Семейный психолог

Поднявшись по суровой винтовой лестнице на старый и уже всем надоевший второй этаж, Светлана, к удивлению (скорее удивлению читателя, ибо волк и понятия не имел о предшествующих событиях), вошла не в красную дверь, находившуюся вправо, а в едко-зеленую, которая была расположена позади ступенек, в левую сторону. К сожалению, как это ни нудно, комната за зеленой дверью полностью копировала раннее описанную её соседку, с тем только различием, что предметы обладали противоположными цветами, а именно: коврик был здесь белый, диван черный, стол зеленый, а камин темно-красный. Даже очередное пианино стояло в левом углу, а в правом зияло пустое пространство с вездесущей пальмой. Но Фенрира мало волновали цвета и вообще обстановка комнаты, он улегся на ковер и поднял свои большие грустные волчьи глаза на Светлану. Та хотела было погладить такую *мимими-сюсюсю-нюнюню* мордочку, но вспомнив, что за улыбающейся пастью прячутся очень-очень большие клыки, передумала. -Эм... с чего бы начать...как у Вас в школе дела? Волк закатил глаза и фыркнул: -Как сажа бела. Такая скукотища, Вы себе не представляете. Сначала мы бегаем по полю за какими-то зайцами, потом учим Историю Волчьего Рода, причем не только Асгардского, но и всех волков девяти миров, и, наконец, Таблическую Переодицу Веовульфа Гомеопатия Сидоровича заучиваем задом наперед. Волк вздохнул. Что-что, а школу он терпеть не мог. Но вдруг вспомнил: -А, только одна отрада: раз в сто лет, то есть довольно короткий промежуток времени, нам разрешают погоняться за пегасами. Это очень быстро двигающиеся межгалактические животные, которые раз в сто лет прилетают полакомиться Гуеревой травой, которая раз в сто лет вырастает на Бронзовых Метеоритах. В прошлый раз, мне удалось поймать одного пегаса за хвост, хоть я и гнался за ним добрых четыре часа, но оторвал 22 волоса. С тех пор мне их отец – кажется, это был единственный раз, когда он гордился мной – связал на шее, вот ,- волк гордо поднял голову и на его шерсти Светлана и вправду увидела серебряные паутинные ниточки, - и я не снимаю их, для счастья. -Счастье? Что в Вашем понимании счастье? - воспользовалась случаем психолог. -Да хотя бы то, что я наконец выучу Таблическую Переодицу, закончу последний курс Истории в этом году и могу спокойно свободно жить. А еще было бы хорошо, если б отец нас навестил хоть раз в век, - волк нахмурился,- Почему он с мамой нас бросил? Ну почему-у-у-уууууу! – голос сорвался в откровенный вой, от коего в соседней комнате Тор подавился шипучками, а Один нажал не на ту кнопку, и его рекорд Тетриса 444556789 остался несохраненным. Но Всеотец не был бы королем девяти миров, если бы не использовал свои слабые силы, чтобы вернуться на секунду в прошлое и исправить ошибку. Волк повесил голову и уткнулся ею в лапы. Психолог хотела помочь, и потому сказала Фенриру тоже самое, что ранее подействовало на Хель. Но Фенрир – это не Хель, и потому волк очень скептически отнесся к прослушанному. -Ну хорошо тогда, давайте пока немного отвлечемся, и поучим эту вашу Таблическую Переодицу. У нас, в Мидгарде, как вы его называете, есть очень похожая по названию Периодическая Таблица, быть может, я смогу Вам чем-то помочь. Волк улыбнулся. Он, конечно, не мог знать, что Светлана когда-то изучала кошачий язык и прекрасно разберется в Таблической Переодице, поэтому с довольной мордой тролля (Локин сын, все-таки) развернул перед психологом пергамент, который достал буквально из воздуха, с корявыми значками, которые для обычного человека не значили ровным счетом ничего. Но Светлана – это русский человек, а русский человек – существо не простое, а золотое: ведь только в России игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц в дупле, а вообще этой иглой можно убить Кощея Бессмертного (парадокс смерти), и называется вся эта красота Русской Народной Сказкой, милости прошу. Поэтому совершенно не удивительно, что Светлана через некоторое время все поняла – Таблическая Переодица являлась чем-то средним между атласом, таблицей умножения, словарем кошачье-волчьим, анализом строения клетки и родословной пегасов – и скоро объяснила, причем доходчиво, все-все-все ошарашенному волку, который с тех пор знал Таблическую Переодицу лучше любого аса-ученого. Остается загадкой, зачем же уважаемый Веовульф Гомеопатий Сидорович писал все на кошачьем языке, а не на родном волчьем, но это другая история, и расскажем мы её как-нибудь в другой раз.