...I'M NOT YOUR LOVE.../ "Я НЕ ТВОЯ ЛЮБОВЬ"

Новый Орлеан. «Ведьмин Квартал» Финн чувствовал дикий озноб и жар. Что-то мучало его уже второй, неспокойный час. угнетение всего и всех. Перед его глазами всё плыло, в ногах чувствовалась усталость и упад настроения. Он винил в этом погоду, день, людишек, что всё не могли закрыть свои рты. Всё спрашивали как он или, что с ним происходит. Земля уходила из-под ног. Он не употреблял ничего наркотического, чтобы чувствовать это… — Сукины дети! — кричал Финн. Колдун даже не подозревал, что мучение его, дело рук Давины и Кола. Ведь они не так сильны как он… Он так думал, но это были лишь домыслы, ничем не подкреплённые. Староста, который ныне мёртв, говорил всем, что Клэр себя покажет. Что та мелкая ведьма, лучшая в Новом Орлеане. Даже вампир Марсель хотел дружить с ней. Колдун потел и обтирался собственным рукавом рубашки, который был уже мокрый насквозь. — Я выживу и накажу всех! Убью, расчленю и съем! Негодяи! Вдруг из-за тюли, которая нежно обволакивала окно, вышла тень. Это была высокая, статная женщина — Эстер. — Мама? — Финн хлопал глазами, затем с силой потерял веки. — Это правда ты? Женщина пошла и села напротив. Светло-рыжеватые волосы спадали на плечи волнами, а платье, как столетие назад, было серым и простым, спускалось по ногам к полу. — Да, — спокойным тоном произнесла ведьма. — Как? — лицо колдуна зависло в вопросе, рот был приоткрыт, брови нахмуренны. — Твоё неуважение древних духов, в том числе и меня, довело до этого… — взгляд Эстер плавил умирающего юношу. — Я был… — заикался Финн. — Я всех уважал и почитал… — Тогда почему я здесь! — прокричала ведьма. Она стыдилась за своих детей и за то, что они теперь вампиры. Ещё и любимчик Финн, её ослушался. Этого она терпеть была не намерена. — Я умер, наверное… — процедил Финн, который не мог перечить любимой мамочке. — Нет! Ты почувствовал власть и стал не моим сыном. Чёртов ублюдок! — кричала с болью и грузом на душе ведьма. Эстер не была плохой матерью. Она была молода и жила в пещере, воспитывая детей, которых было много. Все были накормлены и одеты по тем временам хорошо. Муж охотился, вспахивал поля и прочее, а она помогала людям, как знахарка. Готовила мази, лекарства из трав, что собирала с Ребеккой в лесу. Она даже и не думала, что обычная защита от волков (оборотней), сделает её любимых вампирами. Самое обидное, что она не смогла их воспитать вампирами. Муж убил её после обращения детей, так как выяснилось, что Никлаус не его сын. Затем, дети стали выживать, убивать и причинять боль невинным. За это и стала их ненавидеть Эстер, которая всё видела с потустороннего мира, где оказалась как существо (ведьма). Но Финн… Он всегда был хорошим, воспитанным мальчишкой. Который вечно вился у её юбки… Власть его изменила и убивала. То что на протяжении вампирской жизни Финн Майклонсон убивал, Эстер н знала. Она попусту не направляла своё око на него. Так как думала, что он намного лучше Клауса, Элайджи и Ребекки, которые вечно лезли в разные заварушки, прикрывая друг друга. — Финн… — Мама, — колдун плакал как дитя. — У меня нет выбора. Я заберу тебя к себе, — улыбнулась робко Эстер. — Здесь уютно и цветёт зелёная трава, как в детстве… — Ты где, мама? Я не хочу умирать! — возмущался заплаканный парень. — Я в мифическом Раю, который придумала вместе с такими же как я, ведьмами. — Я должен править «Ведьминым Кварталом», не забирай меня! — пятился от матери напуганный сын. Эстер громко расхохоталась… — Что ты дашь этому миру, мальчишка?! Ведьма не могла молчать и плакать, тоже. Боль её нашла и наверху. За поступки своих детей, стоило отвечать ей. — Я?! Убью Хейли и Хоуп. Женюсь на Давине Клэр и возглавлю Новый Орлеан… — выдал не думая колдун. — А причём здесь малышка Хоуп? — таращилась с недоумением ведьма. — Ты передала ей свою силу, это не честно!!! — громко кричал Финн. Эстер почесала густую шевелюру и улыбнулась. — А я и не жалею. Она уже убила нерадивого оборотня. Точнее вожака, которого звали Джексон, он решил, что властен над жизнью моей внучки. Хоуп сильнее, чем ты. Она достойна этой силы. — Она убила Джексона?! — Финн был дико шокирован. — Она же двухлетний ребёнок, это разве возможно? — Возможно… — усмехалась ведьма. — Да мне плевать! Я бы мог стать сильнее чем кто-либо! Я готовил жатву, — выдавил Финн. Он хотел чтобы мать гордилась им, а не пристыжала. — Эта жатва — ошибка! — прикрикнула с разочарованием Эстер. — Почему? — пожимал плечами Финн. — Кто-то сегодня умрёт… — грустно заявила ведьма. — Я уже мертва, сынок. Ведьма испарилась, затряслась тюль… — Мама! Эстер! — кричал со слезами колдун. — Спаси меня. Стояла тишина… На улице было очень холодно, а Финн выбежал освежить разум… Он встал напротив дома и начал глотать ртом прохладу, которая на вкус была как дорожная быль. Его влажное тело продрогло. Становилось холодно, но парень не мог сдвинуться с места. Его ноги не слушались. — Чёрт! — громко прорычал Финн. Тело горело и мёрзло. Вдруг из темноты появилось незнакомое авто. Это была чёрная иномарка без номеров. Кто это мог быть колдун даже не догадывался. Из машины вышел Кол. На нём было серое пальто с пушистым капюшоном. — Привет, Финн, — улыбался он. — Какого чёрта! — Я приехал поговорить, — Кол смотрел на брата, надеясь, что они дойдут до обоюдного согласия. Не хотел убивать его. — Мне плевать, — Финн смачно харкнул в её сторону. — Тебе плохо? Я вижу… Может договоримся? — Кол ходил кругами возле брата. — Нет! Ты мерзкий ублюдок! — кричал недвижимый Финн. — Мы же братья… — грустно произнёс Кол. Он ещё верил в семью, как и Элайджа. И то, что все они смогут воссоединится. — Да иди ты! — ещё раз прикрикнул Финн и вырубился. Кол достал из большого кармана пальто, шприц с зельем, что приготовила Давина и вколол парню. Затем, погрузил брата в багажник и увёз. Он позвонил Давине: « — Алло, любимая? — Да. — Птичка в клетке, — загадочно произнёс он и завёл машину. — Ты его убьёшь? — переспросила шатенка. — Нет. Но увезу на Кладбище в Париже. Там готов гроб… — Зелье усыпило его на триста лет. Думаешь, он переосмыслит свои поступки? — спросила ведьмочка. — Будем надеяться. Элайджа и Клаус не должны знать, что мы его не убили, любимая. — Мой рот на замке, любимый.»