***
— Джереми, ты как? — Елена подошла к поникшему брату. Он не сводил глаз с могилы, которую уже засыпали зернистой, чёрной землёй братья Сальваторе. — Бывало и лучше… — Джер был очень несчастный и разочарованный. — Понимаю… — пробормотала Елена. — Да ничего ты не понимаешь! — прокричал юноша. — Не выходи из себя, — попросила Гилберт, надеясь на послушание младшего. — А я и не выхожу… — Я вижу и знаю, что тебе больно. — Чего? Больно?! Хах, смешно… — Чего ведешь себя как маленький? — выходила из себя Гилберт. -…не маленький, Елена, — парень пнул землю, что была под ногами. — Я давно уже не маленький. Надеюсь, что ты заметила… -…заметила… — Да что ты?! Даже так. Я думал, что ты не замечаешь ничего, что дальше твоего носа или очередного братца-вампира. — Зачем ты со мной так? — слёзы накатывались на карие глаза шатенки. — Да ты ведешь себя как набивная кукла, которой управляет Деймон! Ты думаешь, что мне легко хоронить друга, который был мне как брат? Думаешь, легко смотреть, как Бонни и Стефан милуются? Мы ещё неделю назад, целовались с Бонни в нашей гостевой. Она говорила о какой-то любви ко мне, а теперь с этим упырём. И да, сестричка, этот Стефан тебя помотросил и бросил, а теперь за мою бывшую взялся, — переходил на язвительный тон Джереми. Его слова били в самое сердце, очень метко и жестко. Был ли он прав? Наверное… Но кто его будет слушать? Никто не интерисуеться мнением младшего брата Елены… это его жизнь, судьба… он быстро повзрослел и не важно, что его возраст мал. — Не говори так! Я понимаю, что тебе больно. Нам всем здесь больно! — возразила Елена. — Да из-за дружбы с вампирами, мы в оконцове все помрём или станет такими же! — Пока ты мой брат, я не готова меняться, даже из-за любви к Деймону, честно, — призналась шатенка. Она любила младшего, он был её семьёй. — Надеюсь… Здесь как-то мерзко становится… — Джереми плюнул в строну и покинул Кладбище. Пока он шёл, обрывал алые лепестки с розы, что хотел положить на могилу лучшего друга. Ему было больно, но это предстояло пережить, перетерпеть, смириться. Елена понимала, что брат разбит и не в себе. Его девушка встречается с её вампиром-бывшим. Подруга Кэролайн, мутит любовь с человеком, который убил Дженну. А Тайлер лежит зарытый в могиле. Это любого доведёт. — Джер! Джереми! — позвал парня Стефан. — Иди в жопу! — откликнулся охотник. — Гилберт! — не отставал вампир. — Иди ты! — Давай поговорим?! — попросил Стефан, он надеялся всё уладить. Елена не разговаривала с ним и злилась на Бонни. Её можно было понять… — Поговорили… — А я думаю, что нет, — Стефан на вампирской скорости перебежал к Джереми и остановился перед его лицом. Зелёные глаза вампира смотрели на охотника, который не скрывал своего отвращения к собеседнику. Гилберт ненавидел вампиров со времён обращения в охотника. Хотя, всего лишь пол года назад он хотел стать вампиром. Хотел прожить всю свою жизнь с Анной. Даже носил бутылёк с её кровью на шее. — Ты нарываешься, Сальваторе, — плюнул в лицо вампира Гилберт. — А ты становишься дерзким и лезешь на рожон… — выходил из себя младший Сальваторе. — У сестрички научился… — усмехнулся Джереми. — Ты что-то хочешь мне сказать?! — Извини из-за Бонни… — прикусил губу Стефан. — Думаю, что извиняться должна она, — усмехнулся охотник. — Это она предпочла тебя… Даже догадываюсь, что ты ещё сохнешь по Елене, Сальваторе. — Заткнись! — прикрикнул ошеломлённый Стефан. — А что? Задел за живое? Ути-пути… — Сейчас не время для выяснения этого, — грубо ответил Сальваторе и посмотрел в ярко-карие глаза собеседника. Он чувствовал, что охотник внутри Гилберта хочет крови. — Тогда свали с моего пути, Стефан! — Хорошо… — уступчего произнёс Сальваторе и отошёл. Он понимал, что драку на похоронах Тая устраивать не стоит.***
Могилу Локвуда закопали и поставили большой памятник в виде полной луны. Это характеризовало умершего волка. Теперь он никогда не посмотрит на чёрно-синее небо заполненное миллионами звёзд… Все произнесли слова про милого паренька, что лежит в гробу. Теперь его не вернуть. Не он первый, не он — последний. Это только начало…***
Все разошлись, оставляя алые розы под могильным камнем. А Кэролайн всё стояла и шептала: — Тайлер, ты мне дорог! Я тебя никогда не забуду… Клаус вышел из-за «лохматого» дуба и направился к грустящей девушке. — Кэролайн… — Клаус… — Ты любила Тайлера? — решил пояснить гибрид. Да это было не подходящее время и место, но этот вопрос висел на поверхности, витал в напряжённом воздухе. — Да и сейчас люблю… — А меня? — скривился Ник. Ему было больно… Кэролайн вытерла слёзы с фарфорового лица, прикрытого вуалью и неожиданно поцеловала парня. — Я говорила тебе, что люблю тебя… Я не хочу вранья и разговоров в пустую, — она целовала его нежно-нежно, не давая повода сомневаться в себе. — Но Тайлер, мне не чужой… Я любила его, но он изменил мне… Теперь он мне лишь друг, человек, которого я никогда не забуду. ОН научил меня быть собою… любить всем сердцем… — Он мне тоже многое доказал. Он звонил мне перед смертью… — признался Ник, отрываясь от сладких уст любимой. — Что он сказал? — таращилась Кэр. — Чтобы я приглядел за тобой и ребятами… Я люблю тебя, Кэролайн Форбс…