Джин

Джин нервно постукивала пальцами по гладкой поверхности дубового стола в кабинете Профессора. Сам кабинет был минимально обставлен, всюду царил порядок. Чарльз любил, когда всё находилось под контролем. И ему крайне не нравилась недавно приобретенная привычка своей подопечной ставить телепатическую защиту против своего наставника. Блок стоял неявный, едва различимый и отлично замаскированный, но он, тем не менее, был недостаточно хорош, чтобы Ксавье не замечал его наличия. И за ним виднелось нечто большее, чем простое желание отгородить директора от своей личной жизни. Ксавье чувствовал, что с каждым днем его влияние на Джин становилось все слабее и слабее, но в нынешней трудной ситуации им было не до выяснения отношений. Его бывшая лучшая ученица все так же оставалась практически главной опорой всего принадлежащего ему детища — школы для одаренный детей, переросшей в своеобразное средство борьбы за идею мирного сосуществования людей и мутантов. Поэтому именно ее Профессор оставил за главную в то время, как сам он наконец-то получил шанс внести весомый вклад в улучшение положения мутантов в обществе: выступить с речью от лица всего сообщества его вида на Генеральной Ассамблее ООН, в кратчайшее время успеть поделиться с людьми всего мира своим планом по реформированию не только образовательной системы, но и законодательства. Было необходимо подвести человечество к новым реалиям этого мира, заключающимся в появлении сверхсильных существ, некоторым из которых не составляло особого труда уничтожить большую часть планеты. И поделиться Чарльз мог лишь сотой частью реальных проблем, не рискуя навести панику среди людей. Он понимал, если совещательный форум сорвется, то последствия этого могут быть критическими. Джин понимала тоже. «Профессор», — мысленно обратилась Джин к Чарльзу. Она видела все, что происходит вокруг Ксавье его глазами, анализировала его впечатления и составляла собственную картину, используя так же особенно восприимчивых к телепатии людей в непосредственной от него близости. Раньше она бы обязательно поделилась с главным в своей жизни учителем новыми проявлениями своих способностей. Но то время осталось в прошлом. Там же для нее останется и Церебро, если все продолжится в том же духе. А в этом Джин не сомневалась. «Да, Джин, я тебя слышу, все в порядке», — безмолвно произносит Ксавье, проходя вдоль длинного коридора, заполненного журналистами. Со всех сторон его загораживают местные охранники, чье количество заметно увеличилось по сравнению с предыдущими советами. Но было вполне очевидно, что если какому-нибудь мутанту вздумается помешать грандиозному событию, у них вряд ли будет большой шанс остановить его. На этот случай Эрик Леншерр официально следовал за своим старым другом, одетый в строгий деловой костюм, но у всего зала прочно ассоциировавшийся с металлическим шлемом и плащом Магнето. После событий с Апокалипсисом, все участники события успешно прикрыли Леншерра, объявив его чуть ли не главным спасителем всего человечества, и люди понемногу начали забывать творимые им до этого бесчинства. Отстроенные обратно им же разрушенные (чистой воды недоразумение) дома тоже имели свой вклад в создании ему хорошей репутации. В самом зале в первых рядах уже сидела Рейвен, принявшая обличье лояльного к мутантам министра, вошедшем в их трудное положение не без помощи телепатического внушения Чарльза. Снаружи здания, сливаясь с толпой, бродил Питер, готовый в случае опасности устроить наибыстрейшую экстренную эвакуацию. «Я просто хотела пожелать тебе удачи. Мы все верим в тебя, Профессор», — Джин телепатически отправила ему изображение того, что сейчас происходило в школьной гостиной: все ученики столпились у экрана телевизора и взволнованно следили за происходящим на собрании ООН. «Спасибо, Джин», — благодарно откликнулся Чарльз, через секунду погрузившийся в полную концентрацию насчет предстоящей речи. Джин откинулась на кресло Ксавье и прикрыла глаза, вновь пытаясь просчитать все возможные варианты развития событий во время и после Ассамблеи. Перспективы выходили от радужных до абсолютно губительных для их благой миссии. И сильнее всего тревожил тот факт, что беда может прийти с любой стороны, ведь преследующих различные с соратниками Профессора цели хватало и со стороны людей, и со стороны мутантов. Все это не было пустым беспокойством, так как и в самом деле хватало многочисленных угроз о срыве предстоящего выступления, поступавших, как правило, от радикально настроенных «одаренных» подростков, но были и такие предупреждения, которые определенно заслуживали внимания. Внезапно размышления девушки прервались синими всполохами прямо перед столом, в мгновение принявшими форму Курта Вагнера, так же оставленного ответственным за школу. — Страйкер, — выпалил он, глядя на Джин нервно сверкающими глазами. Немецкий акцент так и не покинул речь мутанта. — О нет, — схватившись за голову, воскликнула заместительница Профессора. Печально известный военный ученый уже давно собирался «осчастливить» их своим дружественным визитом под предлогом обсуждения важных вопросов касательно возможности их нынешнего сотрудничества, и одному Богу известно, что именно он под этим подразумевал. Уильям Страйкер не брезговал пользоваться плодами своих экспериментов над мутантами и людьми, и теперь его сознание было прочно защищено от постороннего вмешательства защитой своего собственного телепата. Не говоря уже и об иного рода защите, выраженной в покровительстве сильных мира сего, включая большую часть правительства США. Никому не нравится быть среди отстающих, и многие видели в Страйкере, с недавних пор сотрудничающим с корпорацией Эссекса, свое преимущество в холодной войне с мутантами. Единственным желанием Джин было полное уничтожение этого преимущества. — Специально выбрал момент, когда Чарльза нет с нами, — со злобой проговорила Джин, отчетливо понимая, что выставить гостя у них не будет возможности: визит Страйкер нанесет только в присутствии большей части своих военных и, вполне вероятно, живых результатов своих экспериментов. Джин подумала про себя, что ему, может, и правда лучше было бы прийти к Чарльзу. — У нас есть фора в несколько минут перед тем, как он зайдет в этот кабинет, — сообщил Курт и исчез дальше контролировать ситуацию. «Чарльз, у нас проблема». «Я понял тебя, Джин. Страйкер не рискнет причинить вред кому-либо в моей школе. Не сейчас, когда это может дурно сказаться на его репутации. Выслушай его, а потом выстави за дверь». «Хорошо, Профессор, — послушно согласилась девушка и прервала связь. — Но если что-то пойдет не так — он не выйдет отсюда, Профессор». В ту же минуту в центре кабинета материализуется Курт, а в дверь заходит уверенный в своей физической неприкосновенности Страйкер в сопровождении миниатюрной худой женщины, судя по внешнему виду полностью погруженной в апатию. Заметив устремленный на нее взгляд Джин, Страйкер заговорил первым: — Удачное творение, не правда ли? Была всего лишь ученым с чересчур длинным языком, а в результате стала сверхчеловеком, — это его «сверхчеловеком» сквозило неприкрытой насмешкой. Курт бросил на гостя убийственный взгляд, если так вообще можно выразиться даже про самый гневный взгляд Вагнера, но отошел в сторону, давая возможность Страйкеру сесть на кресло перед Джин. — Ближе к делу, мистер Страйкер, — оборвала его Джин, стараясь скрыть клокочущее в ней бешенство и параллельно прощупывая силу ментального блока. Тот оказался более чем крепким. — У меня к вам деловое предложение, мисс Грей. Вы все, Ксавье и его мутанты, не будете совать нос в деятельность наших лабораторий, похищать секретные документы, делая их вниманием общественности, и оставите свои вечные попытки похищать моих… подопечных, многие из которых, прошу заметить, находятся там единственно по собственному желанию, — Страйкер пожал плечами. — В противном случае, я сотру вашу школу с лица Земли вместе со всеми ее учениками. — Ну так что вам мешает сделать это прямо сейчас? — приподнимая бровь, поинтересовалась Джин. — Нежелание тратить на вас свои ресурсы. Такой ответ… — тут мужчина заметил перемену в лице собеседницы и замолчал. Курт подскочил к девушке, с тревогой глядя ей в глаза. Снизу из гостиной донеслись перепуганные вскрики детей. — Чарльз… — Джин упирается пальцами в виски. Одновременно со звуком выстрела, раздавшимся из телевизора, по которому шла прямая трансляция совета ООН, девушка закричала от боли, пронзившей ее голову. — Его ранили, — тяжело дыша, сказала Джин, обращаясь к Курту. — Кто-то и-и-из наших… из… мутантов. Пуля была не металлической, Эрик не смог ее остановить. Никто даже не заметил самого стрелка. Внезапно Курт начал с невероятной скоростью то исчезать, то появляться, словно ужасного качества голограмма. — Я не могу переместиться, они защитили здание от телепортов, — отчаянно взвыл Вагнер. — Надо же какой досадный провал, — изумленно рассмеялся Страйкер. — Я почти уверен, что стрелял тот самый мальчик-невидимка, вызвавшийся участвовать в одном из моих экспериментов вместе со своей сестрой. Как не жаль, ее пришлось отдать в жертву науке. Паренька мы не удержали, и теперь он, похоже, ярый противник вашего гуманизма. Джин слушала торжествующего мужчину, но была слишком отвлечена, чтобы осознать их значение. Все ее внимание было направлено на то, что происходило далеко отсюда. «Жить буду», — раздался в ее сознании слабый, едва различимый голос Чарльза. — Слава Богу, — прошептала Джин, вцепившись в край стола. — Все в порядке, Курт, Питер сейчас его вытащит. Но что-то пошло не так, вновь раздались крики и выстрелы. Максимофф слишком отвлекся на попытки безболезненно переместить Профессора, и одна из пуль прошла где-то между его лопаток. Крик боли Питера раздался почти что одновременно с криком ужаса Джин. Перед глазами появился случайно увиденный когда-то давно в воспоминаниях Чарльза берег Кубы и сам Ксавье, обездвиженный пулей. Голова мужчины покоилась на коленях находящегося в отчаянии Леншерра, но Эрик не выглядел тогда настолько убитым горем. Совсем другое, когда на месте лучшего друга оказывается родной сын. «Этого не может быть, Джин», — голос разума затухал, оставляя лишь только боль и ненависть. — Один из твоих экспериментов, говоришь! — завопила Джин не своим голосом и выбросила руки перед собой. Ей не нужны были ее чертовы телепатические способности, чтобы расколоть голову ненавистному садисту. Страйкер на секунду замер в страхе, а затем взвыл от боли, словно раненный зверь. Курт в страхе за то, что могло произойти по вине его подруги, бросился к ней, но, встретив ее разъяренный взгляд, пораженный, останавливается. Появился ли на самом деле в глазах не подававшей до этого признаков жизни женщины-телепата торжествующий блеск или же ему просто померещилось, Курт впоследствии так и не смог для себя решить. Деформация черепа происходила со звуком, от которого у Вагнера кровь застыла в жилах. Для Джин этот звук был созвучен тому шуму всеобщего разрушения, который многие годы преследовал ее во снах. Только теперь от него больше не холодело нутро. — Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, — помилуй нас и весь мир. Во имя Отца и сына и Святого Духа. Аминь, — быстро пробормотал Курт, осенив себя крестным знаменем. Тело Страйкера со стуком ударилось об пол. — А теперь перенеси нас так близко к ним, как только возможно, — спокойным тоном попросила Джин, но Курт на всю жизнь запомнил ее судорожно дрожащие руки. Спустя мгновение они исчезли.