***
Всё было как в замедленной съёмке – люди с различными приборами сновали вокруг, цветовые пятна смешивались, а затем разбегались в разные стороны, не давая что-либо увидеть цельно. Высокий плотный мужчина задержал её в дверях кабинета, сомнений, что это именно Кроуфорд, не возникло. Он вошел туда первым. Мимо пронесли чей-то труп в черном полиэтилене, миссис стало дурно. В голове стучала кровь, а страх медленно сковывал внутренности, пока взгляд оценивал ущерб. Разруха. Ганнибал оказался за своим столом, и она с трудом подавила желание броситься к нему. Сейчас были напрочь забыты все обиды. Она заметила, как его плечи чуть расслабились: он с облегчением выдохнул, увидев её. - Я боялась, что ты мёртв, – она присела на край стола, а Ганнибал слегка улыбнулся. Джек благоразумно оставил их вдвоем, заранее расспросив обо всем Ганнибала. Лектеру хотелось встать и заключить супругу в объятья, удостовериться в том, что это не фантазия. - Филиппина... - Где болит? – она перебила, и это сошло с рук, как сходило всегда. Опустилась на колени перед ним, совершенно не заботясь, что в помещении ещё находились агенты ФБР и судмедэксперты. - Ты приехала на машине? - На такси. Моя отказалась заводиться. - Значит, поедем на моей, – выдохнул Ганнибал, предпринимая попытку встать. - Подожди, – её ладонь осторожно легла на его правое бедро. Он увидел в глазах жены сменяющие друг друга образы, будто бы она отматывала видеопленку с кадрами того, что случилось в офисе. – Куда он тебя ранил? - Что ты видишь? - Ты... ты свернул ему шею. Пациенту. Давно раздражал тебя, пытался заполучить твое расположение. Ты убил того... человека, но он... твоя нога и... нужно убедиться, что нет сотрясения мозга. - Посмотри на меня. – Он коснулся её щеки, привлекая внимание. Хоть это и выглядело всякий раз завораживающе, но от того, как блестели её глаза, временами становилось не по себе. Даже ему. – Меня уже осмотрели, дома смогу позаботиться о ноге. Ты закончила на сегодня? - Да.***
Италия, Флоренция, 2003г.
Музыка оплетала её, огромный зал старого семейного дома сиял и гудел, переполненный голосами, запахами, мыслями. Люстры в позолоте, фрески на стенах, пилястры и розетки, роспись с ангелами на потолке и лучший оркестр Флоренции – разве можно было отметить помолвку любимой дочери лучше? Отец настоял на том, чтобы она надела бабушкино ожерелье и блистала, улыбалась, обязательно принимала приглашение на танец ото всех, кто только пригласит. Но как же хотелось съязвить очередному кавалеру, и она язвила, отваживала одного, другого, чувствуя что-то неизбежное и до тошнотворности правильное в каждой новой минуте пребывания здесь. Почему просто нельзя уйти? Ах да, этот бал ведь особый. - Почему же ты отказала Роману? – её за плечи кто-то аккуратно развернул. – Тебе скучно? - Не очень люблю посещать такие места одной. Пытаться найти здесь пару – глупость. Всем известно, что в таких местах ищут недолгих связей. - Хотя бы сделай вид, что рада за меня. - О, я очень рада за тебя, Агата. Тебе повезло с женихом. - И тебе, полагаю, повезёт, – старшая из сестер как-то по-особому прищурила глаза, рассматривая кого-то за спиной собеседницы. Этот взгляд отчего-то вызвал у Филиппины волну дрожи. – Совсем скоро. - Позвольте прервать вашу беседу и представить вам обеим нашего гостя, – голос отца автоматически заставил их повернуться. Время вдруг замерло. – Я давно ждал, когда этот юноша соизволит посетить нас. Дамы, граф Лектер из Литвы. Практикующий психиатр, в прошлом преподаватель и блестящий хирург. Я ничего не спутал, граф? - Боюсь, даже приукрасили, – бывший профессор по анатомии улыбнулся и кивнул девушкам. – Ваш отец много о вас рассказывал. Поздравляю с помолвкой, синьорина Пичинни. - Спасибо. – Агата улыбнулась. Она вежливо играла свою роль перед отцом, как и Ганнибал с Филиппиной. Все старательно делали вид, что видели друг друга впервые. – Это моя младшая сестра, Филиппина. - Очень приятно. Вы позволите? Не требовалось никаких слов, чтобы понять, кого приглашает граф Лектер. Музыка стала лишь средством, девушке показалось, что всё в единый момент подчинилось ему, как и всегда. Всё до последней капли. - Граф? Серьезно? Вы говорили, что ни за что не станете преследователем. - Не мог отказать Вашему отцу в приглашении. - Могли. - Хорошо, мог. Другой вопрос: хотел ли я этого? – он бережно кружил её в вальсе, ощущая трепетание и бешеный пульс, разгоняющий её кровь по венам. Филиппина не смотрела на него, тщетно пыталась согнать румянец с лица. – Великолепный вечер. - Да, особенно музыка хороша. Вальс... раньше не слышала такого исполнения. Интересно было бы узнать, кто автор? - Он перед вами, – признание заставило её тут же посмотреть на партнера, чуть вопросительно выгнув бровь. – Я говорю совершенно серьёзно. Это написал я. - О! - Ваша реакция безупречна, – он усмехнулся, прекрасно чувствуя перемены в мелодии, и девушка поняла, что он не солгал. Только создатель так тонко может чувствовать своё творение. Они молча танцевали, и в какой-то момент взгляды пересеклись. Всегда тёмные глаза Лектера неожиданно оказались светло-карими, почти медовыми, и светились тихой, подлинной любовью. У Лины перехватило дыхание от увиденного, от того, что он разрешил увидеть. Под самый конец мелодии ей отчего-то стали являться картинки какого-то странного, абсолютно счастливого и реального будущего, в котором они были супругами, в котором Ганнибал смотрел на нее так изо дня в день. Его взгляд обещал ей страсть и бесконечную чёрную тягучую истому, любовь и блаженство. Эти винные глаза обещали следовать за ней, нести к её ногам миры. Только просили эти глаза взамен одного: принятия всех монстров, что таятся в них. Громкие, резкие финальные аккорды неожиданно сменили мягкое повествование, и солнечные картинки будущего вмиг окрасились кровью, а лицо Ганнибала изменилось, в запачканных руках возникли ножи, на тонких губах проступила чужая кровь... Филиппина едва сдержалась, чтобы не прикрыть рот ладонью, и отшатнулась. - Вы... – он нашел её в галерее, но всё также не смел прикасаться. Только стоял рядом, неприлично близко для нового знакомого, и пристально вглядывался в лицо. - Я не мог не прийти. Дал Вам время, дайте же его и мне. - Время для чего? - сердце страшно колотилось, но не от страха. Точнее не от того вида страха. Ей казалось, что стоит взглянуть на него и она пропадет. - Для возможности показать Вам другую мою сторону. - С чего Вы взяли, что мне это интересно?***
- Мог бы и принять мою помощь, – пробурчала женщина, выходя из ванной комнаты с аптечкой. Оба уже приняли душ, а теперь устроились в общей спальне, чтобы заняться ранами. - Мои ноги целы, в этом не было необходимости. - Даже спустя годы ты боишься показать свою слабость? Или скажешь, что её нет? – она наблюдала за ловкими движениями его рук; Ганнибал бинтовал ногу и казался очень сосредоточенным. - Ты знаешь, что она существует, – ответил он. – Это ты, – выпрямился и оглядел супругу, затем переплел их пальцы. – Где Эбигейл? - Понятия не имею. Я не видела её с самого утра, – под укоряющим взглядом она быстро исправилась: – Она дома. Сейчас есть дела важнее, чем эта девчонка. - Верно. Он склонился к жене и замер в нескольких сантиметрах от лица. Филиппина подалась вперед, встречая поцелуй. Эмоции, помноженные надвое, захлестнули её. Ганнибал целовал неспешно, но каждая клетка ощущала голод, который он умело держал глубоко внутри. Он смотрел на супругу и думал, насколько давно касался её, и как сладко, как ценно будет коснуться её теперь. Миссис Лектер нависла над мужем, разрывая поцелуй, всматриваясь в потемневшую от сдерживаемой страсти радужку. По странному велению собственного сердца он сносил только её грубость. Почти смаковал эту диковинную, больную словесную ласку. Лина закусила губу, рассматривая чужие приоткрытые губы. Она редко извинялась за свои слова, считая их истинной правдой, считая себя неким «голосом сердца» в противовес его «голосу разума». Мастерство перевернуть ситуацию так, чтобы сделать виновным кого-то другого, было присуще им обоим. Привычным стало наказывать других людей за неумение найти общий язык друг с другом. Она развязала пояс халата мужа и оголила его торс, припадая губами к голой коже с животной жадностью. Ганнибал рвано выдохнул, запуская в её волосы пальцы. - Ты – танец смерти за гранью всех жизней... – произнес доктор Лектер, теряя контроль под ласками супруги. – Окончательный экстаз... - Позволь мне затанцевать тебя до смерти. Позволь мне затанцевать тебя до жизни*, – она шептала в ответ стихи в честь древней богини-матери, богини смерти и жизни. Филиппина вновь нависла над ним, дожидаясь, пока взгляды пересекутся. – Остановишь меня?