Золотые узы

Проснулась Вольха в объятиях Румпельштильцхена, то есть утро ей начало нравиться с самого момента пробуждения. В глаза бил свет, от чего девушка отвыкла за время проживания в Тёмном Замке — шторы всегда и везде были накрепко задёрнуты, даже по утрам, и с этим она смирилась уже давно, но сегодня всё изменилось. Наверное, даже не только наличие света, с улыбкой подумала Вольха, чувствуя, как её сквозь сон прижимают к себе. Она пододвинулась сама, убрала с лица Румпеля локон и поцеловала с твёрдым намерением этим его разбудить. И разбудила. Даже сквозь сон — столь непривычный, обыкновенный человеческий сон! — Румпельштильцхен ощутил кратковременные изменения в своём организме и поспешно распахнул глаза, ставшие на миг тёмно-карими. — Действие зелья заканчивается, — проговорил он, быстро придя в себя и чуть отодвигаясь. — Видимо, мне надо будет поработать, чтобы растягивать его на целые сутки. Он оглянулся на лишённое штор окно, хмыкнул и ничего не сказал; сейчас глаза Тёмного снова были рептильими, а помягчевшая было кожа опять напоминала ящеричью шкурку. — Светло, не находишь? — улыбнулась Вольха, напрочь проигнорировав его слова о зелье — нужно будет, он сам во всём разберётся. Ей только не понравилось, что он так быстро отстранился. А было тепло… Укутавшись в одеяло до самого подбородка, рыжая бросила тоскливый взгляд на своё платье. И как его теперь достать? Не дотянуться точно, а вставать как-то… всё ещё стыдно. — Есть такое. Вставать не хотим? — уже полностью придя в себя, поинтересовался Румпельштильцхен и с проказливым видом попытался стянуть с Вольхи одеяло. — Эй! — взвизгнула девушка, явно не собираясь отдавать единственное, что на ней было, вцепившись в край одеяла, и вся сжалась, пытаясь под ним укрыть хотя бы самое важное, если уже не всё целиком. — Пусти! — А что мне за это будет? — поддразнивал её Румпельштильцхен, тоже держась за одеяло. — За это я тебя не столкну с кровати, — заявила она, уже предпринимая попытку сдвинуть его с места боком. — Столкнёшь — я тебя не причешу! — хихикнул Румпельштильцхен, не препятствуя попыткам отправить его на пол. Вольха остановилась, поглядела на него недовольно и дёрнула на себя одеяло. — Хитрец. Отдай, ну! Не лягу с тобой больше, понял? — Страшная угроза, — Румпельштильцхен всплеснул руками, уступая одеяло, и сел. Правой рукой приманил свою одежду и стал неторопливо натягивать её на себя. — А как ты за платьем пойдёшь? — вкрадчиво поинтересовался он, старательно влезая в штаны и думая, не одеться ли тоже взмахом руки. Не успела она обрадоваться, что вернула себе одеяло, как ей напомнили о платье. Рыжая обреченно вздохнула и укрылась с головой, соображая. Укутаться, что ли, и так встать? Нет, пока это одеяло с кровати стащишь… — Румпе-ель? — жалобно протянула Вольха, выглядывая, чтобы легонько ущипнуть Тёмного за бок. — А дай мне платье, пожалуйста? — А если не дам, ты меня щипать будешь? — одержав победу над штанами, он взялся за рубаху. — Буду, — кивнула, усмехнувшись. — Больно буду. — Насколько больно? — с любопытством спросил Румпельштильцхен, застёгивая пуговицы. Двух сверху не хватало. — Зависит от того, как повернёшься, — она села на кровати, придерживая одеяло. — Румпель, мне холодно! — Ладно, — Румпельштильцхен взмахом руки переправил к ней платье и, подтянув к себе сапоги, валявшиеся у кровати, натянул правый и принялся с усилием зашнуровывать его на ноге. — Спасибо, — улыбнулась Вольха. Она отодвинулась на противоположный от Румпеля край, свесила ноги на пол и натянула на себя платье, расправила подол и поднялась. С некоторым усилием застегнула пуговицы на спине, после чего с опаской провела рукой по волосам — ой, чего там творится… Румпельштильцхен зашнуровал левый сапог и покосился на неё: — А ты помнишь, что у нас сегодня за эпохальное событие? — Сегодня? — девушка нахмурилась, отведя взгляд. О чём-то ей вчера говорили, что нужно куда-то пойти и что-то сделать… Вспомнились собственные слова о том, что Генри мог пожалеть бабушку и дать ей выспаться. Вольха усмехнулась, тоже занявшись своими сапогами. — День рожденья твоего внука! Слушай, дедушка, а ты подарок-то приготовил? — Признаться, нет. Я не знаю, что бы понравилось моему… внуку, — Румпельштильцхен встал и обошёл кровать, уселся рядом с Вольхой с явным намерением исполнить почётные обязанности гребня. Девушка повернулась к нему спиной, закинула ногу на ногу и затянула шнур на сапоге. — Ну… Мальчикам вроде как оружие нравится. Может, меч какой-нибудь? Деревянный. — Действительно, не прялку же игрушечную, — Румпельштильцхен принялся проводить пальцами по волосам Вольхи. Солнце, получившее, наконец, возможность проникнуть в Тёмный Замок, вовсю золотило ей пряди. — Но я не уверен, что у него нет такого меча. — Тогда… Настоящий, я так понимаю, Белфайер не одобрит? — она усмехнулась и поправила челку. Хоть что-то сама сделала. Надо бы её подравнять уже, а то так в глаза и лезет. — Боюсь, Бэй не одобрит никаких подарков от меня, опасаясь, что это связано с магией, — серьёзно отозвался Румпельштильцхен, между делом заплетая из уже расчёсанных волос маленькие рыжие косички и прилаживая на каждую по золотой ленточке, появлявшейся прямо из воздуха. — Мне нужно много времени, чтобы восстановить его доверие. — Что между вами произошло? — задать этот вопрос Вольха не решалась долгое время, но если уж она становится частью этой семьи, то должна знать, почему она так внезапно распалась, что отцу пришлось искать сына в чужом для них обоих мире. Румпельштильцхен медленно опустил руки и какое-то время молчал, прежде чем заговорить: — Бэй хотел избавить меня от магии. Я изменился, не был тем отцом, которого он знал. Он взял с меня слово, что, если он найдёт способ… я соглашусь. Но я не думал, что такой способ найдётся. Он снова умолк. Ненадолго. — Способ этот требовал… перемещения в другой мир. Без магии. Я не соглашался, узнав об этом, не хотел терять магию, но Бэй открыл портал, и его… затянуло туда. Я держал его за руку. Я должен был либо отпустить, либо прыгнуть следом. Теперь он замолчал вовсе. — Ты отпустил, — догадалась девушка. Она произнесла это шепотом, будто опасаясь, что услышать её может кто-то ещё. Потом повернулась к Тёмному лицом и взялась за его руку. — Не думаю, что он поступил лучше, чем ты. Это было эгоистично — требовать от тебя отказаться от магии. Но… прости, Румпель. Мне жаль. — Ты же видела меня Тёмным? — теперь он поднял на неё глаза. — Так и Бэй… видел. Тогда ему было всего четырнадцать лет, и он хотел вернуть своего отца таким, каким всегда знал раньше. В его глазах не было ничего, кроме сожаления, такого давнего и сильного, что оно стало частью самого Румпельштильцхена. — Я испугался и променял его на могущество, — при этих словах он сгорбился и снова опустил голову, переживая то, о чём так не любил вспоминать — но, возможно, подсознательно желая услышать то, что помогло бы справиться с этим раз и навсегда. Эти нужные слова Вольха и попыталась найти. Она видела, что Румпелю нужна поддержка, иначе он так и не избавится от чувства вины за произошедшее. Девушка едва ощутимо коснулась пальцами его щеки, побуждая посмотреть на неё снова. — Ты в этом не виноват. Не знал, что всё так выйдет. Но ты ведь искал его потом! Искал и нашёл, — она невольно улыбнулась: перед глазами встало очень давнее воспоминание о том, как Тёмный спас её тогда, в Топлых Редах. — Ты не такой, каким Бэй тебя видит, Румпель. И когда-нибудь он это поймёт. «Раз и навсегда» не получилось — и, наверное, не получится никогда, — но слова поддержки заставили Румпельштильцхена почувствовать себя гораздо лучше. Он нашёл силы на слабую улыбку: — Может быть. И просто обнял Вольху, нащупывая пальцами её волосы в золотых ленточках. Она тоже его обняла, улыбаясь: это были необычные объятья, которые можно было просто прервать. Их нужно было удерживать какое-то время, может, даже поглаживать того, кого обнимаешь, и если всё делалось правильно, то после такого акта передачи чувств на душе становилось очень приятно и легко. Решив, что на утро ласки, наверное, хватит, Вольха немного отстранилась. — Так когда мы должны появиться? — В районе обеда, — с сомнением проговорил Румпельштильцхен. Признаться, он запомнил приблизительно, а переспрашивать Эмму, которую по хрустальному шару и так было плохо слышно, не стал. Заволновался, что впервые его не просто согласны терпеть в их доме, а ещё зовут — приглашают! — Ты не спросил, да? — хихикнула девушка, качая головой. Странный у неё жених. Наверное, потому и влюбилась — за то, что необычный и нежный. А ещё спит умилительно, но это открытие недавнее. — Значит, в любом случае есть время найти подарок. — И где мы планируем его найти? — Румпельштильцхен чуть отвернулся от солнечного света. — Разве в городе мало магазинчиков со всякой всячиной или торговых лавок? Дело было не столько в подарке, сколько в том, что Вольхе требовалось посмотреть на других людей. Она давно не уходила дальше леса, даже в первый и последний день её пребывания в этом городе травница провела там от силы пару часов. Хотелось посмотреть, что там сейчас творится, и увидеть шумные площади с шумными людьми вместо молчаливых коридоров Тёмного Замка. — Есть, — Румпельштильцхен прекрасно понимал, отчего ей хочется в город — и отчего не хотелось ему самому. — Так в чём проблема? — улыбнулась девушка, поднявшись с места. Свет неприятно бил в глаза, ей подумалось даже, а не повесить ли шторы обратно. Но это потом, сейчас же намечался поход в город! — До обеда время есть, успеем! — Нет проблемы, — Румпельштильцхен подавил вздох и встал. — Где-то через час и отправимся. — Прекрасно! Значит, пойду я пока, завтраком займусь, — уже уходя, Вольха бросила задумчивый взгляд на свой цветок, что тоже лежал на кресле. Верно, негоже его здесь оставлять — с этой мыслью она подняла его, покрутила за короткий стебелёк и только тогда вышла из комнаты с чувством исполненного долга. Хотя долг её ещё ждал внизу, на кухне, и ожидал, пока его приготовят. К указанному им же времени Тёмный был совершенно готов, даже новый красный жилет надел, с замысловатыми застёжками. Выражение лица, впрочем, было не слишком радужным: одно дело зайти ненадолго за продуктами, а другое — ходить по городу, да ещё с Вольхой, вызывая чужое любопытство. Как бы ни пришлось кого-нибудь да во что-нибудь попревращать. Вольха же, напротив, так и сияла. Хоть ей раньше не нравились ярмарки и магазины, да и города в целом не особо жаловала, но то было в её родном мире, и о причинах она как-то давно рассказывала Румпельштильцхену за прялкой. Здесь всё было совсем по-другому, и на это «другое» очень хотелось посмотреть. Недовольство Тёмного травница будто не замечала ни сейчас, ни по дороге к городу (собственно, пара минут после перемещения — незначительный срок), ни даже за его воротами. — Ты же знаешь, куда нам идти, правда? — покосилась на него Вольха. — Не хотелось бы заблудиться. — Конечно, знаю, — Румпельштильцхен шагал вперёд с абсолютно непроницаемым выражением лица. — Нам прямо… на рынок. Видел я там человека, продававшего деревянных лошадок — значит, и другое что-то у него найдётся. Хотя мы можем и лошадкой обойтись. — Посмотрим, — Вольха пожала плечом. Она шла рядом, не отставала и не пыталась обогнать Румпеля, ибо потеряться в незнакомом городе не горела желанием, но это не мешало ей на ходу рассматривать каждую попавшуюся на пути вывеску. — Слушай, а ты не знаешь случайно, Генри умеет рисовать? Может, краски ему подарить? Яркие какие-нибудь… — Не замечал такого. Вот находить приключения на свою голову — это он любит. То сокровища какие-то искал — возможно, потому и оказался тогда в лесу, — то ещё что. — Приключения… — она усмехнулась. — Пригласи его в гости на пару дней. Незабываемое будет приключение. Городской рынок, как ей казалось, был маловат, чтобы искать там подарок десятилетнему мальчику. Что только ему не могло понравиться! Сама Вольха на какое-то время отвлеклась от поисков подарка, заинтересовавшись платьем у лавки портного. Простенькое, но фасон интересный, да и цвета красивые. Полюбовавшись им пару минут, травница вспомнила наконец, за чем на самом деле они сюда пришли, и вернулась к высматриванию подходящего подарка. В голову приходили только книжки со сказочными историями, до рези в глазах однообразные игрушки, встреченные ранее, и деревянная лошадка-палка. Может, вырос он из всего этого?.. Кто их знает, детей этих, чего им действительно хочется… Пока все горожане, которые косились на Тёмного и его спутницу, благоразумно держали языки за зубами, и он слегка расслабился. — А почему бы, действительно, не устроить Генри какое-нибудь приключение? — Румпельштильцхен поглядел на Вольху с задумчивым видом. Так-то Белфайер не отпустит сына, но с другой стороны… — Скажем, это предложишь ты. Радостно, сияя энтузиазмом самой настоящей бабушки, — лукаво улыбнулся Румпельштильцхен. — Не зови меня так, — недовольно проворчала рыжая, глядя себе под ноги. Идея, наверное, была и правда неплохая, но просить самой не то чтобы хотелось. Вдруг с парнем случится чего?.. — И куда мы его поведём? — Придумаем, — беспечно уронил Румпельштильцхен, словно планировал увеселительный поход в горы. — А какие у тебя есть предложения? Всё же купить лошадку? Неожиданно он вскинул руку, заставив ближайшего прохожего припустить во все лопатки: — О! Может быть, купим настоящую лошадку? — А не свалится? — с опаской покосилась на него девушка, проводив удивлённым взглядом прошмыгнувшего мимо мужичка. — Если так рассуждать, опасности подстерегают нас повсюду, — Румпельштильцхен приподнял бровь. — Но, согласись, с деревянного коня упасть не так опасно, как с живого. Да и куда менее больно. — Хорошо, хорошо, — Румпельштильцхен махнул рукой, показывая всем своим видом, что предоставляет Вольхе полную свободу действий. — Как угодно. Главное — показать, что мы не забыли о подарке, верно? — Да, вроде того, — самодовольно улыбнулась девушка, вновь направившись в сторону прилавка, где видела подходящую лошадку на палке. — Меня вообще-то всегда настораживали такие игрушки. Лошадиная голова, насаженная на… это. Но детям вроде как нравится. — У меня таких игрушек не было, — вскользь заметил Румпельштильцхен, явно не имея в виду, что намерен возместить то, чего ему недоставало в детстве, и покататься. Просто вспомнил. — У меня тоже, — пожала плечом Вольха. Наверное, потому, что это скорее игрушка для мальчиков. Хотя Лира в любом случае не смогла бы себе позволить купить такое. — А у Генри будет. Торговец, завидев, что Тёмный и его спутница направляются к его лавке, чуть не подавился, но постарался принять спокойный вид. В конце концов, просто так даже Румпельштильцхен не убивает. Надо лишь… не вызывать его гнев. — Ч-чем м-могу услужить? — в голосе всё-таки прорвался страх. — Для начала, перестань заикаться, — ехидно посоветовал Румпельштильцхен, отчего торговец побледнел. Вольха посмотрела на мага, сощурившись и поджав губы — мол, не пугай человека, потом перевела взгляд на мужчину, дружелюбно улыбнувшись. Как же её рыжина, должно быть, контрастирует с золотистыми чешуйками Румпельштильцхена… — Нам бы подарок мальчику купить, — сказала она и указала взглядом на приглянувшуюся игрушку. — А… подарок… к-конечно-конечно, — засуетился торговец. — Могу бесплатно отдать. Если господин Тёмный п-пожелает… Румпельштильцхен со скучающим видом выудил из-за пазухи золотую нить и швырнул её торговцу, тот поспешно схватил. Алчный блеск в его глазах на несколько мгновений перекрыл страх. — Господин Тёмный считает, что всё имеет цену, даже глупая деревяшка, — уведомил его Румпельштильцхен и взглянул на Вольху: — Мы её сразу в замок переправим или доскачем туда на ней? Глаза его поблёскивали всё тем же ехидством — имеет Тёмный право поразвлечься или нет? — Двоих не донесёт, — задумчиво пробормотала девушка, разглядывая «глупую деревяшку». Всё-таки красивая работа, даже если целиком выглядит странно. — Мы на ней смотрелись бы немногим лучше, чем ведьмы в шабаш на метле, — захихикал Румпельштильцхен, поглаживая игрушечную лошадиную голову. — Ладно, пусть летит одна. С этими словами он эффектно — нарочито эффектно, поскольку столпившаяся неподалёку кучка горожан наблюдала, — взмахнул рукой, и «лошадка» исчезла в клубах дыма. Кто-то издал испуганное восклицание. Видимо, никогда вживую не видел колдовства. — Ещё бы к ужину взять чего-нибудь, — тихо подсказала Вольха, не слишком-то довольная таким вниманием к своей персоне. — А то ведь скоро есть нечего будет. — Тогда идём, — Румпельштильцхен развернулся и неторопливой походкой направился в знакомую лавку. Её владелец, по крайней мере, уже вёл себя спокойно при виде Тёмного и даже начал торговаться, но был остановлен весьма выразительным взглядом. — Что мы ещё хотим купить? — обернулся Румпельштильцхен к Вольхе, переместив в замок лук, морковь и мешок картофеля. — Муку, молоко и немного яблок, — ответила девушка, перебирая в голове, что ещё осталось в замке — она планировала испечь что-то новое, но не была уверена, что ингредиентов хватит. Никогда ещё сладкого не готовила, из пирогов только мясной и умела, но решила, что хотя бы попробовать нужно. Иногда хочется пожевать чего-нибудь сладенького, кроме конфет. — Наверное, всё. Яблоки можно было взять тут же, поскольку это была овощная лавка, муку в соседней, причём была она прямо с мельницы, а вот за молоком пришлось идти к одному толстому человечку, который при виде Тёмного с воплем выскочил и побежал по улице, размахивая руками. — Как-то я приделал ему крылья, и он очень смешно летел над рынком, вопя, чтобы его спустили вниз, — поделился Румпельштильцхен с Вольхой. Что ни говори, сегодня он был настроен совсем не празднично. Вольха хихикнула, прикрыв рот ладонью, и глянула в сторону. — Кажется, летать ему не понравилось. Тогда где мы возьмём молоко? — Найдём корову в деревне и подоим, — с невозмутимым видом предложил Румпельштильцхен. — Умеешь? — Умею, — кивнула Вольха и, покосившись на Румпеля, улыбнулась. — Но, наверное, быстрее будет взять здесь и оставить плату. — Не поймалась! — притворно огорчился маг и, заставив один бидон молока исчезнуть в уже знакомом дымке, бросил золотую нить вместо него. — Полезное умение — прясть из подручных материалов драгоценный металл, не находишь? Эдак ты никогда не будешь нуждаться! — А зачем, думаешь, я к тебе в ученицы напросилась? — усмехнулась она. — К слову, а не пора ли нам домой? Кажется, скоро обед. — Разумеется, пора. А потом прихватим лошадку и двинемся в путь… я так понял, приключения в качестве подарка предлагать не будем? — Почему нет? Нужно ведь коня объездить! — рассмеялась Вольха, взявшись за руку мага. У неё настроение было явно куда более весёлое, чем у Тёмного, но это ведь наверняка ненадолго. По крайней мере, так думала сама рыжая. — Осталось придумать, где. Румпельштильцхен пока и сам не знал, где, поэтому лишь привычным жестом переместил себя и Вольху в замок, где их ждала «лошадка». — А может, у него и спросим, куда? У Генри, я имею в виду, — Вольха двинулась к игрушке сразу, как они переместились, будто каждый день таким способом путешествовала и дезориентация в первые секунды её не смущала. На самом деле, поначалу всё перед глазами поплыло, от чего девушка на пару мгновений остановилась, сделав вид, что просто задумалась, в какую сторону бы пойти. Как бы сама себе указала на коня и шагнула к нему, рассматривать. — Он ведь наверняка мечтает где-нибудь побывать, правда? — А можно поиграть в подвиг. Дадим ему ещё деревянный меч, если своего нет, посадим на игрушечную лошадь, и я для него наколдую дракона, чтоб победил его и радовался, — хмыкнул Румпельштильцхен, давно привыкший к перемещениям и находивший эти ощущения вполне приятными. — Только принцессы у нас нет. — Если меня хорошо причесать, то я тоже за принцессу сойду, — девушка усмехнулась. — Генри же спасёт свою бабушку, правда? — Нет, так никакой романтики, — Румпельштильцхен энергичным жестом отмёл сие предложение, — нужна милейшая девчушка его же возраста. Ладно, ближе к делу посмотрим. Опять же, Бэй вряд ли согласится. — У Бэя день рождения, что ли? — недовольно нахмурилась Вольха, повернувшись к нему. — Он вряд ли запретит Генри видеться с тобой. С нами. Мальчик, к тому же, и сам может решить, ему как-никак одиннадцать сегодня. Румпельштильцхен только головой покачал — Вольха просто не знает, насколько Белфайер может быть упрямым, если вбил себе что-то в голову. — Ты готова к ещё одному перемещению? Хотя подожди, — Румпельштильцхен придирчиво оглядел её фигуру с ног до головы. — Есть у меня одна мысль, появилась ещё вчера ночью… — Э! — Вольха чуть отодвинулась, сощурившись. Вчерашнюю ночь она запомнила прекрасно, и думать в то время можно было не о многом — слишком уж заняты они были друг другом. О том она и подумала. — Опоздаем же! — Нет, я не об этом, — цокнул языком Румпельштильцхен и, решив больше не тратить времени на слова, прибегнул к жестам. На Вольхе оказалось то самое платье, которое она рассматривала на рынке, а её собственное очутилось в кресле. В процессе переодевания магией, правда, Румпельштильцхен на короткий промежуток времени увидел Вольху обнажённой, и теперь глаза у него поблёскивали не только самодовольством. Вольха поражённо себя оглядела — не сразу до неё дошло, что он сделал. Пригладила подол, расплываясь в счастливой улыбке, и, подняв взгляд на Румпеля, смущённо поджала губы: — Спасибо! Оно очень красивое. Румпельштильцхен в ответ шутливо раскланялся, скрывая всё тот же блеск в глазах. До вечера ещё много времени… — Отправляемся? Девушка кивнула, подняла «лошадку» и протянула руку Румпельштильцхену. Наверное, не стоит в этот раз так рьяно дёргаться вперед после перемещения… — Отправляемся. Встретило их семейство по-разному. Эмма вышла с улыбкой, чтобы пожать им руки, и вернулась на кухню — она ещё не выздоровела до конца, но не могла оставить Генри без пирога в день рождения. Белфайер был любезен с Вольхой и даже поприветствовал отца, отчего настроение Румпельштильцхена заметно улучшилось. А вот Генри прибежал с радостным: — Дедушка, бабушка, вы пришли! Румпельштильцхен скорчил гримасу, из которой следовало, что он слишком молод и бодр для подобных обращений. Впрочем, как ещё Генри его называть? Тёмный? Румпель? Румпельштильцхен? Всё звучало как-то не так. Вольха же решила, что всё же из уст Генри «бабушка» звучит даже приятно — в общем, пожалуй, потерпеть можно, и улыбка вышла искренней. Мальчик ей больше импонировал, чем его отец, и хоть к последнему она плохо не относилась, рыжей не нравилось то, как Белфайер относится к Румпельштильцхену. Показывать это Вольха, конечно, не намеревалась, тем более в такой день. Но когда-нибудь, возможно, если ничего между ними не изменится… Да, наверняка она попытается с ним поговорить. Если решится. Сейчас же она собиралась посвятить своё внимание Генри, и первым делом показала ему подарок. — Мы не знали, что можно подарить и что точно понравится, но подумали, что лошадка подойдёт. Как тебе? — Спасибо! — обрадованно воскликнул Генри, разглядывая подарок. — А папа мне меч дал, так я теперь почти что как настоящий рыцарь! Доспехов только нет. Румпельштильцхен скрыл улыбку и покосился на Вольху: дескать, сейчас мы его и с волшебным драконом сразиться уговорим. — А доспехи в следующем году. Идёт? — усмехнулась Вольха, и их с Румпелем взгляды встретились. Она поняла всё без слов, снова наклонилась к Генри и шепнула ему на ухо предложение, которое мысленно репетировала ещё на рынке в городе. Под конец чуть громче прибавила, что получить бы разрешение мамы с папой и заговорщицки улыбнулась мальчику, выгнув бровь — мол, устроишь? — Устрою, — весело отозвался Генри. Семейный обед проходил вполне сносно. Бэй украдкой поглядывал на отца, хмурился, под конец ушёл из-за стола по каким-то делам. Работал он столяром — где научился, даже не спросить, — поэтому деревянный меч сыну выстругал сам. Вольха спрашивала Эмму о её самочувствии, о том, как помогает отвар и даже о пироге: шепотом, стараясь не краснеть в процессе и улыбаться. Вечером хотелось сделать всё правильно, и волнение наверняка было напрасным, но чем больше травница себя в этом убеждала, тем больше ей становилось не по себе. Как будто испечь пирог — что-то противозаконное! Когда же вышел Белфайер, девушка исподлобья глянула на Генри и хитро улыбнулась. Так даже проще — попросить разрешения у Эммы, которая относится к Румпельштильцхену явно уж лучше, чем Бэй. Она-то, скорее всего, будет не против! Генри, поняв, что момент настал, обратился к матери, которая разливала чай по второму кругу: — Мам, а я же теперь могу стать настоящим рыцарем и победить дракона? — Можешь, — согласилась Эмма, видимо, полагая, что это обычная мальчишечья болтовня. Генри продемонстрировал Румпельштильцхену и Вольхе торжествующую улыбку. Рыжая не сдержала улыбки, но тут же заставила её исчезнуть: хитёр, парень, но нужно ведь продолжить игру! — Что ж, мы могли бы это устроить, — пожала плечом она, сохраняя на лице выражение полной невозмутимости, и откусила кусочек пирога. — Устроить? — переспросила Эмма, теперь уже взглянув на обоих повнимательнее, словно выходя из своих мыслей. — Что-то вроде прогулки с препятствиями, — туманно пояснил Румпельштильцхен, разглядывая свою чашку. Генри весь в него самого, мелькнула мысль; Бэй бы напрямую рассказал и спросил разрешения. Но лучше бы Вольха предоставила мальчишке справиться самому, разрешение-то по факту он уже получил. — А дракон магический будет, верно? — уточнила Эмма, подумав и сложив из всех трёх реплик картину. Травница покосилась на Румпеля и кивнула. — К настоящему и сами бы не сунулись. Но с магическим будет не менее интересно, — улыбнулась она, глядя на именинника. — Настоящих убивать не стоит, — заметил Тёмный, — редкое волшебное существо, как-никак. Генри с интересом это выслушал — ему не приходилось слышать такую точку зрения, — а его мать снова задумалась, села за стол и с подобием лукавой улыбки обвела остальных взглядом. — Я-то не против, если Генри так хочется. Но Белфайеру лучше подробности вашей… прогулки рассказать уже потом. — Разумеется, — пожала плечом Вольха, не скрывая, что таким ответом не просто довольна, но и рада ему. Не разозлился бы Бэй — вот это её волновало. Этот может… По окончании обеда Румпельштильцхен уловил момент, когда пора было уходить, и, назначив день и время «прогулки», потянул Вольху за собой к двери. — Мне ведь ещё зелье на вечер варить, — вполголоса упомянул он. Если Вольха думала, что отделается от него вчерашней ночью, то напрасно. — О… на вечер? — смущенно улыбнулась она, шагая следом, и отвела взгляд. Конечно, она уже не так боялась близости, но волнение всё ещё колыхалось внутри, мешаясь с желанием ощутить и попробовать что-нибудь новое в этом деле. — А я планировала приготовить яблочный пирог к ужину. Нужно всё успеть. — У каждого есть своё дело, — Румпельштильцхен поднял руку, готовясь к перемещению. — А утром я стащу с тебя одеяло… — Я замёрзну и заболею. Сомневаюсь, что оно тебе надо, — хмыкнула девушка и взялась за другую его руку. Любопытно, понравится ли ему пирог?..