***
Италия, Флоренция, 2003г.
Он действительно остался в доме её семьи и вот уже целый месяц крутился поблизости: то встречал в библиотеке, то в саду, то на пути в город. Все в доме теперь звали его «граф Лектер» или просто «Ганнибал», даже прислуга иногда обращалась к нему по имени. Отец был очарован его обширными познаниями в науках, искусстве и политике, мать и Агата частенько просили что-нибудь сыграть на рояле, а повар никогда не отказывался от помощи в готовке. Все были очарованы Лектером, кроме разве что единственного человека, ради которого всё это и затевалось – Филиппины. Она предпочитала избегать его, отмалчиваться и вступать в разговор только при острой необходимости. Граф, а она выяснила, что он действительно был потомственным литовским графом, не вызывал у неё отвращения, не страшил. Просто девушка не совсем понимала, как себя вести с ним. - Позволите? Она кивнула, не отрывая взгляда от книги. Молодой мужчина присел рядом и терпеливо ждал, пока на него обратят внимание. Двадцать минут спустя он провел языком по сухим губам и заговорил: - Может, прогуляемся? Я слышал, что в галерее Уффици сегодня даётся мастер-класс американского художника. - Мне надо дочитать книгу, – улыбка осветила его лицо, когда он взглянул на обложку: Лина читала одну из подаренных им книг. Её пальцы едва заметно дрожали. - Что именно Вас смущает во мне? Мой акцент? Внешность? Возможно, жесты или выбор костюма? Девушка усмехнулась и продолжила читать. - Вы изводите меня, догадываюсь зачем. Хотите, чтобы я остыл к Вам и уехал прочь. Неужели могли подумать, что теперь, когда Вы больше не обучаетесь в Академии, меня будет легче остановить? Здесь по-прежнему проживают люди, они по-прежнему занимают в Вашей жизни какое-то место... Договорить ему не дал резкий выпад с её стороны: Филиппина схватила его запястье и приблизила свое лицо к его лицу, зашипев: - Вы ещё на что-то надеетесь после этих угроз? - Просто признайте, что сама мысль о том, что я делал всё это ради Вас, льстит. Вам приятно. Это доставляет какое-то извращённое удовольствие. - А Вам? Вам доставляло это удовольствие? - Вы доставляете мне удовольствие, – на этих словах она резко убрала от него руки, будто обожглась. – Не по душе было причинять Вам боль, но иначе Вы не были бы готовы к... ко мне. Есть множество преступлений, которые я совершил, и они гораздо ужаснее демонстраций выпотрошенных студенток. - Считаете, мне нужен такой возлюбленный? Убийца и лжец? Не выбор ли спутника жизни охарактеризовывает нас самих, граф Лектер? - Если это так, то моей лучшей половиной является воплощение сострадания и нежности. - Это не делает меня ответственной за Ваши поступки, за Ваши чувства. Я... ничего, что я испытываю к Вам, не дает Вам право находить оправдания своим действиям. - Всем нам нужен кто-то, кто бы понял. - Это привлекает Вас во мне? Мой потенциал к тьме? - Мы видим в других то, что есть в нас самих. Иногда и то, чего нет, – они оба посмотрели вперёд. Вдалеке искрилось солнце. - Я представляла Вас другим, – прошептала Филиппина, чем живо привлекла внимание к своему лицу. Ганнибал старательно изучал, как смуглая кожа меняла свой цвет под воздействием теплого солнца. – Не видела тьму. Не думала, что её столько. - Сколько во мне света? - На тысячу солнц, помещенных в зеркальную комнату, – девушка мягко улыбнулась своим словам и осторожно перевела взгляд на собеседника. Он смотрел на нее внимательно и ласково. В уголках темных глаз собрались едва заметные морщинки-лучики, зрачки расширились, и она поняла, что он действительно влюблен в неё. – Сколько во мне тьмы? - Размером с камень для ожерелья. Но я бы мог... Развил бы настолько, насколько понадобиться. - Почему я? - Я видел Вас, Филиппина. Видел Вашу невероятную способность сочувствовать всему, что Вас окружает. Вы позволяете чужим эмоциям пройти через Вас, Вы острее воспринимаете мир после этого, четче. Я лишен этой способности. - О чём Вы? – решила уточнить, но прекрасно знала, о чем он. - Когда Вы только поступали в Академию, я увидел Вас в парке. Стояли перед упавшим деревом и касались коры. Вы оплакивали его, что-то шептали. Сначала подумал, Вы расстроены чем-то другим, а дерева коснулись случайно, но потом я понял. - Попробовали коснуться его после? - Да, но не почувствовал ничего кроме легкого холода. Что Вы почувствовали? - Будто мои кости грубо ломали, а мышцы рвали. Я была беспомощна, – она мотнула головой, отводя взгляд. – Я и сейчас беспомощна. Отец в Вас души не чает, захотите – хоть завтра даст своё согласие на брак. - Мне важно лишь Ваше решение. - Я знаю Вас только как своего преподавателя, не как человека. - Вам бы хотелось узнать?***
Звуки клавесина стелились по полу, лениво поднимались до уровня диванных подушек и, кружась, плыли дальше. Та же мелодия, что и много лет назад, но слышалась она несколько иначе. Пока миссис воевала с капустой на кухне, её супруг лениво играл в гостиной. - Как хорошо иметь в доме врача. Отрежешь себе палец – он быстро пришьёт его на место. – Ганнибал усмехнулся её словам, продолжая играть. Лезвие неровно ходило по хрустящей мякоти капустного велка, нож соскальзывал, но упрямо возвращался на прежнее место. - Ты отказалась от моей помощи. - Я помню, просто озвучиваю свои мысли. Когда от велка осталась четвертая часть и музыка в гостиной стихла, Филиппина немного расслабилась. Затем музыка Баха наполнила комнаты. - Ганнибал? Отзовись, мне становится не по себе. Спустя несколько минут сзади прижалось чужое тело, а мужские руки уверенно накрыли её собственные. Женщина вздрогнула, тут же расслабилась, откидываясь назад. - Пришел помочь? - Да. Надо покончить с этим и перейти к следующей части вечера. - Какой же? О... – лезвие ножа ритмично задвигалось, разрезая хрустящую мякоть. Тонкие губы психиатра впились в теплую шею жены, – Ган...***
окраина Каунаса, Аукштайтия, Литва, 2003г.
- Это Ваш д-дом? Родина? Она стояла посреди, казалось, бескрайней поляны и глядела на старый запущенный замок. По совету сестры Лина решила дать Ганнибалу шанс. Он заблуждался, полагая, что не вызывает в ней интерес. Дело было в другом. Она боялась довериться ему, зная, до какой степени может дойти его жестокость. - Да. Хотел начать наше путешествие отсюда. Солнце постепенно садилось, а чужая обстановка, как и компания, доверия не внушала. Ганнибал молча стоял поодаль с левой стороны от девушки и смотрел то на свой семейный дом, то на свою гостью. Ему вдруг захотелось подойти и крепко стиснуть её руками, приподнять и смять губы в поцелуе. Он бы выразил через него все переживания, но единственное, что пока ему было позволено, это стоять рядом. Лина медленно подпускала его к себе, и за каждый дюйм, что сокращал между ними расстояние, Ганнибал был благодарен. Согласившись на своеобразную сделку, девушка приняла приглашение провести с ним всё лето, посещая самые разные уголки мира. Родителям Филиппины он уверенно заявил, что эта поездка своего рода свадебное путешествие, вот только им не обязательно было знать, что именно после этой поездки Лина примет решение: продолжить их отношения или прекратить навсегда. Прошло пять дней с тех пор, как они приехали в Литву, как поселились в старом доме его семьи. Ганнибал возил её по городам, показывал рынки и галереи, библиотеки. Несколько раз они выезжали на природу, к озеру, и к удивлению Филиппины, он даже порыбачил. Отужинав пойманной Ганнибалом рыбой, они разбрелись по замку. Лина немного заблудилась и случайно (а может, и не случайно) вышла к старой библиотеке. Ганнибал был там, сидел в большом кресле и на что-то смотрел. Свет от тусклой лампы на столике едва давал возможность разглядеть то, что было у него в руках. - Вам не обязательно стоять в дверях, синьорина Пичинни. Пожалуйста, проходите, – он чуть расслабился, когда услышал неторопливые шаги. – Это был кабинет моего отца. Здесь он умер. Почему-то мне захотелось зайти сюда. - Это... Ваша семья? - Да, родители и младшая сестра. Миша. - Миша, – еле слышно повторила девушка, присаживаясь на пуфик у его ног. – Красивое имя. - Да, верно. Что-то в его холодной маске-лице было не так. Лина сощурилась и увидела, как трудно ему сейчас совладать с собой, как трудно не дать слезам волю. Со стороны он всё ещё выглядел отстраненным, но она отчетливо видела, что эта маленькая черно-белая фотография всколыхнула целый ворох воспоминаний. - Расскажите мне. Мы здесь почти с неделю, но до сих пор не сделали то, зачем приехали. - Зачем, по-Вашему, мы сюда приехали? - Вы чувствовали необходимость начать свою историю отсюда, – она нагнулась вперед и осторожно коснулась манжета рукава его рубашки. Ганнибал тут же встретил её участливый взгляд. – Я готова слушать. Ночью она проснулась в слезах, тяжело дышала и пыталась успокоить сердце. Полутемная спальня, которую он выделил ей, слабо освещалась уходящей луной и настольной лампой. Лина смотрела куда-то мимо него и только спустя несколько минут осознала, что всё это время он держал её в руках. Лицо Ганнибала было искажено искренним беспокойством, что казалось чем-то нереальным. Он осторожно провел ладонью по её лицу, невесомо вытирая слезы. - Филиппина, посмотрите на меня, посмотрите, – говорил он, вдруг задумавшись о правильности своего поведения. Мог ли он вот так прикасаться к ней, даже в такой ситуации? Мог ли находиться здесь? – Я... - Обнимите меня, прошу, – сдавлено произнесла, придвигаясь ближе. Она потянула Ганнибала, предлагая лечь рядом, но он только сел ближе к изголовью, устраивая её на коленях. Филиппина свернулась на его коленях, позволяя покачивать, успокаивать. – С-спасибо... - Могу я узнать, что Вам приснилось? – тепло её тела растеклось по нему, окутало, Ганнибал прикрыл глаза, поглаживая мягкие вьющиеся волосы и наслаждаясь моментом. Она не сторонилась его. - М-миша, – её голос сорвался, Лина зажмурилась и стиснула пальцами его ночную сорочку. Лектер замер, понимая. Перед сном он рассказал ей о страшной смерти сестры, начале своего личного Ада. Как можно было с такой халатностью говорить об этом, зная, её особое умение сострадать? – Мне было так страшно, она... - Вы видели во сне то, о чем я рассказал? – Лина кивнула. – Кем Вы были во сне? - Вами. Моё сердце разрывалось от бессилия и боли. Я... я видела всё, чувствовала так ярко. Простите... – она сжалась, стискивая сорочку. – Пожалуйста, простите, я не имею право на эти воспоминания, я просто... - Если кому и следует извиняться, то мне. Я не хотел делиться с Вами демонами. Я только... только рассказал историю. – Лина вдруг вскарабкалась по нему, как по дереву, и замерла на уровне лица. В темноте их глаза сосредоточенно рассматривали друг друга. - Я ценю Ваше доверие. Моё восприятие не Ваша вина, – она надавила ладонями на плечи, чувствуя желание зарыться всем телом в его теплую плоть, проникнуть под кожу и остаться там. Её вдруг посетила стойкая уверенность в том, что он обязательно сохранит её. – Могли бы Вы побыть со мной немного? - Вы хотите, чтобы я остался? – вместо ответа она прижалась к нему.