Accidentally in love

I wanna use you and abuse you I wanna know what's inside you Movin' on, move along Movin' on, move along Movin' on, move along Move along - Кейт, держись же, господи, Кейт, не смей, нет!.. Слова долетали до меня обрывками. Мне было так трудно сосредоточиться, так трудно… Голова гудела, тело, казалось, стало стеклянным и очень гулким, хрупким, легким. Казалось, каждое слово, которое я слышу четко и ясно, может меня разбить, разбить на миллионы-миллиарды осколков, мелких, как звездная пыль… «Кейт? Кейт, пожалуйста… не оставляй меня, не надо». Это был голос Джин у меня в голове, в моей гулкой стеклянной голове. Неожиданно я почувствовала… ох, как сложно это описать! То состояние, когда находишься между сном и явью, только-только готовишься засыпать, и тело кажется таким огромным, словно размером со всю Вселенную, и чувство, как будто ты падаешь… Я больше не слышала ничего. Ничего не чувствовала. На изнанке век вспыхнули яркие звезды, и все пропало. * * * Это я была виновата. Больше никто. Чарльз тут не причем. Это только моя вина, только мое сильнейшее желание избавиться от своей силы, которая всегда меня пугала. Вот и избавилась. И потеряла самого близкого мне человека. Мою любимую подругу… Единственную подругу. Я остановилась перед надгробием и, наклонившись, положила пышный букет осенних георгинов. Она так любила георгины. И осень. И желто-оранжевые цвета и оттенки. Вишни. Твигги. Моду семидесятых. Чарльза… Боже, боже, что мне делать без нее? «Жить». Я резко вскинула голову, ловя ускользающий телепатический импульс. «Кто… кто здесь?». «Тебе нужно просто жить. Без меня». Голос истончился и исчез совсем. А я еще минут пять стояла, сосредоточившись изо всех сил, пыталась в телепатической куче различных голосов снова поймать тот… тот, что был так похож на голос Кейт. Вернувшись в особняк, я сразу же нашла Чарльза и задала ему только один вопрос: - Мутанты могут становиться призраками? - Джин, - Чарльз мягко взял меня за руку, - я понимаю, как тебе больно, как ты винишь себя в произошедшем… Я отшатнулась от него, отвергая сочувствие и жалость. - Мне не нужно утешение, Чарльз. Просто скажи мне, как ты думаешь, существуют ли призраки, и может ли мутант после смерти стать призраком. - Я не специалист по паранормальным явлениям. Чарльз пожал плечами. - Перечень способностей мутантов велик, просто огромен, но я никогда не слышал о мутантах, способных связываться с мертвыми или хотя бы… не знаю… поднимать мертвецов из могил. Возможно, никакого загробного мира не существует. Возможно, сейчас Кейт – это лишь медленно разлагающееся тело, и больше ничего. Он был так намеренно груб, что я даже разозлилась. Мне не нужно «вправлять мозги», Чарльз. Я не сошла с ума. С тех пор, как я услышала телепатический импульс Кейт, я стала бывать на ее могиле каждый день. Каждый день я приходила и напрягала свои способности до самой крайней точки, мучилась до головной боли. И дни проходили, проходили… Пока, наконец, через месяц… «Не надо, Джин. Не нужно этого делать, прошу». «Кейт! О, Кейт! Я знала, знала, что не ошиблась». «Нет, Джин, ты ошибаешься. Так нельзя». «Скажи мне, Кейт, пожалуйста, скажи… ты же… не ненавидишь меня?». «Ох, Джин». - Джин! Джин, очнись! Ну же, очнись! Профессор, может быть, нужно вызвать врача? - Мне бы хотелось обойтись без этого, Скотт. Очень хотелось бы. Он ведь опять будет лечить ее электричеством… Я открыла глаза и с недоумением уставилась на Чарльза и Скотта. Должно быть, от чрезмерного ментального усилия я потеряла сознание и упала прямо рядом с могилой… - Джин, дорогая, как ты себя чувствуешь? – ласково спросил Чарльз. - Я… я слышала ее, Чарльз, я наконец ее услышала снова! – я просто не могла сдержаться и, поднимаясь, не без помощи Скотта, с земли, взахлеб делилась своими открытиями. – Призраки существуют, они могут общаться с телепатами! Ты должен сам попробовать, Чарльз, непременно должен! Давай прямо сейчас? Ну пожалуйста, Чарльз! Ты должен мне поверить! - Я тебе верю, дорогая, - Чарльз взглянул на Скотта, который оказался за моей спиной, и коротко кивнул. Я не успела повернуться, лишь только почувствовала укол в бедро и мое сознание помутилось. - Зачем?.. – успела пробормотать я. - После сна тебе станет лучше, - успела я услышать. - Как же так, профессор? Ведь в прошлый раз ремиссия длилась почти три месяца! Почему теперь так быстро?.. - Я не знаю, Скотт… должно быть, ей становится хуже… - Я думал, время лечит. Ведь уже год прошел! Почему она не может ее отпустить, почему? Чарльз Ксавье взглянул на строгое надгробие из мрачно-черного мрамора. - Она так ее любила…