А, мудло? Лэнс, удивленный реакцией Йена, растерялся, но Калеб - нет. Он мягко положил руку на плечо Галлагера и оттащил его в тишину гостиной до того, как Лэнс очнулся и началась перепалка. - Успокойся. Йен закатил глаза, но все же с шумом вдохнул воздух. - Мне не нравится, когда люди говорят плохо о моих учениках... - О Микки, ты хотел сказать? Галлагер распахнул глаза и смущенно уставился на своего парня. - Ты... - Да что не так с этим парнем? - вздохнул Калеб. - И не пизди, прошу тебя. Йен и не собирался. Он был в шоке. - Я... Я спал с Микки. То есть, сплю. Когда это было в последний раз? Неважно, Галлагер не собирался это прекращать. Калеб кивнул: - Так и думал. - И как давно? - А ты как думаешь? - мужчина с усмешкой взглянул на него. - Ты все время говоришь, что Микки то и Микки это. Потом ты перестал время со мной проводить и чуть ли не жил с ним. Сначала я подумал, что это потому что ты просто хочешь помочь ему. Поддержка и все такое, но не так же долго. Два месяца я думал: ну ладно, пусть трахаются, если ему так хочется. Ты, знаешь ли, хреновый конспиратор: презики и смазку брал неаккуратно, оставлял не там. Но, блять, ты даже со мной думал о нем. Йен виновато опустил взгляд. Да, все именно так. Калеб продолжил: - Ты таблетки не пьешь или они опять перестали работать? - С чего ты взял? - холодно поинтересовался Галлагер и поднял глаза на своего парня. - Ты изменяешь мне... - Калеб пожал плечами. - В последний раз пришлось менять лекарства. Точно. Измены значат новый виток болезни. Нахуй. - С ними все в порядке. - Что? - С моими таблетками полный, сука, порядок. Они работают. Это я - я - изменил тебе. Потому что хотел изменить, - Йен пробежался рукой по волосам. Говорить все это было странно легко. - Если что и перестало работать, так это мы. Мы не будем вместе. Мы не будем пытаться сойтись. Прости, прости за измену. Но вместе мы счастливы не будем. - А с ним? С ним будешь? - Калеб закусил губу. Микки. На губах Йена появилась и исчезла лёгкая улыбка. - Определённо. Калеб поджал губы и прищурился. - Пошёл ты нахуй, Йен, - он толкнул рыжего в плечо и вернулся туда, где веселье было в самом разгаре. Йен вздохнул, взял свою куртку и ушел с вечеринки. * Ещё раз Микки пришлось терпеть грим - тональник и все такое, выделяющее глаза. Мелисса и Рауль, удовлетворённый своей работой, уверили Милковича, что он выглядит прекрасно и, наконец, оставили его. Микки остался один в маленькой комнате, куря сигарету и оттягивая непривычный тугой ворот рубашки. Впереди было прощальное интервью с Жасмин. Интервью перед двумя тысячами человек. Где они нашли столько ебанатов? Так, блять, нужно успокоиться. Он все ещё был Микки-сука-Милковичем. Он все держал под контролем. Все было в порядке. Нет, не было. Он ощущал себя ребенком, которому досталась роль пилигрима на школьном спектакле в честь Дня благодарения. Просто интервью. Или не просто. Это был конец десяти месяцев тяжелого труда, познания и признания себя самого. Вряд ли он когда-то думал, что окажется здесь, размышляя о завершении одного из важных этапов своей жизни. - Микки, ты почти готов, - появляясь за его спиной, сказал Эдди. Микки почти безумно улыбнулся. - Все будет нормально. - А тебе-то откуда знать, нахуй? - он нервно выдохнул облачко дыма. - Я уверен, - и игриво добавил: - Поцелуй на удачу? - Нет, - отрезал Микки. Свои собственные слова отдались лишь лёгким уколом вины. Но после того, что он сказал Йену... После этого он не мог заставить себя даже поцеловать Эдди. - После, ладно? А то если сотру эту хрень с лица, прибежит Мелисса. Не было похоже, что Эдди поверил, но он все равно кивнул. Микки кивнул тоже. Дверь за Эдди захлопнулась, и он остался совсем один. Но вскоре его позвал женский голос. Он сказал, куда пройти и где сесть. Перед Жасмин. Они решили сделать все поэффектнее, поэтому на сцене было темно. А потом... Свет включился. Сотни людей перед ним. Свист и крики. "Мы тебя любим, Микки!" "Ты крутой!" "Давай вперёд!" Так, погодите секунду. Микки ощутил себя актером, сыгравшим дерево и получившим кучу букетов и оваций. Они это о нем? О нем? О Микки Милковиче? Он обернулся назад и уставился на собственную гигантскую фотографию. В костюме, с зализанными гелем волосами, милый и чудесный. Будто какой-то мудак из хорошей семьи. Тут на экран подали его фото десятимесячной давности - бомжеватого вида мужик с хмурым взглядом. Ну уж нет, к такому он больше не вернётся; эта тень прошлого теперь пугает его. Микки почувствовал, как в носу засвербило. Глаза жгло. Ну уж нахуй, он не разноется. - Привет, Микки, - сказала Жасмин. Она выглядела просто потрясающе в своём синем сатиновом платье. - Как чувствуешь себя? - Э-э-э-э... Хорошо? Его голос предательски дрожал. Как он собирался блистать, если даже собственный голос его не слушается? Жасмин понимающие посмотрела на него: - Я... Нет, мы очень рады снова видеть тебя. Согласный гул пришёлся по помещению. - Эм. Спасибо... - неловко ответил Микки, устраиваясь в кресле поудобнее. - Тебе спасибо, Микки. Микки было очень непривычно видеть искренне радующихся за него людей. Да и чему радоваться? Тому, что он поработал над собой? Мать твою, да даже отец не говорил ему, что он молодец. Это все было странно... Согревало сердце. Блять, да каким же пидором он был. - Ну вот и подошёл конец десяти не очень простых для тебя, Микки, месяцев, да? Ты многого достиг, мы так тобой гордимся! - Жасмин тепло улыбнулась, положив свою руку на его. - Думаю, все находящиеся здесь вдохновятся твоим примером. Это было тяжело, тебе пришлось буквально вывернуть себя наизнанку и начать все заново. Она произносила это все шутливым тоном, но Микки увидел это в ее ясных глазах - она знает. Что он изменился, что он гей, каких трудов это стоило. Наверняка многие знают. Микки был благодарен журналу за молчание. Блять, он так устал. Устал прятаться, бояться. Жасмин говорила и говорила, мягко обходя тему его гейства и утверждая, что он завел много друзей. В конце концов, что может быть лучше, чем заявить о чем-то на весь мир? - Я тебя прерву, Жасмин, - сказал он максимально вежливо. Скотт как-то сказал, что вежливость - это оружие. Может, это и было правдой, ведь где старому лису смыслить, как не в этом. Жасмин говорила о том, что он забросил себя, выставляя его каким-то пассивным метросексуалом. - Давайте будем честными. Мне нужно кое-что сказать, чтобы быть до конца откровенным с вами, так? Он глубоко вздохнул. Вежливость - оружие, а он воин. Вежливость - оружие, а он воин. Вежливость... Да в пизду. - Я, блять, гей. Подумал, всем надо узнать. И... да, можешь продолжать, Жасмин. Микки замолчал, чувствуя, как слабеет голос. Да говори ты уже, Жасмин. Женщина снова улыбнулась ему, и тут неловкая тишина взорвалась криками, свистом и аплодисментами. Девушки визжали. Это было... Хорошо? Микки неверяще посмотрел на людей перед собой и не увидел ни на одном из них отвращения. - Кажется, ты только что разбил сердца многих девушек, - ухмыльнулась Жасмин. Ладно, ложью было бы не признавать, что ему это нравилось. Он был чертовым принцем ночи. Королём. Диктатором. Это была его вечеринка. - Ладно, хорошо, а теперь, когда можно говорить свободно, - Микки покраснел. - Давай обсудим твой день в спа. У нас тут есть коротенькое видео, которое прислал Скотт. Она ещё не закончила, а на огромном экране уже появилось изображение Микки в косметической маске и с огурцами на глазах. Ебучий Скотт! Даже не сказал! Старый пидорас должен поплатиться за это. Но и да, он подписал контракт... Ну и Скотта он уважал, да. Жасмин продолжила рассказывать о Микки, время от времени задавая Милковичу вопросы. К концу интервью Микки окончательно расслабился и даже пошутил раз или два. И тогда он увидел их. Скотта, посылающего ему воздушный поцелуй, Мэнди, которая улыбалась так широко, что было удивительно, как ее лицо до сих пор не разорвалось пополам, и Йен. Йен, который смотрел только на него. Сердце Микки, казалось, хотело выпрыгнуть из груди. Жасмин отпустила его наслаждаться собственной вечеринкой, и он ушёл под аплодисменты и крики. В носу снова свербило, а слёзы все ещё жгли глаза, но он оставался сильным. До тех пор, пока Мэнди не взяла его лицо в свои руки и не сказала: "Я так горжусь тобой, говнюк". Одна слезинка прочертила дорожку на его щеке, и Микки ответил смущенно улыбающейся сестре: - И я тобой, шлюшка. Микки не узнавал собственный голос. Мэнди не беспокоилась насчёт слёз, бегущих по её лицу. Она крепко прижала к себе брата и уткнулась носом в его шею. Микки обнял её в ответ. - Два Милковича, которые хорошо постарались, а? - пробормотала она, всё ещё держа в объятьях. Микки кивнул, поняв, что она имеет в виду. Они оба сдали экзамены в колледже - общественном, но всё же. Микки стал бухгалтером, найдя дело по душе, к тому же легальное. Мэнди избавилась от этих вырвиглазных платьев и шлюшачьего макияжа, похорошев и помолодев буквально на глазах. Они стояли и глупо улыбались друг другу, пока их дуэт не стал трио благодаря Скотту. - О, милый, ты был просто великолепен! Скотт обнял его, а за ним и Мэнди. Они обнимались втроем. Микки посчитал это странным и вырвался из коллективных обнимашек, но улыбаться не перестал. - Думаешь? Спасибо. - Да, ты был идеальной смесью между вежливостью и вульгарностью. Прекрасно, - кивнул Скотт. Микки хмыкнул, но смех так и не сорвался с его губ. Он встретился глазами с Йеном, наблюдающим за ним. Микки не знал, кто они теперь друг для друга. После признания Микки. Да ебаный пиздец, не мог промолчать тогда, идиота кусок!? Но он чувствовал, что должен был сказать их. Они сами вырвались. - Да нахуй, - пробормотал он, отходя от Скотта и Мэнди и направляясь к Йену. Они были друзьями, но теперь вряд ли станут ими снова. Что ж, возможно стоило попрощаться? Его губы дрожали. БОЖЕ. Он ведь гей, а не какая-то сучка. - Хэй, - сказал Микки, подходя ближе к рыжему. * - И тебе привет, Мик, - поздоровался Йен. Убейте Йена, если Микки сейчас не был самым прекрасным зрелищем в его жизни. В этом голубом костюме, который так подходил его глазам и скрывал все недостатки, подчеркивая достоинства. Сейчас Йен хотел только одного - увести Микки куда-нибудь, где тихо и не так многолюдно. Но нет. Сначала они поговорят. Зачем люди разговаривают? Почему нельзя передать свои чувства другому? Йен не знал, что чувствует по отношению к Микки, так как он не мог передать это словами. За что ему все это? - Нам нужно поговорить, - начал Галлагер, стараясь подбирать правильные слова. Микки кивнул: - Да, давай поговорим, но снача... - Эдди изменяет тебе! - выпалил Йен. А-а-а, он не так хотел сказать! Сначала нужно было сделать Микки комплимент, потом сказать, что Калеб знает о них... - Что? - брови Микки взметнулись вверх. Он не выглядел расстроенным, только удивленным. - Да-а... - Йен облегчённо выдохнул. - Я был на той вечеринке, и Эдди тоже был там, и один парень сказал мне. Но я не знаю. В смысле, может это было до того, как вы начали встречаться? Да блять, Мик, он тебе изменил! Микки опустил глаза и пожал плечами. Он не выглядел разозленным, скорее, равнодушным. - Он изменил, я изменил... Два сапога пара, а? - Да. Уходи от него, - сказал Йен, не подумав. - Смотрите кто заговорил, - хмыкнул Милкович. - Ты тоже не образец верности. - Калеб знает. Микки открыл рот и закрыл его. Снова открыл. - Ты сказал ему? Йен пожал плечами. Мысли в его голове лихорадочно метались, и он не заметил надежды в голосе Микки и того, как потеплели его глаза. - Нет. Он сам догадался. Мы поссорились... И я сказал ему, что буду счастлив с тобой, а не с ним. - А потом? Ты ушёл от него? - быстро поинтересовался Микки. - Он ушёл от меня. Как мне кажется. В общем, он бросил меня на вечеринке. Не знаю, что теперь, но мы, по-моему, расстались. - Так что? - голос Микки стал тверже. - Мне нужно уйти от Эдди? Ты боишься остаться один или что? Йен мог ответить тысячей разных вариантов. Он мог сказать, что нужно расстаться с Эдди, чтобы быть, наконец, вместе; мог сказать, что не знает, что чувствует к Микки и из-за биполярки ему нужно больше времени для принятия решения, но в глубине души Йен знает, что Микки очень важен для него; мог сказать, что они не распрощаются после окончания программы, что они останутся вместе. Ему нужно было написать блядское письмо, в котором он мог бы все обдумать. Но он не написал письмо, в котором мог бы все обдумать, а потому сказал: - Нет, просто ты не можешь остаться с Эдди. Он трахался с другим! Микки медленно моргнул и выдохнул. - Знаешь, что? Я заебался. Нахуй Эдди, тебя нахуй. Это моя прощальная вечеринка, закончились десять худших месяцев, а ещё я только что сказал всему миру, что долблюсь в зад. Я теперь свободен, и буду делать все, что, блять, захочу. И я не уверен, что хочу просирать своё время, таскаясь за тобой, как последняя сучка. Хочешь остаться со своим Калебом? Или со мной? Все, с меня хватит. Иди в пизду, я больше не буду бегать вокруг тебя, чтобы ты обратил внимание, - Микки улыбнулся. - Ты не можешь быть с Эдди! Да, Йен ревновал, как же он, блять, ревновал. Он понимал, что нужно сфокусироваться на Микки и себе, но все, на чем он мог сфокусироваться, был парень Микки. - Да нахуй его! - прошипел Микки. - И тебя! Я знаю, что не могу быть с ним после наших измен! Это нечестно! Особенно учитывая то, что я даже с ним думаю, сука, о тебе. - Мик, ты... - Я покончил с ним и с тобой тоже. Все, баста, хочу побыть один. Он развернулся, чтобы уйти, и Йен кинулся было за ним, но тут ему преградили дорогу. Кое-кто, кого он не ожидал тут увидеть. Кое-кто, кого он узнал даже через столько лет. - Лиам? - шокированно спросил он, уставившись на подросшего младшего брата. - Привет, старший брат, - Лиам выглядел смущенно, но все равно улыбался. - Фиона и Дебби тоже где-то тут, мы потерялись. Йен все ещё смотрел на брата, и Микки подал голос. - Да, решил устроить тебе сюрприз, за все, что ты сделал, за твои дружбу и честность, ну да ты сам знаешь. Помирись со своей семьёй, уебок, - и, прежде чем Йен пришёл в себя, Микки оставил их наедине. - Микки! Он не обернулся. - Э-э, могу я спросить кое-что? - спросил Лиам. * Микки и правда наслаждался вечеринкой, пока не появился Эдди. Им нужно было расставить все точки над i. Они взяли такси до квартиры Микки. Не целовались. Эдди выглядел напряженным. Микки снял куртку и шарф, прежде чем они прошли в гостиную. Милкович принёс пиво и сказал Эдди садиться на диван. Сам он сел рядом, но не слишком близко. - Поговорить надо, мужик, - сказал брюнет, нервно крутя в руках бутылку. - Давай... О чем? - Я знаю про то, что ты трахаешься с другим. Микки устал ходить кругами. Заебало. Эдди едва не уронил пиво. - Чт-что? - прозаикался он. Микки вздохнул. - Я знаю, Эдди. Я не злюсь, просто хочу узнать правду. - Кто сказал тебе? - перестал притворяться Эдди. - А есть разница? - Да, ты прав, - рыжий почесал затылок. - Это длится недели две уже... Не говори ничего, пока я не закончу, ладно? - Конечно, - ответил Милкович. Это было практически неловко, но он не чувствовал ни злости, ни грусти, ни ревности. Ничего. - Я привык быть с кем-то, знаешь. В первый раз мне было просто любопытно, но потом я полюбил секс. Мне нравится отдавать и получать, Микки. Когда мы начали встречаться, я был только с тобой. Но потом я понял, что мы никогда не были по-настоящему вместе, понимаешь? Ну и тогда я позвонил Гриндеру. Мы встретились с ним через час, - Эдди замолчал на секунду. - Но это был просто секс. Я клянусь. Мы найдём выход. Микки улыбнулся. Пора было задуматься о себе и своём вкусе на мужиков. Но, если уж быть честным, Микки сам был виноват. Он не любил Эдди и держал его при себе просто потому, что у Йена тоже был парень и Милковичу не хотелось ощущать себя жалкой влюбленной сучкой, которой он и был. - Нет, - ответил Микки. - Мы просто не будем вместе больше. Эдди поднял брови и стал похож на потерявшегося щенка. - Это из-за Йена? Микки поперхнулся. - Чт... Эдди не дал ему закончить: - Я знаю, что ты влюбился в Йена. Но программа закончилась, и я подумал... Блять. Серьёзно? - Ты знал? - Да... - Я изменил тебе с Йеном. Прости. Мне правда жаль. Эдди удивился: - Об этом... Об этом я не знал. Странное чувство, да. Микки кивнул. - Хорошая мы парочка, а? Микки не мог не согласиться с этим. Блять, им двоим не нужно было даже начинать. - Ага... - Так мы что, расстаемся? Микки снова кивнул. - И вы с Йеном... - Не думаю, - тоску в его голосе спрятать было нельзя. - Мы вроде как поссорились, и... Да я не знаю, блять. Неужели он до сих пор надеялся? - О, не беспокойся. Если он ведёт себя с тобой так же, как ты с ним, то всё в порядке, - сказал Эдди со светлой улыбкой. - И, пока вещи не стали ещё более неловкими... Он направился к двери, но обернулся и спросил: - Возлюбленные мы никудышные, да, но ты, Микки, правда мне нравишься. Может останемся, не знаю, друзьями? Микки улыбнулся. Ему тоже нравился Эдди, он не хотел его терять. - Да, давай. Посидим в кафешке? Я соскучился по Луне и ее гороскопам. - Да, как-нибудь сходим. Дверь за Эдди закрылась, и Микки снова остался один. Ведёт ли Йен себя с ним так же, как он с Йеном? * Йен хотел пойти за Микки, остановить его до того, как он уйдёт. Но его семья была здесь. Его чёртова семья. Йен не верил, что Микки сделал это для него. Они иногда говорили о Галлагерах, Йен рассказывал, как скучает по всем и больше всего по Лиаму, но Микки никогда не проявлял особого интереса. И вот... Микки сделал это для него. Йен надеялся, что однажды сможет отдать ему этот долг. Лиам обнял его так крепко, как будто не было всех этих лет. Фиона и Дебби нашли их позже и рассказали обо всех достижениях Лиама. Как Йен и думал, Лиам оказался по-настоящему славным ребёнком. В конце концов они поехали домой. Немного странно было находиться в том месте, где не был столько времени. Все немного изменилось. Новые телевизор и диван в гостиной, новая кухня, на которой пахло по-старому. Но больше всего Йена беспокоил второй этаж. Что там с его маленькой неудобной кроватью? Карл потягивал кофе, сидя на кухонном столе. Он поглядывал на остальных. Для Лиама было уже слишком поздно, потому что завтра ему нужно было в школу. Он пожелал всем спокойной ночи. - Ну так что, ты больше не исчезнешь? - спросил он Йена, ткнув пальцем ему прямо в сердце. - Нет, нет. Не исчезну. Может, сходим на бейсбол на следующих выходных? - Да, давай. Погоди секунду, я дам тебе свой номер, - радостно улыбнулся тот. Теперь они остались вчетвером, и тишина становилась все более неловкой. До тех пор, пока Фиона не ударила его в грудь со всей силы. - Давно не виделись, говна ты кусок! Йен слегка отпрянул от силы удара, но пробормотал: - Прости... За два часа в компании семьи Йен понял, как скучал по ним. Почему он посылал деньги и подарки, но даже не позвонил? - Твой парень уже извинился за тебя, - фыркнула Дебби. Йен был в шоке. - Парень? Калеб? Дебби открыла было рот, но Карл опередил ее: - Че за Калеб? Их у тебя сколько, блять? - Микки, - подсказала Фиона. - Вы расстались? Вот почему он не был с тобой сегодня? О боже. Микки помог их семье воссоединиться, а Йен повёл себя как мудак. - Он... Микки не мой парень, Фи. На самом деле, у него сейчас вообще не было парня. Он послал Калебу смс с просьбой поговорить - расстаться окончательно, - но в ответ получил только "Отъебись". Ну, он этого заслужил. Трио удивленно посмотрело на него. - Серьёзно? Он, типа, безответно в тебя влюблен? - спросил Карл. - Когда он говорил про тебя, у него глаза сверкали. Мы и правда решили, что вы вместе, - немного разочарованно протянула Дебби. - Не забуду твоё лицо, когда ты смотрел на него. Глупые улыбки и все такое, - добавила Фиона. - Что? - выгнул брови Йен. Как они могли знать о чем-то, чего он сам не знал? Где увидели? - Видео на сайте журнала? Не знал? Дебби схватила свой телефон, и, потыкав по экрану, сунула его под нос брату. Конечно же, Йен знал про видео. В конце концов, он в них снимался. Но никогда не смотрел. На экране они с Микки были в тренажерке, и Йен помогал ему с растяжкой. На самом деле, это больше походило на отборочные к сексу. Был сентябрь, и они уже трахались как кролики. Алек, конечно же, вырезал все сексуальные намеки, но и того, что осталось, было достаточно. Вероятно, вечером того же дня они и побежали наперегонки к дому Микки. Прямо в этот момент Йен на экране держал свои руки на талии Микки - чуть ниже, чем нужно, - и слегка подталкивал его. Они оба что-то бормотали, и явно не из-за хреновой растяжки Милковича. Блять, Микки был весь взмокший и горячий, и... - Я думала, вы двое трахаетесь. Наверное, я ошиблась, - посмотрела на него Дебби. Фиона забрала у нее телефон, тоже потыкала по экранной клавиатуре и сказала: - Вот это моё любимое. Теперь Йен на экране наблюдал за тем, как Микки подтягивается. Не было никакого сексуального напряжения. Что-то другое. Это был конец июня, и у них ещё ничего не началось. Милкович был просто его другом и учеником. Рыжий посмотрел на экран. Йен из прошлого все еще смотрел на Микки, но не как на друга или ученика. Скорее, нежно. Мягко. Любяще. Йен шокированно наблюдал за самим собой. Экранный Йен пялился на Микки с туповатой улыбкой. - Я думала, вы влюблены, ну, или на какой-нибудь конфетно-букетной стадии. Дебби закивала. Микки в телефоне закончил подтягиваться и рассмеялся над чем-то, что сказал Йен. Он смотрел на него таким же взглядом. Видео закончилось тем, что они игриво толкали друг друга. - Микки сказал, что любит меня, - произнёс Йен, положив телефон на стол. - А я не знал, что... А чего он не знал? Что ответить? Что тоже влюблен? - Чёрт, - вздохнул он. - Какой же хуйни я наворотил... - Это тоже опыт. И да, тебе это говорю я, - Карл ухмыльнулся. - И что теперь будешь делать? - спросила Фиона. Йен растерялся. - Пойду к нему? Мысли в его голове метались с лихорадочной быстротой, он бы не вынес, если бы к этому беспорядку добавился бы и Микки. - Нет. Тебе нужно подумать обо всём. Ты же не хочешь проебать его, так? - заметила Дебс. - А если я уже? - вспомнил Йен уход Микки. - Так пойди и исправь это. Но я уверена, что все будет хорошо, - Фиона потрепала его по голове. - Не веришь нам, просмотри видео. * Йен набирал сообщение на своём телефоне. "Микки, спасибо тебе. За то, что ты сделал для моей семьи. И за то... За то, что дал мне шанс. Я все испортил, но обещаю сделать все правильно на этот раз. Если ты позволишь. Я не хочу рассказывать о том, что чувствую, в смс-ке, потому что хочу смотреть в твои глаза в этот момент. Но я не могу сделать этого прямо сейчас. Ты же знаешь, мне нужно время на раздумья. Тогда мы будем только вдвоем, ты и я... Я знаю, что не должен просить тебя о таком, но я столько уже хуйни наворотил... Он покачал головой. Нет, это сообщение не достойно Микки. Он не имеет права требовать подождать, когда сам так проебался. Он не имел права сначала позволять Микки уйти к Эдди, а затем разрушать их отношения. Нет. Микки может делать все, что считает нужным. Примет он Йена или нет, Галлагер примет любое его решение. Он начал удалять слова. Удалить. Удалить. Удалить. Микки, спасибо тебе.