EXO - K/M drabble collection

— Я ненавижу тебя… Ты всегда был слишком близко ко мне. Пусть я и старался держать тебя на расстоянии с самого начала, еще тогда, когда мы впервые столкнулись в кофейне. Помнишь? Ты пролил на меня чашку со свежесваренным эспрессо и, испугавшись, начал крутиться вокруг, вытирая остатки кофе с моей рубашки, попросту размазывая коричневую жидкость по некогда белой ткани. В тот раз я запретил тебе прикасаться к себе и велел оставить все как есть. Уже спустя несколько минут мне принесли другой кофе за счет заведения, а ты еще несколько раз пытался подойти и извиниться за свою оплошность. Жутко высокий, чересчур надоедливый, очень неуклюжий, до неимоверности простой. Именно таким ты и показался мне в тот день. Испорченную вещь я выкинул в тот же день, не заморачиваясь даже над стиркой. Не хотелось и вспоминать об утреннем инциденте. Но видимо Судьба распорядилась не в мою пользу, и мы столкнулись еще раз, в магазине. Ты густо залился краской, а я поначалу и не узнал тебя без привычной уже для меня формы официанта, что ты носил в кафе. После мы опять столкнулись, уже в автобусе. Ты вбежал в него, когда двери почти закрылись, громко поблагодарил водителя, поклонившись, привлекая к себе внимание, расплатился и сел напротив меня. В тот вечер ты улыбался мне, слишком ярко, чтобы не заметить этого, слишком тепло, чтобы не вздрогнуть и чересчур искренне, чтобы не почувствовать неловкость. В тот вечер я впервые заснул с мыслью о странном лопоухом парне, что казалось начал преследовать меня изо дня в день. Почему я? Мы совершенно разные. Все об этом говорили. Некоторые даже совершенно не одобряли. Но почему-то ты всегда оставался со мной. Когда я кричал, ты выглядел виноватым и бесконечно извинялся. Когда я срывался и буквально метал все подряд, ты бежал ко мне и крепко сгребал в свои огромные теплые объятия, думая, что мне непременно станет лучше. Ты был наивен, словно ребенок. Большой ребенок. И ты всегда улыбался мне чистой и открытой улыбкой, не важно, какую чушь я мог нести. Я отвергал, не принимал и просто игнорировал по началу. Я думал, что ты поймешь все сразу и больше не подойдешь ко мне. Но ты все равно совершал бездумные и глупые поступки, рвался проводить меня после тренировки, снова и снова приносил мне любимый кофе из своей кофейни и делал вид, что засыпал на моем плече в автобусе. Почему? Буквально влюбив меня в себя, я перестал контролировать свои действия, становился еще более закрытым и порой даже жестоким. Но ты никогда не отворачивался от меня. Только приговаривал, что все будет хорошо, что ты всегда будешь рядом, и все наладится, крепко обнимая. А у меня не было желания вырываться. Я не хотел отпускать твоей большой ладони. Я впервые испугался. Испугался до слез. Три дня не выходил из дома и на два дня отключил телефон, потому что потом стало страшно за тебя, ведь мы не общались двое суток, и ты наверняка переживаешь, не дозвонившись по обычаю мне вечером. Я испугался услышать твой голос, думал, что ты рассердишься и вычитаешь меня… но ты был счастливым тем вечером, когда я сам позвонил тебе. В тот вечер я не стал выходить из дома. Свернул все на легкую простуду и недомогание. Мне было действительно страшно. Потому что я впервые влюбился. В тебя. Я понял, что люблю все. Все до последней морщинки, которые появлялись на твоем лбу, когда ты задумывался над чем-то. До самой маленькой искорки в твоих блестящих медовых глазах, которые опьяняли меня с каждым днем все больше. Я безумно хотел касаться каждого миллиметра твоей кожи, вдыхать полюбившийся аромат твоего тела, с тонкой, едва уловимой ноткой терпкого запаха корицы. Пальцами перебирать твои пушистые волосы. Снова и снова тонуть в безумстве нашей страсти и твоих крепких объятиях. Как ты мог так сильно влюбить меня в себя? Приручить дикого волка. Сломать и заставить посмотреть на мир иначе. Научить улыбаться и медленно сходить с ума. Иногда это все кажется нереальным. И я просыпаюсь после очередного ночного бреда, уговаривая себя, что это все не сон. Ощупываю свое тело с ног до головы, а после уже привычно нахожу родные ладони на кровати подле себя, где-то сбоку. Ты снова обнимаешь меня. Нежно целуешь в шею и укладываешь обратно на подушки. Шепчешь какие-то жутко милые вещи и убаюкиваешь, словно я маленький ребенок. Просто поразительно, что тебе это удается. — Я ненавижу тебя, Пак Чанёль. — Это еще почему? — Потому что я умудрился в тебя до бесконечности влюбиться.