Catfish

После долгого дня аттракционов, еды (например, огромных куриных ножек или муравейника) и обжигающего солнца, я была полностью утомлена. Наступил день рождения Кэт, и в последний момент мы все (Кэт, Леви, сучка Би и я) решили потратить полтора часа на езду до парка аттракционов «Carowinds». Было весело, но я до жути сильно сгорела и измоталась. – Мы должны прийти сюда на Хэллоуин, – проговорила Кэт, сидя на переднем сидении в машине Леви. – О, да, разве у них нет какой-то специальной Хэллоуинской тематики? – вслух размышляла я, уставившись в окно на пролетающие мимо деревья. – Они называют его «Scarowinds», – рассказал нам Леви. Би громко вздохнула, сидя рядом со мной. Эта девочка ни разу не улыбнулась за весь день, кроме того момента, когда мы стояли рядом с водяной горкой, и ее оплескало с ног до головы. Леви остановился около моего дома, и я отстегнула ремень. – С Днем Рождения, Кэт, – сказала я ей, ударяя в плечо. Она отдернулась, но улыбнулась. – Спасибо за чизкейк. – Прости, что он купленный, видимо, чизкейки – это не мой главный талант, – рассмеялась я. – Пока Леви, пока Би. Передавай папе привет. Леви сигналил мне вслед, и я, помахав, направилась к дому. Войдя внутрь, я повесила ключи и скинула обувь по пути на кухню. Взяла алоэ из холодильника (держите его в холодильнике, ибо оно должно быть холодным, когда вы прикладываете его на вашу лаву, вместо кожи, если вы сгорели на солнце) и поднялась в комнату. Я сразу же подключила камеру к компьютеру, и пока ждала, чтобы они загрузились, я завязала волосы в пучок и открыла ФейсТайм. Я позвонила Майклу, но гудок был бесконечен, поэтому я бросила трубку. Я вздохнула и попробовала позвонить Люку, но он сбросил мой звонок. Я нахмурилась и позвонила Эштону, который также сбросил звонок, но секундой позже написал, что говорит по телефону с Брианой. Я громко промычала. – Может, Калум полюбит меня, – проворчала я, пробуя позвонить и ему, но он так же не взял трубку, как и Майкл. – Почему меня никто не любит? – крикнула я, вскинув руками в раздражении. Я сдула прядь волос с лица и поправила новые очки на носу. – Ладно, я и так не хотела разговаривать с друзьями, – пробормотала я, затем покачала головой, поняв, что говорю сама с собой. Может, они на сцене? Но Эштон сказал, что разговаривает с Бри. Я вздохнула. Какая разница. Я зашла в Твиттер и увидела несколько постов обо мне и Майкле с концерта, о том, как он «облажался на сцене», когда увидел меня, и фотографии того, как мы обнимались около отеля вчера утром. Я вздохнула и улыбнулась, мысленно умиляясь. Я сжала алоэ в руке и намылила им руки. Я только открыла фотографию себя на компьютере, как услышала стук во входную дверь, что заставило меня подпрыгнуть. Я встала и побежала вниз по лестнице, размышляя о том, кто же мог прийти ко мне в 8 часов вечера. – Кто там? – выкрикнула я, прислушиваясь к двери. Я услышала шарканье и затем, наконец, голос. – Пицца Хат, – ответил человек, и я нахмурилась. – Я не заказывала пиццу, – сказала я в недоумении, – я даже не люблю Пиццу Хат. Без обид. – Просто открой дверь, Мередит. Я вздохнула, уже поняв, кто стоял за дверью. Только один человек, кроме родителей, называет меня полным именем. – Что тебе нужно? – спросила я его, качаясь с одной ноги на другую. Я услышала его вздох. – Я просто хочу поговорить. – Мы уже разговариваем. – Вижу, ты все еще дерзишь. Можешь открыть дверь? Я колебалась, закусив губу. – Я чувствую себя не особо комфортно. – Да ладно тебе, Мередит, – громко рассмеялся он, от чего по моей спине пошли мурашки, – я не собираюсь тебе вредить. – Ты и раньше так говорил, – напомнила я ему настолько тихо, что была не уверена, услышал ли он меня. Но, будучи тупейшим человеком на планете, я повернула замок и отворила дверь. Он был красив. Он был настолько красив, что чувство ностальгии накрыло меня волной; его глубокие карие глаза, короткие черные волосы и четко выраженная челюсть, его серая толстовка с капюшоном и синие джинсы. Я вспомнила, как увидела его впервые. Это было осенью. Мне было 16, ему – 18. Я помню, как медленно просматривала романы в местной библиотеке, когда он буквально влетел в меня, разбрасывая все свои книги по полу. Я помню, как я чуть не упала на колени и утонула в своей слюне, когда увидела его. Он был самой прекрасной вещью для меня в последующие два месяца, а потом, что ж, вы знаете конец этой истории. – Привет, – мелодично проговорил он, немного улыбаясь. Я уставилась на него, ни разу не моргнув. – Что ты хочешь? – вздохнула я, уже заскучав. Я просто хотела отредактировать свои фотографии и распечатать их. Как я и ожидала, он немного поразился моей стервозности. В прошлом я бы не посмела сказать ему такую вещь, если не хотела получить пощечину в ответ. Я приоткрыла дверь еще больше и облокотилась на нее, скрещивая руки на груди, будто бросая ему вызов. – Как ты? – попытался он. Я приподняла бровь. – Просто прелестно, – ответила я. Он вздохнул, засунув руки в карманы джинсов. – Слушай, мне жаль- Я подняла руку в воздух, заставляя его замолчать. Он сузил глаза на секунду, но быстро изменился в лице. – Не трать мое время, Дилан. Ты уже достаточно сделал. На момент я увидела злость в его глазах, затем он прикрыл их, дважды вдохнул и выдохнул. Он сел на ступеньки крыльца спиной ко мне и поднял взгляд на ночное небо. Я вновь заколебалась, закусив губу и заправив прядь волос за ухо, затем решилась сесть рядом с ним. Мы сидели в тишине некоторое время, просто дыша и пялясь на звезды. – Я ходил на занятия по контролю агрессии, – наконец заговорил он низким голосом. Я поджала губы. – Это хорошо, – мягко проговорила я, стуча пальцами по коленям. – Ты любишь его? – спросил он. Этот вопрос сбил меня с ног своей неожиданностью, и я взглянула на него. Он уставился на землю, разрывая листик на несколько маленьких кусочков. – Не думаю, что это тебя касается, – тихо сказала я. Он промолчал, все еще разрушая лист. – Зачем ты пришел сюда, Дилан? – спросила я снова, на этот раз мягче. Он разбросал оставшиеся кусочки листа по ступенькам и вновь поднял взгляд на небо. – Ты так и не вернулась, – наконец мягко проговорил он. – Я сказала, что не вернусь, – напомнила я ему. Я сглотнула, мой страх увеличился. Я попыталась затолкнуть его обратно в грудь, где он был заперт долгое время. – Я хочу тебя обратно.