Золотые узы

Румпельштильцхен сидел в кресле в лаборатории и слушал назойливое щебетанье птичек за окном. Заклятьем бы запустить в этих пичужек, да магию попусту тратить не хотелось. Их век и так недолог, пусть хоть пораздражают Тёмного в своё удовольствие. На самом деле, у него было лучшее настроение, чем, скажем, неделю тому назад. Правда, о сыне и его последнем отказе простить отца Румпельштильцхен старался пока не думать. Оставалось надеяться, что со временем Бэй если не сам смягчится, то под влиянием Генри, который вовсе не выказывал неприязни к своему необычному дедушке… Скоро должно было взойти солнце, и Румпельштильцхен и так спускался вниз, когда услышал громкий стук в дверь. Тёмный неторопливо открыл и воззрился на незваного гостя. Это был высокий черноволосый мужчина, облачённый в легкую кожаную броню с нашивкой на груди в виде незнакомого герба — волчья морда, хищно скалящаяся и воинственно прижавшая уши к голове. Но самым необычным было то, что за спиной у него торчали расправленные в стороны кожистые крылья, как у летучей мыши. Только на пороге показался хозяин замка, мужчина поначалу окинул его задумчивым взглядом, забывшись на пару мгновений, но потом подчёркнуто официально опустился на одно колено и протянул Румпельштильцхену перетянутый чёрной лентой свиток, скрепленный чёрным же сургучом с печатью. — Повелитель Догевы, Аррʼакктур тор Ордвист Шʼэонелл, просит Тёмного мага Румп-ельш-тильцхена, — с трудом, но более-менее сносно, как ему казалось, он выговорил имя колдуна и продолжил сообщение на вдохе, будто после передышки, — принять его вызов и явиться на поединок. Оружие, место и причина вызова были указаны в свитке, — посланник поднял руку с документом повыше и, моментами поглядывая на адресата, стал ожидать, пока тот заберёт его. А рука-то затекала… Румпельштильцхену было не привыкать к вызовам на честный поединок. Очередной благородный господин (тоже крылатый? даже любопытно), на сей раз со столь же заковыристым именем, как у самого Румпельштильцхена. Пожелал прославиться, победив Чудовище? Что ж, давно не забавлялся, подумал Тёмный с усмешкой и выдернул свиток из руки гонца. — Не сомневаюсь, что чтиво весьма скучное, — пропел он, вскрывая печать одним взмахом кисти, — ну-ка, ну-ка, что тут у нас написано? На пергаменте было начертано ровным, витиеватым почерком всё то же самое, что говорил гонец, но длинными и заковыристыми предложениями и с большими подробностями: прибыл Аррʼакктур из того же мира, в котором ещё несколько лет назад жила Вольха, и она же замешана во всей истории. Повелитель вампирьей долины из клана Шʼэонелл в своём письме призывал Тёмного мага сразиться с ним «за честь — его и той девушки, что колдун запер в своём замке, и которая была его дамой сердца». Вид поединка выбору не предоставлялся: указано только, что первая кровь оппонентов не останавливает, и бьются они до смерти одного из них, сколько бы времени на это не ушло. Местом была назначена лесная поляна, появиться там предлагалось к пяти часам вечера на следующий день после получения вызова, а оружием был назван гворд. Упоминаний о том, что это, как он выглядит и как им пользоваться, не было, зато в руке у посланника Аррʼакктура появился невесть откуда взявшийся посох с навершием в виде герба Догевы — того, что был нашит на его броне. Объяснять, что это и есть гворд, он не стал, только вручил его Румпельштильцхену, на этот раз без лишних церемоний, и подсказал, что письмо после прочтения следует сжечь по традиции. — Э, нет, чтиво оказалось куда занятнее, чем я думал, — пробормотал Румпельштильцхен себе под нос. — Традиция, говоришь? Письмо осыпалось на землю кучкой пепла от одного только взгляда Тёмного, а вот на посох он взглянул с недоумением и интересом — и, наконец, покосился на гонца. — Я приду — уж будь добр передать ему, дружок! С этими словами он резко повернулся и исчез в дверях замка, которые закрылись следом. Гонец же напоследок поклонился магу и ушёл. Пешком, крыльями пользоваться он не спешил и даже не собирался. Очутившись в прихожей, Румпельштильцхен выплюнул проклятье, разглядывая посох — видимо, тот самый гворд. Надо разобраться, что это за штуковина, так-так… из неё выскакивает лезвие! Так и думал. Что ж, почему бы какому-нибудь рыцарю не считать Вольху дамой сердца, вот только в этот мир-то он как пробрался? А недурно слухи-то разлетаются… с другой стороны, Вольха здесь не первый день, почему бы слухам и не донестись до этого самого Повелителя Догевы… Вольха же как раз выходила из кухни, протирая руки тряпочкой, и только собралась спросить, кто это стучался, как наткнулась взглядом на оружие, что так внимательно рассматривал Тёмный. Улыбка медленно сползла с её лица, а тряпка выпала из рук, и вопрос она задала уже другой, куда более обеспокоенно, чем собиралась: — Откуда это у тебя? — Да вот, некий Повелитель Догевы, Аррʼакктур тор Ордвист Шʼэонелл вызвал меня на смертный бой, — как ни в чём не бывало отозвался Румпельштильцхен, пристально наблюдая за ней. — Случаем не знакома с таким? Вольха так и встала, открыв рот и переваривая то, что услышала. Этот ненормальный вампир даже в другой мир за ней перешёл! Всё-таки он. Уж лучше бы кто другой… Ей-то казалось, он шутил насчет того, что всё равно будет её искать, и наконец оставит в покое, но нет, Лён был таким же упрямым, как она сама, и не желал просто так сдаваться, получив отказ. А теперь вот, смертный бой… То есть… смертный? — На ритуальном оружии? Он что, совсем с катушек съехал?! — рыжая мгновенно оказалась рядом и взялась за посох обеими руками. Нет, отбирать его она не собиралась (пока что), только посмотреть. — Откуда он вообще здесь взялся? Вампиры не бывают магами, он не смог бы сам! — Значит, ему кто-то помог. Вампир? Ритуальное оружие, говоришь? Расскажи-ка о нём подробнее! — Румпельштильцхен был несколько заинтригован, хотя происходящее ему всё больше не нравилось. — Об оружии? — девушка усмехнулась, но как-то невесело. — Называется гворд, как вынимается лезвие, ты и сам понял, но тут какая штука… их три. Ткнешь куда-нибудь — или в кого-нибудь — и они раскрываются. Такими только вампиры пользуются, и я удивлена, что Лён прислал тебе его. То, что поединок смертельный, пожалуй, всё объясняет… — Вольха поморщилась. Спрашивал Тёмный наверняка не о гворде, но о Догевском Повелителе ей говорить не то чтобы хотелось, да и информация об оружии была сейчас тоже полезна, как никогда. — А сам Лён… то есть, Аррʼакктур. О нём и говорить нечего. Так сказать, я — его неудавшаяся невеста. Ну, он так думает. Хотел жениться, но я отказалась… не сказала бы, что он некрасив, просто чем-то он меня настораживал, и теперь вот понимаю, чем. Он просто сумасшедший! — она всплеснула руками в недоумении — как ему только хватило наглости заявиться сюда? — Румпель, ты ведь не принял вызов, правда? Он же гвордом машется, как будто с рожденья только этим и занимался! Ты представляешь, что он может сделать? — Благодаря магии я способен уворачиваться ловко и быстро, смогу сражаться и гвордом, — хмыкнул Румпельштильцхен, — а простое оружие не причинит мне вреда. Выйдет наружу без крови и боли, а рана сразу же затянется, как лезвие выдернут из неё… Не беспокойся, — ласково прибавил он, — так легко этот, как ты его называешь, Лён меня не убьёт. — А если он всё же сможет причинить тебе вред? Это ведь тоже возможно, — не унималась Вольха. То и дело она косилась на посох с явной неприязнью, думая о том, что мог бы сделать Лён. Хоть он и нездорово одержим идеей их женитьбы, но на нечестный ход он не способен пойти, тем более — сражаясь гвордом после официального приглашения. Это было не принято и у вампиров считалось позорным. Обо всём этом Повелитель сам рассказывал травнице и выглядел как никогда серьёзно, выходит, относится к правилам поединка с почитанием. По крайней мере, она на это очень надеялась. — Меня частенько вызывали на бой. И я даже иногда забавлялся тем, что принимал условия поединка. И, как видишь, пока цел — ни царапинки, — Румпельштильцхен широким жестом обвёл себя с ног до головы. Для большей наглядности следовало показаться вовсе без одежды, цинично шепнул внутренний голос…, но как-то рановато. Девушка обречённо вздохнула, отвернувшись. Ну почему все такие упрямые? — Когда он тебя ждёт? Должен был дать время на подготовку. — Завтра в пять часов вечера, — непринуждённым тоном сообщил Румпельштильцхен, взмахнул свободной рукой, и гворд исчез в клубах дыма — отправился в башню наверху. — Я постараюсь управиться побыстрее. — Постарайся, — Вольха слабо улыбнулась, сложив руки на груди. Значит, в семь часов… — Я там завтрак приготовила, кстати. Есть будешь? — Куда ж я денусь, — Румпельштильцхен улыбнулся ей. Его настроение заметно улучшилось, когда стало ясно, что никаких романтических чувств Вольха к этому Лёну не питала. Нет, ревновать к прошлому Вольхи Румпельштильцхен не стал бы — глупо; однако ему не хотелось, чтобы получилась столь… пошлая, как он про себя сформулировал, ситуация. — Откуда мне знать? Вдруг тебе ещё несколько вызовов бросили и нужно спешить, чтобы всё успеть? — она улыбнулась ему в ответ и снова ушла на кухню, накрывать на стол. Наверняка Тёмный не станет запирать её в замке, но и вряд ли разрешит идти с ним. А отсиживаться дома, пока он бьётся с вампиром, Вольха не намеревалась. Румпельштильцхен, конечно же, не собирался брать Вольху с собой. Она должна ждать своего героя дома, пошутил он, когда пролетел и этот день, и часть следующего, и уже приближался час поединка. — Я бы мог воспользоваться магией, но так неинтересно, — он легко поцеловал Вольху в левый уголок губ — любимое место для осторожных поцелуев. — Просто будь осторожен, — попросила девушка, прижавшись к нему, будто это были их последние объятья. Ох, что за мысли? Если Лён оправдает её ожидания, и Румпель окажется так же ловок, как говорит об этом, то всё должно окончиться более-менее хорошо. Она не хотела бы смерти ни одного из них, но если Догевский Повелитель бросил Тёмному вызов, то должен был всё несколько раз взвесить и продумать. Он не был глупцом или самоуверенным слепцом и не стал бы устраивать всё это, не будь уверен в своей победе на все сто процентов. Или хотя восемьдесят два… У травницы было время подумать, где может проводиться поединок. Так как по традиции он должен был проходить в условиях полной конфиденциальности, кроме оппонентов присутствовать могли только ближайшие доверенные. В случае с кровной местью также должны были стоять неподалёку или член Совета Старейшин, или парочка стражей — бывало, приходилось разнимать дерущихся и по-скорому засвидетельствовать поражение одного из них, пока другой его не прикончил. Такое случалось редко, ибо вампиры традиции чтили, и всё же случалось, но даже такие поединки обычно останавливались после того, как прольется первая кровь! А тут… Тут всё было сложнее. В любом случае, подходящей была только какая-нибудь полянка, где можно развернуться и куда никто из граждан случайным образом не попадёт. Одну такую Вольха видела. Оставалось надеяться, что это будет она. Румпельштильцхен, напротив, был абсолютно уверен в себе, к тому же Тёмного можно убить только кинжалом с его именем, и ничем больше. Поэтому на лесную поляну он отправился спокойным и хладнокровным. Гворд в руке не держал — в нужный момент переместит из замка. Выждав несколько минут, чтобы не столкнуться с ним случайно по дороге, Вольха вышла — благо, дверь маг всё-таки не запер, и труда это не составило. Стоило поторопиться… Аррʼакктур тор Ордвист Шʼэонелл уже ждал противника в указанном месте. На нём была лёгкая, не сковывающая движения броня из чёрной кожи — ещё одна традиция: на поединки, в том числе те, что долженствовали окончиться смертью одного из дерущихся, надевалась только такая. Но откуда бы об этом знать существу из другого мира? По чести, надо было бы вовсе согласовать все условия с этим Тёмным, но Лён, как инициатор сего мероприятия, имел право устроить всё так, как ему хотелось. А хотелось именно того, что происходило. Ради того, чтобы показать юной травнице, на что он способен пойти для неё, он был готов даже на подлость. Никто из присутствующих, кроме него самого, не знал, что окончательно уничтожить Румпельштильцхена можно только его кинжалом. Об этом ему рассказал маг, переправивший Повелителя в Зачарованный Лес, и добавил, что, так как кинжал никому из них достать не удастся, можно прибегнуть к хитрости, о которой не знал бы ни один вампир из наблюдателей боя. Маг отдал ему флакон с какой-то мазью и велел обмазать ею лезвия гворда, а Лён рисковать не собирался, потому выполнил всё, как было сказано. Только сейчас, стоя на краю поляны и ожидая часа поединка, вампир задумался о том, правильно ли поступил. В любом случае, изменить что-то было уже поздно. Румпельштильцхен, выйдя на поляну, с любопытством обозрел противника. Да, таких поединщиков у него ещё не было, мысленно усмехнулся маг, вынимая гворд прямо из воздуха. Он не был настроен на убийства — возродившаяся в последнюю неделю надежда на какую-то долю счастья сделала его мягче и человечнее. Да и Бэй… пусть и не простил отца, но ради него Румпельштильцхен с момента их встречи сократил число сделок, а вместо убийств провинившихся перед ним превращал в свиней и крыс. Так и этого вампира Тёмный не особенно жаждал убить. Проучить и превратить во что-нибудь — можно. — Здравствуй, дружок, — приветствовал он Лёна всё с той же усмешкой, — начнём танец смерти? — Если ты готов, колдун — начинай! — вампир почтительно поклонился оппоненту и встал в стойку, выпустив лезвия гворда. Выглядел Лён довольно молодо, на вид немногим старше Вольхи, и был единственным светловолосым среди всей компании. Блондинами бывали только Повелители вампирьих долин и их семьи, которые, впрочем, обычно состояли из одних только наследников. Их всегда было очень мало, и считалось, что больше всех с Повелителями везло Леску, где было целых три светловолосых вампира — хотя с недавних пор их стало двое, при этом, так как двоих правителей у долины быть не может, младший стоял по правую руку старшего и был ему советником. А вот у Догевы Лён был один, и он прекрасно понимал, что проигрывать ему нельзя. Румпельштильцхен едва заметно пожал плечами и атаковал Лёна с быстротой молнии. Вампир легко парировал удар, будто делал такие движения каждый день. А дальше, как говорится, понеслось. Он мог бы драться так, как делают это вампиры — вкладывая в бой не только всю свою физическую силу, но и скорость, однако такой ход посчитал слишком уж неправильным по отношению к оппоненту. Он старался держаться так же быстро, как делал это Румпельштильцхен, то раскрывая кожистые крылья широко в стороны, будто бы собираясь взлететь и атаковать его с воздуха, то снова складывая их удобным коконом за спиной. Вампир честно восхитился умениями мага, но времени на похвалу не было — нужно было скорее всё это закончить. Только бы ранить его хоть раз! За всё время поединка Лён только сам получил пару царапин и покрылся испариной в открытых местах, но достать Тёмного пока что не удалось. Не успел он додумать эту мысль, как откуда-то слева раздался крик: — Прекратите! Сейчас же остановитесь! Лён даже не думал задевать кого-то невинного, он только отражал атаку соперника, но, не заметив приближающейся девушки, махнул гвордом, собираясь нанести последний удар и на время остановить битву — в присутствии чужих бой не должен был продолжаться, — и полоснул лезвием так не вовремя подошедшую слишком близко Вольху. Да уж, успела. С воплем боли рыжеволосая отступила было назад, ощущая острое жжение от самой ключицы до правого плеча — там, где лезвия гворда оставили три длинных кровоточащих раны, но в глазах у неё помутилось и девушка опасно покачнулась. — Вольха! — Румпельштильцхен, замерший было, рванулся к ней, подхватил, отбросив гворд в сторону. Дрожащими пальцами потянулся к её ранам, увидел что-то мерзко пахнущее и с воплем ярости повернулся к Лёну. Взмах рукой — и на месте белобрысого вампира оказалась жёлтая гусеница, которая проворно поползла в траву. Ещё жест — и клубы сиреневого дыма скрыли Румпельштильцхена и Вольху, а в следующее мгновение оба очутились в Тёмном Замке.