Звезда Севера

Северус Снейп       — Нет.       — Да.       — Я сказал "нет".       — А я сказала "да".       — Старшим нужно уступать.       — По этикету уступать нужно старикам и инвалидам, ты себя к кому относишь?       — Гадкая девчонка.       — Вредный старший.       Выразительно задираю бровь, намекая наглой мелочи, кто в доме хозяин, но, судя по зеркальному жесту, не впечатлил. Теряю хватку, студенты бы уже цепенели, как кролики, а этой хоть бы что, мордашка серьезная, а глазищи наглыеее, даже не считает нужным сделать вид, что я тут что-то решаю. Поджав губы, демонстративно отворачиваюсь от мелкой тиранши:       — Я не согласен, — меня так легко не взять.       — А кто Дамблдору обещал жениться?       — Я нагло лгал, — я категоричен и непоколебим.       — Ну Сееевер! Я же переживаю за тебя и хочу помочь, это совсем-совсем неопасно. Ты мне не веришь?       Глазенки стали печальными. Я кремень.       Ручки сложились на груди а- ля щеночек с перебитой лапкой. Я же кремень?       Реснички повлажнели. Я… эээ…       Губки задрожали. Шах и мат.       — Ладно, твоя взяла, чудовище.       — Ураа! — вопль радости, на меня запрыгивают, порывисто целуют в небритую щеку и уносятся в направлении дома.       — Старый ты интриган, себе-то хоть признайся, что ради этого все и затевалось, — весело хмыкнув, зашагал следом за своим личным счастьем, раз уж согласился, нужно все тщательно подготовить.       Мы уже несколько дней живем в моем доме в Запретном лесу. Если бы Альбус знал, что в халупе в Паучьем тупичке я появлялся за десяток лет раза четыре и исключительно перед его визитом, он был бы неприятно поражен. Старая развалина, на которую из-за Статута разрешается поставить только слабенькую защиту и маглоотталкивающие чары, более, чем устраивает его как мое жилье, покои декана после нее кажутся дворцом, а тот, кто их предоставил, — благодетелем. Чтобы не вызывать лишних подозрений, большую часть лета я проводил в замке, выполняя многочисленные «просьбы» старика, иногда целыми днями пропадая в Запретном лесу в поисках редких ингредиентов. А то, что там всего восьми километрах на полянке находится мое убежище, знать никому вовсе не надо. Никогда не имевший собственной территории и отчаянно желая обрести место, где буду в безопасности, я вложил все свои умения и деньги в защиту и обустройство скромного двухэтажного домика. Теперь же, когда мне есть, кого сюда привести, он стал настоящим Домом, где меня ждут, где разносится смех и есть с кем беззлобно спорить, непривычное, но приятное ощущение.       Астра тщательно обследовала дом, похвалила мой вкус на втором этаже, сам обставлял все три спальни, оценила практичность на первом, кухня со столовой и гостиная, и пришла в восторг от подземного, лаборатория, библиотека и комната для тренировок магии. Захваленный и обласканный искренним восхищением, я таскался за девочкой хвостом и объяснял, что и как делалось для достижения баланса между защитой и абсолютной незаметностью убежища для посторонних. Я бы еще долго распинался о конструктах и их структурировании, но проходя мимо зеркала и узрев свою раздувшуюся от самодовольства мор… лицо, поймал отчетливую ассоциацию с неким павлином. Нос задрал, весь такой надменный объясняю девочке, еще не поступившей в Хогвартс о чарах на стыке мастера темных искусств и защиты, гениально, Северус, иди сразу в магловский детский сад, произведешь фурор своей эрудицией. Вот что с нами, мужчинами, делает восхищение в женских глазах, даже если она совсем девочка и вообще твоя дочь.       Сегодня же я был категорично поставлен пред фактом, что ритуал будем проводить вечером и бояться не надо, учили ее на совесть. Не то чтобы я не доверял Астре, но напряжение определенно присутствовало, но моя девочка это существенным не считала и пресекла попытки тянуть время на корню, решив все за меня.       Поупиравшись и выяснив, кто в доме хозяйка, пошел готовиться, внезапно обнаружив в себе игривость и вредность, а ведь столько лет был уверен, что, кроме раздражения, никаких чувств в моей душе не осталось, перегорели в день похорон единственного человека, кому я был небезразличен. Разговоры обо всем на свете, шутливые препирательства, смех и забавные мордашки — все, что исходит от Астры, пробуждает во мне жизнь, эмоции, у меня даже вновь появилось желание к чему-то стремиться. Возможно ли, что она снова научит меня мечтать? Так страшно и так заманчиво…       После легкого ужина в теплой, хотя и малость напряженной атмосфере мы поднялись в мою комнату, выполненную в золотисто-песочной гамме, предыдущую в травянисто-зеленых тонах пришлось уступить под напором щенячьих глаз, я выставил на столик возле кровати батарею пузырьков с почти прозрачным зельем.       — Это укрепляющее зелье, ты говорила, что я буду в бессознательном состоянии до трех суток и организм потратит много ресурсов, — Астра серьезно кивнула, когда она смотрит таким взрослым взглядом, в ней можно определить ребенка только по внешнему виду, к этому невозможно привыкнуть, — будешь давать его каждые три часа. И еще…       Устроившись на кровати, я подтащил к себе девочку, уткнулся в невероятные, пахнущие ветром и взмывающие ввысь от малейшего ветерка и движения, волосы и начал рассказывать:       — Я доверяю твоим умениям, но все-таки поясню, мы не знаем, как на меня подействует ритуал другого мира и, тем более, другой расы, — успокаивающе погладив напрягшуюся девочку, и, почувствовав, как теплый цветок в груди становится все больше от ее искреннего беспокойства, я все же продолжил.       — Помнишь, я давал тебе вчера книгу по защитным заклинаниям? Большинство из них я использовал для дома, но основное — это «фиделиус».       — Ты достаточно силен, чтобы навесить его, но хранитель… из-за него минусы защиты перевешивают. Слишком велик риск предательства.       — Ты не веришь в дружбу? — скептично поинтересовался я.       — А ты? — в тон ответила Астра.       «Ты права, Звездочка, но когда в людей не верит такая маленькая девочка, становится, страшно за будущее». Я промолчал, мы оба знали ответ.       — Есть два варианта «фиделиуса», в открытом доступе, относительно, разумеется, находится второй, более безопасный. В первом же, кроме накладывающего заклятие мага, никто не может провести в защищенный дом разумных или пронести какие-либо предметы, то есть система замкнута на одного человека, присутствующие при наложении могут свободно перемещаться, но с этими ограничениями. Почти сразу после изобретения признали небезопасным, как думаешь, почему?       — Невозможность вызвать подмогу, привести врача, закупать продукты. К тому же, если женщина беременна, считается ли это попыткой провести неучтенного разумного?       — Ты ж моя умница, — в очередной раз прочувствовал, почему родители с таким упоением рассказывают об успехах своих чад, ну как удержаться от хвастовства, когда гордость через край хлещет? — Ты абсолютно права, именно после уничтожения заклятьем младенца, распознанного, как незаконного вторженца, был разработан второй вариант. Сильный маг накладывает «фиделиус» на владельцев дома, давая возможность проводить посторонних и, как подстраховка, назначается хранитель, который может провести даже совершенно постороннего человека. Изначально предполагались именно врач или экстренная помощь, но предатели всех мастей увидели в этом свою возможность. Как понимаешь, на моем, то есть нашем доме стоит именно первый вариант, и вчера я навесил заклятие заново, теперь ты можешь спокойно перемещаться за территорию поляны.       — Кто еще знает об убежище?       — Правильный вопрос, Люциус Малфой, я бы сказал, что мы друзья, лишь ради наследника он перешагнет через меня, не задумавшись, что, в сущности, правильно. Более того, теперь я его очень хорошо понимаю, — крепче прижал к груди виновницу пересмотра жизненных позиций. — Получается, что отношения у нас довольно близкие и помогаем друг другу и спиной поворачивались не раз, Драко, его сыну, я крестный, и собираюсь просить его об ответной любезности.       — Хм? — удивительно, мы вместе меньше трех месяцев, а уже понимаем с полуслова.       — Он многому может тебя научить, гениальный финансист, мастер трансфигурации, а уж как разбирается в законах и традициях, можно только восхищаться. Только ему об этом не говори, а то зазнается, — лукаво подмигнул я разулыбавшейся девочке. — А после обряда крестничества он не сможет причинить тебе вред и, более того, будет вкладываться в тебя с полной самоотдачей. Крестный сын и крестная дочь — это не просто слова, они даже являются законными наследниками после родных детей.       — То есть, по традициям, согласившись когда-то на его предложение, у тебя есть право просить об ответном обряде?       — Да, одиннадцать лет мы породнились, а теперь станем одной семьей, и если со мной… что-то случится, ты не останешься одна.       Удивительно, никаких убеждений, что все будет хорошо, или слез. Внимательный бирюзовый взгляд и кивок, приняла к сведению.       — Надеюсь, тебе хватит благоразумия не подставляться или посчитать, что без тебя мне будет лучше.       «Волнуется. За меня. За что же ты мне послана, Звездочка…»       — В общем, письмо с его согласием в рабочем столе вместе с завещанием, заклинания защиты я перебросил на тебя. Я готов.       Незаметно выдохнув, я выпустил свою девочку из рук, только заметив, сколь крепко сжимал хрупкое тело, и, скинув всю одежду, кроме панталон, Астра настаивала, что нужно снять все, но последний кордон удалось отстоять, и вытянулся на кровати.       Моя Звездочка села на колени вплотную ко мне и, небрежным жестом заставив волосы скрутиться в пучок, к этому зрелищу сложно привыкнуть, склонилась над моим лицом, бирюзовые глаза встретились с черными.       — Спи, старший. Я обо всем позабочусь.       И я полностью растворился в невероятной голубизне, словно в бездонном море, ни на секунду не сомневаясь, что найду там нечто невероятное по своей ценности и смогу вернуться к солнцу, куда более ласковому, чем когда-либо раньше. Последним осознанным ощущением был легкий поцелуй в лоб. Кажется, я парил…       Отступление       Люциус Малфой сидел за обеденным столом, ужинал с семьей и по традиции за чаем слушал размышления сына о прошедшем дне, очень помогает выработать привычку анализировать. Поймав веселый взгляд Нарциссы, он ответил тем же, со дня приезда все размышления наследника заканчивались рассказами о крылатой девочке, ныне дочери Северуса Снейпа. Удивляло вовсе не рассуждения о ней, как красивой, веселой или грациозной, что можно было услышать от него ранее после «детских» приемов, где выставлялись потенциальные женихи и невесты. Попытки «по-взрослому» рассуждать о достоинствах кандидаток были наивными, но полезными, сейчас же Драко фонтанировал негодованием, неудачно скрывающем сконфуженность и восхищение, и рвался на занятия, чем ранее не грешил.       Люциус был заинтригован, тем более, что в ближайшее время эта Астра вольется в их семью, о чем знала пока лишь супруга. Одобрение нежно любимой верной подруги было главе семьи безусловно важно, и советоваться он старался по всем вопросам, почти «нечистые» дела не должны задеть драгоценную половинку, этого правила мужчина держался свято. На девочку Нарцисса отреагировала с ожидаемым восторгом, такие моменты заставляли жалеть о невозможности завести еще детей особенно сильно, но старому мэнору не суждено в этом поколении услышать топот крохотных ножек маленькой копии его Цисси. Надеюсь, ее тоска чуть утихнет, ведь женское влияние девочке необходимо, а, учитывая характер Северуса, не очень-то верилось в столь кардинальные изменения, описываемые сыном, она будет рада ласке и вниманию.       Несмотря на то, что согласие на крестничество дано, рассказы наследника изрядно интригуют, а Нарцисса кидает просто душераздирающие взгляды, значит, решено.       — Драко, думаю, сегодня мы нанесем визит Северусу, — отметив, что глаза сына счастливо засветились, Люциус усмехнулся про себя: «А не влюбился ли мальчик?».       — Иди, приготовься к визиту.       Проводил одобрительным взглядом ничем не выдавшего нетерпения сына, воспитанно завершившего трапезу, уважительно поклонившегося родителям. Лишь скрывшись за углом, он явно не выдержал, сорвавшись в бег.       — Милая, жди нас завтра с гостями, — мягко поцеловав супруге ручку, ни на гран не изменившуюся со времен их свадьбы, лорд Малфой откланялся.       Через сорок минут старший и младший Малфои аппарировали к неприметной ели рядом с поляной, на которой располагался прикрытый всем, чем можно, небольшой, по сравнению с мэнором, домик. Имея разрешение, они его видели, но пройти без Снейпа даже не пытались, не только из-за воспитания, инстинкт самосохранения непрозрачно намекал, что этот параноик накрутил из заклятий нечто вовсе несусветное. Оставалось терпеливо ждать, когда не очень гостеприимный хозяин выйдет на сигнал оповещения.       Конец отступления       Северус Снейп       Из волшебного состояния полета меня выдернуло на грешную землю рывком, распахнув глаза, я вскочил на кровати, ошалело оглядываясь в поисках опасности. Столик с двумя флаконами укрепляющего зелья, значит, прошло примерно трое с половиной суток, больше, чем ожидали, постель не смята, значит, я не метался, это хорошо, организм принял изменения положительно, за окном светло, значит, выдернул его сигнал о прибытии гостей.       Неожиданно легко встав, после стольких часов в недвижимости, не торопясь, спустился на крыльцо. Зажмурившись от яркого солнца, я постепенно разглядел уже не первое столетие стремящиеся ввысь деревья, покрытые сияющей влажной зеленью, похоже, был дождь, карликовые, в сравнению с ними, плодовые деревья, посаженые лично мной не так давно, но уже с завязями плодов. Трава на поляне была поразительно мягкой и не вырастала слишком высоко, радуя глаз группками цветов самых разных оттенков, за что я когда-то полюбил эту поляну и решился построить здесь свое убежище от всего мира. Наконец проморгавшись, я заметил Люциуса с Драко и собрался подойти, как их лица синхронно исказились от ужаса, а руки метнулись к палочкам, молниеносно развернувшись, я увидел метрах в ста от дома улыбающуюся мне Астру, а за спиной на нее неслась огромная чешуйчатая тварь, широко разинув пасть, состоящую из одних клыков.       — Астра! — заорал я, понимая, что палочка осталась лежать около кровати, мне вторили два голоса, столь же отчаянно неспособных помочь… предотвратить…       Последний прыжок твари, и жуткие челюсти сомкнулись…