game over

Юнги просто хочется плакать. Фраза «мы идём в кино» вообще изначально не предвещала ничего хорошего, начиная хотя бы с того, что им надо было выйти для этого из дома. И старший честно готов был уже вовсю ворчать и говорить о том, что фильм они могут посмотреть и в блоке, но его не слушают, затыкают поцелуем и просто отправляют одеваться. «Мы идём в кино» означало, что им, по инициативе самого Тэхёна, придётся тащиться на другой конец города ради какого-то недавно вышедшего фильмеца, который можно было бы посмотреть и позже, но вдвоём и бесплатно. А ещё нужно будет покупать попкорн, без которого Ким не может спокойно смотреть из-за шила в заднице, и воду, потому что тут уже не может Мин – пить хочется жутко уже в самом начале. И вот сейчас Юнги стоит и подсчитывает сумму, которую им придётся потратить за один невинный поход в кинотеатр, достаёт кошелёк, пересчитывает там деньги и начинает жалобно хныкать. Тэхёну, который скачет у прилавка и разрывается между сладким и солёным попкроном, хочется сказать, что его хён, вообще-то, не дочка миллиардера, что его финансы ограниченны и неизвестно, когда именно они снова приплывут к старшему в карман. Но он молчит, наблюдает за тем, как тонсен улыбается и с энтузиазмом пиздит листовки с фильмами, которым ещё только предстоит выйти, и тоже приподнимает уголки губ. В конце концов, всё не так плохо. Единственное, что сейчас радует, так это то, что с ними не будет Хосока. - Кстати, хён, - спокойно произносит Ким, не отрывая взгляда от постера с какими-то мультяшками, -я ещё Хосока позвал. «Блять» моментально проносится в голове, ровно как и план побега и убийства Тэхёна. Он, конечно, всегда подозревал, что эти двое в сговоре и собираются когда-нибудь просто взять и знатно над ним постебаться. Но в последнее время Тэ как-то вызывал доверие, поэтому сахарная жопка успокаивалась и продолжала наслаждаться третьим курсом, компьютерными играми и мелкими шалостями с младшим. Так что сейчас Мин чувствует себя как минимум жертвой какого-нибудь – хотя нет, конкретного – маньяка-насильника, а себя готовым рвать и метать. Он точно отомстит Тэхёну. Долго будет мстить. Просто Юнги точно знает, что Хосок – этот прекрасный друг и жизнерадостный человек – тот ещё дьявол в некоторых ситуациях. И сейчас на все двести процентов уверен, что поход в кино с Чоном не закончится ничем хорошим. Он изначально понимал, что сегодняшний день не сулит ничего хорошего, что судьба явно сегодня над ним поиздевается и заставит почувствовать, что такое «выебанный мозг». И убеждается в этом всё больше, когда видит глуповатую улыбку сердечком и довольное мельтешение рукой якобы в знак приветствия. У Юнги паника и свалить хочется куда-нибудь, потому что Хосока он очень любит, без него будет скучно, но «ещё шаг и тебе не жить, пидорас». Хо до неприличия счастливый, милый в этом странно-длинном шарфе, идёт и чуть ли припрыгивает на месте, заставляя людей вокруг недоумевающе коситься на это чудо лихих девяностых. Мин готов провалиться сквозь землю, потому что резко стал понимать всех бабушек в округе. А потом поцеловать челюстью кафель, потому что: - Хэй, Тэхённи, как ты? - Всё нормально, Хо-хён, - макушку Кима тут же начинает трепать тонкая хосокова ладонь. Не сказать, что у Юнги мозг помахал рукой и сказал «разбирайся с этим дерьмом сам, я пас», значит упустить переломный момент в жизни обычного сеульского задрота. Он переводит взгляд на Тэхёна и видит, как тот нервно улыбается и сжимается, чувствуя себя виноватым. «Только этого не хватало», - Мин почти скулит от собственных мыслей и из-за того, что согласился пойти в этот дурацкий кинотеатр в воскресение. Он мог сейчас лежать на кровати и смотреть Игру Престолов или же поиграть, наконец, в To The Moon, которую так расхваливал Сокджин. На худой конец зависнуть в Лиге Легенд. - Да ладно тебе, принцесса, не грусти, - Хосок закидывает конечность на плечо, а другой рукой треплет старшего за щеку, - а то тити не будут расти. - Чон-пидор-Сок, - Юнги смотрит грозно, отчего Тэхёну становится жутко не по себе, - а ну-ка… - О! Спасибо, что напомнил, - он оставляет Мина в недоумении, ищет глазами, а затем орёт почти на ухо: - Минни! Моё солнце и звёзды, иди к папочке! Чимин, который всё это время старался вообще не показываться на глаза лишний раз, стоя у постеров и разглядывая их с особым интересом, мелко вздрогнул, когда услышал, как его зовут. Лишь горбится и семенит в сторону компашки как можно скорее, чтобы не привлекать к себе лишних изучающих взглядов, которых уже и от Тэ с Юнги хватает. Мин так вообще выпал из реальности, смотря на подходящего к ним по виду школьника, который учился с Тэхёном на одном потоке. Взгляд аля "Чимин, что за чёрт?", извиняющееся поджимание губ в ответ - немой диалог, из которого оба решили стать союзниками на время этой нелёгкой катки. - Как ты понял, Юнги, с тебя перекус. О, постер с Тони Старком! - Хосок умчался примерно с той же скоростью, с какой показался на горизонте, опустил настроение и подстебался над всем, что в радиусе земного шара. Пак лишь прошагал вслед за ним, кланяясь, наконец, в знак приветствия, оставляя Юнги наедине с осознанием всего пиздеца. Ну, и Тэхёном. - Тэхён, я не знаю, что такого тебе сделал, но так нельзя делать. - Хён, это просто двойное свидание. - Тем более, что… Что?! – глаза старшего сейчас выглядели больше, чем Иллаой под ультой Лулу, или, в простом корейском народе, размером с булочку с фасолью. Он, конечно, всегда знал, всегда догадывался и предполагал, но. Но. В последнее время Юнги возложил на Хосока большую надежду на то, что хотя бы он из них двоих окажется нормальным. А оказалось, что Чон, не-в-рот-ебись, променял братву на письки. И, как бы прискорбно это не звучало, Мин знал, что так оно и будет, просто до последнего надеялся на нормальную жизнь с нормальными отношениями и нормальным сексом. А в итоге получил крышесносного Ким Тэхёна. Плюшевого Марио. Двойную свиданку с лучшим другом. И минус огромное число денег. Когда подходит время занимать места в зале, Тэ сшибает всё и вся на своём пути с криками «я самое лучшее займу!». За ним, конечно же, с не меньшим энтузиазмом несётся Хосок, чуть ли не визжа от предвкушения и не целуя каждого сбитого Кимом человека. Юнги из-за этого лишь хочется разбить себе лицо кирпичом, но он держится каменным камнем, спокойно скрипя зубами и занимая место рядом с Чоном, потому что путь к Тэхёну был закрыт. Чимин долго мнётся около оставшегося места, не решаясь попросить Мина поменяться с ним местами, только когда свет внутри гасят, а люди начинают возмущаться на бедного Пака, тот прижимает свою пятую точку, тихонько извиняясь. Юнги ожидал увидеть любой новый вышедший в прокаты фильм, любую драму, сопливую романтику или бессмысленную комедию. Но когда на экране появляется название какого-то третьесортного экшена с абсолютно никудышным кастом, тупыми перестрелками и до ужаса идиотскими шутками, которые по степени дибильности переплёвывали даже хосоковы, становится реально тоскливо. - Я тоже не хотел сюда идти, - тихо шепчет Чим, слегка наклоняясь к старшему. – Просто Хосок-хён был так счастлив, что я не смог отказать. Юнги смотрит на своего лучшего друга и понимает, почему Пак пожертвовал своим выходным ради такого. Он тоже хочет, чтобы его человек был счастлив, или хотя бы банально обрадовался тому, что его идею поддержали. Мин, честно, тоже согласился потому, что Тэхён очень этого хотел. - Я понимаю. - Хэй, принцесса, - Хо присоединяется к разговору как всегда вовремя. - Чего тебе, укурыш? - А почему ты мне не сказал, что играл в фильме? – старший явно не понимает, что происходит. Точнее, понимает, но слишком поздно, потому что: - Из тебя получилась очень хорошая марокканская стриптизёрша. А оскар дадут? Мин задерживает дыхание, считает до пяти, молит высшие силы дать ему сейчас чуть больше терпения, а Хосоку – чуть больше мозгов и удачи. Потому что по окончанию фильма ему придётся очень несладко. Тэ, кажется, вообще не заинтересован происходящим вокруг него. И хотя смотрит в экран, пытаясь сделать заинтересованный вид, от его хёна ничего нельзя скрыть. Особенно понурость и неестественный блеск в глазах. Юн чешет лиловую макушку, прикусывает нижнюю губу и думает, что должен поднять Тэхёну настроение. Он просто очень не любит, когда его тонсен расстраивается. От этого как-то неприятно в груди. *** - Юнги, в следующий раз зови нас на свою премьеру. У тебя неплохое камео получилось, - Хосок ржёт, как несколько десятков коней, а Мину убить его хочется, потому что заебал со своими шутками. Чимин на это лишь скромно хихикает, а после тушуется, сталкиваясь с глазами, готовыми испепелить на своём пути всё, что только попадается. Юнги сейчас готов сыграть с ними в игру, исход которой знает с самого начала: Чону не выжить. Ни под каким предлогом, ни при каких обстоятельствах. Даже если Пак сделает себе пластику и станет точной копией своего парня, Юнги всё равно найдёт. Из под земли достанет и туда же закопает, по кусочкам, в разные уголки планеты. Тэхён тоже смеётся, но без интереса, куда-то в пустоту. Ему интересно, сильно ли хён не хотел идти на этот фильм и сильно ли он расстроился из-за издёвок Хосока? Юнги, пусть и не показывает этого, но достаточно близко к сердцу воспринимает все шуточки в свою сторону, Тэ знает. Но он не думал, что получится именно так, не подозревал, что Хо-хён такой шутник, от фразочек которого хочется забиться куда подальше. Ким хотел лишь хорошо провести время с Юнги, а в итоге, кажется, всё испортил. И от этого тяжело. - Он не злится, Тэ. - Чимин… - Пак появляется совершенно неожиданно, оставляя друзей в их юмористической перепалке, чем застаёт Тэхёна врасплох. - Я серьёзно. Он, конечно, не в восторге, но уж точно не считает тебя виноватым. Ты же просто хотел провести с ним время. Ким понимает прекрасно, к чему клонит друг, только от осознания легче не становится, ведь всё могло пройти гораздо лучше, и Мин тогда точно был бы полностью доволен выходными. И хотя камень с души не упал, Тэхён поворачивается к своему одногруппнику и улыбается квадратно, как он и умеет. - Спасибо, Чим. Юнги чувствует, что его тонсену совестно, и, глядя на него, не может убрать с лица тёплую улыбку. Почему-то осознание того, что кто-то думает о твоём настроении и готов взять вину на себя – греет, пусть это и не его вина вовсе. Мин понимает, что день ещё далеко не закончен, а значит, что не самые прекрасные ощущения можно заменить другими, более волнующими и трогающими. Старшему хочется своего тонсена обнять, прижать к себе сильно-сильно и сказать, что всё хорошо. Чмокнуть в самый кончик носа, поправить этот длинный, несуразный шарфик, закутав в него лучше, а затем взять за руку, чтобы сплетение пальцев, и идти так до самого общежития. И пусть на улице сейчас народу очень много, пусть на них осуждающе посмотрят – плевать на всё. Главное, чтобы вдвоём, близко, до покалывания на кончиках пальцев и тугого узла в районе живота. Даже уже плевать на то, что Хосок придумает очередную шутку на этот счёт. Это действительно то, чего хочется. - Ты на него так смотришь, будто он тебе долг отдал, - Чон непонимающе косится на друга. Хотя, нет, понимающе. Но не смог удержаться. - Как ты относишься к Чимину? – вопрос звучит, как обыденный, но Юнги важно знать. - Ну, мы вместе живём. - А ещё? - Ну, иногда целуемся. - А ещё? – старший чуть приостанавливается, смотря своему другу в глаза. Потому что Хосок юлит. - Да не знаю я! Выкрикивает и зажмуривается, не обращая внимания на прохожих и идущих впереди Чимина и Тэхёна. А затем уже спокойнее продолжает: – Мне и правда с ним хорошо. Конечно, я иногда слишком задеваю его своими подколами, я знаю, что мудло, но…- он немного потупил взгляд, смущённо улыбаясь, - но он такой классный, Юнги. Я не думал, что так может быть. Мин смотрит понимающе, издаёт смешок, и отвечает коротко, переводя взгляд на Тэ: - Я тоже. Юнги не знает, почему Тэхён так много стал значить в его жизни. Он не может сказать, что его чувства к соседу – самая большая любовь в его жизни, он не уверен до конца, что таким образом не пытается разнообразить свою жизнь и избавиться от скуки, но точно может сказать, что ему сейчас хорошо рядом с младшим. Это как запущенный механизм, процесс работы которого уже не остановить, как бы не хотелось. По крайней мере сейчас. - Хосок, ты пидор. Это же из-за твоих слов я… - О, спасибо, что напомнил! Хэй, Луна моей жизни! – произносит Хо, вешаясь сзади на Чимина. – Нам в другую сторону идти. - Почему ты… - Я только сейчас вспомнил. И улыбается. Так искренне и радостно, что Паку хочется хорошенько его треснуть *** Тэхён ничего опасного для жизни не делает, ничем не рискует и пока что ничего не боится. Он просто вешает своё пальто на крючок. Но даже от этого предательски дрожат руки, а дышать становится тяжелее раз в десять. Они с хёном совсем не разговаривали по дороге до общежития, даже взглядом не обменялись. Хотя особого повода для такого поведения не было, Ким думает, что заслужил. Не знает, за что точно получил наказание, но уверен, что должен его понести, пусть от этого больно. Тэхён, не глядя на старшего, проходит на кухню и ставит чайник кипятить воду, надеясь на то, что за шипением не услышит шагов человека, который в последнее время стал практически всем. Его молчание наносит Киму периодический урон, а ещё нейтрализует эффект зелья восстановления здоровья, так что шанс на спасение практически равен нулю. Однако Юнги решает иначе. - Если ты не прекратишь думать, что испортил мне настроение, я найду другого человека, с которым буду делиться какао и играть в Лигу. - Хён, так не честно! Тэхён строит обиженную мордашку, резко поворачивается к Мину и подходит ближе. Губы поджимает и старается не пустить скупую юношескую слезу, потому как не знает, что на него нашло: просто ему больно от того, как всё вышло. И ему надо куда-то деть всё это, выплеснуть, чтобы стало легче. - Давай лучше посмотрим нормальный фильм, без всякого там Марокко, а то… Тэхён целует нежно, и Юнги чувствует, сколько эмоций его тонсен вкладывает в это простое касание губ. Поэтому отвечает с не меньшей чувственностью, посасывая нижнюю губу младшего, потому что это сейчас является самым правильным времяпровождением за целый день. Без всяких Хосоков с Чиминами, без всяких малобюджетных боевиков и марокканских стриптизёрш – только поздний вечер на кухне и мокрый французский. Мин припечатывает Тэхёна к столу, не отрываясь от желанных губ ни на секунду. А затем подхватывает под бёдра и усаживает на поверхность, заставляя Кима обхватить ногами талию, чтобы ближе, ярче, откровеннее. Младший уже стонет в поцелуй, когда хён запускает руки под футболку и поглаживает подтянутый живот подушечками пальцев, запускает тонкие пальцы в лиловую шевелюру и скользит языком по нёбу. Внутри всё уже давно затянулось тугим узлом, начало щекотать изнутри и пробирать до мурашек. Потому что Юнги, такой тёплый, отзывчивый и распаляющий – самое настоящее чудо для Тэхёна. Когда кислород кончается, Ким прикусывает нижнюю губу, пытаясь унять зуд, прижимается лбом ко лбу Мина и говорит сбивчиво, едва соображая: - Я готов проиграть, сейчас, Юнги, так что… Его затыкают, оттягивая зубами смуглую кожу в районе шеи, отчего в потолок улетает жалобный скулёж. Младший мысленно готов просить помощи у Дьявола и посылать Мина к Богу, ибо соображать не получается от слова совсем, когда так влажно для Тэ и так сладко для Юнги. Им обоим хочется сейчас одного и того же, они изголодались, хотя и не были в долгой разлуке. - Давай-ка закроем до завтра сервер нашей игры, - старший берёт лицо Тэ в свои ладони и чмокает в нос так, как хотел по дороге домой. – Будем считать, что у нас профилактические работы. А затем вновь припадает к чужим губам, стягивая ненужную в данный момент одежду.