Разменная монета

— Малфой, у меня был очень трудный день, — устало потирая небритый подбородок, Вуд зевнул. Потом сделал пригласительный жест рукой и посторонился, пропуская своего неожиданного визитёра в кабинет. Махнул палочкой, блокируя камин, скользнул ещё раз взглядом по записке с просьбой о встрече — он получил её буквально четверть часа назад — и посмотрел на мрачного и взволнованного Малфоя. Тот выглядел довольно странно — беспорядок в одежде, слегка растрёпанная шевелюра, чего за ним, насколько Оливер помнил, раньше вроде бы не водилось. — Надеюсь, у тебя действительно важное дело. Мне к завтрашнему утру ещё статью надо сдавать, и я должен... — Гарри ранен, — перебивая его, с места в карьер сообщил Драко. Медленно опустился в кресло и сцепил пальцы в замок, глядя прямо перед собой. — Поступил ко мне в отделение сегодня днём в бессознательном состоянии. — Ранен? — переспросил Вуд и нахмурился. Сел на стул напротив, привычно достал рабочий блокнот и специальное перо. — Давай по порядку, — попросил, моментально входя в рабочий режим. Два года работы в газете, и не просто работы, а на износ, когда порой забываешь про сон и отдых, давали себя знать — журналист Оливер Вуд стал широко известен в своей среде и слыл лучшим репортёром и специалистом по криминальной хронике. Малфою наверняка это было известно. И раз он обратился именно к Оливеру, значит, ясно, что обычным заурядным ранением по роду службы там не пахнет. — Что стряслось? — деловым тоном повторил он вопрос, привлекая внимание рассеянно смотрящего в одну точку Драко. — А, — очнулся тот, — извини. Я хотел... мгм... попросить тебя об одном одолжении. — Я так и понял, — кивнул Вуд. Его догадка подтверждалась, да тут, собственно, большого ума и не требовалось. С Гарри Оливер общался довольно хорошо, но с Малфоем, несмотря на то, что тот был поттеровским партнёром и любовником, отношения у них не особо складывались. Они не были ни врагами, ни друзьями — попросту никем, хотя Гарри в разное время неоднократно пробовал их сдружить. Но не судьба. И вот теперь Малфой вваливается к нему в полночь практически без предупреждения, весь взбудораженный, какой-то беспомощный и помятый. Наблюдая за ним, Вуд ощущал всё большее беспокойство. — Ну? — поторопил он вновь зависшего Малфоя. — Говори уже. Драко подобрался, стряхивая оцепенение. — Я хотел бы обратиться к тебе за профессиональной помощью, — ровно сообщил он, быстро беря себя в руки. Вуд сосредоточил на нём внимательный взгляд, давая понять, что слушает. — Мне нужно, чтобы ты провёл расследование по этому делу. — Что?! — слегка шокированный, Оливер отшатнулся. — Почему я? — Не надо, Вуд... Оливер, — тихо произнёс Драко, опуская голову. — Мне прекрасно известно, кто ты такой и чем занимаешься. И ты — единственный, кто действительно смог бы справиться с этим делом. — Он поднял руку, пресекая возражения вскинувшегося Вуда: — Разумеется, не бесплатно. Считай, что я хочу нанять тебя для журналистского расследования. — Погоди, Малфой, — поморщился Оливер и потёр виски. — Так я ничего не пойму. Давай по порядку. Первое: что, всё-таки, произошло с Гарри? Второе: почему ты не обратишься к аврорам? Всяческие расследования как раз по их части, если ты помнишь. — Я помню, — одними уголками рта слабо улыбнулся тот. — Но в данном случае Аврорат не подходит. Я сейчас объясню. — Хорошо бы, — бормотнул Вуд и вздохнул, приготовившись слушать и записывать. Драко, не обратив внимания на его реплику, перешёл, наконец, к сути дела. — Всё началось пару недель назад, — сообщил он, откидываясь на спинку кресла. Казалось, дикое напряжение, которым от него буквально фонило в начале визита, слегка его отпустило. Теперь он выглядел более собранным и похожим на себя прежнего. — У Гарри была запланирована деловая встреча с представителями банка Гринготтс. Ничего необычного — у него, как начальника отдела по контролю за финансами, почти вся работа постоянно связана с гоблинами. Да что я тебе рассказываю, ты и сам это знаешь. — Пауза. — Но в этот раз что-то прошло не так. Гарри вернулся со встречи задумчивый, возбуждённый, отказался от ужина и... — Драко запнулся, порозовев, и нервно сжал пальцы на подлокотнике кресла. — Я пытался у него дознаться, в чём дело, но он лишь отнекивался. — Но хоть что-то он сообщил? — спросил Вуд, не поднимая головы и строча с бешеной скоростью в своём блокноте. Малфой покачал головой. — Только то, что у него "очень важное дело" и он срочно отбывает в командировку на неопределённый срок в Уолсинхем. — Это который в Норфолке? — уточнил Оливер. — Да, — подтвердил Драко. — Поттер отправился туда неделю назад. Сначала всё шло хорошо, но позавчера от него не прилетела ежевечерняя сова с запиской. Я забеспокоился, но такое бывало и раньше, поэтому заставил себя не паниковать. И ничего не предпринял, — голос неуловимо дрогнул. — Однако, когда вестей не поступило ни вчера, ни сегодня, я уже не выдержал — плюнул на всё и аппарировал в эту чёртову деревушку, наплевав, что могу появиться не вовремя и помешать в самый важный момент. Но... — Малфой умолк, поджимая губы. Пальцы снова впились в несчастное кресло до побелевших ногтей. Вуд, наблюдая за ним, молча призвал из бара бутылку Огденского. — Держи, — он плеснул немного в забытый с утра на столе стакан и протянул Драко. Тот благодарно кивнул, отпивая. Зажмурился, шумно вдохнув и прижимая кулак ко рту. — Спасибо, — поблагодарил негромко. — Так вот, я прибыл туда — а там уже находилась дежурная группа авроров. Они-то мне и сообщили про Гарри — его нашли с несколькими ранениями неясного происхождения и уже отправили в Мунго. Я кинулся в госпиталь — как раз успел вовремя, — Драко перевёл дух и одним глотком опрокинул в себя остатки выпивки. — Серьёзно повреждено горло и несколько ран менее значительных. Вдобавок ко всему, ещё и проклятие такое, что не приведи Мерлин... — Он жив? — быстро спросил Оливер, вскинув взгляд. — Да, — подтвердил Малфой. — Но состояние тяжёлое. Он у меня в отделении, в сознание пока не приходил. Повисла небольшая пауза. — И чего ты хочешь? — недоумевающе спросил, наконец, Оливер. — Ты сам сказал — там авроры, они во всём разберутся. — Это было покушение, Вуд, — медленно проговорил Драко. — И всё это явно как-то связано с тем самым "важным делом". Не удивлюсь, если тут замешан кто-нибудь из Министерства или Аврората. Или гоблины — ведь именно после разговора с ними Гарри стал сам не свой! Я не доверяю им. А ты — криминальный журналист, специализируешься на независимых расследованиях. К тому же, бывший аврор. И... ты — друг Гарри, — он посмотрел Вуду в глаза так пристально, что тот даже почувствовал какую-то неловкость. Драко подался немного вперёд. — Ну как — возьмёшься? Нужно действовать быстро, но тихо и незаметно. Плачу двойной гонорар. — Погоди ты со своим гонораром, — Оливер поморщился. — Если уж тебе так хорошо известна вся подоплека моей деятельности, то, по крайней мере, ты должен знать о моих принципах: я никогда ничего не гарантирую и не обещаю, я действую так, как считаю нужным, и я не беру ни кната вперёд. Только после успешного завершения. — Значит, ты согласен? — Малфой посмотрел с надеждой. — Да, — решительно отозвался Вуд. — Я согласен. * * * День не задался с самого утра. Мало того, что полночи Флинт сидел над делом Биркса, носом землю рыл, пытаясь найти хоть одну лазейку, через которую ублюдка можно было ухватить, и на сон осталась только пара часов, так ещё и в Аврорате чёрт знает что творится. Не успел невыспавшийся и злой Маркус зайти в кабинет, как Ричи Кут, с недавних пор выполняющий обязанности его зама, сообщил, что его срочно вызывает к себе Главный. Их ведомство всегда отличалось шумом и суетой, но сегодня в коридорах было непривычно тихо и тревожно. Не слышалось смешков и шуточек, сотрудники торопливо здоровались и тут же расходились по своим рабочим местам. Марк, наблюдая за этим необычным зрелищем, всё больше недоуменно хмурился, внезапно почувствовав себя очень неуютно. Будто он не в родном Аврорате, в котором каждый день проводит столько времени, что, можно сказать, почти поселился, а в больничной палате, где лежит умирающий больной. Что за нахрен вообще? Что происходит? От души выматерившись, Флинт сплюнул сквозь зубы и зашёл в кабинет к Главному. — Наконец-то! — рявкнул Стив Олдридж, его непосредственный начальник, он же глава Аврората. — Где тебя носит? — Олдридж закрыл папку с документами и посмотрел на Марка странно озабоченным взглядом. Флинт тяжело осел на стул напротив. Вздохнул, запуская пальцы в волосы и сгребая их в горсть. — Дома был, — хмуро буркнул. — Спал. Олдридж понимающе кивнул — он знал, что старшему следователю Флинту было не до сна в последние три недели. Биркс оказался крепким орешком. Поэтому не стал читать нотации, лишь досадливо поморщился, перебирая стопку пергаментов и вытягивая нужный. Положил его перед собой, сосредоточенно изучая. Флинт удивлённо покосился на начальника. Тот поймал его взгляд и мрачно насупился. — Маркус, я всё понимаю, — отрывисто бросил он, — но дело уж очень щекотливое, абы кому не поручишь. Теперь Флинт смотрел с настоящим недоумением. — Что-то случилось? — он прищурился, мельком скользнув заинтересованным взглядом по пергаменту на столе. Главный поджал губы и отрешённо побарабанил пальцами по столешнице. — Прошедшей ночью в одной деревушке в Нолфолке неизвестный или неизвестные пытались убить Гарри Поттера... — Марк резко вскинулся. — Жив! — опередил его вопрос Олдридж, махнув рукой. — Он?... — В Мунго, — снова не дав Марку и рта раскрыть, скупо и лаконично сообщил начальник. — Шеф, да что стряслось-то?! — не выдержав, рыкнул Флинт. — Все вокруг ходят как пришибленные. Стив внимательно посмотрел на него. — Плохо там у него, — пояснил, не повышая голоса. — Ранения серьёзные, — он пальцем придвинул Маркусу пресловутый пергамент и кивнул на него, предлагая ознакомиться. — Это приказ. Дело официально передаётся тебе, отправишься туда расследовать попытку покушения. Но ты же не хуже меня понимаешь, — Олдридж выделил тоном последнюю фразу и подался вперёд, нависая над столом, — что не тот человек Поттер, чтобы с бухты-барахты кинуться в какую-то хренову глухомань неизвестно зачем? Маркус машинально скользнул взглядом по пергаменту, задумчиво изучая, и согласно покивал головой. — Во-от, — хлопнул по столу ладонью шеф и откинулся обратно на спинку стула. Достал трубку и прикурил от палочки. — Выясни там всё, проверь, — пуская колечки дыма, напутствовал он. — Узнай, зачем Поттер попёрся в этот забытый всеми Уолсинхем. Что хочешь делай, но докопайся до причины покушения. Преступника надо найти во что бы то ни стало, иначе нам тут всем мало не покажется. Министр Кингсли с самого утра Аврорат переполошил — орал в переговорной так, что я до сих пор одним ухом не слышу. Маркус поднялся, убирая приказ в карман. — Я всё понял, сэр, — чётко отрапортовал он. — Разрешите идти? — Иди, — Главный махнул рукой и устало потёр шею. — Портключ у моего зама возьмёшь, должны были уже сделать. * * * Собирая свои нехитрые пожитки, Маркус вдруг поймал себя на мысли, что даже рад на некоторое время слинять из этого ненавистного дома, который отец подарил ему на свадьбу. Он не просто не любил этот особняк, он его терпеть не мог. Поэтому, наверное, и ночевал на диване в кабинете чаще, чем в собственной кровати. Укрывшись пледом, который ещё в прошлой жизни приволок ему Вуд — они тогда всем отрядом неделю не вылезали из Аврората из-за банды воров артефактов, вот Ол и сподобился, чтобы хоть те жалкие два-три часа, которые выпадали на сон прямо в рабочем кабинете, можно было провести в относительном комфорте, — Флинт мог представить, что Оливер не бросил его и ждёт дома. Можно было вспомнить, как он, Марк, не любивший рано вставать, просыпался по утрам от того, что его медленно, но планомерно втрахивают в матрас. И как он ворчит потом всё утро из-за того, что кто-то очень наглый воспользовался его сонным состоянием. А ни капли не пристыженный Вуд ухмыляется, состроив невинную физиономию. Разумеется, паршивец отлично понимал, что Флинт на него нисколько не злится. Понимал и вовсю пользовался этим без всякого зазрения совести. Впрочем, по мнению Марка, Вуд просто по определению не мог испытывать чувство стыда. Не заложен был в нём этот параметр. Но им обоим нравилась эта игра, и они не собирались её прекращать — поэтому по вечерам, наслушавшись за день флинтовского притворного бурчания, Вуд по приходу домой заказывал ужин, довольно улыбался, подначивая Марка, а потом тащил его в спальню и позволял делать с собой всё, на что у того хватало фантазии... А сейчас всё, что осталось Маркусу, — это старый плед, который даже после такого количества времени, прошедшего с ухода Ола, казалось, всё равно пах им. Маркус тяжело вздохнул. Он уже давно признался себе, что решение жениться было самой большой ошибкой. О чём он только думал? Ведь даже тогда он уже подспудно знал, что вся эта идиотская затея изначально обречена на полный крах. Знал, но всё равно зачем-то пошёл на поводу у отца, целенаправленно разрушив всю свою жизнь. И не только свою. Жена не вызывала никаких чувств, кроме раздражения. Вообще, её можно было даже назвать красивой, если бы не вечно хмуро сведённые брови и брезгливо поджатые губы. Она всегда была чем-то недовольна, она без конца жаловалась, постоянно высказывая свои претензии... И она бесила Марка одним своим присутствием. Не удивительно, что в постели у них так ничего и не получилось. У него просто тупо ни разу не встал. Каждый раз, скатываясь с Гертруды после очередной бесплодной попытки, Флинт влетал в ванную комнату, открывал душ и, представляя, как оглаживает тёплого, податливого Вуда, который льнёт к нему и почти мурлычет, грубо дрочил, с силой сжимая член. Наплевав на то, что его прекрасно слышно в спальне. Оргазм сносил голову и выбивал дух. А на душе становилось всё более муторно. Одинокими ночами Маркус изводился мыслями о том, что нужно было что-то сделать, как-то убедить Оливера, и клял себя за то, что тогда, от обречённости и волнения, он так и не нашёл нужных слов. А утром просыпался — хмурый, неудовлетворённый, и всё больше злился на себя. И на Вуда тоже, который не понял, не вошёл в положение, который даже варианты не стал рассматривать, а просто плюнул и вышел за дверь. Жена не выдержала первой. Обливаясь праведными слезами и забыв про свой облик вселенской страдалицы, она голосила на весь дом как Иерихонская труба. — Ты жалкий, никчемный развратник! — кричала благочестивая супружница. — Я больше не желаю находиться в этом гнезде порока. Мне всё здесь отвратительно и мерзко! — Гертруда замолчала, чтобы высморкаться в свой элегантный кружевной платочек. Несколько секунд в комнате царила благословенная тишина, и Марк просто наслаждался ей, равнодушно пережидая, когда закончится очередная истерика у этой совершенно посторонней ему женщины, которая по какому-то недоразумению считалась его законной женой. Миссис Флинт между тем резко вкинула перекошенное лицо, и Марка ожёг полный ненависти и злобы взгляд. — Ты монстр! — пронзительно взвизгнула она с новой силой. — Монстр и чудовище, таких только в клетке держать! — одним взмахом палочки благоверная уменьшила сложенные в дорожные сумки вещи. Судорожно рассовала всё по карманам и, гордо шествуя к выходу, презрительно выплюнула: — Гори ты в Адском Пламени, извращенец! Молчавший и безучастно глядевший на весь учинённый скандал Марк пожал плечами, спокойно закрыл хлопавшую на ветру входную дверь, вернулся в гостиную и, откинувшись в кресле, уставился в одну точку. — Теперь бы ещё вернуть блудного Вуда обратно, и можно сказать, что жизнь удалась, — задумчиво произнёс в пространство. А потом улыбнулся — впервые после того злополучного разговора с отцом. Но Оливера он не вернул. Во-первых, просто не знал, как это сделать. Во-вторых, обида за то, что тот так легко отказался от Марка и даже не стал бороться, а просто исчез из его жизни, всё ещё точила изнутри. Отец, появившийся через пару часов после триумфального отбытия жены, застал Марка в той же позе — развалившись в кресле, тот сидел, прихлёбывая призванный заклинанием из бара коньяк, и праздновал первый день своей свободы и новой жизни. В крайнем бешенстве, мистер Флинт попытался было вправить сыну мозги, но теперь уже ни крики, ни ругань, ни уговоры не смогли бы заставить Маркуса вернуть Гертруду обратно. Отец пытался давить на совесть и на жалость, угрожал, льстил, ставил ультиматумы, но Марк лишь безразлично мотал головой и на всё отвечал: "Никогда". С отцом с тех пор он больше не виделся. Тот не приглашал сына в имение, а по своей воле Флинт туда не пошёл бы и под страхом Круцио, поэтому даже не думал проявлять инициативу. Вместо этого он с головой ушёл в работу, впахивая в Аврорате как проклятый, стараясь измотать себя так, чтобы сил хватало лишь приползать домой и забываться сном чуть ли не на пороге. Но в глубине души всё равно зрела бессмысленная надежда, что когда-нибудь, со временем, он всё же как-то сможет исправить ситуацию с Вудом. И сейчас, собираясь в командировку, Марк неожиданно для себя решил, что, как только вернётся, продаст к боггарту этот чёртов дом и купит небольшую квартиру. В конце концов, надо же с чего-то начинать?..