Лекарство от любви

Когда количество одаренных клиентов миссис Аддамс достигло трех, тенденция начала ее серьезно беспокоить. Формально мутанты имели те же гражданские права, что и люди: право на медицинскую помощь, в том числе психотерапевтическую. Формально. Но фактически, как только кому-либо станет известно о том, что она принимает мутантов, тем более Людей Икс, чья репутация сейчас сравнима только с репутацией ближневосточных боевиков, ее положение в психотерапевтическом сообществе станет незавидным настолько, что продолжение практики потеряет всякий смысл. Миранду не пугала потеря источника дохода: она и ее почивший муж славно поработали за свою жизнь, да и сын не оставит без помощи в случае чего. Но скандал в психотерапевтическом сообществе, потеря друзей, клиентов, презрение коллег — вот что было действительно страшно. Постукивая ногтем по столешнице в ожидании женщины, которая записалась на прием два дня назад, Миранда размышляла над своим положением. К тому времени, как в дверь постучали, она решила, что не станет бросать тех одаренных клиентов, что у нее уже есть, но вышвырнет за порог любого другого мутанта. На пороге стояла красивая молодая блондинка в синем офисном костюме, ухоженная и изящная. Она вежливо улыбнулась, когда Миранда поприветствовала ее и пропустила в кабинет. — Вы не представились по телефону, — устраиваясь в кресле напротив клиентки, напомнила миссис Аддамс. — Я могу узнать ваше имя? — Это совершенно ни к чему, Миранда. Я пришла сюда из-за своего сына. Я знаю, что он был здесь. Миранда нахмурилась. Ребенок? Но дети не приходят сами, их приводят родители, и если отец мальчика приводил его сюда, то не проще ли связаться с ним? Отношения между родителями, конечно, бывают разными, но утаивать информацию о здоровье ребенка не всякий станет. — Как я могу вам помочь, если не знаю ни его, ни вашего имени? За месяц через меня проходят десятки детей. Сначала миссис Аддамс показалось, что ее наконец-то настигли первые признаки катаракты – фигура женщины перед глазами начала быстро темнеть и меняться. Затем она подумала, что у нее галлюцинации. И только когда превращение завершилось, и Миранда встретилась взглядом со знакомым сиянием золотистых глаз, доктор с облегчением констатировала, что с ее психикой все в полном порядке. — Кхм, — она прочистила горло, в этот раз ей удалось достойно пережить такой сюрприз, в отличие от того, когда Курт Вагнер внезапно возник перед ней в облаке серы. — Да, конечно же, я помню вашего сына. Но мне все еще нужно ваше имя. Женщина с огненно-рыжими волосами и кожей цвета полуночи сузила золотистые глаза, вздохнула и достала откуда-то из складок белоснежной одежды пистолет с глушителем. — У меня не так много времени, Миранда. Просто отдай мне запись сеанса и мы расстанемся, довольные друг другом. Вот это поворот! Определенно, вышвырнуть эту женщину за дверь будет несколько проблематично. Миссис Аддамс глубоко вдохнула и выдохнула, чувствуя, как сердце в панике бьется о ребра. То, что просит мать Курта Вагнера — неприемлемо с точки зрения врачебной этики, поскольку парень явно совершеннолетний, и его родители не имеют права на медицинскую информацию о нем, если он предварительно не подписал разрешение. А он его не подписывал. Он вообще ни разу не упомянул свою мать! Он говорил только о приемном отце, и миссис Аддамс подумала, что Курт просто сирота. Миранда сделала еще один вдох и выдох, чувствуя, как вместо страха внутри поднимается гнев. — На прошлой неделе мне исполнилось пятьдесят шесть, — медленно проговорила миссис Аддамс, — и я плотно сижу на инсулине. Смерть и так стоит надо мной в ожидании своего часа, мне абсолютно все равно, убьет меня свинец или сахар. — Хорошая попытка, мадам, но у вас лоб блестит. Ваш инстинкт самосохранения вопит о том, что нужно подчиниться, и я предлагаю прислушаться к нему, пока не поздно. Я убивала людей на всех континентах тысячами разных способов, спустить курок – самый простой из них. Нет, ну что ему стоило начать встречу со слов: «Здравствуйте, меня зовут Курт Вагнер и моя мать – профессиональная убийца». Это бы сразу многое объяснило! Миранда медленно потянулась к своей сумке, достала плеер и извлекла из него флэш-карту. Кроме сеанса Курта там была еще парочка записей с детьми, но едва ли можно использовать против них артикуляционные упражнения, так что об утечке этой личной информации можно не волноваться. Как только флэшка оказалась в темной руке несостоявшейся клиентки, та встала с кресла и приняла облик низкорослой азиатки в свободном шелковом платье до пят. Женщина хмыкнула и направилась к выходу, но как только она взялась за ручку, Миранда сделала последнюю попытку. — Вы ничего не поймете, — сказала она. — Даже я многое, о чем мы с ним говорили, понимаю только сейчас, когда уже видела вас и дуло вашего пистолета. Маленькая азиатка остановилась и повернула голову, в ее черных глазах отразилась решимость, не предвещающая ничего хорошего. Миранда с трудом сглотнула и добавила: — Я еще подумала: сын священника, всем сердцем преданный христианским идеалам и в то же время мечтающий ходить по морям под черным флагом, грабить корабли и похищать красавиц – это как-то не сходится. Но все сходится, если его мать – Элизабет Свон. Дверь закрылась бесшумно, не было слышно и удаляющихся шагов. Элизабет явно была профессионалом в своем деле. Миранда бессильно откинулась на кресло — она сделала все, что могла. Независимо от того, вернется эта женщина или нет, придется рассказать Курту Вагнеру о ее визите, и о том, что его секреты больше не секреты.