Спаси меня

Hank Locklin — Please Help Me, Iʼm Falling

      Шисуи вошёл в слабо освещённую залу публичной библиотеки, ощущая аромат книг, перемешавшийся с пылью и едва уловимым запахом медицинских таблеток, которые, вероятно, принадлежали престарелому владельцу этого заведения. Просторная и широкая комната была безлюдна, за исключением одной лишь девочки, которая подрабатывала здесь. Она стояла на ступеньке шаткой стремянки и протирала корешки книг с верхних полок, не замечая ничего вокруг.       Сосредоточенный взгляд никак не складывался с незамысловатой песенкой, которую она тихо напевала себе под нос:       Please help me, Iʼm falling… in love with you       На ней была мешковатая футболка в полоску, забавный тёмно-синий комбинезон, штанины которого пришлось укоротить в шорты из-за довольно высокого роста. В последнее время она росла очень стремительно и беспощадно по отношению к своей одежде.       Шисуи на минуту остановился, наблюдая за ней.       — Привет, — негромко поздоровался он — по всем правилам поведения в библиотеке, хотя некому было и мешать.       Михо рассеянно повернула голову в его сторону, и её бледное лицо тут же озарила счастливая улыбка:       — Шисуи-кун! — весело воскликнула она, но тут же осеклась, бросая опасливый взгляд на дверь в подсобную комнату.       — Да, похоже, ты распугиваешь всех посетителей, — пошутил парень, облокачиваясь на длинный стеллаж.       — Я так рада, что ты вернулся с задания целым и невредимым! — уже тише, но с нескрываемым восторгом в голосе произнесла она.       Всё так же оставаясь на стремянке, Михо положила тряпку на полку и засунула руки в карманы. Она, абсолютно не стесняясь, разглядывала его с ног до головы, ведь они не виделись целых два месяца. Шисуи выглядел истощённым и вымотанным. А Михо стала выше на целый дюйм.       Глаза их оказались на одном уровне.       Михо всегда верила, что глаза — зеркало души. И сейчас в чёрных глазах Шисуи, которые она, к слову, считала донельзя идеальными, виднелась усталость. И она ощутила жалость, смотря на уставшего, но всё же улыбающегося парня.       Под светло-зелёными глазами Михо тоже залегли тёмные круги. Подработка в библиотеке теперь совмещалась с общими заданиями её команды, что не слабо выматывало. Но в данный момент ей было как никогда радостно.       И Шисуи не мог не заметить этого.       Сложно было отрицать тот факт, что эта долговязая одиннадцатилетняя девчушка смотрела на него с неподдельным обожанием. И это чертовски его смущало. Порой он даже ловил себя на жутко нелепой, по его мнению, мысли, что стал для неё чем-то вроде кумира. Хоть с тех пор, как они узнали друг о друге, прошло не так уж и много времени. А в силу своей скромности молодой человек и вовсе не понимал, почему к нему вообще приходят такие глупые предположения.       В день их знакомства вместе они дошли ровно до перекрёстка — она сама попросила его остановиться и оставить её там одну. Объяснила Михо это невнятно: говоря, что ему туда лучше не идти, поскольку у них дома злая собака, которая норовит искусать любого незнакомца. Но она твёрдо настояла на том, чтобы Шисуи, в свою очередь, тоже пошёл домой. Вплоть до того, что ему и вправду пришлось пойти в другую сторону, оставив её стоять на дороге в одиночестве. Он шёл не спеша и, время от времени оборачиваясь, улыбался ей и махал рукой до тех пор, пока его стало не видно за углом.       Михо терпеливо ждала, пока он уйдёт. И когда, наконец, полностью убедившись, что Шисуи наверняка уже на полпути дома, побрела в сторону беднейших кварталов Конохи, где, очевидно, жили люди не с самыми благополучными судьбами. Она и понятия не имела, что её спаситель, будучи гениальным шиноби, умел следить за людьми, не привлекая к себе ни малейшего внимания. И уж точно она не знала, что Шисуи на самом деле проводил её взглядом вплоть до последней ступени к входной двери общежития, в котором она жила вместе с матерью и дамами лёгкого поведения.       Он не мог поступить иначе в тот вечер. Шисуи прекрасно осознавал, что нарушает какое-то тайное обещание, которое даже не было оговорено вслух, но совесть попросту не позволила ему оставить маленькую и избитую девочку одну в такое тёмное время. Он до сих пор с содроганием вспоминал, как её чуть не изнасиловали. А за свои семнадцать лет ему довелось увидеть бесчисленное множество жестокостей. Более того, он сам творил эти жестокости, убивая людей, лишая их конечностей, калеча их тела — отбирая у них возможность дышать и передвигаться.       Что бы могло произойти тогда в лесу, приди он хоть на минуту позже?       Сердце Шисуи болезненно сжалось, когда он увидел, как Михо зашла в здание, которое в обществе всех его знакомых подростков и даже взрослых слыло самым настоящим публичным домом.       На следующий день Шисуи якобы случайно встретил её возле Академии и предложил научить, как правильно бить морды разного рода подонкам. Девочка, оживлённая и захваченная интересом, тут же согласилась.       С тех пор он стал её учителем. А немного позже верным другом.       Шисуи старался обучить Михо всему понемногу. В большинстве случаев тому, что у неё не получалось на занятиях с классом. Она была невнимательна и не очень метко бросала оружие, но Шисуи заметил в ней одну выдающуюся особенность — Михо передвигалась очень цепко и ловко, словно хорошенько обдумывая про себя каждое своё движение. В голове у Шисуи часто вертелось слово ритмично, но он отгонял это описание, считая его совершенно нелепым.       Вечерами во время этих нечастых уроков — в силу своей занятости — он мог заметить, что её худоба словно была последствием какой-то болезни. С ужасом парень осознал, что дома её наверняка никто не кормит. Потом каждый раз пытался уговаривать её пойти с ним в «Ичираку» или в любое другое заведение, где можно поесть. Но бесполезно. Михо отшучивалась или находила сто и одну причину, почему ей надо срочно уйти. И Шисуи признал, что она очень находчива.       Но сам он был не менее находчив. Поэтому незаметно подкладывал ей в сумку яблоки, апельсины, конфеты, пока она не видела — убегала собирать сюрикены или кунаи. Шисуи понимал, что она, подобно дикому зверьку, осторожно и внимательно изучала любую заботу, проявляемую к ней. Но всё же доверие Михо он, бесспорно, заслужил.       Потом, уже будучи дома, Михо с удивлением находила фрукты в своём рюкзаке. Поначалу она считала это за благодарность одной из девушек, живущих в соседней комнате — по утрам на выходных она жалобно просила Михо сходить за пивом. Только потом, через какое-то время, к ней пришло осознание того, кто о ней заботился.       — Ты теперь генин. Поздравляю, — произнёс Шисуи, нарушая молчание.       — Да, это всё благодаря тебе, — она с трепетом коснулась протектора на правом запястье — Без твоих тренировок меня бы оставили на второй год.       — Брось, талантливых на второй год не…       — Мииихо!!! Сколько раз я тебе говорила, не клади книги и пергаменты в одну стопку! Будь добра, иди сюда и исправь беспорядок!       Этот разъярённый голос принадлежал дочери хозяина библиотеки. Фактически, владелицей являлась эта женщина — дело было лишь во времени.       Из-за подсобной двери ещё доносились негодования вперемешку с озорным старческим смехом.       — Да, у меня определённо есть талант, — вздохнула Михо. — Талант — выводить людей из себя.       И, скорчив рожицу, спустилась со стремянки.       Шисуи невольно умилился этому действию. Какой же она всё еще ребёнок.       — Прости, надо уладить дела по работе, — нарочито деловым тоном произнесла она, направляясь к двери. — Мы ведь ещё увидимся?       — Конечно, — с таким же притворно-серьёзным видом ответил он, провожая её взглядом.       Шисуи искренне улыбнулся. Впервые за последние два месяца.