Crazy Russian girl

Чемпионат Мира. Осло. Открытие ЧМ. — Катюш, нет! Я уже сказала, что не пойду туда. Что я там забыла? — фыркнула я, выуживая наушники из спортивной сумки. — Елки-палки. Это всего лишь открытие, — покачала головой подруга. — А потом ты мне заявишь тоже самое перед гонкой, да? — Может и заявлю, — вздохнула я, опускаясь на кровать. — На открытие должны идти те, кому есть чем похвастаться за прошедшее время. Плюс я не брала с собой никаких нарядов. Настроения нет, понимаешь? — Это твой первый Чемпионат Мира и уже хандришь, — прищурилась Юрлова. — Мне тогда вообще предлагаешь подать заявление об уходе? — Не злись, пожалуйста. Просто оставь меня в покое, — попросила я, подняв глаза на соседку. — Мне плохо, ты знаешь. Поэтому не трогай, пожалуйста. Я хочу морально подготовится к гонкам. Ладно? — Хорошо, Танюш, — поджала губы спортсменка, а потом чмокнула меня в макушку. — Если все же передумаешь, я у Ольки с Дашей. И кстати, не обязательно идти в вечернем платье. Любая кофта и джинсы тоже сойдут. А если что — мы еще успеем в магазин сбегать за обновлением гардероба. — Пока не хочу ничего, — помотала я головой и помахала девушке, когда та открыла дверь. — Счастливо собраться. Требую полный фотоотчет. Иначе мама от меня не отстанет. Повалявшись на кровати несколько минут, я решила просто побродить по этажу. Тем более, что еще полчаса назад, когда разговаривала с родителями по телефону и обещала переслать фото с открытия, которые предоставят девчонки, видела, как спортсмены суетятся и собираются на открытие Чемпионата. А значит, никто меня не побеспокоит. Чемпионат Мира… Кто бы мог еще год назад мне сказать, что вот сейчас, я буду бродить по гостинице в Хольменколлене и бояться предстоящих гонок. Любопытство тянуло, конечно, туда… в зал, где будет проходить торжество. Но мысль, что я затеряюсь среди титулованных атлетов и прочих крутых представителей спорта, меня несказанно напрягала и отгоняла. В наушниках тем временем лилась приятная медленная музыка, и я, прикрыв глаза и немного пританцовывая, продолжала двигаться в сторону тупика на этаже, где была устроена мини-клумба. Я немного расслабилась и даже не заметила, как рядом распахнулась дверь. В ту же секунду кто-то схватил меня за руку, потом переместил захват уже на талию и резко, но очень аккуратно затянул внутрь. Всё произошло настолько внезапно, что я не успела даже среагировать. Правда уже через мгновение взвизгнула, так и не открыв глаза. Меня тем временем слегка прижали к захлопнутой двери, провели рукой по щеке и вытащили один наушник. В нос ударил знакомый аромат одеколона, а приятный голос прошептал: -Тш-ш-ш, это всего лишь я. Сердечко продолжило учащенно стучать, но уже не от испуга… Любимые губы накрыли мои в нежном поцелуе. — Тарь, ты… — покачала я головой, когда спортсмен отстранился. — Как ты меня напугал! Как ты вообще здесь оказался? Я позволила себе слегка хлопнуть ладошкой по груди парня: — Вы же на презентацию уехали, только послезавтра должны вернуться. — Я соскучился, — улыбнулся Бё. — Нельзя? — Можно, — выдохнула я наконец. — Но не такими же способами сообщать о своем прибытии… — А вот не нужно в наушниках шастать по коридорам, — подмигнул биатлонист и снова поцеловал меня.  — Так что ты тут делаешь всё же? — спросила я, спустя время осматривая номер. — Вроде же презентация серьезная. — По-твоему, я бы пропустил открытие домашнего Чемпионата? — просиял любимый, обнимая меня уже со спины. — На самом деле, мне плевать на открытие. Просто я соскучился, подбил Эмиля, вот мы и приехали. — Всё с вами ясно, — улыбнулась я. — А еще я хочу поддержать (англ.) мою бояшку (рус.), — прошептал парень на ушко. — Ведь боишься же? — Угу, — кивнула я, поворачиваясь лицом к атлету. — Очень боюсь. Я принялась рассматривать свои кроссовки. — Поэтому я и приехал, — Тарьей нежно приподнял мою голову за подбородок. — Чтобы быть рядом с тобой в трудную минуту. — Спасибо… — несколько слезинок скатились по моим щекам, которые парень тут же собрал губами. Я прижалась к груди скандинава и прикрыла глаза. Сейчас я находилась не просто в объятиях любимого. Это был своеобразный кокон, моя поддержка, моя защита, моё всё… Возможно, вы и не поверите, но рядом с норвежцем чувствовались спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Дрожь от предстоящих испытаний покинула меня на некоторое время. И, кажется, парень это понял. — Может, для поднятия боевого духа и просто расслабления тебе всё же стоит пойти на открытие? — погладил он меня по волосам. — Это, конечно, не вечеринка по случаю закрытия, но и тут есть на что посмотреть. — Решил уговорить? — прищурилась я. — Попытаться, — улыбнулся спортсмен. — Да можно, конечно, пойти. — вздохнула я. — Ох, надо теперь придумать что надеть. — Придумаем, — тихо сказал Бё-старший. — И, кстати, у меня есть идея, но я не знаю, как ты к ней отнесешься. — Что за идея? — спросила я. — Раз уж мне удалось всё же вырваться на открытие, то может… — Тарьей запнулся и внимательно посмотрел на меня. — Милый, ты меня пугаешь, — напряглась я. — Пожалуйста, не томи… — Я совсем не против того, что теперь мы не афишируем отношения, и мне это не надоело ни капли. Но может стоит пойти на торжество вместе? — выдал на одном дыхании спортсмен. — Я хотел предложить сделать это на закрытии, но, а если попробовать сейчас? Да, немного не ко времени, ты и так волнуешься, папара… — Я согласна, — перебила я любимого. Биатлонист улыбнулся, и всё же некоторая тревога отразилась в голубых глазенках: — Ты не подумай, что я специально примчался ради этого, что пытаюсь давить… — Тарь! — я снова перебила парня и, подойдя вплотную к нему, прошептала. — Ты никогда не давишь и, уж тем более, не подстраиваешь что-то. Я сама хотела предложить подобное как раз на закрытии, но все мысли о предстоящих гонках меня слишком выбили из колеи. Так что, думаю, сейчас всё же самое время. Покажем всем, что мы совсем не играем, отвлечемся от грядущих соревнований и наконец вздохнем полной грудью. Не будем скрываться, а спокойно потренируемся и выступим… — Читаешь мои мысли, — засиял Тарьей, притягивая меня к себе. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя очень люблю, — улыбнулась я. — Кстати, о наряде можешь не беспокоиться, — хитро прищурился скандинав. — Почему? — Ну не мог же я приехать без подарка, — кивнул парень на одну из кроватей. Только сейчас я заметила большую черную коробку с серебряным бантом. — Тарюш, опять ты меня балуешь, — вздохнула я. — Так было, так есть и так будет всегда. — Угу. А еще небось был уверен, что я соглашусь пойти? — я наигранно надула губки. — Надеялся на это, — немного смутился атлет. — Но совсем не делал никакого расчета. Всё получилось спонтанно… — Ну да, ты же никогда не планируешь, а действуешь по ситуации, — засмеялась я и уже сама поцеловала любимого. Заскочив в нашу с Катей комнату, я схватила необходимые вещицы и вернулась в номер норвежцев. Решила не оставаться, дабы устроить интригу-сюрприз в виде неожиданного появления на торжестве. Я спокойно переоделась в ванной и теперь возилась с макияжем. Нужно было выглядеть на все 100: будет много папарацци, известных личностей, ну и к тому же, мы официально объявим, что теперь являемся парой. Эмиль появился буквально на минуту, кинул вещи на кровать, усмехнулся, увидев меня в номере, но затем снова куда-то умотал. Когда я уже заканчивала краситься, в ванную заглянул Тарьей, застегивая манжеты на рубашке и заметив, как я «тружусь», тут же направился ко мне. — Марафетишься? — невесомый поцелуй на щеке. — Не бойся-не бойся, я не буду портить всю красоту. Хотя ты у меня и без этого всегда самая красивая. — Румяна мне точно не понадобятся теперь, — улыбнулась я. — Загнал в краску в один момент. — Тогда… — ухмыльнулся парень и поцеловал меня прямо в губы. — У-у-у-у-у… — загудела я. — Мне еще несколько минут нужно. Подожди, пожалуйста. — Да мы и не опаздываем. Ты слишком быстро собралась. — Я ж не думала, что с нарядом не будет проблем. — Значит, мой подарок всё же пришелся ко двору? — И ты еще спрашиваешь? Конечно! — забив на старания с макияжем, я страстно поцеловала любимого. — Ну-ка, покрутись еще раз! — Тарьей снова оглядел меня с ног до головы. — Ух, мне сегодня придется держать ухо востро. — Почему? — Все мужчины будут смотреть только на тебя. — Да что вы говорите, мистер Бё, — я кокетливо поиграла плечами. — Сами же выбирали платье. — Все, и еще один, — совсем тихо произнес норвежец. — Кто же? — я обернулась и непонимающе посмотрела на парня. — Я просто хотел предупредить. На рауте же будет … — спортсмен выждал паузу. — Илья. — Ну будет и будет, — пожала я плечами. Мне это действительно было безразлично, но то, что Тарьей взволнованно упомянул о журналисте, меня немного покоробило. — Тебя это напрягает? — Ну что ты! Просто вы снова столкнетесь. Вдруг чего опять устроит, настроение тебе подпортит… — Поверь, мне и правда, всё равно. К тому же, ты будешь рядом. — Буду, и как верный рыцарь защищу тебя. Прости, я не хотел задеть… — Ты совсем не задел, но порой чересчур переживаешь. — Предупрежден — значит, вооружен. — Не беспокойся. Если Трифанов устроит разборки, я просто вызову охрану. — У-у-у, так не пойдет. Я же обещал защитить тебя… — Защитишь, если успеешь до того, как я сама расцарапаю ему личико. — Ну, теперь я точно спокоен, — засмеялся норвежец, и подхватив меня на руки, закружил по комнате. — My crazy russian girl! Спасибо тебе. (рус) — За что? — За то, что ты со мной. — Так было, так есть, и так будет всегда, — повторила я недавнюю фразу атлета. Он увидел их пару совершенно случайно, на вечеринке по случаю открытия Чемпионата Мира. Илья, конечно, не искал с ними встречи и был очень удивлен, заметив знакомую фигуру скандинава. Что он, собственно, забыл на открытии? Их же со Свендсеном отправили на какую-то презентацию… Бё меж тем стоял в окружении фоторепортеров. Чёрная, как ночь, рубашка была совсем не в его духе, но шикарно сидела на спортсмене. В одной руке он держал бокал с соком! Да неужели! А где шампанское или вино? А вот другой рукой обнимал… Нет, это не Таня! Кто угодно, но не его Солнце… Ан, нет! Все же она. Эту всегда искреннюю улыбку Илья узнает из тысячи. Но почему она рядом с Тарькой? Решили свою игру и сюда перенести? Циркачи! Не верю, ребятушки, не верю… Боже, но какая же Таня красивая, как изменилась… А ведь репортер в пылу своих разборок и не заметил… Рядом с норвежцем стоит, как сейчас принято говорить, породистая девушка: черное облегающее платье подчеркивает ее тонкую талию и еще немного округлившиеся бедра, глубокий вырез на спине позволяет Бё прижимать её к себе покрепче и блаженствовать от бархатной кожи. Она всем улыбается и говорит негромким спокойным голосом. Точно! Вот что в ней очень изменилось: она стала спокойной, но не в том смысле, что обабилась, отрастила живот, запустила себя и стоит сейчас перед всеми с сальными патлами в спортивном костюме. Нет! Она действительно шикарно выглядит, но не дергается по пустякам. Странно… Создается впечатление, что она здесь как в своей тарелке, что по-настоящему счастлива. Да, чёрт возьми! Она — счастлива! Когда Тарьей наклоняется к ней и шепчет что-то на ушко, её глаза вспыхивают ярким огнем, щечки покрываются легким румянцем, грациозным движением она прикрывает ладошкой рот, а потом еле слышно смеется. Ох, да она просто-напросто стала кошечкой. Настоящей породистой кошечкой! Е-моё… и это-то рядом с Бё??? Но здесь явно что-то не то… Вот какая-то мелкая деталь о-о-очень смущает журналиста. Он тут же находит Свету и направляется к ней. — И что это означает, позволь узнать? — фыркает Трифанов, подойдя к девушке. — До сих пор будешь мне говорить, что они просто играют, чтоб позлить меня? Вот! Вот она эта деталь! Невольно, неосознанно Илья задал вопрос вслух, который его тут же покоробил и заставил признать, что именно эта мысль крутилась с самого начала, как он только увидел пару. — Тебе до сих пор есть какое-то дело до этого? — усмехнулась Слепцова. — Ты там вроде как со Скардино шуры-муры крутишь. Вот и вперед. Нечего прошлое ворошить. Сам сколько раз мне говорил. Корреспондент молча кивнул и вернулся на прежнее место. А что он, собственно, должен сказать? Зачем он вообще смотрит на эту парочку? Наверное, затем, чтобы понять, чего он делал не так, что даже рядом с этим чокнутым норвежцем Таня раскрыла свои иные стороны, открыла новую себя для всех окружающих. Внезапно их взгляды встречаются. Илья ждал этой минуты до последнего, даже шикнул на Волкова, который подошел к нему, чтобы оповестить, что вся мужская сборная собралась. Трифанов не мог двинуться с места, ему безусловно была интересна реакция Новиковой. Но то, что он увидел, удивило даже его. Заметив некогда родные глаза в толпе, девушка не отвернулась и даже не вздрогнула, напротив, широко, но безразлично улыбнулась, потом подняла бокал вверх — стандартный жест приветствия на подобных раутах — легонько кивнула и снова обратилась к скандинаву, а затем прильнула к его плечу и искренне засмеялась на очередную шутку блондина. Нет, они не играют… Так невозможно сыграть влюбленную парочку. Чёрт!!! Репортер задал верный вопрос Светке… Тарьей теперь спутник Татьяны, не вымышленный, и не только на этом вечере. Вот почему биатлонист примчался на открытие, и они пришли сюда вместе! Небось еще и объявят во всеуслышание, что они — пара. И если это произойдет, для журналиста всё точно потеряно… Зал наполняется всё новыми лицами: именитыми спортсменами, их спутниками и спутницами, главами благотворительных и спортивных фондов, представителями местной администрации, непонятными политиками. Постепенно гул голосов начал стихать, зазвучала медленная музыка, пары закружились в центре зала. Сам не зная зачем и не слушая окликов Антона и Димы, Илья сначала направился в сторону ди-джея, о чем-то с ним договорился, а потом пошел к Тане и Тарьею. Он не может уйти просто так. Он не должен уйти. Он не верит им. Он не верит, несмотря на всё увиденное и услышанное ранее, что Бё и Новикова официально встречаются. Девушка стоит спиной к нему и общается с возлюбленным, который, завидев журналиста, приветливо кивает. — Добрый вечер! — Трифанов улыбнулся холодной улыбкой, а от собственного голоса у него самого поползли неприятные мурашки по спине. — Разрешишь пригласить мне твою даму на танец? «Дама» обернулась и не менее приветливо, чем её спутник, улыбнулась корреспонденту. — Сейчас не девятнадцатый век, чтобы я указывал своей девушке, с кем ей танцевать, а с кем нет, — усмехнулся скандинав, приобнимая спортсменку. — Она сама в праве решать это. Так, милая? Новикова кокетливо засмеялась, одним взмахом ресниц согласилась с парнем и сделала маленький шажок вперед. Обескураженный соглашением бывшей возлюбленной Илья сначала застопорился, но потом быстро собрался и протянул биатлонистке руку, на которую она тут же оперлась. Когда пара вышла на «танцпол», репортер подал сигнал и из колонок тут же раздалось «Soledad». Таня только усмехнулась, вспомнив слова песни, подмигнула любимому и позволила Илье себя обнять и повести в танце. Окружающие и знакомые стали удивленно оглядываться на молодых людей, но девушка делала вид, что не замечает подобного повышенного внимания к себе, и изредка поглядывала на Тарьея. Тот улыбался, подмигивал, иногда качал головой, но как ни в чем не бывало продолжал общаться со спортсменами, которые подошли его поприветствовать. — Прекрати смотреть на своего норвежца, — фыркнул Илья Тане в самое ухо. — Сейчас он не придет на помощь. Ты меня боишься, да? — Ну что ты, — улыбнулась партнерша. — Я и не ожидала, что ты додумаешься пригласить меня на танец. — А я вот взял и пригласил. — Молодец, — безразличным тоном произнесла спортсменка. — Хм, и даже не назовешь меня мазохистом? — Тебе лучше знать. — Вот как? — Да, мне это всё равно. — А мне кажется, что нет. — Как будет угодно. Но одного я точно не могу понять. — И чего же? — Почему ты не закатил скандал, а просто пригласил меня танцевать? — Ну уже столько песен прекрасных было, а твой парень так ни разу с тобой не станцевал. — Это наше с ним дело. — А может ему лень? — Сомневаюсь. Если ты не заметил, мы были немного заняты и получали поздравления. — Ждешь их и от меня? — Это не обязательно. — И все равно Тарьей мог выкроить время, чтоб с тобой потанцевать? — Нам хватает танцев и без раутов. — А вы, однако, любите ролевые игры… — Ты обязательно должен все опошлить. Ты не меняешься, Илья. — Ох, я, значит, уже Илья… — Ну тебя ведь так зовут? — Раньше ты звала меня по-другому. — Раньше было раньше. — А ты изменилась, Солнце. — Странно, что не назвал Татьяной… — Ты для меня всегда будешь Танюшей и Солнцем. — Столько комплиментов в одном танце. Я польщена. — А счастлива ли? — Насколько я помню, ты — очень умный парень, и сам обо всём догадаешься, надеюсь, — улыбнулась Новикова и посмотрела Трифанову в глаза. И если еще час назад он ждал, что это она вздрогнет, когда их взгляды вновь пересекутся, то теперь пришло его время испуганно дернуться и позволить мурашкам покрыть всю спину. Издали он видел блеск в некогда родных глазах девушки, теперь же заметил, как она сияет вся, как светится изнутри. Человек, только пытающийся разыграть окружающих, не может издавать такое свечение. Лишь искренняя любовь порождает подобное. Наверное, и с ним она светилась так же. Но это было когда-то… — Что ж, ты права, — прошептал он партнерше в самое ухо. Таня при этом даже не прикрыла глаза, не вздохнула. — Тогда напоследок хочу дать своё благословение. — Кажется, ты его уже давал на всех языках мира, и не раз, — усмехнулась девушка и отстранилась от журналиста, поскольку музыка уже закончилась. Парень снова растерялся, но только на мгновение, а потом повел спортсменку за руку к её спутнику: — Значит, ты меня провоцировала тогда? — Какая теперь разница? — пожала плечами Новикова, аккуратно вынула свою руку из ладони бывшего биатлета и спокойным шагом направилась к любимому, но на полпути обернулась и шепотом произнесла. — Я не нуждаюсь в твоем благословении, Илья. Я счастлива, но не потому что решила быть счастливой. А просто люблю и любима. И мне всё равно, веришь ты в это или нет. Lykke til (прим.автора «Лики тил» — «удачи» по-норвежски). С этими словами девушка повернулась спиной к корреспонденту, подошла к Тарьею и позволила себя нежно обнять. — Пополняем словарный запас? — улыбнулся Бё-старший. — Ну, не только же тебе этим заниматься? — подмигнула Таня, и оба заливисто засмеялись. Трифанов зарылся руками в волосы, резко сдернул их и пошел в неизвестном направлении. Пару раз он обернулся, заметил, как Новикова непринужденно общается с ребятами из сборных, и выскочил из зала. Ты — не моя, ты больше не моя…