***
POV Арина Я лежала на кровати, и пыталась уснуть до того, как начнется гроза. Я боюсь грома и молний! Это очень долгая история, и я не хочу рассказывать ее Нику и Ксюше. Кстати, они, кажется, нравятся друг другу! Это ж круто!.. Хех, кого ж я обманываю?! Мне нравится Никита. Он такой добрый, такой хороший, красивый. Не в ту сторону тебя, Чернорукова, понесло. Я ж помолвлена! И именно с этими мыслями я уснула…***
POV Никита Я не спал, хотя было почти два часа ночи. Думал, думал… Но тут по всему дому раздался крик. Громкий крик ужаса. Я тут же соскочил с кровати, направляясь в комнату Черноруковой, ибо крик был женский, а в коридоре я столкнулся с заспанной Воропаевой. Комната, которую я никогда не видел при свете, была освещена огромным куском соли. Солевая лампа, или что-то подобное. Сама же девушка плакала навзрыд, и пыталась отбиваться от кого-то невидимого. Я быстро подошел к Арине, и схватил ее за запястья. Она тут же открыла глаза и уставилась на меня испуганным взглядом. — Н-никит, прости, что разбудила! — Арин, что случилось?! — Я сел рядом, пытаясь хоть как-то успокоить Чернорукову. — Это долгая история, но я расскажу… Если ты захочешь слушать! — Я кивнул, услышал звук закрытой двери, и сел рядом с девушкой, обнимая ее за плечи. — Каждую грозу мне снятся кошмары… Это скорее психология, нежели психика. — Прогремел гром, и Арина с испуганным криком подпрыгнула, прижимаясь ближе ко мне. — Когда мне было шесть лет, к нам приехала бабушка с папиной стороны. Мы всей семьей поехали в кафе, но родители и Кудрявый поехали на папиной машине, а мы с бабушкой — на маминой. Бабушка села за руль. Была гроза. А дальше все как в тумане… — Чернорукова вздрогнула. — Я пригнулась поднять с пола машины упавшую игрушку. Гром, молния, потеря управления, крик бабушки и удар. Авария… Труп бабушки вносят в машину скорой. Гром и молния! — Так вот оно что… — Прошептал я, но девушка покачала головой. — Еще не все! — Арина немного успокоилась, и не кричала при каждой молнии. — Мне было десять. Дедушка с маминой стороны попал в больницу. Я была еще маленькой, но понимала, что это — конец; но все-таки верила в чудо. Тяжелейшая операция… Но нет, чудес не бывает! Пиканье какого-то медицинского аппарата, выходит врач весь в крови, и сообщает, что операция не помогла. Гром и молния! Слезы, крик мамы, и Кирилл прижимает меня к себе, в попытке успокоить; говорил что-то про ангелов, рай и еще что-то подобное… — А кто такой Кирилл? — спросил я. — В нашей семье изначально было четверо детей! — Я удивился, но не стал перебивать. — Кирилл — мой брат. Был им… Он был на три года старше меня. Когда мне было тринадцать, мы с ним возвращались с дня рождения общего друга. Было поздно. Мы свернули на узкую улочку, и там нас подкараулили пьяные парни. Один из них схватил меня и прижал к стене. Это был первый раз, когда я превратилась. Но один из них выстрелил из пистолета, и попал. Попал в сердце. Крик, вой сирен, гром, молния, и… Кровь… — Девушка заплакала, уткнувшись мне в плече. Я сейчас даже не в состояние спросить про третьего ребенка в их семье. Но оказалось, что и сейчас она не закончила свой рассказ. Приподнявшись, она улыбнулась. — Не прошло и года, как я справилась с депрессией и вернулась в школу. В одной школе со мной учился мой лучший друг с раннего детства. Однажды нас задержали допоздна. Молния попала в сухую траву, случился пожар. Я бежала вперед, таща Ваню за руку. Но неожиданно на него упала горящая хрень. Я закричала, осела на пол, и заплакала. Запах горящей плоти, крики вокруг… Грозы провоцируют у меня в памяти эти страшные события! — Мне остаться с тобой? — Ожидая ответа, я заметил, что Чернорукова уже уснула на моем плече…