Не ваше дело

Воскресное утро застало Тони на скамье в церкви Святого Имени Иисусова. Пеппер и Наташа сидели по левую руку, Тор – по правую, через проход, и еще половина ближних соратников рассредоточилась вокруг. Тони всегда веселился, думая о том, сколько из претендующих на место его помощника приходит сюда только чтобы доказать боссу, что они правильные, верующие гангстеры. Не найти было в Чикаго более набожных людей, чем банда ирландских католиков – разве что банда итальянцев. И не найти было более ирландца – и неважно, был он им на самом деле или нет, – чем черноволосый, голубоглазый Тони Старк, особенно когда рядом с ним сидела миленькая рыжая. – Если в воскресенье я пойду в церковь, а в понедельник – в кабаре (9)… – пропел Тони себе под нос, и Пеппер ткнула его локтем в бок. Служба еще не началась, а Пеппер никогда не была самой благочестивой из женщин, удостоивших этот мир своим появлением – если уж на то пошло, то ее скорее можно было назвать блудницей, хотя ей за всю жизнь ни разу не приходилось торговать своим телом ради денег или иной нужды – но даже она не одобряла святотатство в церкви. – Ты выглядишь изумительно, – прошептал Тони ей на ухо, чтобы загладить свою вину. – Спасибо, – ответила она и, прищурившись, посмотрела на него. – Ты как будто что-то задумал. Как прошла твоя вчерашняя охота? – Я надеялся на больший улов. Никто ничего не знает, хотя расспрашивал лично я. А вот Наташа повеселилась. И мы снова наткнулись на того копа, Роджерса. – Мне казалось, он и был той рыбкой, за которой ты ездил. Разве нет? – Ты ранила меня в самое сердце. У меня есть настоящие, неподдельные причины лезть в это расследование, Пеппер, я не настолько низок, чтобы делать из убийства приманку для рыбки. – Ну-ну. Но ведь ты не преминешь воспользоваться случаем, если он тебе выдастся. – Ну, я всего лишь человек. – Радостно слышать, что ты признаешь это перед лицом Господа, – ответила она, снова поворачиваясь к алтарю. – Будь с ним осторожен, Тони. Нет никого опаснее, чем честный коп. – Особенно для самого себя. – Ты играешь с огнем. – Это моя любимая игра. И еще, мы с ним заключили сделку. Мы поможем друг другу с расследованием, и когда мы поймаем этого ублюдка… – Тони, мы же в церкви!.. – Когда мы поймаем это дитя внебрачного союза, то первый шаг будет за Роджерсом и судом. Но если его оправдают, он достанется мне. И Роджерс уже ничего не сможет сделать. – Ты уверен, что ему можно доверять? – Как ты и сказала, он честный коп. – Или только притворяется. – Выбери что-нибудь одно, Пеппер, он не может быть одновременно и тем, и другим. Она положила ладонь на его руку. – Я просто волнуюсь за тебя. И ты это знаешь. – Знаю, и спасибо тебе за это, но я отлично справляюсь сам, – сказал Тони. Началась служба. – Я все еще скучаю по православной церкви, – прошептала Наташа сбоку от Пеппер. – Здесь слишком мало демонов. *** Вернувшись в Бруклин после войны, Стив пару раз пытался сходить в церковь. Если уж честно, то от его веры в Бога мало что осталось, но ему казалось, что он должен хотя бы попробовать. Несколько недель он ходил в свою старую приходскую церковь, но это было тяжело. Половина женщин смотрела на него так, как будто не понимала, почему он здесь, тогда как их сыновей уже нет в этом мире, остальные пялились на него с жалостью, потому что представляли (точнее, только думали, что представляли), через что он прошел на войне. В конце концов, он бросил это дело и за последний десяток лет обнаружил, что они с Богом неплохо ладят и без посредника. Так что в воскресенье Стив восславил Господа, поспав лишние пару часов, а потом спустился вниз, чтобы позавтракать со своим домовладельцем, пожилым евреем. Он приехал из Польши сорок лет назад, но по-прежнему называл Чикаго «своим новым домом». Большую часть утра Стив пробездельничал: читал газету, наблюдал за людьми, проходившими под окном. Он думал о том, что Тони мог обнаружить в Саут-Бенде, и на что ради этого мог пойти. Стив вовсе не восхищался им, ведь даже если ему и не нравилась жестокость, все равно, не запачкав рук, одним из главных контрабандистов в Чикаго не станешь. Но что-то такое в Тони было... Да, пижонство, – но и мозги, чтобы вовремя от пижонства отказаться. Что-то в нем Стиву нравилось. Против правды не попрешь – иначе он бы не пошел на эту сделку с дьяволом. У него, у Тони Старка, были умные руки. Умные глаза. В свое время Стив повидал множество бутлегеров и гангстеров – в газетах и, время от времени, хоть и нечасто, в нью-йоркском полицейском участке. Они получали власть над людьми благодаря страху и грубой демонстрации силы, и они были не слишком… сознательны, грубо говоря. Прислушивались только к своему эго. И именно поэтому всегда терпели поражение. Тони был другим. Выдержанным – даже когда по нему это было незаметно. Возможно, лучше это назвать самодисциплиной. И ему так идет костюм. И вот, при свете дня, Стив снова оказался на пороге «Смокинг-клуба», стараясь не выглядеть так, как будто крадется. Охранник поприветствовал его: – Он ждет вас, сэр, – и пропустил внутрь, не дав сказать ни слова. – Вверх по лестнице, в гостиной. Стив поднялся на следующий этаж и увидел столь же роскошную залу, что и внизу, разве что чуть менее кричащую. Здесь стояло несколько столов, но только один был занят – брюнеткой, блондином и Тони, который поднялся и вышел навстречу Стиву. – Планы немного изменились, – сказал он шепотом, пока они обменивались рукопожатием. – Я думал, мы встретимся наедине, – так же тихо ответил Стив. – Приехали гости с востока, я не мог им отказать. Поговорим позже, – отозвался Тони и, положив руку Стиву на поясницу, подвел его к столу. – Теперь нас четверо, – с улыбкой объявил он. – Хэнк, Джен, это Стив Роджерс, он помогает мне в решении некоторых проблем. Стив, это Джанет ван Дайн-Пим… – Модельер, – продолжил за него Стив, приняв ее руку. – Вы меня знаете? – спросила она с ослепительной улыбкой. – Мадам, вас знает полстраны, – ответил Стив с позволительным благоговением. – А это ее муж Хэнк Пим, биолог, – закончил Тони. – Рад познакомиться, – они со Стивом пожали друг другу руки над столом. – Взаимно. Тони сказал, вы приехали из Нью-Йорка. – Ну, в это время года в Чикаго чудесный шоппинг, – сказала Джейн. – Стив и сам недавно с востока, – вставил Тони. – Ты в Чикаго сколько, две недели? – Почти что десять дней, если быть точным. Родился и вырос в Бруклине, – уточнил Стив. – И как вам Чикаго? – спросил Хэнк. Стив задумался над ответом. – Сложно сказать, – протянул он и услышал, как Тони фыркнул. – Впрочем, люди тут хорошие. Так и рвутся помочь. – Это в ходу на Среднем Западе, – сказал Тони и увел разговор в сторону. Никто не спросил, зачем Стив приехал в Чикаго; он мог только воображать, что подумала о нем чета Пим. Он почти не обратил внимания на еду, увлекшись наблюдением за Тони, общавшимся со своими гостями. Джен ван Дайн-Пим была богатой светской львицей и известным модельером, которая сделала себе имя сама, как Коко Шанель. Стив почти ничего не слышал о ее муже, кроме того, что иногда тот месяцами пропадал в энтомологических экспедициях, то ли в Африке, то ли в Южной Америке. Судя по обмолвкам – и там, и там, и Бог знает где еще. Тони был очаровательным и остроумным и казался увлеченным разговором; рисуется, подумал Стив, только сложно сказать, зачем – к собственной выгоде, ради гостей или просто потому что ему это нравится. – После обеда ты должен пойти с нами, – сказала Джен, когда они закончили есть. – Мы собираемся в Музей Филда, и мне нужен сопровождающий, пока Хэнк будет обсуждать своих жучков со смотрителями. – Я бы с удовольствием, – Тони поцеловал ее руку, – но, боюсь, бизнес требует моего внимания. Но мы ведь еще увидимся сегодня вечером в «Железном»? – Как знаешь, – ответила она, следуя за Хэнком к двери. – Наслаждайся своим бизнесом, Тони, – подмигнула она на прощание. – Итак, – сказал Тони, повернувшись к Стиву, – ты играешь в карты? – Я не самый азартный человек. – Только не говори, что в окопах вы не перекидывались в партию-другую. – Бывало. – Отлично. Идем со мной, – позвал Тони уже по пути к лестнице. Они поднялись еще на один этаж, похожий на пустой склад, и прошли через дверь в потайную комнатку. Одну ее стену занимали впечатляющие ряды бутылок, а в центре стоял пустой стол. Тони бросил туда колоду карт, взятую из бара. – Уступим твоим пуританским ценностям и сыграем в рамми (10), – сказал Тони, когда Стив настороженно сел за стол. – Мне только нужно узнать, что ты выяснил в Саут-Бенде. – Конечно. Знаешь что, а давай-ка сыграем в игру получше. Сначала один спрашивает другого, потом наоборот. Упорядочим наше общение. – А еще это стратегическая игра. – Что? – Надо знать, какие вопросы задавать, – ответил Стив. – Ты думаешь, что запросто сможешь обвести простачка вокруг пальца. Отлично; я в игре. – А ты подозрительный человек, Капитан. – Работа обязывает. Тони предложил ему колоду, и Стив, вытянув карту – туз бубен, – ловко повертел ее в пальцах. Тони вытащил четверку треф. – Что ж, ты первый, – сказал Тони. – Но есть одно правило. – И какое же? – То, что мы скажем за этим столом, за ним же и останется. Мне есть, что защищать, – добавил Тони, и Стив вскинул бровь. – Если игра сложится, мне нужно знать, что ты не используешь услышанное против меня. – Это распространяется на обе стороны? – А ты думаешь, что скажешь что-то, что я смогу использовать против тебя? – Просто на всякий случай. – Конечно. На обе стороны, – согласился Тони. – Вперед, Капитан. – Что ты выяснил в Саут-Бенде? Тони принял скучающий вид. – Немногое, вынужден признать. Я выяснил, откуда родом мой скотч. Судоходная компания доставляет его чуть западнее Бостона. По моим предположениям, в Бостон он попадает из Шотландии, через ирландский порт Голуэй, а уже из Бостона он едет к нам – по суше. Ящики проходят через саут-бендский склад, которым управляет мой человек, Фьюри. Он вместе со своим подручным, Филли, знал, какой именно товар Инсен везет в Чикаго, но у них не было причин гоняться за дорогой выпивкой. Если бы они захотели, то могли бы достать ее и сами, а если и нет – почему бы не ограбить Инсена прямо на складе? – Может, они хотели отвести от себя подозрения. – Я понимаю, почему ты стал детективом. Фьюри достаточно хитер для предложенной тобой комбинации, но ему просто незачем идти на такие сложности. И они с подручным весьма благоразумны. Так что в Саут-Бенде я выяснил только то, что не в Саут-Бенде надо искать. – Тогда где? – Нет-нет, моя очередь, – Тони покачал пальцем. – А что ты выяснил здесь, в Чикаго? – Сущую ерунду, – признался Стив, сцепив руки на столе. – Все мои ниточки зашли в тупик. Я бы так не рвался поговорить о твоих находках, если бы мне было, от чего плясать самому. Поэтому мой следующий вопрос – у кого в Чикаго найдется смелость, власть и повод грохнуть твоего человека? – С большинством из них я в сравнительно хороших отношениях. И это короткий список. Возможно, Капоне, хотя мне казалось, что мы нашли общий язык. Пара парней Грека. Самому Греку на мои дела плевать. – У него действительно нет нормального имени? – Еще не твоя очередь, но ладно – нет, никому из нас оно неизвестно, – сказал Тони, сверкая веселым взглядом. – Возможно, парочка старейшин смогут мне его поведать. – Старейшин! Избранных городом! Боже правый, Тони… – Эй, никто им руки не выкручивает. Если бы они были такими правильными, как им должно, то их никогда бы не избрали, – Тони пожал плечами. – Я напишу список, если уж он тебе так нужен, но ты учти, что я, как их злейший соперник, крайне предвзят. – Все равно список мне не помешает. – Договорились. Моя очередь. Каков твой следующий шаг? Будешь трясти ребят из списка, пока кто-нибудь из них не разговорится? Стив задумался. – Не знаю, что еще можно сделать. Сперва присмотрюсь к ним. Твое имя не всплывет, не волнуйся. – Спасибо за заботу, но об этом я вообще не волновался, – Тони ухмыльнулся. – А должен бы. Это может стать началом войны. Я видел, как такое произошло в Нью-Йорке. А что, ты можешь посоветовать нечто иное? – О да. Мой совет – чтобы мои люди присмотрелись к ним за тебя. Ой, вот только не надо так сверкать глазами, – вздохнул Тони, когда Стив нахмурился. – Я могу выделить горстку людей на это дело и заставить их отчитываться непосредственно тебе. – Что, прям настоящих мафиози? Тони прищурился. – Нелегальных иммигрантов. И нет, обычных людей, которые могут сделать для тебя больше и за меньшее время, чем парочка сыщиков, – даже если тебе удастся найти среди них кого-нибудь, стоящего доверия. Где ты провел те восемь лет? Стив, захваченный врасплох, заморгал. – Это твой вопрос? – Я не говорил, что буду спрашивать только о расследовании, – ответил Тони, подавшись вперед. Вот теперь он был увлечен и заинтересован. – Конечно, если хочешь на этом остановиться, то у тебя есть такая возможность. – Вот значит как, – Стив покачал головой. – Ну ладно. По возвращении домой у меня ушло много времени на то, чтобы привести мысли в порядок. И когда у меня это получилось, я вступил в полицию. Это максимум того, что я скажу, и больше не спрашивай. – Интересно, – ответил Тони и немного опустил взгляд, отрешенно глядя вдаль. – А ты вправду был на войне? – Стив спросил больше для того, чтобы поразить Тони. И это сработало. Тони поднял взгляд. – Где же ты раскопал эту пикантную подробность, детектив? – По-моему, все еще моя очередь, – невозмутимо отозвался Стив. Тони кивнул. – Да. Я был на войне. Почему тебя вышвырнули из Нью-Йорка? Ага, так вот к чему все ведет. – Меня не вышвырнули. Просто перевели. – Чушь собачья. Тебя выгнали из города, и я хочу знать, почему. – Я был замешан в одном скандале, – медленно произнес Стив. – Мне предложили выбор между отставкой и переводом в Чикаго. Почему ты перестал производить оружие? – У меня развилась неприязнь ко всему, что может внезапно взорваться и оторвать человеку полтела. Из-за чего скандал? – Из-за интрижки. Потерял товарища? – Не валяй дурака, на войне все теряют товарищей, – огрызнулся Тони, – но никто не уходит из-за этого в монастырь. Я перестал производить оружие, потому что немцы завладели одним моим детищем, с которым им чудным образом повезло. – Повезло? – Моя очередь. С женой или дочкой? – Прости? – С кем у тебя была интрижка, из-за которой тебя вышвырнули из Нью-Йорка? Ты трахнул офицерскую женушку или комиссарскую дочку? – У комиссара нет дочери, но если ты хочешь полный ответ, то нет и нет. Что ты имеешь в виду под «повезло»? Тони похлопал по груди. – Пуля попала в пяти дюймах от моих часиков. Хорошая новость – она застряла в ребре. Плохая новость – хоть один удар сюда, – Тони показал пальцем чуть ниже и справа от того места, где находилось сердце, – и все будет кончено. Я решил, что спиртное будет безопаснее оружия. – Тони, – произнес Стив, уставившись на его грудь. Он слышал о таких ранах, даже раз или два сталкивался с ними на войне, но ужаса ситуации это не умаляло. – Мне не нужна твоя жалость, я отлично справляюсь. Кого ты соблазнил? – Я не буду отвечать. – Тогда на этом и закончим. – Согласен, – Стив начал подниматься, но тут Тони спросил: – Это был комиссарский сынок? Стив застыл. Он знал, что не стоит; знал, как мужчина должен на такое реагировать. Но, черт побери, Тони задел его за живое, Стиву нужна его помощь, да и под ними сейчас находился притон, где… – Нет, – сказал он, опустив голову. – Простой полицейский. – Вот мы и добрались до самого интересного. Стив тяжело оперся ладонями о стол. – И это была не интрижка, – признался он. – Я ошибся в нем. Я предложил ему… кое-что. А он донес на меня. Вот и все. Видишь, никаких великих страстей. – А ведь я мог бы начать тебя шантажировать, – намекнул Тони, встав и отойдя к бару. Он вытащил пробку из бутылки и налил в стакан янтарную жидкость. – То, что мы здесь скажем, здесь и останется, – напомнил Стив. Тони кивнул. – Кроме того, ты все равно рано или поздно узнал бы, задайся ты такой целью. Правда, там не было доказательств, только его слово против моего, но мое чуть меньше заслуживало доверия. Наверное, именно поэтому меня сослали сюда вместо того, чтобы просто выгнать с позором. – А как на твои предложения реагируют здесь? – спросил Тони, протягивая стакан. Стив взял его и осторожно поставил на стол. – Я не пойду на вторую попытку. Такие мужчины, как я, Тони, либо постоянно живут на грани, либо остаются в одиночестве. Я побывал на грани; и решил, что оно того не стоит. – Только одно «но» – это не грань, – сказал Тони. Стив вдруг понял, как близко тот стоял, опершись бедром о стол рядом с рукой Стива. Достаточно близко для удара, и Стив задумался о том, чтобы ударить первым; достаточно близко, чтобы почувствовать тепло тела. Стив передумал бить. – Детектив. Капитан. Стив сверкнул взглядом, потом снова опустил глаза. – Это не грань, Стив, – тихо сказал Тони. – Это граница. Вспомни, что ты видел здесь прошлой ночью. За границей – целый новый мир. Я не пытаюсь сказать, что он правильный и, черт побери, он далеко не идеальный, но зато он у нас есть – и здесь каждый может сохранить свой секрет. Никто ни на кого не доносит ни за какие предложения. Никого не увольняют с позором за поиски чего-то, что ему или ей «не подобает». – Я охраняю закон, – сказал Стив. – Мне нельзя посещать такие места. – Ну, на мой взгляд, это дело твое и твоих принципов, но ты не будешь первым, кто спустится к нам, и уж точно не станешь последним. Теплая ладонь легла на щеку, и Стив изумленно отдернулся, но Тони повторил свой жест, повернув его лицом к себе, чтобы посмотреть глаза в глаза. – Когда я перестал производить оружие, – сказал Тони, – то на самом деле занялся тем, что начал наводить порядок в этом мире, и плевать, по закону или нет. Я создал дом для людей, которым нет места среди нормальных. Для солдат, которые утратили на войне часть себя и которым нужно время, чтобы собраться с мыслями. Для ребят, которые хотят просто выпить и потанцевать, и чтобы перед клубом не молилась толпа пресвитерианцев. Для людей, которым неважно, что музыку, которую они слышат, играет не белый. Для людей, отверженных обществом, потому что они любят не так и не тех, кого должны по всеобщему мнению. – И к кому из них относишься ты? – Хм, – с легкой улыбкой произнес Тони. – Ко всем сразу? Уже начав двигаться, Стив понял, что вышел из себя, но не смог остановиться. Жаркая ярость поднялась волной; горькая обида на то, что нужное ему место всегда было здесь, а он об этом не знал; бешенство от своего бессмысленно долгого одиночества. Злость на человека, который играл с ним, насмехался над ним. Стив мгновенно повернулся, действуя, как научила его война, оборачивая злость в защитную реакцию. Он схватил Тони за лацканы его роскошного костюма, притянул к себе и спросил: – Чего ты хочешь от меня, Старк? Ты начал эту игру, но что ты получишь, если я проиграю? Или сейчас не моя очередь? Тони, к его чести, поднял руки и вырвался из хватки Стива – не без усилий, но без малейшего страха. – Хочешь узнать, чего я хочу? – прошипел он, наклонившись. – Я хочу завладеть тобой. Пораженный Стив отдернулся. – Я хочу узнать каждую случайную мыслишку и каждый блестящий вывод, посетивший твою голову. Черт, ты слишком умен, чтобы ходить в стражах закона, в который ты даже не веришь, ради системы, которая так прогнила, что не может признаться в этом даже самой себе, – Тони сделал шаг вперед, и Стив невольно отступил. – Я хочу, чтобы ты стал солдатом в моей стране. Я хочу твою душу, потому что, черт побери, она никому больше не нужна, даже тебе самому, – еще один шаг – и плечи Стива ударились о стену. – Я хочу, чтобы твое тело принадлежало мне. Теперь они стояли грудь в грудь, и Тони потянулся… И поправил Стиву галстук. – Но я удовольствуюсь малым: убийцей Джо Инсена, – тихо сказал он. – Потому что ты слишком напуган, чтобы перейти границу. Сейчас тот самый редкий момент, когда я не стану добиваться желаемого; цени это. Он отступил назад, и Стив выдохнул. – Дверь там, – сказал Тони. – Я прослежу, чтобы список попал к тебе. И если тебе понадобятся мои парни, ты знаешь, как выйти на связь. Стив и сам устыдился того, с каким облегчением сбежал. *** В понедельник Тони, верный своему слову, прислал с курьером двухстраничный документ, и ничего не говорило о том, что он попал в полицейский участок от одного из крупнейших чикагских мафиози. В списке оказалось всего шесть имен, и каждое из них сопровождалось одним-двумя абзацами пояснений о том, кто этот человек и какой зуб у него на Тони. Написано было твердой рукой инженера – несомненно, самого Старка. Стив свернул бумаги, положил во внутренний карман и отправился искать информацию о новых подозреваемых. Это оказалось непросто, учитывая, что он не знал, с кем говорить, на кого нужно надавить, а кого лучше избегать. Люди везде были одинаковыми, но сам Чикаго для Стива по-прежнему оставался неизведанным миром. Он получил несколько ответов в кабинетах старейшин, благодаря чему удалось вычеркнуть три имени из шести – отнюдь не столько, сколько бы хотелось самому Стиву. И он заподозрил, что уже поползли слухи о копе, который сует свой нос туда, куда не надо бы и где ему не рады. Вечером среды, после долгого напряженного дня, когда Стив буквально перерыл носом землю и так ничего и не нашел, он пришел домой, покопался в до сих пор не распакованном чемодане и с самого дна вытащил потрепанную книжку. Стив побрился, надел чистый костюм, посидел на кровати, размышляя над своим безумием, но все-таки встал и вышел. Как только он переступил порог «Смокинг-клуба», на него налетела мисс Поттс. – Тони говорил, что ты вернешься, – с улыбкой сказала она, держа в руке бокал мартини. – Но я и не думала, что это будет так скоро. Может, угостить тебя выпивкой, Стив? – Я по-прежнему детектив, мисс Поттс, – ответил он, и она разочарованно поморщилась. – Я ищу Тони. Я понимаю, что постоянно он быть здесь не может, но подумал, что зато здесь будете вы, а вы точно знаете, где его найти. – Надеюсь, вы не собираетесь арестовать его? – Нет. Мне нужна его помощь, – признался Стив. – Как и всем нам, – согласилась она. – Насчет Джо? – А насчет чего же еще? – Не зарекайтесь, – беззаботно сказала она. – Знаете, он ведь умеет докапываться до истины. И если вы с ним сейчас соревнуетесь в своем расследовании, он может вас обойти. И может не захотеть уступить пальму первенства. – У нас уговор. – Что ж, Тони всегда чтит свои клятвы. По-моему, сегодня он в «Железном». Знаете, где это? – Не имею ни малейшего представления. – Тогда вас ждет счастливая поездка. Стив сначала не понял, что это может значить, но тут мисс Поттс помахала рукой кому-то за баром. – Хэппи (11)! Хэппи, дорогой! – Мисс Поттс, – поздоровался подошедший человек. – Будь хорошим мальчиком и отвези нашего друга в «Железный». С тебя вип-обслуживание, ему нужно повидаться с Тони. – Я мог бы добраться и сам, – запротестовал Стив. Его не прельщала поездка куда бы то ни было с водителем на службе у гангстера. Однако мисс Поттс положила ладонь на руку Стива. – Пожалуйста. Друг Тони – это наш друг. Езжайте, – добавила она, подтолкнув его. – Счастлив везти вас, – ответил Хэппи. Судя по его ухмылке, это была коронная шуточка. – Сюда, сэр. Хэппи довел его до стоявшего у клуба длинного ухоженного автомобиля – впрочем, далеко не столь крикливого, как тот, которым управляла Наташа в Саут-Бенде. – Так вы работаете на мисс Поттс? – спросил Стив, чувствуя себя неловко из-за того, что для него открыли дверцу. – Сейчас – да, – ответил Хэппи, занимая водительское сидение. – Раньше возил мистера Старка, но теперь мисс Поттс разъезжает куда чаще, чем он. – И каково было работать на Старка? – Прекрасно. Он любил водить сам, облегчал мне работу. Гений, а не механик, – сказал Хэппи, выруливая на улицу. – Мистер Старк? – О да. Большинство его постоянных водителей, отвечающих за поставки, пользуются нововведениями Старка. Он упрощает управление машинами, ускоряет их. Стив молча переваривал новые сведения, пока Хэппи болтал о двигателях и их конструкции. Наконец они остановились с краю улицы. – Я не знаю пароля, – намекнул Стив, когда Хэппи снова придержал для него дверцу. – Скажите, что Хэппи привез вас на встречу с мистером Старком, – ответил Хэппи. – Вас тут же отведут в вип-бар. – Спасибо, дружище, – Стив отсчитал ему на чай. – Не за что. Подождать вас? – Нет. Я уверен, вы еще понадобитесь мисс Поттс. – Приятного вечера, – ухмыльнулся Хэппи. Двигатель взревел как раз когда Стив прошептал охраннику свой импровизированный пароль, и его проводили внутрь. Войдя, он на минуту замер – просто чтобы впитать в себя великолепие «Железного», самого печально известного «тихого» бара в северной части. Он был украшен алым и золотым и казался ошеломительно ярким, полным людей, которые в одной руке держали выпивку, а другой обнимали партнеров по танцу. Он сверкал и ревел. Он был… он был совсем как Тони. На двух разных уровнях разместились два бара: один рядом с танцполом, по которому сновали продавщицы сигар, а другой – на балконе, выше на полпролета лестницы. Стива повели именно туда, и он, сопровождаемый завистливыми взглядами, зашел за бархатный канат. Охранник что-то сказал бармену, тот кивнул и показал Стиву на дальний конец бара. Толпа людей, скопившихся там, подсказала Стиву, что он у цели. Тони стоял в самом центре, в заметном подпитии, и рассказывал какую-то историю. Стив попытался не пихнуть никого, пробираясь к нему. – И тогда я… эй! – Тони оборвал сам себя, заметив Стива. – Эй, давай сюда! – Ого, да это же Стив! – сказала какая-то женщина, и Стив пригляделся к лицу, затененному модной прической с узкой повязкой, инкрустированной бриллиантами. – Миссис Пим, – поприветствовал он. Она подала руку для поцелуя, и Стив постарался не ударить в грязь лицом. Тони рассмеялся. – Дело или развлечения? – спросил он Стива, предлагая ему сигару с тарелки на столе. Стив отмахнулся. – Дело, – тихо сказал он. Тони кивнул. – Простите, детки, меня ждет работа. Пошли в мой кабинет, Капитан. Кабинет Тони действительно оказался именно кабинетом. Он прятался за дверью бара, и сквозь широкое окно открывался прекрасный вид на «Железный», а на столе стояли пишущая машинка и телефон. – Как продвигаются твои поиски? – спросил Тони, опершись на стол. – Не слишком хорошо, – ответил Стив, чувствуя себя немного глупо. Он и сам толком не знал, зачем пришел сюда, и сомневался, правильно ли понял этого мужчину. – Эй, мое предложение в силе. Если тебе нужны мои мальчики, они все в твоем распоряжении. – Тони, в последний раз мы расстались не слишком хорошо. Я много об этом думал. – Да, пожалуй, что так, – согласился Тони. – И я пришел с трубкой мира, – добавил Стив. Он протянул книжку. Тони взял ее, но не открыл; вместо это он пристально посмотрел на Стива. – Не стоило. Если уж на то пошло, это я должен был послать тебе пару бутылок с верхней полки – если бы не знал, что ты их не возьмешь. – По крайней мере, ты был честен. – По крайней мере, так. И что это тут у нас? – спросил Тони, переворачивая дешевую обложку. Взглянул на первую страницу, потом перелистнул; просмотрел еще несколько и поднял взгляд. – Альбом для рисования? – Мой альбом. – А ты чертовски хороший художник. – Ты хотел знать, где прошли те восемь лет. Вот как я пытался привести мысли в порядок. Иногда набросками, в основном – живописью. – И она действительно хороша. Ты не устраивал выставок в Нью-Йорке? – Нет. Никогда не привлекал к себе столько внимания. Перебивался пособием, не способным прокормить и ребенка, пока дней, в которые я хотел есть, не стало больше, чем дней, в которые я хотел рисовать. Товарищ устроил меня на работу в полицейский участок. – Должен сказать, – Тони обвел пальцами карандашный набросок обнаженного мужчины, – этим альбомом ты никого не одурачишь. – Я догадывался, – ответил Стив. Тони закрыл и протянул книгу обратно, и Стив забрал ее. – Спасибо. Больше у меня претензий нет, мы квиты. Так что тебе нужно? Стив собирался сказать, что ему нужна помощь в расследовании, что ему нужно больше, чем абзац текста, чтобы определиться с первым подозреваемым. Но легкий и небрежный тон, взятый Тони, заставил Стива опустить взгляд и покраснеть. Тони вскинул голову, потом, дотянувшись, задернул шторы на окне в бар; еще одно резкое движение – и пара ламп залила комнату тусклым светом. Тони оттолкнулся от стола и пошел вперед, остановившись уже в личном пространстве Стива. Он пах лосьоном после бритья и чем-то покруче джина. – Хочешь принадлежать мне, Стив? Стив вздернул голову. – Нет. – Совсем-совсем? – надавил Тони, скользнув руками под его пиджак. – Я очень осторожно обращаюсь со своими вещами. Еще осторожнее – с теми, что мне подарили. Стив услышал собственный тихий стон, наполовину протестующий, наполовину обреченный. Тони снова потянулся к его галстуку, на этот раз – чтобы развязать. Подавшись вперед, он поцеловал Стива прямо в губы, и альбом с тихим стуком упал на пол. *** Тони, почувствовав, как Стив наклонился навстречу поцелую, подавил первое желание победно закричать. Может, он и не получит себе личного копа, может, он даже любовника себе не получит, но было что-то волнующее в том, чтобы завести новичка так далеко за границу. Особенно такого интересного, как Стив Роджерс. Тони убрал руки со свободно болтавшегося галстука, чтобы обхватить Стива за шею и придержать большими пальцами за скулы – просто на случай, если у Стива остались еще хоть какие-то мысли об отступлении. Тони сознавал, что не совсем трезв, но и пьяным у него получалось стратегически мыслить не хуже, чем трезвым. Раз уж Стив пришел сюда и показал свой альбом, значит, он хотел чего-то большего, чем условное перемирие с гангстером, способным ему помочь. Тони задумался, как Стив нашел это место, но ненадолго. О чем тут думать, когда Стив открыл рот и слизнул привкус спиртного у Тони с губ. Тони скользнул одной рукой Стиву на затылок, крепко ухватив его за короткие волосы, а другой окончательно развязал галстук и неловко принялся за пуговицы жилета. Застонав, Стив поменялся с Тони местами, толкнув его спиной к стене, и начал развязывать уже его галстук. Зажим, удерживавший тот на месте, клацнул о пол. Как минимум одна пуговица с жилета слетела, и Тони забеспокоился о цепочке своих карманных часов. – Полегче, солдат, – сказал он и прикусил нижнюю губу Стива. – Осторожней с вещами. – Кто бы говорил, – выдохнул Стив, потираясь о него бедрами. Ухмыльнувшись, Тони оттолкнулся, одним рывком сдернул со Стива пиджак, жилет и рубашку, вытянув ее из брюк. Стив, в свою очередь, неловко нащупал пряжку его ремня между тесно прижатыми телами. – Чего ты хочешь? – спросил Тони, подаваясь навстречу прикосновению Стива. – Чтобы ты заткнулся ненадолго, – ответил Стив, прежде чем поцелуем заставить Тони замолчать. Разумно. Стив, наконец, справился с пряжкой, расстегнул пуговицы на брюках, и те скользнули на бедра Тони, застряв на расставленных ногах. – По-армейски суров, – пробормотал Тони, Стив хрипло рассмеялся и, сдернув собственные брюки, зарылся лицом между воротником и шеей Тони. Тони потянулся было вниз, чтобы приласкать Стива – или, может, даже себя самого, лишь бы хоть немного облегчить острое возбуждение, – но тут Стив широкой ладонью обхватил их обоих, и Тони позволил себе застонать. Это не было ни изящно, ни как-то особенно романтично – но романтику лучше искать в книгах. Тела раскачивались в унисон, Тони часто выдыхал, Стив стонал так сдавленно, что это лучше всяких слов говорило о его предыдущем опыте. Он был неуклюж и немного грубоват, но Тони с головой нырнул в свои ощущения, равно наслаждаясь удовольствием и слабым отголоском боли. «Боже правый, вот плечи так плечи», – подумал он, крепко вцепившись в них. Рука Стива дернулась, на мгновение замерла, и Стив прикусил нижнюю губу. Тони почувствовал, как нахлынул оргазм – да такой сильной волной, какой у него давно не было; он впился пальцами в широкую спину, кончая, и Стив с приглушенным криком кончил тоже. Медленно начиная расслабляться, Тони потрепал Стива по голове. Тот вздрогнул и как-то подозрительно всхлипнул ему в воротник. – Не возражаешь, если я сейчас заговорю? – спросил он. Стив начал было отодвигаться, но Тони удержал его – конечно, тот был больше, и сильнее, и моложе, и при желании легко мог его перебороть, но послушался одного прикосновения. – Будь проще. Понимаешь, это ведь не смертный грех. Просто немного удовольствия. И ты вроде как его заслужил. Стив тяжело выдохнул, и Тони отпустил его. Посмотрев, как Стив стыдливо натягивает штаны одной рукой, одновременно оглядываясь, обо что бы вытереть другую, Тони протянул ему носовой платок. – Спасибо, – буркнул Стив, оттирая сперму с низа рубашки. Тони улыбнулся, чувствуя приятную усталость, и запахнулся в собственную одежду, оставшуюся безукоризненно чистой. – Садись, – сказал он, подведя Стива к своему стулу. Взяв бутылку скотча – последнюю, на самом-то деле, учитывая столь ужасный конец поставкам Инсена – Тони наполнил два стакана. – Пей. – Почему бы и нет, – пробормотал Стив, так и не решившись посмотреть ему в глаза, сделал глоток и тут же закашлялся. – Сколько ты уже не пил? – Никогда. – Никогда? – изумленно переспросил Тони. – На войну я ушел в восемнадцать. А потом наступил сухой закон. – Сдается мне, что на войне не грех и выпить. Стив пожал плечами. – Мне нужно было присматривать за другими. – Ну, тогда знай, что это хорошая выпивка, – сказал Тони и потянулся пригладить ему волосы. К его удивлению, Стив не стал сопротивляться, только стиснул стакан двумя руками. – Ты даже не подозревал, что пришел сюда за этим, но, по-моему, это было именно то, что нужно. – Боже, – пробормотал Стив. – Мало чем тут поможет, да и плевать ему, по-моему, – протянул Тони. – Как ты можешь вообще… вообще не беспокоиться? О том, что мы сделали? – Творил и похуже, – Тони продолжал трогать его, разглаживая большим пальцем маленький завиток у начала пробора. – Мне нравится делать людей счастливыми. И нравится получать удовольствие. Если бы я мог осчастливить целый свет, то так и сделал бы, поверь – но я не могу. Так что я взял себе за правило не переживать, когда кто-то наслаждается моими действиями. Стив фыркнул. – Не пойми меня неправильно. Я не трахаюсь с первыми встречными ради одной их улыбки. Но ты – другое дело. Я бы и на большее пошел, чтобы получить от тебя меньшее. Так что давай, красавчик, – Тони скользнул рукой вниз и приподнял лицо Стива за подбородок, – хотя бы улыбнись мне. Стив слабо, немного жалобно улыбнулся, но Тони удовольствовался этим и, наклонившись, снова поцеловал его. – Могу я пока оставить твой альбом у себя? – спросил он. Стив кивнул. – Хорошо. Итак, я сейчас уйду отсюда, и ты можешь присоединиться ко мне. Или ты можешь уехать в одиночестве, выспаться и прийти ко мне домой завтра, чтобы поговорить о нашем деле. Еще одно мое правило – не позволять себе отвлекаться на плотские наслаждения. По крайней мере, надолго. – Я не могу сейчас пойти с тобой. – Вообще-то можешь, но я тебя понимаю. – Что я творю? – А ты сам как думаешь? – Мир не черно-белый, – ответил Стив, снова потянувшись к выпивке. – Я это понимаю. Я знаю, что полицейские должны иногда идти на компромисс. Но отсюда мне все кажется серым. Половина из тех, на кого работаю я, на самом деле работают на тебя или кого-нибудь вроде тебя. Законы, которые я нарушаю, – плохие законы, но я поклялся никогда их не нарушать, а теперь преступаю свою клятву. Я не лучше их всех. – Ну, даже не знаю… Ты поступаешь так только из крайней необходимости. А это лучше, чем из жадности, – сказал Тони, наконец отведя свои руки на несколько дюймов. – Иди домой, Капитан, – это прозвище он произнес с нежностью. – Выспись. И пусть тебе снится только хорошее. Стив неопределенно хмыкнул, но все же повернулся, чтобы снова поцеловать Тони, прежде чем встать со стула. – А ты что будешь делать? – Еще пару часиков поозаряю свой уголок мира, – ответил Тони. – Доброй ночи, Стив. – Доброй ночи, Тони, – по пути к выходу Стив наклонился, поднял свой альбом и положил на стол. – Я буду завтра в восемь. – Лучше в девять, – крикнул в спину Тони. Стив недоуменно обернулся. – Грешники спят допоздна. Улыбка Стива была одновременно смущенной и ослепительной. Когда дверь закрылась, Тони взял альбом, поудобнее разместился на стуле и начал листать. *** Спалось Стиву не так хорошо, как можно было надеяться; предыдущая ночь выдалась напряженной, и его сны отразили это, снова и снова возвращая его на войну и заставляя просыпаться с именами мертвых солдат на губах. Так что когда утром он появился на пороге дворцовой резиденции Тони Старка, то по-прежнему чувствовал себя усталым и сбитым с толку. По крайней мере, заключил он, утомление не даст ему перенервничать. Слуга, открывший дверь, улыбнулся, услышав имя Роджерса, и провел его к лестнице в спальню. Тони сидел за небольшим столиком, завернувшись в шелковый халат поверх, по всей видимости, теплых пижамных штанов. Перед ним стояли две чашки кофе и корзинка с выпечкой. – Присаживайся, – предложил Тони, отложив газету в сторону. Заголовок гласил: «Лидер лейбористов Джонс скончался на 93 году жизни». – Извини, что неодет, но я предупреждал тебя, что сплю допоздна. – Ничего страшного, – отмахнулся Стив, отпивая кофе. Тот прокатился по языку мягким и богатым ароматом, и Стив удивленно посмотрел на чашку. – Вкусная штука, правда? Привезли из Италии, там в кофе знают толк. Как твое утро? – Далеко не такое чудесное, – Стив повел рукой вокруг. – Я просто счастливчик. Бери кекс, если хочешь, они черничные. Что у нас на деловом фронте? Стив присмотрелся к нему, задаваясь вопросом – они что, так и забудут и про вчерашнее, и про его откровенно смущенное поведение после? Судя по теплу в глазах Тони – нет, но судя по упрямо выставленному подбородку – сперва они разберутся со своим делом, пусть даже им придется пройти через воду, огонь и... «И взаимную дрочку», – мысленно вздохнул Стив, вытаскивая из кармана лист бумаги. – Мне удалось вычеркнуть несколько имен из твоего списка, – сказал он. – У людей Грека прочное алиби, пусть даже в суде его предъявить нельзя. – Что, избивали другого несчастного? – Грабили загородный банк. – Высший класс, – со вздохом признал Тони. – А почему ты вычеркнул Логана? – Последние три месяца он провел в Джолиете – только не в городе, а в тюрьме. И у старейшин, которых ты упомянул, тоже есть алиби. – Значит, до меня еще не дошла информация о нем. Впрочем, Джим Логан никогда не был бельмом у меня на глазу. Итак, – сказал Тони, изучив исчерканные бумаги, – остаются только Модок и Денверс. – Что ты можешь о них рассказать? Помимо того, что написал здесь. Тони устроился поудобнее. – Денверс – хорошая девчонка, но способна на низкие поступки. Я ничуть не удивлюсь, если в ближайшие пару лет она попытается прибрать к рукам мой бизнес. И мне даже не в чем ее винить – ей не нравится, что ее держат вдали от Чикаго. Сейчас она практически всем заправляет в Милуоки. Отличная карьера для девочки из захолустья. Тебе бы она понравилась. Во время войны она служила в морской пехоте. – Медсестрой? – Нет же, морпехом, – спокойно пояснил Тони. – Не понимаю. – Никто не удосужился заглянуть ей в штаны, прежде чем принять на службу. И дать ей потом почетную отставку. Судя по тому, как она об этом рассказывает – довольно забавная история. Да ладно, Капитан, неужели ты думал, что войну пережили только гомики и начинающие алкоголики? – спросил Тони, когда Стив посмотрел на него с плохо скрываемым изумлением. – Ты как деревенский простачок. И как ты раньше без меня справлялся? – перегнувшись через стол, Тони взял телефонную трубку и, прижав ее к уху плечом, налил себе еще кофе. – Джарвис, пришли сюда Лэнга, хорошо? – Лэнга? – переспросил Стив, когда Тони повесил трубку. – Он из моих ребят. В конце концов, зачем, имея собаку, лаять самому? Он надежен, а я этим утром хотел бы заняться и другими делами, – пояснил Тони, когда в комнату вошел мужчина в сером с голубым отливом костюме. Стив заметил, что под рукой у него слегка выпирала наплечная кобура. – Лэнг. – Сэр. – Заваруха с Инсеном. Мы подозреваем Денверс. У тебя есть парочка знакомых в Милуоки, так ведь? Лэнг улыбнулся. – Да, сэр. Я вырос в Кадахи. – Отправляйся. Узнай, она ли это. Сунув руку в карман, Лэнг вытащил нож. – И если это она… – Нет. Если это она, добудь мне веревку, которую можно было бы затянуть у нее на шее. Сначала она должна достаться закону. Стив обнаружил себя под прицелом внимательного, подозрительного взгляда. – Закону, босс? – Я заключил сделку. Хочешь оспорить? – Нет, сэр. – Перед выходом разыщи Джарвиса, он обеспечит тебя средствами. И к завтрашнему утру я хочу узнать результат, ты меня понял? Лэнг кивнул и вышел. Тони откинулся назад и сложил ладони на животе. – Оказывается, я точно так же осложняю твою жизнь, как и ты – мою, – задумчиво сказал Стив. – Разница есть. Меня не могут уволить из-за таких мелких трудностей. Кстати, вспомнилось, – с этими словами Тони встал, и Стив уже собирался спросить, что именно ему вспомнилось, как Тони одним движением, перешагнув ноги, скользнул ему на колени. – Привет. – Тони, – с досадой и одновременно нежностью сказал Стив. – Меня ждет работа. – Модок не встает раньше полудня, – произнес Тони ему в ухо. – И чтобы подобраться к нему, тебе нужен я. – Так вот как ты помогаешь полиции с расследованием? – Дай себе пожить, детка. – Я и так уже достаточно пожил, – ответил Стив. Тони подался вперед, и руки Стива сами легли ему на бедра – просто чтобы удержать, иначе они оба свалились бы со стула. – Я веду расследование убийства, и мне нельзя отрываться от него и на час. – Но ночью ты спишь. А трижды в день ешь. И прямо сейчас ты ничего не сможешь сделать. Дай наконец уложить тебя в постель, – Тони настойчиво прижался бедрами, под его пижамными штанами отчетливо чувствовался возбужденный член. – У меня толстые стены. Спорим, я заставлю тебя кричать? – Поставил себе личной целью? – спросил Стив, отведя распущенный пояс халата в сторону и скользнув рукой под него. У Тони была теплая и гладкая кожа, он не впечатлял заметной мускулатурой, но и тощим не казался. В пояснице он легко гнулся, особенно – когда прижимался к Стиву всем телом, от живота до горла, и целовал за ухом. – Если бы ты только понимал, – сказал Тони, не отрывая от него губ, – если бы понимал, что я тебе предлагаю. – Думаю, я прекрасно это понимаю, – ответил Стив. Он встал без предупреждения, обеими руками подхватил Тони под бедра; Тони вскрикнул, но вцепился в Стива на те несколько шагов, что разделяли их и кровать; а когда его сбросили туда, рассмеявшись, вывернулся из своего халата и пижамы. Стив, оглушенный, засмотрелся на раскинувшегося перед ним мужчину. В те несколько раз, когда он занимался чем-то подобным, в основном во время войны, ему никогда не удавалось увидеть столько обнаженной кожи, не было у него такой роскоши – просто насмотреться. Тони, бесстыжий, потянулся и принял красивую позу, явно пытаясь соблазнить. И это сработало. Но все равно Стив, стягивая на ходу галстук, сначала дошел до двери и закрыл ее на замок. Только тогда он расстегнул рубашку, сбросил ее и, вернувшись к кровати, потянулся к пряжке. Тони перекатился на колени, отпихнул руку Стива и, ухватив за ремень, привлек поближе, чтобы самому заняться оставшейся одеждой. Стив нагнулся было снять ботинки, но Тони поймал его за руку и покачал головой, продолжая расстегивать брюки. Стив недоуменно посмотрел на него, когда Тони стянул их пониже, на бедра, и наклонился, чтобы поцеловать живот. – Тебя не может быть, – сказал Тони, уткнувшись в него. – У тебя тело греческой скульптуры. Ты что, разгружаешь по ночам вагоны? – Простая гимнастика, – ответил Стив, приглаживая взъерошенные волосы Тони. – Что ты… Боже правый! – хрипло выдохнул он, когда Тони наклонился и провел языком по члену от корня до головки. Тони отстранился и облизнул губы. – Если ляжешь на эту треклятую кровать, Капитан, то у меня получится все сделать, не потянув себе спину. Боевые ранения, все дела, – с нахальным видом предложил он. Стив за задники спихнул ботинки, в легком шоке выдрался из оставшейся одежды, позволил затащить себя на гладкое покрывало и оперся о стопку подушек в изголовье кровати. Тони потянулся, как большой кот, и ласково прикусил его бедро. – Из-за тебя можно поверить, что бог есть, – сказал Тони и опустил голову, чтобы взять в рот член. Стив с силой сжал покрывало. – Из-за меня?!.. – простонал он. Тони качнул головой, и Стив подавился словами. Это было у него не впервые, но впервые он лежал, и им так неторопливо наслаждались. Жаркий, влажный рот медленно скользил вниз, потом обратно, как будто вытягивая за собой душу, и Стив, запрокинув голову, снова полностью отдался ощущениями. Это было лучше обжигающего алкоголя, лучше, чем просто прижать Тони к стене и взять то, что хочется. Теплая рука Тони придерживала его за бедро, и перед глазами раскинулось обнаженное мужское тело. Стив ударился головой об изголовье и закрыл глаза, у него перехватывало дух от каждого движения Тони, напряжение спиралью поднималось откуда-то изнутри, и наконец он выдохнул: – Эй… ах, стой, я не могу… Его тут же окатил прохладный воздух, и, открыв глаза, он увидел, что ухмылявшийся Тони положил голову на изгиб его бедра. – Ты же сказал остановиться. – Иди сюда, – выговорил Стив и потянул его за руку. Тони подчинился и снова уселся ему на колени. Стив заскулил, когда их тела соприкоснулись. Тони запустил руки в волосы Стива и поцеловал его. У поцелуя был привкус кофе и соли. Стив ответил с жадностью, желая принять все, сколько бы оно ни длилось. Сейчас он занимался совсем не тем, чем должен был, и чувствовал себя виноватым; это придавало поцелую легкую горечь, только подчеркивая его страстность. – Мне хотелось бы прокатиться на тебе, – выпалил Тони какую-то бессмыслицу, но Стив слишком погрузился в ощущения от прижавшегося к нему тела, чтобы спрашивать. – Может, как-нибудь в другой раз. Ну правда… ах… я должен делать все возможное, чтобы не дать тебе расследовать дело, не знаю, чем я думал, почему я вообще хотел, чтобы все кончилось… о да, – добавил он, когда Стив застонал ему в плечо, не в силах больше сдерживаться. – Давай, кричи, я хочу тебя слышать. Стив с трудом выдохнул, сладкое скольжение их тел было одновременно самым грязным и чудесным занятием на свете. – Тони… Тони!.. Тони обхватил его за плечи, с очевидной нежностью прижав его голову к груди – и этого никогда у Стива не было. Мужчины такого не делают, мужчины не должны такого даже хотеть – а он так хотел, что задыхался от жажды, и высокие стоны эхом отдавались в застывшем воздухе комнаты. Первое же прикосновение ладони Тони унесло Стива через край, и на этот раз он забыл сдержать крик. Тони содрогнулся, обмяк и расслабился, пока Стив пытался прийти в себя. Теплый, легкий поцелуй оказался полной неожиданностью. Плюхнувшийся на кровать Тони, обессилевший и удовлетворенный, – был вполне ожидаем. Он одарил Стива самодовольной ухмылкой и снова передал ему платок – видимо, из своего бесконечного запаса. – Я беспокоюсь за твоих прачек, – сказал Стив, приведя себя в порядок, и устроился рядом с Тони, глядя в потолок. – Почему? Я плачу очень щедро, – ответил Тони. Он перекатился, прильнул к Стиву и уткнулся ему в плечо. – Добро пожаловать на пограничную полосу, Капитан. – По-моему, тут не так уж плохо, – признал Стив, плавая в дымке удовольствия. Он скользнул рукой по телу Тони, от плеча к бедру, и обратно. – Мне нравится военная форма. Тони рассмеялся. – Ты просто создан для нее. – Да неужели. – Ты прекрасен. Уверен, ты это понимаешь. – Я всего лишь очередной коп. – Поверь мне, если бы таких копов, как ты, было побольше, я стал бы законопослушным гражданином. Или, возможно, окончательно перешел на другую сторону, лишь бы привлечь твое внимание. – То есть ты считаешь, что я мог бы вернуть тебя на путь истинный? – спросил Стив, легонько потянув его за волосы. – Ты, главное, не оставляй попыток, – серьезно попросил Тони. Стив рассмеялся. – Я запомню, – сказал он. Тони все смотрел и смотрел на него потемневшим задумчивым взглядом, и Стив нахмурился. – Что? – Просто думаю, – Тони откатился, но головы не отвернул, удерживая его взгляд. – На что бы я ради тебя не пошел, – добавил он, почти что себе под нос. Стив приподнялся на одной руке и наклонился над ним. – Ты о чем? – Ну даже не знаю… Одел бы тебя в тысячедолларовый костюм. Зашел с тобой под руку в «Железный». Представил бы твоему комиссару – чтобы он знал, кого нельзя даже пальцем тронуть, – с ухмылкой сказал он. – Вытащил бы из твоей дыры и поселил во дворце. – Откуда ты знаешь, где я живу? – Я узнавал о тебе. Думаешь, я не знаю, что ты делал то же самое? Бартон сказал, ты расспрашивал обо мне. Стив наклонил голову. – Репортер? Откуда ты его знаешь? – Я на допросе, детектив? – Тони. – Он репортер. Его все знают. Видишь? – Тони показал на фотографию в рамке на стене. Там был сам Тони; надвинув шляпу на один глаз, он стоял перед лестницей в какое-то здание. Одну согнутую ногу он поставил на две ступеньки выше, чем другую, и усадил на нее сияющую мисс Поттс. На заднем фоне сквозь приоткрытую дверь просматривались силуэты людей. – Работа Клинта. – Он говорил, что знает толк в фотографиях. – Порой я протягиваю ему руку помощи, порой он мне оказывает кое-какие услуги. Пожалуй, у него лучшая камера в городе. И я не держу на него зла, когда ему приходится строчить статейки обо мне. Надо же парню на что-то жить. – Ты чинишь фотокамеры. – Я чиню только его фотокамеру. – И прокачиваешь машины своих водителей. Толкаешь самогон и расследуешь убийства. Чем же ты не занимаешься? Тони на мгновение отстранился, чтобы взял с прикроватного столика книгу, в которой Стив узнал свой альбом. – Вот этим, – сказал Тони, протягивая ему. Альбом был открыт на странице, нарисованной, как помнилось Стиву, в день, когда он плавал на пароме к Статуе свободы, прежде чем покинуть Нью-Йорк. Он увидел двух мужчин, стоявших у перил и деливших одну сигарету, и торопливо набросал их; картина с этого наброска вышла хорошо, но, глядя в прошлое, Стив совсем не удивился, что так и не продал ее. – Суть в том, – продолжал Тони, потянувшись и заложив руки за голову, – что у тебя всего одна комната с газовой горелкой в пансионе, тогда как ты мог бы получить студию в пентхаусе. И не только от меня. В этом городе ты смог бы очаровать как многих женщин, так и мужчин, если бы только понял, как. Правда, я среди них все равно был бы лучшим. Я полностью обеспечу тебя, вплоть до мягких стульев и шелковых простыней. Буду платить, чтобы ты раз в неделю рисовал мои портреты. Я эгоцентрик; мне бы это понравилось. Он говорил так невозмутимо, как будто это будущее было уже предрешено. Стив услышал, как в голове зазвенели тревожные звоночки. – И сколько? – спросил он. Тони взглянул на него. – Через сколько времени ты от меня устанешь, и я вернусь в свою комнатушку с газовой горелкой? – Я же сказал тебе, что забочусь о своих вещах, – ответил Тони. Стив почувствовал, как дрожь прошла по коже. – Я не хочу быть твоей вещью, – сказал он, соскальзывая с кровати. – Это было ошибкой. – Стив… Стив! Капитан! – Тони схватил его за руку, поразив, и притянул в поцелуй. – Это было не условие, а всего лишь греза, – пояснил он, твердо удерживая Стива. – Мои мысли всегда заходят слишком далеко. Вот почему я… занимаюсь столь многим. Иногда я произношу свои мысли вслух. Но за ними ничего не стоит. – Если это твои грезы, то, наверное, за ними стоит многое, – отозвался Стив, но присел, когда Тони потянул его за руку. – У тебя никогда не было мечты, которая – и ты сам это понимал – не должна осуществиться? – спросил Тони. – Ты никогда не думал, что тебе хотелось бы покровителя, который оплачивал бы все твои расходы и дал тебе жить своей жизнью? Я всегда был богатым, – Тони снова успокоился. – Мой старик сделал состояние еще до войны. Поэтому я мечтаю… обладать. Это единственное, что мне известно. И ты хочешь сказать, что живя в бедняцком Бруклине, никогда не мечтал кому-нибудь принадлежать? Тому, кто просто… возьмет на себя всю ответственность и расчистит тебе дорогу? Стив отвернулся. – Не пытайся выставить это нормальным. – Я не о нормальности сейчас. Не хочешь быть содержанцем – так не будь им. Куча парней в «Смокинге» отдадутся тебе за просто так, а потом даже не посмотрят в твою сторону. – А ты не ищешь золотой середины? Либо собственность, либо одиночество? – спросил Стив. – Тебе не интересны отношения равных, или ты думаешь, что они просто не существуют? – А ты? – Надеюсь, что они есть, – ответил Стив, все еще не глядя на него – но зато он видел отражение в настенном зеркале. Тони смотрел ему в спину с каким-то непонятным выражением лица. – Я понимаю, что это долго не продлится. И я благодарен за твою помощь и твое… понимание. Но я не хочу оказаться в твоей полной власти. Даже ради этого. Потянувшись, Тони провел рукой по его спине. – Мы были бы великолепны, – тихо сказал он. – Меня никогда не привлекало великолепие. Я просто хотел идти своей дорогой. Я хотел сражаться за свою страну, а из меня сделали Капитана Америку. Знаешь, как тяжело нести такой груз? Меня использовали для рекламы военных облигаций. Слава Богу, тогда я был намного моложе, и сейчас меня никто не узнает. Я хотел сражаться. Думал, что это просто война. Но к концу я ее возненавидел. – Как и все мы. – Пожалуй. Я устал… жить среди нью-йоркской богемы было не так уж тяжело, но и под это я оказался не заточен. Я попытался стать полицейским, попросил товарища найти мне работу, и меня поставили детективом, даже не спросив. Я совершил одну глупую ошибку и оказался тут. И все заново. Твое великолепие соблазнительно, Тони, но это всего лишь значит, что мне снова придется начинать все сначала, когда ты от меня устанешь. Нет уж, спасибо. – Ты так чудовищно уверен, что я от тебя устану. – Но ты ведь так и живешь – от одного яркого момента до другого. – Ты понятия не имеешь, как я живу. Стив опустил голову, признавая свою неправоту. – Может, и не имею. Тони сел, прислонился к его спине и обхватил руками талию. – Я знаю цену вещам. И знаю, на что нельзя приклеить ценник. Мне нравился Инсен, сильно нравился, и я хочу отомстить за его смерть, но я понимаю, что значит это дело для тебя, для твоей новой жизни в Чикаго. И если ты захочешь все закончить между нами после завершения дела – признаю, я буду сожалеть. Но если ты не захочешь – я первым даже и пальцем не пошевелю. – А когда ты впервые кого-то убил, Тони? – Я же сказал тебе, это не в моих правилах. – Я знаю, как опасен твой бизнес. И ты не можешь поклясться, что никого не убьешь. Но можешь хотя бы сказать, что никого не убивал? – А ты? – Что? – Ты убивал на войне. Как и я. И да, мне приходилось уже и в мирное время, но никогда – ради собственной выгоды. Я убивал людей, приходивших ко мне с ломами, пистолетами и ножами, потому что либо я, либо они. Но я никогда не убивал человека лишь потому, что он мог осложнить мне жизнь. Если бы я был таким безжалостным убийцей, за которого меня принимают, я бы захапал себе не только крошечный кусок Чикаго. Я бы завладел этим чертовым штатом, а через пару лет – и всей страной. Знаешь, в чем разница между гангстером и президентом? Стив вздохнул. – Чую, ответ мне не понравится. – Президенту платят меньше. Стив накрыл одну руку Тони своей, сплетя с ним пальцы. – Может, притворимся, что нам пока не надо решать? Заканчивать все или нет. – Конечно. Будь на то моя воля, мы могли бы притворяться вечно, – Тони поцеловал его в шею сзади и, обогнув, сполз с кровати. – Нам пора одеваться. Мне нужно немного времени, хочу выглядеть хорошо. Я возьму тебя с собой, чтобы лично навестить Модока. – Может, заехать в участок за вторым пистолетом? – протянул Стив. – Не-а, обычно он ведет себя цивилизованно. Это будет дружеская встреча конкурентов. Она должна пролить свет на наше дело – если там есть, что проливать, – Тони хлопнул его по плечу, проходя мимо. – Возьми пока газету, если хочешь, мне нужно натянуть свою броню. Когда он ушел, посвистывая, Стив зарылся лицом в ладони и вздохнул. *** Тони как раз стоял в своей гардеробной, размышляя, что надеть, чтобы ненавязчиво допросить своего конкурента, как вдруг услышал резкий вскрик и тонкий взвизг. Тони ухмыльнулся. – Пеппер! – окликнул он. – У меня гость! – Да уж вижу, – отозвалась она. Тони высунул голову из-за двери. Стив торопливо завязывал галстук. Как досадно, что он так быстро привел себя в пристойный вид. Стиву не помешала бы легкая встряска. – Моя дражайшая драгоценность… Стив, налей леди чашечку кофе. – Уже выпила, но спасибо, – отказалась Пеппер. – Детектив, сейчас я буду вас вежливо игнорировать, и я была бы крайне признательна, если бы вы ответили мне тем же. – Будет сделано, мадам, – ответил Стив и спрятался за газетой. Перевернутой вверх ногами. – Утренняя планерка, – объявила Пеппер, когда Тони продолжил одеваться. – В одиннадцать у тебя встреча с директорами твоей текущей легальной компании. – Отмени. Есть дела и поважнее. – Так и думала, что ты это скажешь, так что они тебя уже не ждут. – Куколка моя. – Ты владеешь легальной компанией? – спросил Стив из-за газеты. – Ну, надо же как-то отмывать деньги. – Не говори мне об этом! – простонал Стив. – Тогда не спрашивай. Дальше! – Обед с Дьяконом. – Отмени. – Нельзя отменять встречу со священником, – отреагировал Стив. – Дорогой детектив, это всего лишь прозвище, – уточнила Пеппер. – Он торговец оружием. – Которого я ненавижу, – добавил Тони. – Да, но тебе приходится ему это повторять каждые три месяца. – Мое отсутствие должно четко донести до него мою мысль. Дальше! – В два – собеседование менеджеров в бар на Клайборне. Тони остановился на золотистой рубашке из египетского хлопка. – Мне казалось, их у нас проводишь ты. – Да, я. – Тогда зачем там я? – Ты же босс, Тони. Красный галстук. – Ну так проведи и это, за что я тебе плачу? – Иногда мне самой интересно, – вздохнула Пеппер. – В семь у тебя заказан ужин с Фьюри. – Вот цена, которую я должен заплатить за информацию… Туда я могу и успеть, но если опоздаю – шли Наташу, она ему нравится. – Гребаный ловелас, – пробормотала Пеппер. – Пеппер, родная моя, Наташа боится только Бога, Сталина и тебя, когда ты злишься. В ближайших окрестностях наблюдается лишь один человек из этих трех. И если она изменит тебе, то ни Бог, ни Сталин ей не помогут. Никто не украдет твою женщину. Отправляйся вместе с ней, если хочешь, Фьюри ты тоже нравишься. – Я нравлюсь Филли. А Фьюри меня терпит. – Что-нибудь еще осталось? – спросил Тони, надевая кирпично-коричневые брюки. – Этим вечером тебе полагалось быть в «Малибу». – Ну, посмотрим, как пойдет день, – решил Тони, натянул жилет и перекинул пиджак через плечо. Выйдя из гардеробной, он качнул бедром и ухмыльнулся Пеппер. – Ну как я выгляжу? – Как будто тебя покусала японская лаковая шкатулка, – честно ответила Пеппер. Впрочем, Стив, не отрываясь, смотрел на него поверх газеты с таким голодом, что Тони засчитал себе очередную победу. – Пусть Джарвис остается на звонках, – сказал Тони. – Я направляюсь на встречу с Модоком, так что если не вернусь к ужину – высылай вооруженную подмогу. – Да с чего ты вообще… забыли, – Пеппер кинула короткий взгляд на Стива. – Пожалуйста, постарайся не умереть и сам никого не убить. – Не даю никаких гарантий, – Тони поцеловал ее в плечо и подошел к прикроватному столику, где лежали карманные часы и личное оружие. – Мне говорили, что контрабанда – опасный бизнес. – Ну, как знаете, ребята. Рада была повидаться, детектив; Тони, я передам твои пожелания Наташе, – Пеппер выплыла из комнаты столь же грациозно, сколь и вплыла. – Без нее я бы просто не выжил, – сказал Тони, разглядывая себя в зеркале. – Трудно переоценить, насколько необходима надежная женщина на твоей стороне. – Я начинаю понимать, что ты имеешь в виду. Вы с ней когда-нибудь?.. – Да, конечно же, в старые добрые времена. И когда мне нужно кого-то обмануть, она по-прежнему притворяется моей любовницей. Но и все на этом. Ее встреча с Наташей окончательно закрыла тему, – сказал Тони, застегивая запонки на рубашке. Подняв глаза, он заметил в зеркале любопытный взгляд Стива. – Что? – Тебе нравятся женщины? – У меня либеральные взгляды. – Тогда зачем… – Стив показал сперва на себя, потом на Тони. – Зачем усложнять себе жизнь? – Усложнять, – повторил Тони, покачав головой. Обернувшись, он оперся о стол. – Мне не нравится, когда мне говорят, что делать. Особенно мне не нравится, когда мне говорят, куда совать мой член; пока я не тычу им в окружающих, это не их собачье дело. Ну так что, – Тони заглянул в свои карманные часы, – ты готов устроить Модоку допрос? – О да, – Стив отложил газету и встал. – Ты уверен, что он не опасен? – Все опасны, но конкретно на этой неделе Модок в нападениях на меня замечен не был. По крайней мере, судя по тому, что мне известно. Кроме того, именно на такой случай у меня есть ты и это, – добавил Тони, надевая кобуру поверх жилета. – Пошли? – Из-за сегодняшней встречи ты пропускаешь много своих дел, – заметил Стив, выходя вслед за Тони из спальни и спускаясь по лестнице. – Обожаю пропускать свои дела. И вообще склоняюсь к тому, чтобы поступать так всегда, – ответил Тони. Джарвис встретил их у подножья лестницы. Закатив глаза, Тони протянул ему пистолет и дождался, пока Джарвис его проверит. – Однажды я забыл зарядить оружие, и теперь он постоянно заставляет меня так делать, – пожаловался он. – Согласен, просто ужасно, как окружающие смеют заботиться о вас, сэр, – Джарвис протянул пистолет обратно. – Автомобиль ждет вас. Направились они на север от Эванстона. В этой поездке Стив был молчалив, зато Тони делился ценной информацией, так что время не прошло даром. – Модок, скорее, из мелких сошек, – говорил он. – Он достиг своего положения благодаря тому, что держит притон для студентиков из Северо-Западного (12), но Эванстон – это вам не бурлящий центр штата. И все же Модок похож на Денверс; такой же умный и голодный. Ко мне даже заявлялись налетчики с севера, вот как. Викинги, твою мать. – А что, Модок – тоже иммигрант? – Викинги в переносном смысле слова. Вообще, нам обоим интересна наука, в особенности механика, так что тебе может показаться, что мы с ним неплохо ладим. Я бы купил его, вот только он не продается. У Модока свои амбиции. – Но? – подначил Стив с легкой улыбкой, предвкушая ответ. – Но у него нет самого необходимого. Он не умеет широко мыслить. В моей работе нужно проявлять изрядную долю изобретательности. Он сообразителен. Но не очень умен. А еще – не очень стилен, вспомнилось Тони, когда их по приезду привели в личную библиотеку Модока. Тони подгадал под приглашение на обед – или, скорее, на завтрак, учитывая распорядок дня Модока – и не разочаровался. – Энтони, – поприветствовал Модок, выходя навстречу. Стива он полностью игнорировал. – Рад видеть тебя, старина. – Модок, – поприветствовал в ответ Старк, пожимая руку. – Как дела, дружище? – Справляюсь потихоньку, – ответил тот. Уголком глаза Тони заметил, как оценивающе Стив смотрит на Модока. Он был странно сложен, с коренастыми ногами и короткими руками, а чересчур большую голову покрывали тонкие прилизанные волосы. И если Пеппер клеветала на красно-золотую красоту Тони, то будь он одет в костюм Модока, она бы его вообще не выпустила из дома: воротничок желтой рубашки поднимался слишком высоко, галстук был смехотворно схож оттенком с рубашкой, а отвороты светло-кремовых брюк уже где-то испачкались. Модок воплощал собой представление плохого режиссера о сценическом образе ангела. – Что привело тебя на север? – Просто проходил мимо и подумал – дай зайду, посмотрю, как ты тут. – Да еще и перекусить захотелось, наверное, – добавил Модок. – Ну, я же знаю, что у тебя всегда хороший стол. Кстати, это мой товарищ. Скетч (13) Роджерс, – представил Тони, наслаждаясь тем, как Стив изо всех сил пытается не морщиться. – Скетч, это Модок. – Любой друг Тони… – Модок так и не закончил расхожую фразу. – Что ж, пройдемте в малую столовую, там накрыт фантастический фуршет. Вам нравятся анчоусы, мистер Роджерс? С ними получаются божественные тосты. – Я приверженец яичницы с беконом. – Как знаете, – Модок довел их до малой столовой. Там сидели, говорили или накладывали себе еду с блюд, стоявших в буфете, множество людей. Некоторые выглядели так, как будто спали в своей одежде. Тони и сам порой не гнушался такими завтраками – обычно они свидетельствовали о хорошей вечеринке накануне. Правда, теперь реже; приелось со временем. Кроме того, с приходом Депрессии Эпоха джаза (14) стала совсем не той, что раньше. Тони наложил себе еды – Стив взял поменьше – и занял указанный Модоком уединенный столик у окон, которых большинство похмельных гостей избегало. – А вот и мы, – Модок принес из бара бутылку без этикетки. – Конечно, еще рановато, но надо же как-то поправить пошатнувшееся здоровье. Мистер Роджерс? – Нет, спасибо, – прохладно отказался Стив. – Скетч – пуританин, – ухмыльнулся Тони. – А вот я, с твоего разрешения, выпью. – Всегда пожалуйста, – кивнул Модок и налил в стакан на два пальца. Внезапно Тони осенило, что сейчас произойдет, но на продумывание своей реакции оставалось совсем немного времени. Он мог притвориться ничего не понимающим или показать, что все знает; если пойти по первому пути – Модок может что-то заподозрить, а если по второму – то не получится никакого тактического преимущества. В голове яростно крутились мысли, пока Тони подносил стакан к губам и отпивал глоток; по языку прокатился мягкий скотч «Блю Лейбл». Его скотч. Тони поставил его на стол, не обратив внимания на выжидательную позу Модока, и начал поглощать жареную картошку, которую положил себе на тарелку. – Благодарствуем за твое гостеприимство, – сказал он с набитым ртом. – Нам еще ехать отсюда до Милуоки. – Да? Ужасное местечко, судя по слухам, – ответил Модок. Тони рассмеялся. – Все не так уж и плохо. Денверс так вообще прелестна. – Вы же с ней не сговариваетесь за моей спиной? – пошутил Модок – но с намеком на вопрос, с проблеском настоящего беспокойства. И хотя Тони пока не приходило в голову зажать Модока в сокрушительные тиски между собой и Кэрол, эта мысль не была ему неприятна. Где-то внизу живота бурлила ярость того сорта, что доставалась только предателям. Злость всегда инстинктивна, но Тони выучил себя мыслить исключительно с позиций разума. И все же теперь, когда он понимал, что всему виной Модок, было тяжело сохранить над собой контроль. – Слушай, а ты получал мое приглашение на вечеринку в канун Нового года? – спросил он. – Пеппер заставляет меня самому проверять. – Получал! Прости, что еще не ответил, но, боюсь, прийти не смогу, – ответил Модок. – Ты же понимаешь, я тут свою устраиваю. Подумывал снять отель в центре, но здесь намного уютнее, правда? – Жаль. Мы поставим город вверх дном. – Не сомневаюсь. Можем побороться за количество гостей, – с дьявольской улыбочкой предложил Модок. У Тони даже руки зачесались его придушить. – Предупреди меня в следующем году – и сделаем ставки, – ответил он, улыбаясь по-своему: простодушно и жизнерадостно. – За год многое может произойти, Энтони. – Несомненно. Будущее смутно – возможно, вскоре сухой закон отменят. Сейчас в Конгрессе много анти-сухих демократов. – Плохие новости для нас. Придется снижать цены. – Но зато хорошие новости для страны. – Может, и удастся подстроиться, – кивнул Модок, и Тони сменил тему. К его удовольствию, Стив в основном молчал. Выпив дежурную чашку кофе и выкурив сигару, Тони надел шляпу и, раскланявшись, спокойно дошел до места, где оставил машину. – Это был Модок, – сказал Тони, как только они тронулись. – Уже понял, – ответил Стив. Тони коротко взглянул на него. – Первым намеком стала бутылка. Этот человек строит из себя бездельника благородных кровей, которых я немало повидал в Нью-Йорке. Бутылка без этикетки? Даже я понимаю, что это не по-светски. И ты так и не сказал ничего, что могло бы навести нас на другой след. Кроме того, я видел лицо Модока, когда ты сделал глоток. – Он подал мне мой же собственный скотч, оплаченный моими кровными деньгами! – Думаешь, он сам это сделал? С Инсеном, я имею в виду. – Нет, не такой он человек. Скорее всего, послал кого-то из своих ребят. Понимаешь, что это значит? – Мы едем на север, – вдруг сказал Стив, заметив, что они удаляются от Чикаго. – Он отправил за нами хвост. Он понимает, что у нас, скорее всего, разведка боем, – ответил Тони. – Я оторвусь от них, не напрягай свою красивую головушку. – Я собираюсь обвинить Модока и его ребят в убийстве, вот что я понимаю. – Бери выше, – Тони повернул к центру небольшого Эванстона. Хвост можно будет сбросить возле Университета. – Ты его слышал. Он планирует вечеринку. Возможно, на его приманку кто-то клюнет: люди с властью и деньгами, люди со связями, люди, которые должны были пойти ко мне – не все, но некоторые. И на этой вечеринке он подаст мой скотч, и будет разливать его всем желающим, чтобы дать понять – ради выпивки он убил моего человека, а я ничего не смог с этим поделать. Он собирается унизить меня. Показать мою слабость. В следующем году он планирует перехватить мой бизнес, а это его первый шаг. Он убил Инсена, чтобы указать мне на мое место. – И ты считаешь, это нормально? – Нет, – рявкнул Тони. Он легко вел машину в увеличившемся потоке, поминутно посматривая в зеркало заднего вида. Хвост понемногу отставал. – Я совсем не считаю это нормальным. Можно найти много причин для убийства, и некоторые из них я даже могу понять, но оставить Инсена замерзать на льду ради… ради простой рисовки? Нет. Это ненормально, и я еще заставлю Модока пожалеть, что он вообще появился на свет. – И что ты планируешь делать? – спросил Стив. Тони въехал в крутой поворот, потом в еще один, и Стив для надежности схватился за приборную панель. – Это ты мне скажи, законник, ты же у нас хочешь, чтобы он сначала достался суду. Что ты собираешься делать? – Пока у нас недостаточно оснований для ордера, и чтобы его получить, мне все равно потребуется твое участие, – ответил Стив. Тони метнулся на встречную полосу по односторонней дороге, а потом втопил по полной до самого выезда из города. – Надо как-то надавить на Модока. И это за пределами моей официальной юрисдикции. Пожалуй, мне стоит поговорить с полицейскими из местного участка. – Прямо сейчас? – Нет. Сначала разработаю стратегию. Мне нужны любые рычаги, любые трещины в броне Модока, какие ты только знаешь. Надо как-то законно набросить на него аркан. Ты же думаешь, что он не сам убил? А есть какие-нибудь подозрения, кого он для этого нанял? Если мы найдем киллера, ты сможешь просто отпустить его, буде он сдаст Модока? – Ни за что. – Подумай об этом хотя бы гипотетически. Смог бы? Отпустить человека, который совершил убийство, ради поимки человека, который это убийство заказал? Тони побарабанил пальцами по рулю. – Если Модоку так много известно о моих поставках, если он узнал о том, что Инсен будет ехать по озерному льду, тогда он уже на полпути, чтобы свергнуть меня. За этой смертью точно его рука. Да. – Тогда помоги найти исполнителя, а потом помоги понять, как его разговорить. Тони стрельнул в него взглядом. – Ну и кто теперь чья собственность? – Это совсем другое дело, – ответил Стив.– Теперь у меня есть то, чего ты хочешь больше, чем я хочу того, что есть у тебя, вот и все. Я просто ловлю убийцу; а для тебя это личное. – А для тебя нет? Взгляд Стива стал мягче, нежнее. – Может быть, немного. По крайней мере, сейчас. Тони, пообещай мне, что ты не пойдешь на Модока без меня. Я не готов увидеть, как ты умрешь, преследуя его, или сядешь за его убийство. – У нас с тобой сделка. Но если ты его не зацепишь, у меня появится право действовать. – Еще одна причина поскорее упечь его за решетку, прежде чем до него доберешься ты. – Это невыносимо. Он заслуживает того, чтобы его пристрелили на улице, как бешеную собаку. Йельский выскочка, – пробормотал Тони. – Так что тебе от меня нужно? – Расскажи мне все, что о нем знаешь. И отвези домой, чтобы я мог применить свои знания в деле.