Золотые узы

Утро для Вольхи началось рано, даже слишком, но так как она планировала набрать трав до завтрака, не стала ждать и отправилась сразу же, как проснулась. Будить или искать Румпеля девушка не стала, ибо планировала вернуться раньше, чем он хватится — сильно глубоко в лес ей заходить не хотелось, так что много времени на это уйти не должно было. Хотя для травников время вообще понятие растяжимое. Какая разница, когда возвращаться, если нашёл столько интересностей? Как оказалось, не всё нужное растёт на окраине и возле замка, так что ей пришлось всё же немного углубиться в лес. Благо, обошлось без происшествий и домой Вольха вернулась к завтраку — готовить что-то наверняка было уже поздно, но, кажется, что-то из вчерашнего ещё осталось. Румпельштильцхен уже был внизу — расхаживал туда-сюда между прялкой и столом. Ему явно было не до завтрака — одет, как для выхода, и несколько взволнован. Едва увидев Вольху, обратился к ней: — Я должен кое-куда отлучиться. — Что? Куда? — от неожиданности Вольха едва не уронила корзину с травами. Это явно была не сделка, о них Румпель её не предупреждал и уж точно никогда перед ними не волновался. — Что-то произошло? — Моя невестка больна, и, как мне показалось из наблюдений, достаточно серьёзно, — Румпельштильцхен понимал, что рано или поздно Вольха узнает о том, что у него есть сын. И частично — обо всей этой истории. Да и был ли смысл скрывать? Ведь, что бы ни говорил Бэй, Румпельштильцхен не собирался оставлять его. Он должен был знать, что происходит с сыном и его семьёй, и попытаться помочь при необходимости — вдруг Белфайер всё же примет эту помощь? Смягчится? Бывают же чудеса на свете, если и Тёмный нашёл свою истинную любовь. — Невестка? — в глазах у неё промелькнуло понимание: вспомнилось то, что Румпельштильцхен говорил, оставляя её с Лирой. Наверное, самое время спросить. — Ох… Так это его ты искал? Сына? Тогда почему он не пошёл с тобой сюда, раз ты его нашёл? Румпельштильцхен, успевший отойти к прялке, взял в руки очередной Вольхин клубок. Машинально отметил, что тот уже полностью золотой. — Он не хотел идти со мной. Я… потерял Бэя по своей вине. Искал повсюду… но, когда нашёл, он не захотел меня прощать, — Румпельштильцхен вертел клубок в пальцах, разглядывая его с таким вниманием, будто в нём была заключена тайна мироздания. — Он живёт в одном городке со своей семьёй — женой и сыном. И сейчас я должен отправиться туда… и помочь. Рыжая улыбнулась было, когда Тёмный взялся за клубок, но тут же спрятала улыбку за сочувственным выражением на лице. — Мне жаль, что он тебя не простил. Румпель, может, мне пойти с тобой? Я тоже могла бы помочь с лечением, — Вольха поглядела на него, вкладывая в этот взгляд надежду и всю убедительность, которую в себе нашла. Единственное, только не протянула грустно: «Ну пожа-алуйста!», но оставаться одной в пустом замке надолго очень не хотелось. Румпельштильцхен отложил клубок и задумался. Что, если действительно её взять? Увидев Вольху, Бэй поймёт, что его отец вовсе не такой пропащий, если его полюбило милейшее рыжее создание. — Ладно, я беру тебя с собой. А то опять ещё сама пойдёшь, не удержавшись, искать нас и вляпаешься в неприятности, — он усмехнулся, почти овладев собой, хотя волнение прогнать не удавалось. — И пошла бы! — уверенно заявила Вольха, а внутренний голос прибавил, что и вляпалась бы тоже, в обязательном порядке. Хорошо хоть переодеваться и задерживать не придётся: всё и так с собой. Девушка только опустила глаза в корзину и поворошила там травы пальцами, рассматривая, что набрала и что может пригодиться. Собственно, какую болезнь подхватила невестка Румпеля, ей было пока неизвестно, так что она решила ничего не выкладывать и оставить корзину так, как есть. — Смотри, а то буду запирать тебя в башне, когда ухожу, — Румпельштильцхен подошёл к ней почти вплотную, — придётся тебе тогда отрастить косы и на них спуститься оттуда! — Сомневаешься в моих способностях? — девушка сощурилась, живо представив эту картину: как она собирает рыжие волосы по всей башне, потом спешит к окну и сбрасывает вниз. Довольно резво, но зато процесс перемещения своего тела туда же в голове выглядел забавно и даже немного жалко. — Вот возьму и сбегу! — Вот возьму и поймаю! — передразнил её Румпельштильцхен и обнял за талию. — Ладно, готовься… к перемещению! В одно мгновение оба очутились на узкой пустынной улочке. Дом Белфайера стоял прямо перед ними — небольшой, выглядевший уютным домик, обитатели которого заранее представлялись небогатыми, но чистоплотными и добропорядочными горожанами. Румпельштильцхен выпустил Вольху и нерешительно шагнул к дому. Как нарочно, дверь открылась, выпуская самого Белфайера. Тот явно собирался куда-то идти и при виде отца мрачно нахмурился, а затем удивлённо перевёл взгляд на рыжеволосую девушку рядом. — Бэй, сынок, — Румпельштильцхен сглотнул, сделал ещё шаг. — Я знаю, что Эмма больна, а до лекаря здесь идти далеко. Ей может стать хуже. Позволь мне помочь. — Твоя тёмная магия нам не нужна, — карие глаза Белфайера потемнели. — Я говорил тебе не появляться тут? Говорил. Говорил не следить за нами? Тоже недавно говорил! Казалось, он вот-вот ударит отца, и Румпельштильцхен инстинктивно попятился. — Он помочь хочет! — как-то незаметно Вольха встала между ними, укоризненно поглядела на пока ещё незнакомого ей мужчину. В чертах лица угадывалось что-то от Румпеля, это заставило её на мгновение смутиться, но она тут же продолжила, пока совсем не пожалела, что влезла. — Не будет магии, — девушка оглянулась и послала Тёмному красноречивый взгляд, после чего снова посмотрела на Бэя. — Я всё сделаю. Без колдовства, — и опустила ладонь на корзину с травами. Ох, молчала бы лучше… — Кто вы? — Белфайер пристально поглядел на неё, отвлекаясь от Румпельштильцхена, который хотел было что-то сказать, да передумал. Возможно, это и к лучшему, мысленно решил он, что Вольха вмешалась. Вот тут-то она совсем и растерялась. И что сказать? С отцом твоим живу, золото пряду да еду готовлю? Если б на этом список её дел кончался… — В-вольха, — девушка неловко шагнула ближе и протянула руку для рукопожатия. — Травница я. Будет нужно — Румпель и сам что-нибудь добавит, решила она. — А ещё моя невеста, — ровным тоном произнёс за её спиной Румпельштильцхен. Белфайер, пожимавший руку Вольхе, чуть не поперхнулся. В его взгляде читалось явное непонимание, словно он успел полностью убедить себя в том, что отцу всё человеческое давно чуждо, а теперь вдруг такие открытия. Судя по выражению лица Вольхи, таких подробностей о себе она и сама не знала. То есть, конечно, думала об этом… иногда. Но даже в мыслях этого не случалось так скоро! Хотя взгляд её, из удивлённого ставший радостным, свидетельствовал не просто об отсутствии возражений, но о полном согласии с этими словами. Да уж, такого «чего-нибудь» она точно не ожидала. Кажется, даже немного покраснела… — Белфайер, — после заминки представился он. — Значит, без магии хотите помочь? Буду очень благодарен, — возможно, он бы и отказал, но слова о том, что Эмме может стать хуже, подействовали на него больше, чем он это хотел показать. — Следуйте за мной. Белфайер открыл дверь и жестом пригласил Вольху в дом, а Румпельштильцхен, пользуясь тем, что ему не велели убираться прочь, последовал за ними. Входя в дом, Вольха постаралась не выглядеть настолько смущённой, как ощущала себя на самом деле, и то и дело косилась на Румпельштильцхена. Как только Бэй ушел чуть вперёд, она поравнялась уже с Тёмным, дальше идя с ним в ногу, и взволнованно зашептала: — Ты серьёзно? То есть… совсем-совсем серьёзно, да? — А что, — тихо отозвался Румпельштильцхен, делая нарочито торжественный вид, — было похоже на то, что я шучу? Улыбка снова засияла на её лице, будто они не больную осматривать шли, а сразу к алтарю, и, потянувшись, Вольха на ходу чмокнула Румпеля в щеку. Но, припомнив, для чего, собственно, увязалась за ним сюда, прикусила губу и спрятала улыбку за маской серьёзного доктора. — Как думаешь, что с ней? — В шаре я плохо разглядел, — Румпельштильцхен тоже с трудом отвлёкся на мысли об Эмме, — но мы же сейчас всё увидим, верно? Эмма, бледная и осунувшаяся, сидела в своей комнате; при виде гостей она приподнялась и смущённо приветствовала обоих, на Румпельштильцхена посмотрела с некоей настороженностью. — Она сильно кашляет и ослабела, — Белфайер полуобернулся к Вольхе. — Кашель? Какого рода? — рыжая подошла поближе, отставила корзинку в сторону и внимательно вгляделась в бледное лицо Эммы, приложила ладонь тыльной стороной ко лбу. Потом, отвернувшись к травам с лёгкой улыбкой — на этот раз не по поводу Тёмного, — она обратилась к больной. — Скажи-ка сама, что ты чувствуешь? Кроме слабости. Может, в горле першит или голова болит? — Голова болит, кашель просто раздирать начал, — ответила Эмма, — а ты знахарка? Почему девушка прибыла вместе с отцом Белфайера, который и на порог-то этого дома не должен был ступать, оставалось пока вопросом второстепенной важности. — Да, можно и так сказать. И глотать больно, наверное, да? — продолжала спрашивать Вольха, рассматривая какое-то растение, но почти сразу отложила его и стала копаться во внутренних карманах своего плаща. В процессе обратилась уже к Белфайеру: — Пчёл не разводите случаем? — Нет, — озадаченно отозвался тот, в то время как Эмма кивком ответила на вопрос Вольхи. — Мёд нужен? — мягко поинтересовался Румпельштильцхен, выступая вперёд. У него не было желания праздно стоять в углу или у входа, изображая мебель. — Нужен. И ещё воду бы вскипятить. Вольха с сосредоточенным видом достала наконец пару листков мяты и небольшой ножик, положила их и корзинку на только сейчас обнаруженный стол и достала из неё какие-то травы и цветки. — Зря вы так разволновались. Ничего смертельного. Сделаю настойку, её пить как чай в течение дня, к концу недели должно пройти. — Да мало ли, — буркнул Бэй и, остановив Эмму, которая сама хотела вскипятить воду, ушёл на кухню. Румпельштильцхен, пользуясь отсутствием сына, материализовал в руке баночку мёда, припомнив ту лавку на рынке другого города, где этот самый мёд продавался. Протянул Вольхе. Эмма промолчала, только легко вздохнула и закашлялась. — Вот правильно, вам лежать лучше. Не так уж это надолго, — кивнула Вольха Эмме, благодарно улыбнулась Румпелю и принялась мелко нарезать травинки, а затем и на цветы перешла. Всё измельчила, смешала в принесённой воде и оставила настаиваться. — Минут через сорок туда мёд и мяту. К слову, если голова сильно беспокоит, то чай с мятой же помогает, — протирая руки о тряпочку, поднятую со дна корзинки, говорила девушка. Действительно, взяла с собой столько всего, а пригодились только ромашка, шалфей да буквица, и то цветы только от первой. Пересказав Белфайеру рецепт — на случай, если ещё понадобится или закончится быстро, — Вольха оставила на столе пару листочков мяты. — Вообще, можно бы ещё просто молока с мёдом попить. Кашель проходит, засыпаешь быстро, горло тоже поменьше болит. Ну и всё. Больше ничем не помогу, — травница пожала плечом. — Спасибо, — искренне поблагодарил Белфайер, Эмма улыбнулась. Румпельштильцхен покосился на них, завершив путешествие золотой нити из Тёмного Замка в лавку торговца мёдом, но сын упорно его не замечал. — Нам пора, — вполголоса сказал Румпельштильцхен Вольхе, опасаясь, что его и так прогонят, если он задержится. — Благодарить не меня нужно, а того, кто меня привёл, — заметила девушка, улыбнувшись уголками губ, и взялась за руку Тёмного, прихватив с собой корзину. Вот благодарности Тёмному дались парочке с большим трудом, точнее, Бэю — Эмма была, как ни странно, чуть лучше расположена к Румпельштильцхену. Выслушав, он пробормотал, что всегда поможет своей семье, и помедлил было, но всё же потянул Вольху к двери. Было не совсем понятно, где Генри, но Румпельштильцхен предположил, что его отправили играть со сверстниками, сказав, что болезнь матери неопасна. Вольха жизнерадостно улыбалась на пути к выходу — вспомнилось снова, как Румпель назвал её своей невестой, и в дополнение к этому после слов благодарности стало так приятно на душе, что не улыбаться было невозможно. — Переместимся сразу в замок или пройдёмся немного? — Можно и пройтись. Это уж как захочешь, — Румпельштильцхен тоже был доволен — вдруг Бэй всё-таки переменит решение после сегодняшних событий и начнёт привечать отца в своём доме. — Хочу. Совсем немножко, — кивнула рыжая. Снаружи было тепло, насколько ей помнилось, так что прогулка совсем не помешает. Пусть и вторая за утро. — Знаешь, а день неплохо начинается. Многообещающе! Интересно, что будет дальше? — Надеюсь, что ничего плохого, — Румпельштильцхен снова обнял её за талию и лукаво улыбнулся, — о чём мы говорили? Почему ты впервые слышишь, что ты моя невеста — так, кажется?.. Когда они вышли, Эмма в перерывах между кашлем заметила: — Кажется, она в него влюблена… да и он в неё. Белфайер пожал плечами, засунув руки в карманы и глядя в пол. — Он сказал, что это его невеста. Посмотрим… видишь ли, Эмма… — Что? — Скорее всего, она ещё не видела его таким, каким видел я, — и Бэй совсем невесело усмехнулся. …— Именно так, — Вольха прижалась к Румпельштильцхену, смущенно улыбаясь. — Почему я узнаю об этом только сейчас? А вдруг я против? — отказываться ей и в голову не приходило, но издеваться над Тёмным было весело. Особенно, когда он верил. — Против? — Румпельштильцхен вспомнил, как радостно Вольха целовала его в щеку, однако решил подыграть. Вздохнул и грустно произнёс: — Что ж, если ты не захочешь быть со мной — тогда я тебя верну Повелителю Догевы. Я ему сказал, что, если ты пожелаешь меня оставить, я не буду мешать вашему счастью… — Что?! — сдавленно пискнула Вольха, машинальным движением пальцев легонько ущипнула его за бок и только тогда поняла, что это была шутка. Возмущенно глянула на Румпеля, сощурившись. — Это уже шантаж! Ответом ей было неудержимое хихиканье. — А ты рассчитывала услышать опять про башню? — Румпельштильцхен подмигнул ей, как мальчишка. Девушка усмехнулась и покачала головой, закатив глаза. Ну нет, не дождётся ведь теперь отказа, хитрец! — Но ты же наверняка хочешь красивое предложение руки и сердца, в романтической обстановке? — Дорога, между тем, уже вела их в лес. — Конечно! — вскинула подбородок рыжая, сложила руки на груди и надменно хмыкнула. — А то взял да и сказал, как бы между прочим! Кто так делает? Румпельштильцхен вывел её на полянку, где на деревьях весело чирикали птицы, и указал на обильную зелёную траву: — Вот посиди тут в веночке из цветов, а я романтично появлюсь и сделаю тебе предложение. С этими словами он исчез в клубах дыма, явно намереваясь вернуться не с пустыми руками. Вольха, улыбаясь в предвкушении, послушно опустилась на траву и стала перебирать пальцами травинки, ожидая. Наверняка много времени его путешествие не займёт, думала она, взволнованно покусывая губу. Ещё недавно она чуралась одного слова «женитьба», а теперь радуется, как ребёнок. Хотя нет, наверное, именно так и радуются взрослые девочки… В кустах между тем послышался шорох, но это оказался отнюдь не Румпельштильцхен. На полянке появилось четверо людей весьма подозрительного вида, вооружённые до зубов. Они мигом окружили Вольху. — Э, да тут симпатичная барышня в романтику играет? А не далековато ли забрела? — похотливо блеснул глазками самый высокий, и двое других расхохотались. Третий не смеялся. Он потрогал свой сломанный нос и недобро поглядел на Вольху: — А я, кажись, эту рыжую девку уже видел. В соседнем городе. Пощупать её в самый раз будет — с норовом, как ты любишь, Фаран. Улыбка мгновенно сползла с её лица. Вольха подскочила на ноги и, затравленно оглядываясь, нервно хихикнула. В такие моменты бывает уже не до ожидания. — Ребят, я ж не одна. У меня жених тут, неподалёку шастает. Не видели? Во-он туда пошёл! — она указала куда-то вправо, сама же попыталась убежать в противоположную сторону. — Куда? — Фаран успел схватить её и подтащить к себе, не обращая внимания на сопротивление. — Ребята хотят поразвлечься! Верно, парни? Новый взрыв дружного смеха был ему ответом. Тот, что со сломанным носом, смотрел на Вольху так хищно, что было ясно — после того, как с ней «развлекутся», он лично ею займётся. И тут случилось несколько событий. Фаран отпустил Вольху, а затем он и трое других захрипели, поднятые в воздух невидимой рукой. В следующий момент на поляну шагнул Румпельштильцхен с искажённым яростью лицом. В одной его руке было что-то зажато, другую он держал поднятой. Щелчок пальцев — и от боли четверо мерзавцев стали корчиться, не в силах даже заорать, обливаясь кровью из бесчисленных крошечных ранок на их телах. Перепуганная, Вольха отползла назад, даже не подумав подняться и только переводя полный ужаса взгляд с Румпельштильцхена на истекающих кровью бандитов. Смотрела и не могла понять, что её пугает сильнее: выражение лица Тёмного и его действия или сама мысль о том, что с ней могли сделать эти люди. Они не успели буквально ничего, но одни их взгляды заставили её испытать такой страх за себя и свою жизнь, что слёзы сами собой полились из глаз, ещё когда её крепко держали за руку и ниже талии, прижимая к себе. Сейчас же не менее пугающим был и взгляд Тёмного, Вольха замерла на месте, не зная, куда податься. — Румпель! — всё же найдя в себе силы, дрожащим голосом позвала его девушка. — Румпель, что ты делаешь? Прекрати! — Нет, — прорычал Тёмный, удваивая страдания тех, кто посмел покуситься на его Вольху. Слишком долго он себя сдерживал, а сейчас даже нужды не было — виновны без оправданий. В ушах было горячо, сердце колотилось; ещё немного, и он бы диким зверем разорвал Фарану и его людям глотки. — Румпель, пожалуйста! — Вольха поднялась наконец, ощущая, как дрожат коленки, да и вся она целиком будто из ледяной проруби выбралась. Сквозь страх и опасения она подошла и взялась за локоть его поднятой руки. — Хватит! Оставь их, пускай уходят. Они не станут больше никого трогать! Румпельштильцхен молча отстранил её, чтобы не мешалась под руку, и с явным наслаждением превратил бандитов в червяков. Вот теперь они никого не тронут, за это можно поручиться! Испустив победный смешок, Тёмный вновь повернулся к Вольхе и только сейчас понял, как она напугана. Выражение его лица мгновенно поменялось, и он потянулся к ней — обнять и успокоить. Она же вздрогнула и шагнула назад, будто теперь он и с ней мог сделать то же самое. Кто знает? Он будто не слышал её всё это время, вдруг решит… Нет же, не может. Не стал бы! Только вот страх никуда не ушёл, как бы она ни убеждала себя в том, что Румпель не причинил бы ей боль. Вольха только молча покачала головой, делая ещё один шаг в сторону от него. К Румпельштильцхену вернулось осознание происходящего. Вольха же никогда не видела его тёмную сторону, даже в поединке с Лёном всё обошлось. Она слышала одни только небылицы о своём спасителе и, понятное дело, им не верила. Она только теоретически знала, что он Тёмный, но сейчас увидела воочию, что он мог не только мучить кого-то, но и получать от этого удовольствие. Иными словами, Вольха увидела всё то, чего не должна была видеть, из-за вспышки его ярости. — Не бойся, — торопливо заговорил он, мысленно проклиная себя. — Я же… Я просто хотел… Я не сделаю тебе больно! Девушка поглядела на него с недоверием, чувствуя, как страх всё же медленно её покидает. Её пугало то, что она видела, но как она могла бояться своего Тёмного? Взгляд её случайно упал на его сжатую в кулак руку и ей вспомнилось, зачем он уходил. Ну да… плохо получается не верить тому, кого любишь. Это неправильно, не более правильно, чем-то, что он делал с этими разбойниками. И ведь не убил… Вольха шмыгнула носом и упала в его объятья, колотящееся в груди сердце унялось, стало тепло и спокойно — много спокойней, чем было, когда она пыталась по-настоящему его испугаться. Наверное, это надо ещё уметь. Только почему-то ей совсем не хотелось учиться. Облегчение, которое испытал Румпельштильцхен, было несравнимо ни с чем. Он прижимал её к себе, гладил свободной рукой по волосам и говорил, успокаивал, уверял, что никогда не тронет её и пальцем. Как она могла даже подумать об этом? — Я хочу домой, — пробормотала Вольха, зажмурившись и уткнувшись носом в его шею. — Пожалуйста, пошли домой, Румпель. Конечно, он и сам хотел отсюда убраться. Миг, другой — и оба очутились в Тёмном Замке, и Румпельштильцхен, медленно разомкнув объятия, всё ещё с беспокойством вглядывался в лицо Вольхи. — Теперь всё в порядке? Если что-то нужно, только скажи. Она только крепче ухватилась за его руку, боясь, что он захочет оставить её здесь одну. — Не уходи. И всё будет в порядке. Посиди со мной немного, а? — Я никуда не уйду, — Румпельштильцхен спрятал то, что было у него в кулаке, за пазуху, после чего усадил Вольху в ближайшее кресло. Хлопнул себя по лбу, вспомнив, что её корзина с травами осталась в лесу, и тут же перенёс её оттуда. К счастью, те, кто нынче ползал под корнями деревьев, не успели эту корзину опрокинуть. — Ты же никогда не станешь делать то, что хотели сделать они, правда? Не будешь даже пытаться без моего согласия, обещаешь? — Вольха спрашивала об этом скорее для того, чтобы окончательно успокоиться, чем чтобы знать наверняка. Девушка и так знала, без его ответа и обещаний, что он не притронется к ней, если она того не будет желать сама. — Нет! — Румпельштильцхен снова стал гладить её волосы и руки. Каким бы ни было его желание, здесь он бы не позволил тёмной стороне одержать верх. Он был сейчас уверен в этом. — Никогда. Обещаю тебе.