***
Она не рассказала ни одной живой душе, а когда нашли новую жертву в университетском саду и выяснилось, что убивала всё это время Андреа, то совершенно натурально расплакалась. Терять знакомых вот так стало само собой разумеющемся. Девушка не представляла, что провернул такого с Андреа профессор Лектер, чтобы повесить все свои преступления на нее. Избегая Ганнибала неделю, она была благодарна, что тот не пытался первым пойти на контакт. В день отъезда Лина не выдержала и отправилась на его поиски. Вид пустой квартиры профессора как-то больно отозвался в груди, и Филиппина не выдержала, окликнув: - Ганнибал! Имя разрезало воздух. Впервые она позволила себе обратиться к нему по имени вслух. Всего пару часов назад Луи сообщил, что Лектер уволился, всего час назад она упаковала вещи. До автобуса оставалось сорок минут, и почему-то ноги привели её именно сюда. Всё, как он сказал: она пришла сама. Она обхватила себя руками, стоя посреди пустой гостиной, рассматривая накрытую белоснежными тканями мебель, коробки с вещами, и вздрогнула, когда напротив в дверях возник Лектер. - Простите, я занимался упаковкой книг наверху. Еле услышал. - Сегодня день отъезда с кампуса. Я уезжаю. - Мне приятно, что Вы решили проститься. - Я не... Я никому ничего не сказала. - Знаю, – кивнул мужчина, не сводя с неё взгляда. – Я благодарен за это. Повисло молчание. Он не видел её неделю. Это казалось бесконечностью, но вот она здесь - стоит и смотрит. У него сложилось впечатление, что она о чем-то хочет сказать, но не знает как. Ганнибал наклонил голову, пытаясь всё же понять её. Очень сложно было предугадать реакцию Филиппины, хоть иногда она была самой обыкновенной. - Может, выпьете чего-нибудь? - Что-то заставило меня прийти к Вам, – девушка мельком взглянула на него, сжав кулаки. Пусть он отпустил её тогда, но теперь-то, когда она сама пришла, когда учёба кончилась и вряд ли сегодня кто-то хватится её... – Я не знаю, что это. Будто мне любопытно, что будет. - Любопытно, что я сделаю, так? – он расценил молчание как согласие. – Что, по-Вашему, я мог бы предпринять теперь? Похитить Вас? Убить? Какими вариантами развития событий снабдило Вас воображение? - Вы вполне бы могли увести меня куда-нибудь. Возможно, меня даже бы никогда не нашли. - Вы этого хотите? Чтобы я увез Вас куда-нибудь? - Меня не привлекает жизнь в бегах. Жизнь в страхе быть схваченной. – Ганнибал подавил улыбку: она не стала отрицать, что хотела бы уехать с ним. - Я имею много имен, но никогда не стану преследователем, – она вскинула голову, их взгляды наконец пересеклись. – Может, мы и встретимся однажды. - Почему-то мне кажется, что Вы уже точно знаете ответ. - Возможно, – он медленно двинулся к ней и протянул книгу, которую до этого держал в руках. – Я так и не вернул её. - Это не моя книга, мою... - Испортила Андреа, я знаю. Поэтому вот – новая книга, новая глава в жизни, – девушка, поколебавшись, всё же приняла подарок. Это была книга Данте Алигьери "Новая жизнь". Ганнибал позволил себе улыбнуться. – На добрую память.***
- Прошу прощения, мисс Лаундс, никак не думал, что Вы – вегетарианка. Ошибся в суждениях. - Значит, я как непрочитанная книга. - Где сюжет важнее правдивости фактов, – подхватил Уилл Грэм, приступая к еде. Ганнибал, сидящий во главе стола, едва ли обратил внимание на их начавшуюся перепалку, но зато успел заметить нервозность «дочери» и молчаливое до поры до времени равнодушие супруги. - Безумие не порок, – они продолжали. – Все мы в каком-то смысле патологичны. - Вы выбираете удобную версию правды и патологично её отстаиваете. - У каждого своя версия правды. И я бы хотела рассказать версию правды Эбигейл. - Уж постарайтесь, – агент Грэм буравил тяжелым взглядом своих собеседниц. - Мне нечего скрывать, – подала голос девочка. - Всем есть, что скрывать, но ты сама решишь, что рассказать. - Поймите наше сомнение. Мы думаем об Эбигейл. Наша задача: защитить её, – в этот момент хозяин дома мельком взглянул на супругу. Та сидела молча, лишь изредка отправляя в рот кусочки овощей. Её утренний бойкот неважно сказался на организме и вместо того, чтобы нормально поесть дома, она отобедала в кафе, а теперь ощущала, что ей мало порции. Хотелось ещё. После ужина она направилась в библиотеку, оставляя уборку Эбигейл и супругу. Её тошнило от девчонки, тошнило от какой-то новой игры, в которую, за время её отсутствия, успел влезть Ганнибал. Привычные процедуры всё же не были проигнорированы, поэтому прежде чем отправиться спать, миссис Лектер пошла на кухню за стаканом воды. Она всегда забирала с собой воду в спальню, так как перед сном и после ей ужасно хотелось пить. Она застала их у кухонного островка. Доктор Лектер успокаивающе поглаживал девчонку по голове, а та плакала, комкая пальцами его рубашку. Он положил подбородок ей на макушку и заговорил: - Нет, я знаю про чудовищ всё. Ты – жертва. И мы защитим тебя. Женщина замерла на пороге, её муж, конечно же, знал, что она здесь. Он поднял на неё взгляд, не думая отстраниться от девочки, и это стало последней каплей. Эбигейл вздрогнула и отпрянула, догадавшись, что именно случилось. Миссис не сказала ей и двух слов с тех пор, как Ганнибал привез Эбигейл в дом и представил их друг другу. Что-то было во взгляде миссис Лектер такое, от чего любого в тот момент пробрал бы озноб. Но только не её мужа. - Миссис ненавидит меня. Вам следует пойти за ней. - Не переживай по этому поводу. Она скоро оттает, – доктор Лектер как-то тепло улыбнулся «дочери». - Оттает? Она и вправду напоминает Снежную королеву. Чем я её так обидела? - Это старая история, здесь нет твоей вины, – он достал стакан и налил в него воды, прекрасно понимая, что заставило его жену спуститься сюда. – Ступай в свою комнату. Тебе необходимо отдохнуть. - Хорошо, – тут же согласилась девушка. – Передайте ей, что мне жаль. - Доброй ночи, Эбигейл. Естественно он обнаружил супругу в её спальне, даже не решаясь строить призрачные надежды на то, что она решит разделить с ним постель. Она сжалась в комок на правой половине и смотрела в окно. - Ты будто насмехаешься надо мной, – её голос звучал глухо, ему пришлось напрячь слух. – Снова твои эксперименты. - И в мыслях не было, – она усмехнулась на его слова, на звук определив, что он аккуратно поставил на тумбочку стакан с водой. При любых обстоятельствах он никогда не пренебрегал ей. - Перестань лгать. Молчание повисло снова. Доктор Лектер медленно, будто шел по минному полю, приблизился к постели и осторожно устроился на левой половине. Меньше всего ему хотелось причинять ей новую боль, бередить старые раны, но он солгал бы, сказав, что не знал, что ей станет больно. - Я лишь хотел исправить то, что сделал. - Весьма уродливый же ты выбрал способ, – сквозь зубы процедила миссис и перевернулась на спину. Из раскрытого окна падал мягкий свет, Ганнибал с легкостью увидел свежие следы от слёз на её щеках. – Почему всё именно так? Почему тебе всегда не терпится куда-нибудь влезть? Любопытство, как известно, губительно. - Мы можем поговорить о чём-то другом? – он слегка поморщился, в который раз осознавая парадоксальность их ситуации: даже будучи превосходным психиатром, он не мог выстроить идеальные отношения с собственной женой. Точнее, не мог выстроить их заново. - Почему ты не хочешь говорить о девчонке? - Тебе неприятна эта тема. - А какая тема мне вообще приятна? Твои отношения с агентом Грэмом? Одолевшая тебя скука и возвращение Il mostro? Наша... наши проблемы? Иногда мне кажется, что я являюсь огромным камнем на твоей шее, но ты слишком малодушен, чтобы отрезать соединяющую нас веревку. Хоть у тебя и есть в кармане нож. - Если ты и камень, то драгоценный, – он склонился к ней и легко поцеловал в плечо, а затем взял в ладони её правую руку и прижал к груди. – Сверкаешь в кулоне, что висит на моей шее. Даже под страхом смерти я буду его носить. - Говорю тебе это уже не один год: я стараюсь. Время проходит, и я отхожу, но потом... потом она возвращается, и я ничего с этим не могу поделать. Иногда мне так больно смотреть на тебя. - Возможно, стоит дать ей выход. Твоей боли. – Ганнибал осторожно поднес к губам руку супруги и поцеловал костяшки пальцев. – Станет легче. - Спокойной ночи, – она отвернулась к окну, давая понять, что разговор окончен. Ганнибал больше не стал заговаривать, отступил. Этой ночью они оба плохо спали.