Лед и Пламя.

POV Олег.       Меня знобило то ли от холода, то ли от нервного потрясения.       — Вот выпейте, — услышал я звонкий девчачий голос. Подняв голову, взглянул на молоденькую медсестричку, в ее глазах плескалось искреннее сочувствие.       — Что это? — спросил я, принимая из ее рук стакан с водой и таблетку.       — Выпейте, вам станет легче, — мягко ответила она.       Заглотив пилюлю, отдал ей опустевший стакан и вновь погрузился в свои мысли. Я думал о том, что не знаю, как долго сижу на жесткой кушетке в больничном коридоре, стены которого окрашены в жуткий грязно-голубой цвет, бессмысленно рассматриваю серый плиточный пол под ногами, пялюсь в пустоту белого потолка над головой. Я думал о том, что может быть прошло всего лишь несколько часов, а может и целая вечность — время утратило свой смысл, оно сжалось до доли секунды и в то же время растянулось до бесконечности. Я думал о том, что мне страшно, так же страшно, как тогда, когда умер Саша.       Наконец распахнулась дверь, из нее вышел врач. Я подскочил и кинулся к нему:       — Доктор.       Видимо, на моем лице можно было прочитать всю гамму моих переживаний, он посмотрел на меня с участием, взял за руку в попытке утешить:       — Все хорошо, успокойтесь, опасность миновала, пациент будет жить.       Зажмурив глаза, я облегченно вздохнул, затем вновь взглянул на хирурга:       — Я могу его увидеть?       — Конечно нет. Он сейчас в реанимации. Поэтому поезжайте домой, отдохните и хорошенько выспитесь. Если ничего не произойдет, то завтра его переведут в палату.       — Что может произойти? — тревожно заглядывая в глаза хирурга, спросил я.       — Поймите, он перенес операцию на головном мозге. К счастью, у него не было аксонального повреждения, и он сможет жить полноценной жизнью. Однако приготовьтесь к тому, что, возможно, он проведет в бессознательном состоянии некоторое время. Трудно дать точный прогноз, когда он придет в себя. Потом ему нужно будет пройти период реабилитации.       — Я оплачу необходимые лекарства и процедуры, сколько бы это не стоило. Сделайте все так, как надо, прошу вас, — перебил я его.       — Идите, вам нужно отдохнуть, — успокаивающе похлопав меня по руке, сказал доктор и, развернувшись, направился к той двери, из которой вышел.       Я смотрел на спину человека, подарившего мне надежду. Как-то разом на меня навалилась вселенская усталость и необоримая сонливость. Взглянув на часы, отметил, что провел в больничном коридоре без малого семь часов.       Вызвав такси, вышел из больницы, мне действительно необходимо восстановить силы, впереди еще очень много дел. В первую очередь я собирался наведаться в «Строй сервис», поставить заместителя Влада в известность о произошедшем трагическом случае и убедиться в том, что в отсутствии руководителя фирма не пойдет ко дну. Потом нужно будет навестить следователя, я вчера обещал заехать к нему и дать показания. И обязательно позвонить Алевтине, предупредить, что с завтрашнего дня беру отпуск на неопределенный срок.       Я ехал в такси по городу, окутанному легкой утренней дремой, совсем скоро он начнет просыпаться, наполняться светлыми улыбками. И только меня этим утром не коснется нежность пробуждения в теплых объятиях дорогого человека, он сейчас слишком далеко — бродит потерянный во мраке бессознательного.       Оказавшись дома, поставил будильник на десять часов утра, и, тяжело рухнув на кровать, сразу же погрузился в крепкий сон.       Противный писк будильника вывел меня из сонного забытья. С усилием открыв глаза, несколько минут пялился в потолок, затем резко откинул одеяло и поднялся с кровати. Тело было отвратительно вялым, а мозг непривычно тормозным, может быть, это была реакция на стресс, а может, еще действовало лекарство, что дала мне медсестра в больнице, не знаю.       После душа, чашки крепкого чая с большим количеством сахара и долькой лимона я почувствовал себя несколько лучше, пусть еще не в полной мере живым и активным, но голова уже работала исправно.       Первым делом связался с Алевтиной:       — Аля, я беру отпуск, на какой срок, точно не скажу. Поэтому справляйтесь без меня. И да, если все же возникнут проблемы, звони, я буду на связи.       — Что-то случилось? — полюбопытствовала она.       — Просто личные проблемы.       — Слушай, Олег, когда это ты успел обзавестись личной жизнью?       — Аля, у меня нет ни времени, ни настроения на шутки. Все. Пока.       Отключившись, набрал номер следователя, договорился с ним о времени моего визита в отделение полиции. Затем позвонил в «Строй сервис» и попросил к телефону заместителя Влада.       — Слушаю, — раздался в динамике бодрый голос.       — Мое имя Олег Меркулов, — начал я разговор, — Владислав Андреевич Юлий сейчас находится в реанимации и на время его отсутствия я буду выступать его доверенным лицом. Когда мы сможем с вами встретиться?       — Сегодня я весь день буду в офисе, подъезжайте в любое время. А что случилось с Владиславом Андреевичем?       — Вчера вечером он подвергся нападению неизвестного лица.       — Он сильно пострадал? — с тревогой в голосе спросил заместитель Влада.       — Да, достаточно сильно. Я подъеду к вам во второй половине дня, и мы обо всем поговорим.       До встречи со следователем оставалось еще около часа, немного подумав, я набрал номер Никифора Леопольдовича.       — Слушаю, — сказал в трубку нотариус.       — Добрый день, Никифор Леопольдович, Олег Меркулов вас беспокоит.       — Здравствуй, Олег, слушаю тебя.       — Мой друг сейчас находится в реанимации первой городской больницы. Сегодня ночью ему сделали операцию. Мне нужно, чтобы его поместили в Вип-палату и обеспечили всем необходимым. Кроме того, я планирую находиться рядом с ним до тех пор, пока он не придет в себя. Вы сможете мне помочь?       Он немного помолчал, затем ответил:       — Хорошо, я сейчас же созвонюсь с главврачом. Как имя твоего друга?       — Юлий Владислав Андреевич.       — Все, записал. Когда ты туда поедешь?       — Ближе к пяти. Надеюсь, к этому времени я уже освобожусь.       — Понятно, если что-то изменится, я свяжусь с тобой.       — Спасибо, Никифор Леопольдович.       — Не за что, мне это ничего не стоит, а оказать тебе посильную помощь я всегда рад, ты же знаешь. Ну, все, мне пора заняться делами, а ты будь здоров, и пусть твой друг поскорее поправится.       Закончив разговор с нотариусом, я направился в свою комнату. Сегодня у меня много дел, поэтому решил одеться по-походному и передвигаться на такси, тратить время и усилия на то, чтобы найти место и приткнуть свою машину на стоянке мне не хотелось.       Натянув черные джинсы, свободную белую майку с бледным принтом на груди, кожаную куртку и любимые замшевые берцы цвета хаки, вынул из шкафа рюкзак, сложил в него документы Влада. Распихал по внутренним карманам куртки свой паспорт, телефон и портмоне. Постояв пару минут в раздумьях и убедившись в том, что ничего не забыл, вышел из комнаты, а затем из квартиры.       Такси уже поджидало меня у подъезда. Усевшись рядом с водителем, назвал адрес отделения полиции.       Минут через пятнадцать мы подъехали к серому кирпичному зданию, окруженному высоким забором. Рассчитавшись с водителем, я осмотрелся по сторонам и направился по вымощенной брусчаткой дорожке в сторону широкого крыльца.       Прочитав табличку рядом с двустворчатой массивной дверью, убедился в том, что пришел куда нужно, и прошел внутрь здания.       Я никогда не имел дел с полицией, поэтому с любопытством рассматривал окружающую меня обстановку. Надо сказать, увиденное не вселяло в меня солнечного оптимизма: серые стены, камеры наблюдения под потолком, тучный полицейский за толстым стеклом, все довольно уныло и мрачно. Я подошел к окну дежурного, он взглянул на меня усталым взглядом.       — Мне к следователю Иванову.       — Паспорт, — коротко потребовал полицейский, толкнув в мою сторону металлическую каретку. Я положил в нее свой документ, каретка двинулась назад.       Через пару минут, заполнив какой-то бланк, дежурный снова толкнул каретку в мою сторону, тут же, слева от меня, оглушительно клацнул автоматический замок. Забрав свои документы, я прошел в приоткрывшуюся дверь, врезанную в решетку из толстенных прутьев. За моей спиной раздался звук захлопнувшейся металлической двери, и я почувствовал себя так, словно меня заперли в клетке.       Я шел по длинному коридору, поражаясь тому, на сколько все вокруг было депрессивно-серым. С трудом отыскав лестницу, поднялся на второй этаж, вглядываясь в цифры и таблички с надписями на дверях, нашел нужную и постучал по ней костяшками пальцев.       — Войдите, — услышал звонкий голос.       Толкнув дверь, переступил порог и оказался в тесном помещении с двумя шкафами, заваленными бумагами, и двумя столами, на которых беспорядочно лежали папки с документами. Здесь пахло пылью, мужской туалетной водой, растворимым кофе и чем-то еще, мне незнакомым. За одним из столов сидел вчерашний молодой следователь, чернявый, с большими грустными глазами, и на удивление очень изящными руками.       — Присаживайтесь, — предложил он мне, и сосредоточил свое внимание на компьютере.       В ожидании я уселся напротив на шатком стареньком стуле. Наконец, он оторвал взгляд от монитора, внимательно посмотрел на меня и задал первый вопрос:       — Назовите свое имя, фамилию и отчество.       Я с готовностью ответил, он занес мои слова в документ, потом спросил дату рождения, адрес проживания и так далее. Когда мы закончили с формальностями, он снова посмотрел на меня, в этот раз его взгляд был очень пытливым:       — Расскажите, что вчера произошло.       — Влад вернулся с работы рано. Он спросил, не хочу ли я пойти на премьеру фильма в Заречье, так как у него было два билета. У меня не было причин отказываться. Мы поужинали, переоделись и вышли из квартиры.       — Что вас связывает с Владиславом Андреевичем Юлием, — перебил меня следователь.       — Он мой друг и квартирант, — и на его вопросительный взгляд, пояснил, — Влад в апреле ушел от жены. Я предложил ему пожить у меня до тех пор, пока все не образуется.       — Почему он ушел от жены?       — Я не вдавался в подробности, но в общем понял ситуацию так, что они разошлись во мнениях по ряду вопросов.       — Например.       — Не скажу, не знаю.       — Понятно, продолжайте. Вы вышли из квартиры, во сколько? Можете назвать точное время?       — Мы вышли из квартиры, я забыл телефон дома и мне пришлось вернуться. Влад решил подождать меня на улице. На поиски телефона у меня ушло не больше пяти минут. Когда я его нашел, то проверил зарядку и автоматически взглянул на часы, они показывали восемнадцать часов, десять минут. Еще две-три минуты у меня ушло на то, чтобы закрыть дверь на замки и спуститься на первый этаж.       Я говорил, а следователь Иванов в это время, шустро щелкая по клавишам клавиатуры, записывал мои показания.       — Когда я закрывал дверь, услышал внизу женский голос, о чем говорила женщина, я не мог разобрать, но слова «Лучше бы ты сдох» расслышал очень отчетливо, потом услышал звук, словно упала металлическая труба.       — Арматура, — сказал следователь, не отрывая взгляда от монитора.       — Что, простите?       Он посмотрел на меня:       — Это была арматура. Довольно большой и тяжелый кусок арматуры. Скажите, вы кого-нибудь подозреваете?       Я отрицательно мотнул головой:       — Даже представить не могу, кто бы это мог быть. Мне не знаком этот голос, он был очень визгливый и довольно противный. У меня нет знакомых женщин с таким голосом.       — Вы слышали только женский голос?       — Да.       — Понятно. Тогда, что вы можете рассказать о личной жизни Владислава Андреевича. У него были интрижки на стороне?       Я усмехнулся:       — Исключено. Влад слишком для этого порядочный человек.       — Потерпевший — бизнесмен? Может, перешел кому дорогу? Или уволил без оснований? — продолжал он допрашивать меня.       — Нет, не знаю. Бизнес у него не такой уж и солидный, чтобы кто-то мог попытаться убрать его с дороги. Вообще, он не посвящал меня в свои дела, поэтому здесь я вам ничем помочь не смогу.       Следователь кивнул головой и отправил документ на распечатку. Через несколько минут, подписав нужные бумаги, я встал со стула:       — Я хочу попросить вас об одолжении, держите меня в курсе этого дела, — обратился я к следователю, стоя уже на пороге.       Он поднялся из-за стола:       — Хорошо, пойдемте, я провожу вас.       Мы вышли из кабинета, спустились на первый этаж. Оказавшись у решетчатой перегородки, Иванов кивнул дежурному полицейскому, автоматический замок снова оглушительно клацнул, открывая передо мной дверь во вешний мир.       Уже на улице, глотнув полной грудью свежий воздух, я понял, что не хочу больше возвращаться в это унылое, казенное заведение никогда, ни в качестве свидетеля, ни в качестве потерпевшего.       В офисе «Строй сервис» я задержался недолго. Станислав Юрьевич оказался довольно профессиональным, весьма энергичным и, на мой взгляд, порядочным человеком. После небольшой беседы, касающейся дальнейших действий с его стороны в отсутствии Влада, я распрощался и вышел на улицу.       Пасмурная и тоскливая погода меня совершенно не радовала. Крайне редко сквозь плотно сомкнутые тяжелые дождевые тучи прорывались потоки солнечных лучей, создавалось впечатление, что они отчаянно борются за право радовать мир ярким светом. Но тучи не собирались сдаваться: смыкая свои ряды, затмевали солнце и изливались на землю мелкими каплями раздражающего дождя.       Телефон в моем кармане завибрировал, я посмотрел на дисплей и принял вызов.       — Олег, ты когда поедешь в больницу? — спросил Никифор Леопольдович.       — Вот, сейчас направляюсь.       — Сразу же иди в кабинет главврача. Его имя Горгун Алексей Владимирович, он тебя ждет.       — Понял, спасибо.       — Еще раз повторяю, не за что. Все, мне некогда. Будут вопросы или проблемы звони, не стесняйся.       — Хорошо. Я вас понял.       Никифор Леопольдович отключился. Я убрал телефон в карман, осмотрелся по сторонам. От того места, где я сейчас находился, до городской больницы — остановки три на маршрутке. Такси вызывать не стал, сразу направился в сторону характерного навеса, обозначенного буквой «А».       Алексей Владимирович встретил меня широкой улыбкой и крепким рукопожатием. Я не понимал причины такого радушия с его стороны до тех пор, пока он не произнес неестественно высоким для его комплекции голосом:       — Олег Григорьевич, я так рад встретиться с вами лично. Вы кумир моей жены уже несколько лет. Она мечтает о том, чтобы вы однажды оформили для нее квартиру, но ваши гонорары для нас неподъемны. Проходите, присаживайтесь.       Я опустился в одно из кресел, стоящих в центре кабинета главного врача первой городской больницы, он разместился напротив:       — По поводу палаты я уже отдал распоряжения, она будет полностью готова к завтрашнему утру.       — Скажите, я могу перевезти его на лечение в Европу?       — Не вижу в этом смысла. Вам не о чем беспокоиться, операция прошла успешно, сейчас Владислав Андреевич в стабильном состоянии. Если что-то изменится в будущем, тогда мы и поговорим на эту тему. На сегодняшний день прогнозы весьма оптимистичные. Мне вот что хотелось узнать, что имел в виду Ник, — спросил Алексей Владимирович, и тут же поправился, — Никифор Леопольдович, озвучивая ваше желание находиться рядом с пациентом?       — Я хочу, чтобы вы поставили в палате кровать для меня, планирую жить с ним до тех пор, пока он не поправится.       — Вы уверены, что вам будет удобно?       Я кивнул головой:       — Вы знаете о том, что на него напали? Так вот, я не только желаю быть в курсе его состояния двадцать четыре часа в сутки, я также намерен быть для него охраной, до тех пор, пока не найдут преступника.       — Понятно, устроить это будет несложно. Пойдемте, я покажу вам палату.       Мы встали, главврач подошел к своему рабочему столу, пошарив на нем, протянул мне маркер и журнал по дизайну, на обложке которого красовалась моя фотография:       — Олег Григорьевич, дайте свой автограф, жена будет в восторге.       Впервые за последние сутки я улыбнулся:       — Когда Влад поправится, я оформлю для вашей жены не только квартиру, но и загородный дом в качестве благодарности.       Вип-палата оказалась довольно большим помещением: ближе к окну, занавешенному плотными шторами, стояла современная кровать для тяжелобольных, изголовье которой оккупировала медицинская техника неизвестного мне назначения. На стене напротив кровати — телевизор. Большой встроенный шкаф для одежды, сбоку дверь, за которой обнаружился приличных размеров санузел с душевой кабиной. В углу слева от входа стояли стол, два стула и небольшой холодильник. В общем, не богато, но вполне комфортно, жить можно.       — Нужно сделать перестановку, — обратился я к главврачу, — стол передвиньте, а на его место поставьте кровать для меня. У вас здесь есть вай фай?       — Вай фай в открытом доступе, сигнал приличный. Завтра утром пациента переведут в палату, когда вы намерены здесь разместиться?       — Сегодня я соберу вещи и утром буду здесь. Какие документы нужно оформить?       — Оставьте документы Владислава Андреевича мне, я обо всем позабочусь. Оплатить палату сможете в любое удобное для вас время. Супруга потерпевшего уже в курсе?       — Нет. Пока не вижу смысла, они в стадии развода. Выпишите счет, я переведу оплату сразу. Если нужны дополнительные лекарства или что-то еще, скажите, я сделаю все, что в моих силах.       — На данный момент ничего не надо, — ответил Алексей Владимирович и жестом предложил выйти в коридор.       Я вручил ему документы Влада и, распрощавшись, поспешил домой.