Шестое чувство и глубины сознания.

***

      Страх, как говорится, лучше всего укрепляет дисциплину. И даже если его основа — вымысел, когда боятся сильно, на рожон не полезут точно.       Этим и руководствовался Тадаши, выдумывая причину, по которой Хиро нельзя покидать их дом. Будет парень знать, что по городу преступник разгуливает — сломя голову помчится его ловить. А что может получиться у семилетнего ребенка, если даже полиция, при многочисленных связях в городе, не в состоянии хоть что-то изменить? А вот нарушившего правила безопасности мальчишку маньяк может очень серьезно искалечить, а затем и убить…       Но в одном старший Хамада прокололся серьезно, о чем потом жестоко пожалел: любой страх рано или поздно сменяется желанием узнать, чего именно боишься, и избавиться от этого. Так случилось и с Хиро.       Этот вечер мальчик надеялся провести вместе с Тадаши, который в последнее время очень редко бывал дома. В начале лета братья еще часто бывали вместе, но уже к концу месяца старший начал все дольше задерживаться в институте. На вопросы брата он отвечал неопределенно: поступать надо, обзаводиться связями, в этом году кандидатов много.       Но Хиро не удовлетворяли такие ответы. Он почти что ревновал Тадаши к учебе, не раз чувствуя, что их связь рушится. Старший Хамада в последние две недели начал забегать домой только под вечер. Усталый и голодный, он каждый день сам укладывал брата спать. Непонятно, как это получалось у юноши, но мальчик засыпал сразу, не успевая даже услышать шаги спускавшегося по лестнице изобретателя.       А утром Тадаши уже не было дома. Тетя отвечала одно и то же: «Умчался в лабораторию». Это мальчика особенно злило. Неужели именно на неизвестном изобретении и выставке для профессоров СФИТа свет клином сошелся? Неужели нельзя просто сдать вступительные экзамены?       Одна и та же обида уже в который раз вертелась в нем, как горький привкус во рту. А выйти и оставаться всё время вместе со старшим гением он не мог — страшно. Страшно попасть в лапы ведьме, которая его обязательно съест. Страшно оставлять Тадаши одного, даже в свои восемь лет хоть немного понимая, что брат его любит и не хочет потерять навсегда.       Но сегодняшний вечер был каким-то особенным. Тетя бегала по кухне, куда сильнее взволнованная, чем до этого. Из комнаты Тадаши исчезли все инструменты. Да и вообще в доме повисло ощущение грядущего важного события, как накануне Нового Года. И хотя парнишка не знал, что именно должно случиться, он почему-то был уверен — это что-то будет точно хорошим.       С самого утра мальчик без дела слонялся по комнате в ожидании обеда. Пару раз подкрутил винтики на сборном роботе, заправил кровать, сам прибрался в вещах, на радость заглянувшей на минутку тети. Кэсс выглядела очень обеспокоенной, даже расстроенной. Две минуты назад она видела выпуск новостей. Сорок вторая жертва. Следы избиения. Асфиксия. Была убита за несколько часов до обнаружения тела. Дочка владелицы магазина посуды. Семилетняя Тяо Но. Ровесница маленького Хамада.       О маньяке Хиро ничего не говорили. Кэсс знала от Тадаши, что именно он наврал брату, и поддержала идею с использованием детских страхов гения. По крайней мере, более надежного варианта не было.       Но мальчик и сам заметил, что тетя и брат стали совсем затормошенными. Часто смотрели на него с немой тревогой, молчали о чем-то. Все это парень списывал на то, что они тоже боятся, что его украдет колдунья. И он очень злился на этих волшебных существ, в первую очередь, за то, что его семье из-за них плохо. А у Тадаши выставка, ему нельзя волноваться, плохо влияет на работу. К тому же, недавно они с тетушкой разговаривали наедине, Хиро как раз выходил из ванной и случайно подслушал. Врачи обнаружили у молодого гения какие-то неполадки с сердцем, какие именно, мальчик не разобрал. Но, похоже, это было серьезно — тетя Кэсс сильно ругалась, говорила: «Совсем себя не бережешь! У тебя сердце больное, а ты даже не спишь по ночам!» Парень, правда, хотел убедить ее, что он нормально себя чувствует, но женщина не слушала. Не успел Тадаши и попытаться что-то сказать, как она со злостью швырнула фартук на стойку, упала на стул и, закрыв лицо руками, заплакала. Старший племянник попытался ее утешить, а младший, стыдясь того, что подслушивал, умчался в комнату и уже там зарылся лицом в подушку, всхлипывая и понимая, что теперь у братишки еще и со здоровьем проблемы, а ему никто не сказал, хотя он тоже волновался, переживал. И от этого недоверия плакать хотелось еще сильнее.       Хиро и сейчас боялся за Тадаши. Тетя не сказала точный диагноз, и мальчика весь вечер посещали мысли: а вдруг старший брат умрет? Ведь умирают же люди с больным сердцем просто так, в маршрутке или у подъезда. Кэсс говорила, что ему нельзя волноваться, что это может привести к приступу.       И тут лохматую гениальную голову посетила очередная идея. Если Тадаши от плохих вестей может схлопотать приступ, логично предположить, что хорошие новости ему улучшат состояние. По крайней мере, риск уменьшится.       Недолго думая, мальчик подскочил к компьютеру. Как пользоваться Google, он знал уже с двух лет и пару раз даже сумел переустановить браузер (без разрешения, за что получил по макушке от брата). Поэтому ввести запрос он успел за долю секунды: «Как избавиться от ведьмы?»       Поскольку правописание он учил не так прилежно, поисковик несколько раз выдавал ошибку, а Тадаши, чтоб братец не посадил зрение в интернете, поставил невзламываемую программу, блокирующую вход при неверном написании или отсутствии запятых. Благо, наравне с японским юный гений учил английский, и с третьей попытки результаты появились.       Из пятнадцати вкладок с советами по защите от темной магии, а также заботливо подобранных приворотов и заговоров, Хиро выбрал ту, в которой перечислялось меньше всего ингредиентов. Вместо зверобоя, шалфея, полыни и крапивы (ибо родоначальниками таких обрядов были славяне, у которых этого добра — завались), на живописном фоне, изображающем звездное небо и три-четыре амулета, желтым по синему было напечатано эффектным готическим шрифтом, как изгнать нечистую силу при помощи двухстрочного заклинания и обыкновенной поваренной соли.       Пробежав глазами инструкцию, которую, кажется, понял бы и новорожденный, парень, не выключая компьютер, вышел из комнаты. Соль в их доме можно было получить только от одного человека.       Объяснение своему странному желанию гений придумать не успел. Так как на электронных часах на микроволновке уже светилось полдевятого вечера, тетя Кэсс поднималась в комнату племянников, держа в руках поднос с йогуртом и свежим фруктовым салатам. Несмотря на собственное пристрастие к сладкому, женщина старалась привить ребятам любовь к здоровому питанию, а на этот случай диетолог ясно говорил, что на ночь пища должна быть легкой и съедаться за несколько часов до сна. Братья Хамада имели обыкновение засыпать до одиннадцати (не считая старшего перед поступлением в институт, естественно), и ужин им подавался до девяти.       Надо сказать, Кэсс была удивлена, увидев Хиро на площадке. Последовал совершенно ожидаемый вопрос:  — И куда ты собрался?       Парень немного замялся. Поскольку нормальную отговорку придумать он не успел, пришлось просить напрямую:  — Мне соль нужна. У робота батарейка барахлит, нужна субстанция, по составу очень похожая на соль.       Маленький Хамада ждал вопросов вроде «А нельзя утром купить новые батарейки?», на что готов был ответить, что не хочется гонять Тадаши, да и вообще, не стоит деньгами разбрасываться. Опять же, зачем ему именно сейчас этот несчастный робот? Но это уже в порядке вещей сочинить можно…       Однако Кэсс оказалась той самой простодушной женщиной, ничего не смыслящей ни в батарейках, ни в психологии, поэтому, вручив парню ужин, она велела отнести поднос в его комнату и пообещала принести соль, если она нужна Хиро.       Поняв, что судьба сегодня к нему благосклонна, мальчик быстро унес еду к себе, естественно, забыв про нее в следующие несколько секунд, едва притронувшись к салату и пригубив йогурт, который и так не любил. И плевать, что там бифидобактерии без него скучают, как выразился актер в одной рекламе.       Тетя с солью появилась на пороге быстро. Протянув племяннику стеклянную баночку, она посоветовала долго не возиться с механизмами, чуть пожурила за слабый интерес к вкуснейшему ужину и, к счастью мальчика, так же быстро ушла, закрыв дверь.       Итак, соль была у юного охотника на нечистую силу. Прозрачная склянка с герметичной крышкой не давала порошку высыпаться, следовательно, ее можно было спокойно брать с собой. На всякий случай, заклинание в духе цыганских гадалок изобретатель переписал на бумажку. Сунув соль в один карман, а заговор — в другой, Хиро собрался было выходить, но задержался рядом с оставленной братом дома кепкой. В голове тут же появился образ: Тадаши, перепуганный до смерти, держит младшего братишку за плечи, умоляюще произнося: «Не выходи. Пожалуйста, сиди дома. Это опасно»… На секунду в ребенке заговорила совесть: а что скажет юноша, которому он пообещал оставаться в безопасности, узнав, что тот нарушил данное слово? А вдруг заговор не сработает, и мальчика заберет ведьма? И тогда Тадаши, с его слабым сердцем, станет совсем плохо…       Но гений тут же отогнал эти мысли от себя. Несмотря на то, что уже сейчас юный Хамада был абсолютно поглощен техникой, в магию он верил. Если написали, что ведьм надо солью отгонять, значит, надо. А когда Хиро, живой и здоровый, появится перед братом и скажет ему, что сам уничтожил колдунью и теперь умеет защищаться — то-то Тадаши обрадуется! Может, у него даже эта странная болезнь пройдет…       Не теряя ни минуты, мальчик тихо открыл дверь, осмотрелся — никого. Тетя что-то готовит на кухне, кафе уже закрыто, но за шипением множества аппаратов не было слышно даже мяуканья Моти.       Прошмыгнув по лестнице незамеченным, Хиро бесшумно повернул ключ в замке черного входа. Прислушался. Кэсс продолжала хлопотать над каким-то очередным шедевром. Убедившись в своей неуловимости, парень запер дверь, в два прыжка пересек внутренний двор, вышел через калитку — и выдохнул с облегчением.       Над ним синело ночное небо, чуть затянутое облаками. Редкие звезды и тусклые фонари были единственными источниками освещения. На улицах почему-то было мало людей, даже вывески горели как-то слабо.       Не обращая внимания на явно не располагавшую к ночным прогулкам атмосферу, гений взял в одну руку банку с солью, в другую — заклинание, и, озираясь по сторонам, отправился на поимку ведьмы… …       Тадаши нервно ходил туда-сюда под пристальным взглядом девушки, сидевшей на жестяном ящике, облокотившись о собственные колени и закинув ногу на ногу. Она была одета торжественно, на голове красовалась аккуратная укладка, а легкий макияж подчеркивал аккуратные губы и большие голубые глаза. Мероприятие и правда было серьезное — ее парень представлял свой первый серьезный проект, от которого зависело, поступит ли он в институт. Оба они волновались, однако Абигейл старалась как-то подбодрить юношу, будучи более уверенной в его победе:  — Тадаши, да не бойся ты. Твое изобретение шикарно, оно точно пройдет отбор!  — Тебе легко говорить, — буркнул в ответ Хамада, теребя руками малахитового цвета кардиган, — А что, если твоему отцу не понравится? Обычно папы девушек не очень жалуют их парней…  — Ты думаешь, мой папа тебя нарочно завалит? — возмутилась Эби, правда, особо не распаляясь, — Да он тебя сразу принял! Даже сам говорил, мол, отличный у тебя, доченька, кавалер. Умный, воспитанный, ответственный. И в увлечениях вы с ним сразу общий язык нашли!  — Ну, допустим, — остановившись, отозвался изобретатель, убрав со лба челку и пожалев о забытой дома кепке, которую ему как раз на этот случай подарил младший брат, — Допустим, личной неприязни нет.  — И беспокоиться тебе незачем, -закончила за него девушка.       Тадаши хотел было озвучить еще какой-то аргумент в пользу предполагаемого провала, но в этот момент его прервал противный голос ведущей: «Следующий участник — Тадаши Хамада!»       Абигейл спрыгнула с ящика и, подойдя к юноше, нежно обняла его. Он в ответ обхватил ее за талию, услышав, как девушка прошептала ему на ухо: «Всё будет хорошо!»       В этот раз больше полминуты объятия не длились. Отпустив друг друга, влюбленные вместе донесли коробку с изобретением за кулисы, и Эби, махнув любимому на прощание и еще раз пожелав удачи, пошла к толпе людей.       Едва темно-синее платье красавицы исчезло из виду, молодой изобретатель глубоко вдохнул и поднялся на сцену. Прожектор сразу осветил его фигуру, и юноша увидел среди зрителей профессора Каллагана, а рядом с ним — Абигейл, смотревших прямо на выступающего.       Подавив волнение, Хамада взял микрофон и удивительно спокойно произнес, не отрывая взгляда от девушки:  — Здравствуйте. Меня зовут Тадаши Хамада. Моё изобретение, возможно, покажется вам чем-то не очень интересным, однако оно способно кардинально изменить наш мир и, в особенности, современную криминалистику. В наше время в этой область уже присутствует множество действительно невероятных приспособлений, однако уголовный розыск по-прежнему зависит от телефонного пилинга и показаний свидетелей. Мой проект позволит расширить круг возможностей нашей полиции.       С этими словами Тадаши вытащил из ящика, на котором недавно сидела Эби, прибор. Он был довольно небольшим, походил на обычный радар, разве что с немаленьким экраном и большим количеством кнопок, а также ярко выделенным отверстием сбоку, похожим на отверстие для зарядки.  — Я назвал свое изобретение «ДНК-розыск», — взяв прибор, провозгласил парень, — Суть его в том, что, если в ставить в особый разъём пластинку с образцами ДНК человека, — он продемонстрировал людям две прозрачных пластины, поставив микрофон на подставку, — Можно не бояться смешения ваших образцов с теми, обладателя которых нужно найти. Стоит лишь надеть перчатки.       Приведя оборудование в рабочее состояние и выполнив небольшие махинации с латексом и медицинской повязкой, Хамада обратился к залу:  — Мне нужен доброволец. Вот вы, — он указал на стоявшего в первых рядах молодого мужчину в твидовом сером костюме, — Прошу вас, дайте мне несколько своих волос, — незнакомец повиновался, и Тадаши вставил образцы между двумя пластинами, — Очень хорошо. А теперь, прошу вас, выйдите из здания и войдите в любой попавшийся вам по дороге дом. И там спрячьтесь так, чтобы вас не было видно даже из окон. Скажите, что проводится следственный эксперимент. У вас десять минут.       Мужчина удивился, однако вышел из зала, пожав плечами. Зрители застыли в ожидании команды юного изобретателя, который уже вставил пластины в разъем и неотрывно смотрел на экран.       Спустя положенные пятнадцать минут со сцены раздался голос парня, уже без микрофона, но в наступившей тишине достаточно громкий:  — Я вижу его маршрут. Если кто-то хочет убедиться, подойдите и гляньте на экран. Мы сейчас отправимся следом за этим человеком, и я докажу вам, что прибор вычислил всё верно.       Тадаши соскочил со сцены и быстрым шагом пошел точно по намеченному на карте аппарата маршруту. Люди последовали за ним. Первыми шли профессор Каллаган, его дочь и несколько любопытных скептиков. Периодически каждый заглядывал парню через плечо, после чего кивал и отходил. Только сам Хамада почти не отрывал глаз от электронной карты.       Они остановились возле двухэтажного частного дома, и прибор требовательно запищал. Институт был неподалеку, поэтому шли люди недолго.       Тадаши позвонил, и дверь открыла добродушного вида женщина в фартуке и домашнем платье.  — Проводится следственный эксперимент, — пояснил юноша удивленно воззрившейся на толпу гражданке, и та понимающе закивала.       Из глубины дома вышел тот самый незнакомец, услышавший голос изобретателя. Зрители пораженно замерли, и удовлетворенный Тадаши с победным возгласом добавил:  — Вы можете мне верить: ни с этой женщиной, ни с этим мужчиной я не знаком, и удачный исход эксперимента обеспечил исключительно «ДНК-розыск». Как вы видите, этот прибор значительно облегчает работу полиции, что, собственно, и следовало доказать.       Всю дорогу до выставочного помещения в адрес юноши сыпались поздравления и комплименты. Абигейл сияла от счастья, как и сам гений. Прибор уже был выключен, испытуемый в хорошем настроении присоединился к остальным.       Уже в выставочном зале все разошлись смотреть другие проекты, а Тадаши, Эби и Каллаган втроем уединились за кулисами.  — Я же говорила, что все будет хорошо! — радостно воскликнула девушка, целуя любимого, запаковывавшего прибор обратно, в коробку.  — Она права, мистер Хамада, — с улыбкой присоединился к дочери профессор, — Вы и в самом деле поразили меня. В свои шестнадцать лет вы создали действительно выдающийся аппарат. И я буду очень рад видеть вас в нашем институте. Конечно, основное обучение у вас, учитывая ваш возраст, будет длится не менее девяти лет, вы ведь понимаете, каков статус СФИТа и насколько разный потенциал у его студентов. И ваш очень велик и необходим нам.       Каллаган протянул юноше билет студента, и Хамада с радостью согласился обучаться в институте робототехники всё выделенное время. Его мечта сбылась, и парень был на седьмом небе от счастья.  — Скорее бы брату сообщить, -тепло произнес Тадаши, складывая ящик в сумку на колесиках и попрощавшись с девушкой и Робертом, — Занятия начнутся осенью. У меня целых два месяца, я буду с ним рядом…