Шестое чувство и глубины сознания.

… Хиро принесли в морг. К счастью, все процедуры работы с трупами Франческа уже провела, и пострадавшие находились в морозильных камерах. Женщина попросила Тадаши присесть на один из компьютерных стульев, в то время как она с Эби приземлились на два других, и медик начала что-то вводить на компьютере. Младший Хамада всё еще спал, и брат, не имея возможности куда-то его положить, сидел, держа его на руках и мрачно опустив голову. Он должен был догадаться еще по первым симптомам. Невозможность отвечать на вопросы, быстрое «отключение» от реального мира, отсутствие аппетита — всё это говорило само за себя. А когда Франческа принесла ту чашку, юноша сразу понял, в чем дело. -Хиро…-шепотом выдавил он с усилием, не полнимая взгляд, -У него аутизм, да? Если бы он в этот момент взглянул на судмедэксперта, наверняка бы разуверился в этом. Несмотря на тяжелую обстановку, женщина была спокойна, даже не напугана. Как только на экране появился синий квадрат с какими-то надписями, она повернулась к юноше и твердо заговорила, не прерываясь ни на секунду: -Сначала у меня тоже были такие подозрения. Вы сами видели, что творилось с ребенком. Любой психолог запросто сразу поставил бы диагноз, не разбираясь в других факторах. Однако в результате некоторых тестов я выяснила, что причина такого поведения вашего брата не в психических отклонениях. Конечно, у него был огромный стресс, который вполне можно было бы считать причиной, да и симптомы очень похожи на аутизм, и при такой ситуации действовать надо так же. Но, проведя анализ крови Хиро, я выяснила, что на самом деле его состояние — результат действия очень сильного наркотического вещества. Тадаши едва не выронил брата из рук. -Наркотического?! -с округлившимися глазами переспросил он, -То есть, этот монстр детей еще и обкалывал… -Успокойтесь, -прервала эмоциональный всплеск Франческа, сделав характерный жест рукой, -Это всего лишь что-то вроде анестезии, только очень сложной и долгодействующей. Похоже, Норт был не просто отравителем, а еще и гениальным химиком, потому что синтезировать такой препарат, не имея под рукой ни лаборатории, ни подручных, просто невозможно. Собственно, действие его таково: как только вещество попадает в организм, оно оказывает, в первую очередь, паралитическое действие. Жертва теряет сознание на неограниченный период времени, привести ее в себя можно только при помощи воздействия извне. Далее, как только человек приходит в чувство, у него появляются нарушения нервной системы. Прежде всего это сказывается на речи: пострадавший не может не только говорить, но и кричать. То есть, фактически, диапазон громкости — от шипения до мычания. Произносить вообще какие-либо слова или тексты в таком состоянии просто запредельно. Потом появляется нарушение мелкой моторики, собственно, почему Хиро и не мог пользоваться обычной кружкой или стаканом. Единственное, что более-менее остается — это возможность контактировать с людьми на уровне жестов. Причем, с незнакомыми, так как часто реакция у человека происходит именно на непривычные объекты, которые никогда в его жизни не появлялись. Под объяснение патологоанатома можно было с точностью до последнего термина подставить абсолютно все произошедшее. Юношу просто поражал ее профессионализм: из нескольких анализов крови выудить информацию о еще неизвестном науке веществе и детально описать все найденное вряд ли смог бы и знаменитый врач! К тому же, самые страшные опасения теперь были напрасны — против любого препарата всегда можно создать антидот, а от тяжелого заболевания мозг вундеркинда мог пострадать куда сильнее. -А вы можете его вылечить? -вмешалась Абигейл, вчитываясь в формулы на экране и периодически поглядывая на братьев Хамада, -Вряд ли это невыводимый наркотик, сейчас даже от передозировки героина спасают! -Ну, -слегка замялась женщина, задумчиво сдвинув брови, -Теоретически, конечно, наличие антидота возможно. Препарат синтезировался вручную, могут быть отклонения от изначальной концентрации каких-либо составляющих. В любом случае, мистер Хамада, -уже смелее добавила она, разведя руками, -На создание антидота требуется время. К тому же, независимо от того, когда он будет готов, Хиро нужно будет провести ряд процедур. Хотя бы детоксикацию. Вы сами понимаете, дело серьезное, препарат вряд ли приведет к летальному исходу, но здоровье мальчика может быть очень серьезно испорчено. Мало того, как я поняла из описания поведения Хиро, наркотик уже начал поражать мозг, а это уже чревато последствиями, так что надо, в первую очередь, предотвратить полное поражение организма мальчика. Тадаши согласно кивнул. Ему ли не знать, как Хиро переносит всякие химические вмешательства в свой организм! Ребенка и после школьных «безобидных» вакцин от коклюша чуть не госпитализировали, еле перебились первой медицинской, оказанной не только мальчику, но и тете Кэсс, увидевшей побелевшее лицо племянника и ставшей свидетельницей того, как бедолагу колошматило и тошнило после кучи лекарств, введенных для снятия действия прививки. Малыш пролежал в постели несколько недель с высоченной температурой, ежедневной рвотой, красной сыпью и зудом — уж чего там ему ввели медики, старший гений так и не понял. Сам Тадаши после этого устроил разнос школьной медсестре, да такой, что женщина со страху выпила вместо воды стакан спирта и (уже в процессе опьянения) пыталась закусить бинтами, после чего уволилась, поняв, что еще один такой прокол — и ее не то что из медицины, но и вообще с любого места работы выставят за шкирку. Сейчас юноша чувствовал себя точно так же, как и тогда. Только в этот раз ему не только наорать — убить проклятого садиста хотелось, причем, его же способом. Однако доверчиво прижимавшийся к Тадаши спящий Хиро малость ослаблял это желание, и парень старался следить, чтобы тот не соскочил и не упал на пол, тем более, что у мальчишки наибольшая вероятность была стукнуться и без того многострадальной головой. И в этот момент молодого Хамада как током ударило. Норта ведь будут допрашивать в двенадцать, а сейчас, судя по часам на стене морга, было уже больше половины! -Миссис Тонари, -обратился юноша к судмедэксперту, -Вы сказали, что Хиро желательно как можно скорее провести детоксикацию. -Совершенно верно, -кивнула собеседница, -И чем раньше мы это сделаем, тем лучше. -А мы не можем провести ее прямо здесь? Ну, принести со склада оборудование, лекарства, установить это всё… Франческа была в замешательстве. Причины, по которым юноша хотел, чтобы она поступила именно так, пока были ей не очень понятны. Вдобавок, женщина имела ввиду биологическую детоксикацию, то есть, ослабление действия вещества путем физических нагрузок и приема витаминов. Самый надежный и безопасный способ, после него ребенку точно не станет хуже, тогда как химическая и медикаментозная детоксикации потом потребуют выведения из организма еще и этих лекарств — по сути, не менее вредных токсинов. Однако, взглянув на Хиро, женщина вынуждена была согласиться. Хрупкий и сильно травмированный мальчик не смог бы перенести все необходимые при таком отравлении процедуры, но и решиться на химиотерапию медик не могла. Ребенок и так был под влиянием очень опасного вещества, против которого нужно было действовать срочно… Женщина встала из-за компьютера и подошла к шкафу с лекарствами. Придется делать медикаментозную, вот только препараты должны быть одновременно и безопасные, и эффективные. А таких у нее было немного… Наконец, с какой-то полки патологоанатом достала склянку с бледно-лимонного цвета жидкостью и, сравнив ее по составу с еще тремя, поставила на стол. -Хорошо, мы сделаем детоксикацию организма Хиро здесь, -Франческа набрала на телефоне номер зав.лаборантской и, как только послышались шум и голоса, заговорила, -Алло! Диана?.. Да, привет. Слушай, можешь со склада нашего принести каталку, капельницу и воду в стакане?.. Нет, ребят позови, естественно… Потом объясню, неси давай… Ладно, жду. «Ждать» пришлось минут десять, за которые судмедэксперт успела всё объяснить и Тадаши, и понемногу начавшей догадываться Абигейл. Как только лаборанты справились с поставленной задачей, Тадаши за ширмой переодел брата в также найденный на складе костюм, удивляясь тому, что мальчик даже не просыпается (хотя кто знает, как наркотик себя поведет?), и осторожно уложил на закрепленную на полу каталку. К руке и плечу Хиро подключили капельницу с уже готовым лекарством, которое благодаря достаточно крепкой концентрации веществ и грамотному сопоставлению должно было на какое-то время стабилизировать состояние ребенка. -Вот так, -констатировала медик, когда все было включено, и началась детоксикация в экстренных условиях, -Вывести мы препарат вряд ли выведем, но зато его действие будет ослаблено, и многие симптомы мы точно снимем. А это уже даст мне больше времени. Необходимо было следить за состоянием мальчишки, так как переусердствовать с лекарством было не менее опасно, чем усиление действия препарата, и Абигейл вызвалась проверять температуру и давление мальчика в течение получаса, отведенного на терапию. Патологоанатом включила трансляцию допроса на компьютер в морге и, сказав ребятам, если что, сразу звонить, отправилась в лабораторию, чтобы приготовить противоядие. На экране высветилось изображение допросной. Абсолютно белая комната, в центре — квадратный стол, а за столом — два стула напротив. Аппарат для измерения роста в углу выделялся разве что шкалой, а возле двери стоял полицейский. Ребята успели вовремя: полковник уже был в помещении, значит, через несколько минут должен был появиться и Норт. Тонари казался спокойным, сидел на своем месте и просматривал документы по делу — нужно было запомнить, что и когда предъявлять преступнику. Собственно, даже если бы тот не стал признаваться, улик уже было достаточно. Но мотив и предпосылки к таким зверским убийствам всё ещё были неясны, а ведь психоанализ показал, что мужчина абсолютно вменяем. Несколько минут Тадаши чувствовал себя охотником, поджидающим опасного зверя. Отличие было только в том, что юноша находился за несколько коридоров (а то и этажей, потому что местоположение допросной ему не было известно) до хищника — человеком это назвать категорически не получалось. И вот, через пять минут, точь-в-точь в назначенный час, в комнату ввели задержанного. Создавалось ощущение, что даже лейтенанту было противно касаться Норта или просто хотелось избить на месте, однако, в силу профессионального долга, пришлось только с презрением выпустить скрученную здоровую руку уже сидевшего на стуле мужчины и отойти к двери. Присмотревшись, Тадаши довольно усмехнулся: голова у преступника была перебинтована. Хиро неслабо его стукнул, чем юноша был даже горд. Правда, тете Кэсс, которую сейчас в переговорной отпаивал валерьянкой Джонс, лучше этого не знать… … Допрос начался. Тонари вытащил из папки с бумагами документ и вслух зачитал его содержание: -Гражданин Александр Норт, 2038-го* года рождения, житель поселка Урасоэ**. Вы обвиняетесь в совершении шестидесяти четырех убийств и трёх покушениях на убийство. Вы признаете свою вину? Преступник молчал, угрюмо глядя на полковника. Животное, которому прострелили лапу, не станет бросаться на охотника, понимая, что перевес на стороне противника. И он с уже перевязанным плечом не сказал ни слова возражения в собственную защиту. -Вы ведь были талантливым химиком, -продолжал Тонари, доставая еще один документ, -Вас неоднократно премировали на прошлом месте работы, а это, между прочим, крупнейший завод по изготовлению медицинских препаратов. Вот только за что Вас оттуда уволили? И как Вы, гениальный ученый, добропорядочный гражданин и вообще отшельник, который и с людьми-то пообщаться не успел настолько, чтобы их возненавидеть, стали хладнокровным убийцей маленьких детей? Норт не отвечал. Он уже не смотрел на следователя, опустив взгляд на причудливо запачканные пятнами разнообразных веществ джинсы и будто вообще ни о чем не думая. Зато у Тонари голова просто трещала от самых разных мыслей и ругательств, которыми ему очень хотелось полить сидевшего перед ним негодяя с ног до головы. И злость настолько расширилась в душе полковника, что он, не вытерпев, вскочил со стула, шлепнув ладонью по столешнице так сильно, что даже Норт от неожиданности вздрогнул и вскинул голову, смотря на нависшего над ним полицейского, громко, с ненавистью, на которую разумное существо просто не могло быть способно, на одном дыхании кричавшего: -Вы понимаете, что сейчас вас даже адвокат не спасет? Вас не просто посадят — вас убьют ваши же сокамерники, между прочим, один из которых сидел за расчленение взрослого мужчины! За ваши преступления лучшее, что мы можем сделать — это дать вам пожизненное в одиночной камере. Но если вы не будете сотрудничать со следствием, мы не сможем убедить судью не выдавать вас родителям и родственникам ваших жертв! А это можно устроить. Все семьи, в которых по вашей вине погибли дети, уже уведомлены о том, кто именно убийца. И ваши фотографии есть во всех газетах. И если мы выпустим вас под подписку о невыезде, уже эти родители будут решать, как и когда вы умрете, даже если официально дело закрытым мы не объявим. И посадить их за это нам помешает факт состояния аффекта! И ваш единственный шанс избежать такого решения суда — рассказать всё сейчас. Учтите также, что одна из убитых вами девочек — дочь нашего генерала, и я могу его позвать сюда. А также брата выжившего и истерзанного вами мальчика, который имеет право присутствовать на допросе. Мы его не позвали, но можем исправить эту ошибку. Постепенно голос полковника стал тише и холоднее, а после долгой речи он с просто жутким выражением лица опустился на сиденье, разминая пальцы, так и чесавшиеся сдавить горло Норту. По глазам преступника было сразу понятно, что угрозы и страшный вид полицейского произвели на него впечатление. Норт несколько секунд кусал нижнюю губу, готовясь выложить всё, что требовалось, и, глубоко вдохнув, начал рассказ. От его повествования все сотрудники, наблюдавший за происходящим, и даже юный изобретатель, и юная Абигейл, почувствовали, как у них похолодело внутри и волосы на висках встали дыбом, а две девушки из лаборатории, не вынеся откровений преступника, упали в обморок…