Звезда Севера

Отступление       В дальнем уголке библиотеки, скрывшись от всевидящего взгляда мадам Пинс за стопкой учебников, близко склонив лохматые головы, шептались трое подростков, называемых Золотым Трио Гриффиндора.       — Я уже совершенно ни в чем не уверена, — поджала губы девочка с пышными каштановыми волосами. — Все наши выводы базировались на уверенности, что профессор Снейп собирается украсть то — что — лежит — в — коридоре — на — третьем — этаже.       — Но он же Пожиратель! — рыжеволосый мальчик умудрялся кричать даже шепотом.       — Это аргумент, только с апреля, если его видели вне аудиторий, его комнат или большого зала, он искал свою Астру.       — Да уж, — в голосе слышалось отчетливое злорадство. — «Звездочка, нельзя лезть на крышу Астрономической башни», «Звездочка, нельзя бродить одной по заброшенным подземельям», «Звездочка, нельзя приглашать кентавра в гости».       — А из Запретного коридора недавно ее вытащил «Звездочка, нельзя приставать к церберу, у него уже есть хозяин», — разулыбалась девочка. — Меня папа так же строго отчитывает, совсем не похоже на его обычное злобное шипение.       — А Хагрид? «Золотко то, Золотко это», — передразнил рыжеволосый. — И на плече ее носит! Я, может, тоже хочу… — почти неразборчиво обиженно буркнул он.       — Теперь на всех уроках Астра с ним сидит в классе, везет, наверняка профессор позволяет ей брать любые книги, может, и из запретной секции, — в голосе гриффиндорской заучки отчетливо звучала зависть.       — Ага, носится с ней, как наседка! Говорят, он ее удочерил, зачем ему только понадобилось подбирать девчонку, мерзкому Пожирателю. Была бы обычной никому не нужной сироткой, не задавалась бы, а то не подойдешь даже, все хотят спросить, откуда она и про крылья, конечно, только кто ж рискнет со Снейпом связываться?! — рыжий злился, уже размахивая руками, не замечая, как все больше мрачнеет второй, не вмешивающийся в разговор мальчик.       — «Обычной никому не нужной сироткой», значит, вот каким вы меня считаете, — прошептал взъерошенный темноволосый мальчик, под нелепыми круглыми очками блеснули влагой глаза. — Хотел бы я, чтобы Снейп «подобрал» и меня.       Вскочив и схватив сумку, мальчик убежал, оставив друзей потрясенно смотреть ему в след.       — Рональд Уизли, ты идиот! — девочка соображала куда быстрее. — Гарри, ты не правильно понял!       Бросив на рыжего негодующий взгляд, она бросилась догонять друга.       — А чего сразу Рон?! — закричал Уизли, моментально выставленный за порог недрогнувшей рукой мадам Пинс. — Это все мерзкий Снейп виноват.       Вытерев рукавом выступившие от бессильной злости слезы, рыжий подросток поплелся в гостиную факультета, чтобы найти друзей и объяснить, что совсем-совсем не виноват. Гриффиндорцы должны верить друзьям, так директор Дамблдор говорит.       «Мы же не слизни какие!» — подумал мальчик и, приободрившись, зашагал куда увереннее, свято убежденный в своей правоте.       Конец отступления       Астра       «Ты думаешь, я растворюсь в воздухе, если выпустить меня из поля зрения?» — посылаю приправленную улыбкой и легкой иронией мысль.       Север, продолжая невозмутимо читать пятому курсу лекцию о приготовлении очередного зелья, послал мне выразительный взгляд, намекая не выеживаться.       «Я, вообще-то, могу, но сегодня нет настроения», — изображая святую невинность, помешиваю зелье против фурункулов в своем котле на стоящем рядом с учительским столике, игнорируя затянутую в черное спину, которой ко мне демонстративно повернулись.       «А нечего обижаться, я не просила за мной к собачке идти».       Спина молчаливо излучала негодование.       «Подумаешь, три головы, в итоге мне же тебя пришлось вытаскивать. Не умеешь ладить со зверушками и детишками — не лезь».       Плечо скептично дернулось.       «А я необычный ребенок, и это Я с тобой лажу».       Мантия негодующе колыхнулась.       «Быть самоуверенной иногда полезно, и, кстати, не я додумалась лупить магией по магическому животному».       Спина идеально выпрямилась.       «Конечно, ты бы справился. Но я посчитала, что в наш семейный бюджет не входит лечение трех следов зубов на кое-чьей тушке. Правда, я умничка у тебя? Экономная».       За спиной показалась сжатая в кулак рука.       «Поняла, это вместо спасибо. Замолкаю».       Рука убралась, а я, не скрываясь, улыбалась, глядя на студентов, и не подозревающих что прячется под невозмутимо-желчной маской профессора зельеварения.       Север оказался весьма эмоциональным человеком, педантичным и ответственным. Чужая, чаще всего студентов, лень и глупость моментально выводили его из себя и, не склонный к крикам, он совершал «моральную порку» искренне считая, что заставляет оппонента задуматься. Не знаю, с чего Дамблдор решил, что из него получится учитель, скорее, это повод держать гениального и, главное, бесплатного зельевара под рукой. Очевидно, что место Севера в какой-нибудь закрытой лаборатории, где раздражающим фактором будет только ассистент, очень терпеливый ассистент.       «Ну, может, еще я», — польстила себе я, как ни странно, индивидуальным учителем он был весьма терпеливым.       После того, как Северу окончательно осточертело искать меня по всему замку и прилегающей территории перед обедом и после окончания его уроков, инцидент с цербером стал последней каплей, а всего-то хотела посмотреть собачку, на которую уже вся школа полюбовалась, между прочим. В аудитории теперь стоит отдельный столик, за которым я читаю, а с недавних пор и варю зелья. Все попытки отвлечься на мою персону были безжалостно пресечены, и студенты боялись смотреть куда-либо, кроме собственного котла.       За мое образование Север взялся со всем старанием, теперь я читала не только общеобразовательную, если так можно назвать, литературу, но и все предметы за первый курс. Учитывая, что палочка мне только мешает, с практикой несколько сложнее и проще одновременно. Если с чарами и подобными заклинаниями приходилось вникать в смысл желаемого действия и добиваться нужного результата методом проб и ошибок, то трансфигурация для меня была темным лесом.       Повозившись со мной некоторое время, Север плюнул, вынужден был расписался в собственном бессилии и обещал пригласить знакомого мастера на лето, а пока мы сосредоточились на других предметах. Не скажу, что учиться сложно, но иные законы требовали внимания и переосмысления, но разве я могу не справиться и сдаться? Не тому меня родитель учил. Я усиленно «грызла гранит науки» и с нетерпением ждала момента, когда мы уедем из замка и избавимся от липкого внимания директора Дамблдора.       Альбус Дамблдор       Тук — тук — тук… Тук — тук — тук…       Длинные узловатые старческие пальцы отбивали дробь по столу редчайшего розового дерева, украшающего кабинет директора Хогвартса уже без малого три века, их владелец был недоволен и изрядно раздражен, он не любил, когда пешки отклонялись от продуманных планов. А невозможность обсуждать планы вслух просто бесила, голубые глаза метнулись к фениксу, доверие к которому с недавних пор изрядно поугасло. Фоукс почти каждый день мотался к чертовой девчонке, и поскольку они прекрасно могли общаться, вполне мог сболтнуть лишнее. Смиряла с присутствием изменника только его несомненная полезность, никто не знал, что заставить огненную птицу подчиняться не в силах даже величайший светлый маг современности, и связывает их договор. Я не мог позволить себе запретить фениксу что-либо или потребовать сверх пунктов контракта, незачем давать гадской птице повод обрести свободу и радостно упорхнуть к обожаемой Астре.       С девчонкой вообще слишком много связано разочарований: Снейп с нее глаз не сводит, не давая шанса остаться наедине хоть на несколько минут. За столом не заговоришь, если нет желания выслушать пункты этикета, связанные с приемом пищи, если бы не ее возраст, подумал бы, что издевается. От Хагрида, кроме восторженного мычания и восторга, как она ладит с его «зверушками», не услышишь, если бы сам не видел, как он ее на себе возит, не поверил бы, как только очаровала, ведь на полувеликанов никакая магия не действует. Свободно по замку она бегала недолго, до визита в Запретный коридор, где была выловлена Северусом и теперь принудительно присутствовала на всех его уроках. Как ей только удавалось ускользнуть от меня, непонятно, портреты докладывали, привидения следили, Фоукс покорно перемещал, но девочки уже и след простыл, невольно почувствуешь, что стареешь, не самое приятное ощущение. В комнаты же Северус категорически отказывается приглашать, желчно выговаривая, что постороннему мужчине нечего делать в спальне его дочери, даже если в силу возраста тот не внушает опасений юным мисс.       — Чтоб ты понимал, мальчик, сильнейший волшебник должен внушать доверие, детишки не тянутся к чужим дядям, а вот добрый дедушка — совсем другое дело, — злобно пробурчал я, жуя лимонную дольку. — Чары «гламура» придумал гений.       Настроение подскочило, но тут же упало, когда он вспомнил о причине почти недельной задержки плана.       — Чертов Северус, отвлекись от своей «Звездочки» и займись делом.       Если он не будет третировать Поттера и шнырять возле Запретного коридора, деткам некого будет подозревать. Не Квирелла же, в самом деле, это трясущееся ничтожество — последний человек, от кого они побегут спасать камень, только если лично ткнуть их носом в содержимое его тюрбана. Осталось совсем мало времени, неделя, и мальчишка уедет, не встретившись с врагом, не проникнется ненавистью и жаждой мести, а окружающие не проникнутся мыслью, что мальчик, который выжил — не только символ победы над Волдемортом, а истинный Избранный. Ничего не закончилось, мои дорогие поддан… соотечественники. Великое Зло должно вернуться, иначе Великое Добро станет никому не нужным. А с Поттером мы, пожалуй, сделаем так…       Альбус Дамблдор с наслаждением съел лимонную дольку и углубился в размышления. Он не умел мечтать, ведь для этого нужна верящая в чудеса душа, но планировать, опираясь на холодную логику, это ему совсем не мешало.       Астра       Я сидела за преподавательским столом рядом с Севером и с недоумением, стараясь не выказывать его слишком ярко, наблюдала за разворачивающимся представлением. Пышущий рядом злобой отец, да, я уже привыкла его так называть, не добавлял понимания происходящего.       — … и, наконец, требуется большое мужество, чтобы противостоять своим врагам, но еще сложнее противостоять своим друзьям. Я присуждаю десять очков Невилу Лонгботому! Исходя из того, что мои подсчеты верны, я думаю, настало время флаги сменить.       Директор картинно хлопнул в ладоши, и серебристо-зеленые флаги с гербом Слизерина, украшающие зал, сменились золотисто-красными.       — Гриффиндор получил кубок школы! — объявил Дамблдор, лучась счастливой улыбкой, изрядно потрепанное и замотанное в бинты «Золотое Трио» радостно прыгало, поздравляя друг друга и гордо посматривая на стол слизеринцев.       «Как так можно?!» — единственное, о чем думала я, смотря, как веселятся три из четырех факультетов, не обращая внимания на заледеневших от откровенной несправедливости происходящего. Как старшие незаметно прикрывают от недоброго внимания первые два курса, малыши не сумели сдержать слез, как и некоторые девушки постарше.       Покосившись на бледного Севера, я незаметно сжала под столом его руку, оказывая безмолвную поддержку, уговаривая удержаться и не дать волю справедливому гневу.       Каким бы он не казался окружающим, он берег своих змеек, отстаивал их интересы и защищал, теперь я понимаю, почему он столь категоричен по отношению к другим, более того, поддерживаю. Как могут МакГонагал и другие учителя радоваться ТАКОЙ победе?! На два десятка педагогов только Флитвик и Спраут спокойны. Может, потому что деканы и могут представить, каково получить такой плевок в лицо себе и своим студентам. И взгляды на свои факультеты бросают строгие, после пира их явно ждет серьезный разговор. Похоже, у директора присутствует если не оппозиция, то недовольные его политикой точно, в следующем году определенно стоит сблизиться с этими профессорами.       Пока я наблюдала и делала выводы, Север под моими осторожными поглаживаниями чуть расслабился и сжал мою ладонь в ответ, подтверждая, что держит себя в руках.       С немалым моральным усилием досидев «пир», я немедленно потащила его в подземелья, состроив капризную мордашку не знающего отказа ребенка, заметив целенаправленно двигающегося в нашу сторону директора, Север принял игру и, «надев» соответствующее выражение лица, покорно пошел следом. Оторвавшись от преследования, мы свернули в сторону гостиной факультета, где собрались все слизеринцы и, не стесняясь в выражениях, высказывали свое мнение о произошедшем старшие или плакали младшие, а девушки их утешали, сами шмыгая носами. Узрев перед собой декана, студенты замолчали и придвинулись ближе. Воспитание и дисциплина, уважаю.       — Не буду говорить очевидное, но отношение к нашему факультету всегда было… предвзятым, — Север говорил спокойно и негромко, но каждое слово словно отпечатывалось в голове, заставляя задуматься и принять к сведению сказанное. — В этом же году ситуация накалилась, с одной стороны, — ироничный хмык, — мальчик, который выжил, с другой… — выразительный взгляд в сторону Кребба, Гойла, Малфоя и остальных детей Пожирателей.       Студенты молчали, не оспаривая слова декана.         — Не стоило ждать справедливости, более того, не стоит ждать ее и далее. Пока Поттер в Хогвартсе, вас всеми способами будут разводить по разные стороны баррикад, ваша же задача — подумать мозгами, верю, что они у вас наличествуют, и не подставлять себя и свои семьи. У вас есть лето, чтобы подумать и посоветоваться с близкими, надеюсь, выводы будут верными.       Чуть склонив голову, Север мягко развернулся, закрутив вокруг ног мантию, и двинулся к выходу, повторив за ним, тренировалась, я пошла следом, нельзя оставлять его одного.       Сидя с ногами в кресле, я флегматично наблюдала за метаниями отца по покоям и благоразумно молчала, легкими чарами убирая с его пути легко бьющиеся или наоборот слишком жесткие предметы.       — Ты можешь себе представить?! Этот старый му*** приказал Хагриду сказать Поттеру и его прилипалам, что эта псина засыпает от музыки, а Уизли «намекнул», что с помощью философского камня можно вернуть умерших, — что за бред?! И шрамоголовый идиот, весь в папочку, радостно поперся красть камень, чтобы не дать возродиться Лорду и наверняка попытаться вернуть родителей, — резко остановившись, словно налетев на стену, мужчина сгорбился, будто неся невыносимый груз, и горящие яростным огнем глаза погасли, — если бы это было только возможно… — болезненно выдохнул он, обессиленно опускаясь в кресло, и, перетащив меня к себе на колени, уткнулся носом мне в макушку.       Это уже стало традицией, когда его что-то доводило, он вот так обнимал меня и словно прислушивался к дыханию и сердцебиению, будто не веря, что я позволяю ему подобную вольность. А я позволяла, всегда находя момент дотронуться, обнять, прижаться, доказать, что он не одинок, постепенно приучая быть одной семьей, не стесняться делиться наболевшим и принимать заботу. Словно приручала дикого зверя, и вот он уже почти урчит и сам тянется к ласковой руке, не помышляя предать и использовать, может, цинично, но в ответ я дарю то же самое. В случае с Севером, конечно.       — Я обещал Лили защищать ее сына, — вдруг признался маг. — А он — главная пешка в игре старого паука… Что мне делать, Звездочка?       — Раз нужно, значит, защитим. Не беспокойся, Север, со следующего года я тоже буду за ним приглядывать. Пускать в расход его пока невыгодно, а когда придет время, мы будем готовы. После обряда ты будешь свободен ото всех клятв, но раз ты решил, я всегда поддержу твое решение.       — Она была моим единственным другом.       — Значит, нечего обсуждать. Мальчишка будет жить даже вопреки своему желанию, если потребуется. Мы же не позволим нас обыграть, правда, мистер Снейп? — требовательно спросила я, чувствуя, как он улыбается мне в макушку.       — Безусловно, мисс Снейп.