Лед и Пламя.

POV Олег.       Я вошел в банкетный зал загородной резиденции четы Груздинских. Игорь Павлович с Лиличкой встречали гостей на входе.       — Олег, неужели ты почтил нас своим присутствием? — с широкой улыбкой спросил хозяин дома, протягивая руку.       — Игорь Павлович, вам известна моя загруженность, совсем нет свободного времени, — ответил я, пожимая его крепкую ладонь. — Вот недавно вернулся из Сан-Ремо, хотел немного отдохнуть, но не смог отказать вашей супруге и снова взялся за работу, — и уже обращаясь к ней, с искренней улыбкой продолжил, — Лиличка, вы постарались на славу, замечательный прием.       — Правда? — обрадовалась она, взмахнув длинными густыми ресницами и радостно сверкнув глазами.       Груздинский посмотрел на нее ласково, с какой-то необъяснимой нежностью, затем перевел взгляд на меня:       — Олег, ты просто неуловим, но, надеюсь, сегодня мы сможем обсудить наше сотрудничество? Мое предложение остается в силе.       Я улыбнулся, он давно уже пытается втянуть меня в своей бизнес, но мне и так с лихвой хватает и работы, и заботы:       — Я подумаю, но, скорее всего, вынужден буду отказаться. Вы же в курсе, что мне пришлось расширить Агентство Александра Гроо? Но мы уже и с новым составом еле справляемся.       — Саша был прав, когда твердил, что ты особенный. — Легкая грусть в его голосе сменилась на деловой тон, — я все же буду надеяться на твой положительный ответ.       Несмотря на то, что Груздинский являлся самым богатым человеком в этом городе, он никогда не кичился своим положением, в общении всегда проявлял корректность и уважение к собеседнику. Мне же он импонировал еще по той причине, что они крепко дружили с Сашей, а Саша никогда бы не называл другом ненадежного человека. Мягко улыбнувшись нахлынувшим воспоминаниям, я коротко кивнул хозяевам приема и направился в центр зала. Раз уж нахожусь здесь, то имеет смысл перекинуться парой слов со знакомыми.       Первым, кто удостоился моего внимания, был Филип Алексеевич Ивлев. В какой-то мере, я благодарен этому человеку за его отношение ко мне в прошлом. Несколько лет назад он открыто оскорбил и унизил меня, подтолкнув тем самым к принятию мной судьбоносного решения. Если бы не он, возможно, я бы закончил Сашины проекты и распустил агентство.       — Олег, я так рад увидеться с тобой снова. Ты редко появляешься на подобных мероприятиях, — все тот же маниакальный взгляд, не скрывающий застарелую страсть и желание обладать недостижимым.       — Добрый вечер, не могу сказать, что рад, но все же…       — Зачем ты так? Был грех, но было, да быльем поросло, — с кривой улыбкой выдавил из себя Ивлев, — ты же не держишь на меня обиду до сих пор?       — Нет, не держу, — сказал я уверенно.       — Хорошо. Отца своего видел? Он тоже сегодня здесь.       Я огляделся по сторонам. В доступной видимости старшего Меркулова не наблюдалось, но я заметил Романа в компании Леры и Ларисы, беседующего с Груздинским:       — Вынужден откланяться, хотелось бы пообщаться с Тихоновым.       Ивлев с сожалением посмотрел на меня, я же, развернувшись, направился навстречу Роме, но в последний момент передумал, подошел к своему столику и уселся на стул.       Лариса стояла рядом с Романом, все свое внимание устремив на меня. Я кивнул головой в приглашающем жесте. Ждать мне пришлось недолго, Лара в скором времени приземлилась рядом:       — Олежка, давно не виделись. А тебя сюда как занесло? Ты же не любишь подобные сборища!       — Есть повод, Лариса. Как у тебя дела? Как дочурка?       — Ой, все просто замечательно. Ты же в курсе, что вернулся Валера? — Я кивнул головой, — прикинь, происки судьбы, моя дочь приходится ему биологически родным ребенком, — на мой ошарашенный взгляд, ответила, — вообще мрак, давай ты как-нибудь заедешь на чай, и я тебе все подробности выложу!       — Лариса, мне, конечно, все это жуть, как интересно, однако ты уверенна, что я с некоторых пор желанный гость в вашем доме?       — Олег, ты дурак? — Я растерялся, она пояснила, — ты мой друг, и Ромке тоже не посторонний.       — Что скажет Валера?       — Да ничего он не скажет. Ромка с ним, как с не высиженным яйцом носится, ему до тебя никакого дела нет, а если и есть, то только добавит огонька в их отношения, — и засмеялась, легко и игриво, так, как может только она, потряхивая шикарными, красиво уложенными черными, как смоль, волосами.       — Хорошо. Я выберу время и навещу тебя.       — А еще, Рома хочет для меня бутик открыть. Займешься его оформлением?       — Даже не сомневайся, — заверил я Лару.       — Ладно, пойду в народе потолкусь, не скучай, еще поболтаем.       Лариса вспорхнула со стула и растворилась в толпе прибывающих гостей.       Я остался на месте, бездумно рассматривая людскую массу. Выхватив из толпы взглядом Романа с Лерой, задумался. Да, надо признать, Валера прекрасен: царственная осанка, в каждом движении достоинство и изысканная грация. От мальчика с ангельской внешностью уже ничего не осталось, за последние годы он сильно возмужал, но не утратил своего небесного очарования. Вот все в этом зале знают, что связывает этих двоих, и никто, ни один человек не может позволить себе выразить в их сторону презрительное «фи». Поистине, что дозволено Юпитеру… Деньги и статус решают все. Даже в моем случае, еще несколько лет назад Ивлев шипел мне лицо: «Ты же пидор», а сейчас смотрит ласково, заискивающе, до сих пор мечтает затащить меня в койку, но уже не смеет заявить об этом не только в оскорбительной форме, но и просто вслух.       — Олег, — я вздрогнул и обернулся на голос.       Рядом с моим столиком стоял Меркулов Григорий Анатольевич собственной персоной. По-прежнему держит голову с достоинством, но заметно, что он здорово сдал за последние годы: глаза его уже не светились яростным блеском, волосы стали совсем седыми, руки мелко подрагивали. Я молча кивнул, предлагая присесть. Он понял и грузно опустился на стул:       — Как твои дела, сын?       — И что это вас, Григорий Анатольевич, вдруг заинтересовали мои дела?       Не обращая внимания на мой ехидный тон, отец продолжил:       — Слышал, ты добился успеха. Это хорошо.       — Спасибо за чудесные гены, — язвительно ответил я, намекая на свою ориентацию.       Он не понял моего намека:       — Да, деловая хватка у тебя от меня.       — Ага, и, наверное, гейские наклонности тоже, — я уже открыто издевался, но отец или и вправду этого не понимал или делал хорошую мину при плохой игре.       — Эта сторона твоей натуры, конечно же, огорчает, но ничего, мы найдем тебе хорошую женщину, женишься, и все будет в порядке.       — Ты вообще понимаешь, о чем сейчас говоришь? Какая женщина? — я уже открыто смеялся ему в лицо.       — Олег, этот вопрос мы обсудим позже. В любом случае, пора возвращаться домой. Хватит тебе ерундой маяться, нужно заняться семейным бизнесом.       — Куда это домой? Каким это бизнесом? — спросил я удивленно.       — Нашим, семейным.       — Почему я должен бросить дело своей жизни и посвятить себя твоему бизнесу?       — Он не только мой, но и твой, мы же семья, и бизнес у нас всегда был семейным.       — Ты сам-то себя слышишь? О какой семье ты говоришь? Разве есть у тебя семья? Разве у тебя есть сын? Ты уже забыл, что отказался от меня? Забыл, как вышвырнул меня из дома, мелкого, напуганного пацана? За все эти годы ни разу не поинтересовался, как я живу, может, уже давно сдох в сточной канаве, — я чуть повысил голос, начиная закипать. — Тебе все эти годы было наплевать на меня. И вот, когда я добился успеха и признания, ты появляешься передо мной и заявляешь, что я часть твоей семьи? Ты даже готов прикрыть глаза на то, что твой сын пидор? Почему сейчас? — Отец попытался ответить, но я ему не позволил. — Молчи! Я и без тебя знаю ответ! Все потому, что я стал богатым и знаменитым, на столько богатым и знаменитым, что можно закрыть глаза на мою пидорскую натуру, нужно всего лишь женить меня на какой-нибудь бабе, тогда все будет в ажуре и таким сыном можно гордиться! Ты все продумал и просчитал, но ты забыл главное! Не ты поддерживал меня все эти годы, не ты наставлял, не ты дарил мне отцовскую любовь и заботу! — Сделав небольшую паузу, я перевел дух и уже спокойнее продолжил, — нет, ты мне не отец, и я тебе не сын. И я тебе не семья, моей семьей стали другие люди, и ты к ним никакого отношения не имеешь. А бизнес твой мне даром не сдался. У меня на счету в швейцарском банке столько денег, что я могу позволить себе купить весь твоей чертовый бизнес с тобой в придачу.       Хлопнув ладонью по столу, я резко поднялся со стула и, не глядя на Меркулова старшего, быстрой походкой направился к выходу. После общения с ним у меня появилась острая необходимость глотнуть свежего морозного воздуха.       Я стоял на крыльце до тех пор, пока не промерз до дрожи. Вот почему я терпеть не могу подобные сборища. И с чего я решил, что сегодня будет весело? Ничего подобного, все, как всегда — толпа кичливых, заносчивых людишек, бесят!       — Олег, пойдем внутрь. У тебя уже губы посинели, — незаметно приблизившись со спины и положив руку мне на плечо, тихо сказал Никифор Леопольдович.       Я обернулся:       — Рад видеть вас, — с грустной улыбкой вошел в дом следом за нотариусом.       — Что, разговор с отцом вышел неприятным? — спросил он меня.       Я не хотел говорить на эту тему и лишь кивнул головой в знак согласия.       Дальше мы шли по коридору в полном молчании. Наконец, я задумчиво спросил:       — Никифор Леопольдович, скажите, если я умру, кому достанется мое имущество?       Он остановился и внимательно посмотрел на меня:       — Ну, так как у тебя нет ни жены, ни детей, то наследниками первой очереди будут твои родители. А почему вдруг возник такой вопрос? Тебе еще рано думать о смерти.       — Саша, наверное, тоже не думал о смерти, когда составлял завещание, — с грустью в голосе произнес я и затем, помедлив пару секунд, задал новый вопрос, — а если я завещаю все какому-нибудь детскому дому, родители смогут оспорить мое завещание?       — Теоретически, оспорить могут, но это будет бесполезно. Но если у тебя нет достойного наследника, то тебе лучше подойдет трастовый фонд, таким образом ты сможешь защитить свои средства от посягательств со стороны, хищения и растраты.       — Тогда, я заеду к вам на днях, как только решу, кого назначить доверительным исполняющим. И еще, хочу спросить, почему вы всегда так добры ко мне?       — Ничего удивительного, Саша попросил приглядывать за тобой.       Дальше мы шли молча, каждый думая о своем. В банкетном зале раскланялись, Никифор Леопольдович направился к Горскому, я же к своему столику.       Лиличка выбрала для меня отличное место, мне был хорошо виден весь зал. Народ все прибывал, однако Вики с мерзкой ледышкой пока не наблюдалось. Со скучающим видом я смотрел по сторонам. Время от времени ко мне подходили знакомые, перекинутся парой слов.       Наконец, я дождался того, ради кого пришел на этот Новогодний прием — Короля ледышек с Викой Поляковой под руку. Поприветствовав хозяев дома, долгожданная парочка прошествовала в центр зала. Я с наслаждением скользил взглядом по высокой стройной фигуре Влада — этот костюм шел ему необычайно. Я готов был любоваться целую вечность резким контрастом черного твида и белоснежной сорочки, длинными, забранными в низкий хвост, почти белыми волосами; холодное выражение на лице, равнодушие во взгляде — как же он, все-таки, красив, просто демонически прекрасен, Снежный демон. Тьфу, занесло же меня, никакой он не демон, обычная мерзкая ледышка.       Вика выглядела потрясающе, удивительно гармонично и стильно. Ей удалось объединить в своем туалете скромность с роскошью — мой внутренний эстет заливался восторгом при взгляде на нее. Как человек, она мне определено нравилась, но интересно, какая из нее получилась жена? Заботливая, внимательная? Как она относится к своему мужу, что она может для него сделать? Скорее всего, супруга из нее вышла замечательная, раз Влад ей так предан. Но в бизнесе Вика Полякова не сможет оказать ему помощь — не того полета птица, рядом с ней он так и останется бизнесменом средней руки.       Вика, завидев меня, махнула ручкой в знак приветствия, я в свою очередь кивнул ей на стул рядом. Она поняла мое приглашение правильно и немедленно направилась в мою сторону.       — Олег, я так рада видеть тебя, — проворковала, присаживаясь за столик.       — Взаимно. Как дела? Как дети? Слышал, ты делаешь грандиозные успехи.       — Да уж. Мне еще полгода назад и во сне не могло присниться, что я получу приглашение от Груздинских. И вот, я здесь. Что ты думаешь о его новой жене?       — Лиличке? Она очень милая, тебе стоит с ней подружиться.       — Правда? — удивленно спросила меня Вика.       — Да, я сейчас для нее гостиную делаю, так что могу сказать с уверенностью, она может оказаться у Груздинского пятой и последней супругой, — я говорил, понизив голос, вынуждая Вику придвинуться ко мне поближе и склонить голову.       — Почему ты так думаешь?       — Ну, она милая, душевная, отзывчивая и простодушная.       — Быть не может, даю гарантию, через годик-другой пообтешется и станет стервой.       — Может ты и права, но хуже предыдущей вряд ли.       — Да уж, бывшая мадам была скверной женщиной, она мне страшно не нравилась, на всех смотрела, как на грязь, — жаловалась Вика, приближаясь ко мне все ближе.       — Вик, тебе не кажется, что обсуждать хозяев не очень хорошая идея, вдруг кто подслушает наш разговор, будет не очень приятно.       Вика отшатнулась, в притворном ужасе вытаращила глаза, прикрыв рот ладошкой. Я улыбнулся и перевел взгляд на Влада, беседующего с Зеленским неподалеку. Похоже то, что говорил ему собеседник, Влада мало интересовало, он не сводил своего холодного взгляда с нашей парочки. Я не смог сдержаться, хитро улыбнулся ему и подмигнул, тут же переключил внимание на Вику:       — Расскажи лучше о детях. Слышал, у тебя Даша болела?       — Ой, Олег, она так нас напугала. Играла и внезапно упала в обморок, до сих пор, как вспомню, сердце сжимается. Слава ее в больницу отвез, всю ночь с ней там провел. Что ни говори, а отец он отличный, просто души в девочках не чает.       После произнесенных хвалебных слов в адрес мерзкой ледышки у меня возникло необъяснимое желание немедленно закончить этот разговор:       — Повезло тебе с замужеством, Вика. Извини, мне нужно отлучиться, давай потом еще поболтаем. Может, я даже на чай напрошусь.       — Конечно, ты всегда желанный гость, — ответила Вика, вставая из-за стола.       Я тоже поднялся и направился к боковой двери, ведущей в туалетные комнаты. По пути меня нагнал Влад, крепко ухватив за локоть, практически силком вытащил в коридор, оглянувшись по сторонам, пинком открыл ближайшую дверь и втолкнул меня в небольшое помещение, выложенное кафелем. Грубым толчком прижал спиной к холодной стене одной рукой, другой закрыл дверь на замок и, приблизив свое лицо так близко, что я мог разглядеть серебристые точки на радужке его холодных серых глаз, прошипел:       — О чем вы разговаривали?       Не в силах сдержать желание подразнить его, я хитро улыбнулся и ласково прошептал, приподняв левую бровь:       — Спроси у своей жены.       — Не играй со мной! — почти прорычал он мне в лицо, в глазах его при этом плескалась неподдельная злость.       Боже мой, неужто я смог наконец-то вызвать в этом куске льда эмоции? И пусть сплошной негатив, но как же хорошо и приятно… Я расплылся в блаженной улыбке.       Секунды три Влад смотрел на меня в упор, тяжело дыша, и вдруг впился в мои губы жестким поцелуем. Он не стремился доставить мне удовольствие, он меня наказывал, грубо, напористо, причиняя мне боль. Наказывал не понятно за что, да это и не важно. Мне действительно плевать, главное он дал мне возможность наслаждаться настойчивостью его горячего языка, прикосновениями сильных рук. Тело мое мгновенно откликнулось: в низу живота разлилось тепло, ноги обмякли, я ухватился за его шею в попытке устоять на ногах, непроизвольно углубляя и без того глубокий поцелуй. Не знаю, сколько времени длилось это безумие, но в какой-то момент я почувствовал, что что-то изменилось. Влад оторвался от моих губ, сделал шаг назад, и с кривой ухмылкой снисходительно произнес:       — Да, надо признаться, я действительно хочу тебя, — ухватив за подбородок, с преувеличенным вниманием рассматривая мое лицо, добавил, — мне еще не доводилось встретить такую опытную и наглую шлюху, как ты, — брезгливо отдёрнув руку, отошел от меня еще на пару шагов.       Его слова прозвучали, словно пощечина. Но мне-то не все ли равно? Тогда почему и откуда в моей груди появилась нестерпимая, жгучая боль? Огненным сгустком она подкатилась к горлу, мешая вдохнуть. В глазах потемнело. Что за ерунда со мной происходит?       С усилием я сглотнул болезненный комок, глубоко вдохнул, мне удалось взять себя в руки. Натянув на лицо пошлое выражение, развязной походкой двинулся к Владу навстречу; сокращая между нами расстояние, я смотрел на него в упор. Подойдя вплотную, обхватил одной рукой за шею, другую положил ему на ширинку, легко поглаживая пальцами его возбужденное достоинство, тихо прошептал на ухо:       — Так в чем проблема? Ведь я не против, давай, прям здесь.       Он резким движением оттолкнул мои руки:       — Не играй со мной, — с этими словами вышел, хлопнув дверью.       Я смотрел на вычурное дверное полотно из миланского ореха и сердце мое сжималось от ужаса. Только сейчас я начал осознавать, что заигрался — охотник сам попал в свою же западню. И если все это немедленно не прекратить, то рано или поздно я утрачу свою свободу, окажусь в плену несбыточных желаний и безответных чувств. Мои ноги подкосились, я осел на кафельный пол, обхватив голову руками: «К черту все эти заморочки. Я выхожу из игры».