Балтимор, Мериленд. Наши дни.
- Мистер Кроурфорд, можно? - Разумеется, проходите. Я Вас как раз ждал. - Что ж, я здесь. Начнем? - Миссис Лектер, прежде чем войдете туда, я задам ряд вопросов. - Меня уже допрашивали. Вряд ли скажу что-то новое. - И всё же. - Прошу, – женщина, сидящая напротив главы поведенческого отдела ФБР, чуть склонила голову влево, разрешая. Джек с минуту изучал её, отмечая схожесть в поведении супругов, и заговорил: - Муж рассказывал Вам об участии в расследовании по делу Чесапикского Потрошителя? - Мой муж много о чём рассказывает. - Значит, да? - Значит, да. В общих чертах, без подробностей, – в мягком голосе прослеживались стальные нотки, сухость и холодность. Мужчина мысленно обозвал собеседницу женской версией Ганнибала. – Его подозревают, насколько знаю. - Он здесь уже пятый день, мэм. – напомнил Кроурфорд. - И только сейчас разрешили нам увидеться... - Вы были весьма настойчивы. - А Вы не были бы? - По словам Уилла Грэма... - Простите, но я уже слышала это. Лучше ответьте прямо: есть хоть одно доказательство причастности доктора Лектера к «твореньям» Потрошителя? - К твореньям? - Он делает отсылки к произведениям искусства, верно? Значит, считает их творениями. – Джек смотрел на нее с интересом, а миссис Лектер мысленно ударила себя по лицу за оплошность. Перед глазами возник образ Ганнибала, поджимающего губы. Решила исправиться. – Я тоже читаю газеты, мистер Кроурфорд. - Разумеется. - Так что? Улики есть? - Нет. Пока нет. - И поэтому на пятый день решили пригласить меня?.. - Таков мой замысел, – мужчина развел руками, замечая легкую улыбку на вишневых губах миссис Лектер. Оба знали значение этой фразы.***
Он почувствовал её ещё раньше, чем уловил запах духов и услышал мелодичное постукивание каблуков. Губы растянулись в улыбке, мужчина поднялся со стула и шагнул к двери, насколько разрешала цепь с наручниками. Они не виделись полных пять дней и всё, что он помнил с последней встречи – это запах её тела утром и сбежавший кофе. Ганнибал мысленно улыбнулся: его донна частенько летала в облаках, отодвигая на второй план бытовые проблемы, будучи уверенной, что он всё исправит при необходимости. - Здравствуй. - Здравствуй, – эхом ответил мужчина, жадно изучая супругу глазами. Санитар прикрыл дверь небольшой стеклянной комнаты и отошел в сторону. Она мягко опустилась напротив него, кладя руки на стол. Со стороны лица ничего не выражали, руки не пытались соприкоснуться, но глаза... глаза приоткрывали завесу, позволяя собеседнику увидеть всю гамму чувств. - Джек уже допросил тебя? Снова. - Да, – ответила она, вкладывая во взгляд всю нежность и раздражение от долгой разлуки. – Я здесь, чтобы ты вдруг о чем-то проболтался. Улик нет, поэтому... - Ты. Ты – их единственный шанс обрести виновного в моём лице, – закончил Ганнибал, едва улыбаясь уголком рта. Он читал её эмоции и старался дать понять, что разделял недовольство. – Как жаль, что это лишь пустая трата времени... Лучше расскажи, как ты? Как Караваджо? - О, прекрасно. Вчера порвал испанскую юбку моей тети. Ту, что вызывает у тебя отвращение всякий раз, когда я развлекаюсь с домашними переодеваниями. - Она весьма безвкусна. Закажем новую. - Да, закажем, – женщина всё же не выдержала, и уголки губ дрогнули в улыбке. – Осталось мало времени, поэтому... – наклонилась к нему ближе, Ганнибал отзеркалил движение. Губы находились на расстоянии нескольких сантиметров, так что со стороны могло показаться, что они решили поцеловаться. – Получилось. Она подняла на него взгляд и тут же отстранилась, давая возможность осознать сказанное. В темных глазах плескалось удивление. - Ты?.. – Ганнибал наблюдал за тем, как санитар открыл дверь, и не мог заставить себя произнести что-то ещё. Осознание того, что всё, наконец, станет как надо, медленно настигало со всех сторон. Миссис Лектер оглянулась в дверях и произнесла одними губами: - Возвращайся скорее.***
Балтимор, Мериленд. Неделю назад.
- У кого-то сегодня приподнятое настроение, м? - Не только настроение, – зарываясь в распущенные волосы жены, ответил доктор Лектер. Ответная расслабленная улыбка на его губах в такие моменты была лучше всяких слов, всяких признаний. - Ну, это я вижу. Теплыми ладонями обвил ее талию, устраивая руки на мягком животе, и плавно вошел сзади. Женщина медленно выгнулась навстречу движению. Прошло всего две недели, как Эбигейл официально считалась их дочерью, и в новой маленькой семье ещё не случилось ни одной ссоры. Лина списывала это на сеансы с Беделией, которые продолжала посещать, а Ганнибал старался действовать как можно осторожней, сохраняя хрупкую гармонию. Он приостановил убийства, чувствуя, что нужда в них пропала. Единственной, кого он хотел постоянно, была супруга. Телефон зазвонил одновременно со старым будильником, и они разочарованно застонали в голос. Ганнибал перекатился на другой бок и ответил на звонок Джека Кроуфорда, а Лина ловко отключила будильник и прищурилась, рассматривая широкую обнаженную спину мужа. - Да, думаю, что смогу Вам помочь. Когда это произошло? Доктор Лектер слегка напрягся, когда её маленькие ладони огладили его талию и ласково поднялись по животу к соскам, слегка сжимая. Лина прижалась к нему сзади, примерно также, как делал он несколько минут назад, и любовно поглаживала седые волоски на чужой груди. - Il signor Crawford non conosce il tatto, – её итальянский шепотом прозвучал у шеи, и Ганнибал медленно прикрыл глаза, сбрасывая звонок. Самый чувственный язык звучал из самых прекрасных губ. – Non lo trovi? - Чрезвычайно грубо. Что хочешь на завтрак? - Что угодно, – Ганнибал извернулся в объятьях и посмотрел на супругу долгим, нежным взглядом. – С днём рождения, любовь моя. - Спасибо, – он прикрыл глаза, когда она медленно поцеловала его. Они так долго знали друг друга, и так долго были друг с другом, но последние несколько недель всё равно удивляли обоих. В данный период своего многолетнего брака они, наконец, решили прислушиваться к себе и партнеру, иногда закрывать глаза на вещи, ранее вызывающие злость или ненависть. – Мне предстоит уехать на несколько часов по просьбе Джека. Уилл тоже будет там. Думаю, он о чём-то догадывается. - Но ты очень осторожен. Всегда. - Я не о себе, donna. Я беспокоюсь о тебе и Эбигейл. Если он подберётся слишком близко, я его убью. Ты всегда будешь вдалеке от этой части моей жизни. - Я всегда за твоим плечом, – возразила на это Филиппина. - Однако надеюсь, за ним ты и останешься. Все удары придут на меня. Вы с Эбигейл хорошо проведете время сегодня? - Да, у нас есть планы. Поезжай. Ты нужен им, но еще больше ты нужен своей семье. Для этого ты должен быть максимально близко к ФБР.***
- Мне занести пакеты на кухню? - Разумеется, составь всё на стол. Можешь покормить Караваджо, пока я буду в гараже. Лина тепло улыбнулась вслед приемной дочери и села за руль. Гараж выглядел как обычно, но стоило выйти из машины и осмотреть знакомые стены, что-то внутри сказало «что здесь не так». Разбитая банка абрикосового джема в углу, несколько царапин у двери, ведущей в дом, и усиливающееся предчувствие чего-то нехорошего заставили женщину в панике броситься внутрь. Имя приемной дочери застыло на губах, грозясь сорваться, но Лина прекрасно понимала, чем это чревато. В доме кто-то был. Кто-то, кто знал, что Ганнибала сегодня не будет. А значит можно… - Всё в порядке? – девочка возникла перед ней так внезапно, что миссис заметно вздрогнула. Эбигейл нахмурилась. – Что такое? - Здесь кто-то есть. Нужно… нужно дать знать ему. Сейчас же. - Х-хорошо. – Эбигейл тут же набрала смс-ку новоиспеченному отцу. – Нам нельзя разделяться, так ведь? «Нужно добраться до ножа. Так я смогу хоть как-то ее защитить». - Идём на кухню. Главное помни, что ты будешь в полной безопасности. С тобой ничего не случится. Они взялись за руки и проследовали на просторную кухню. Пакеты остались в точно таком же виде, какими их оставила Эбигейл, но слегка передвинутые баночки со специями на разделочном столе являлись громким сигналом того, что она не ошиблась. В доме действительно кто-то был. Шаг. Ещё шаг. Едва слышимый, но всё же. Словно в замедленной съемке Филиппина ловко завела девочку себе за спину, схватила большой кухонный нож и резко обернулась, выбрасывая руку с ножом вперед. Незнакомые глаза перед ней наполнились неверием, а пистолет упал на деревянный пол. Эбигейл охнула, не взвизгнула, а именно охнула. Зато Лина ощутила, как холодный ужас от осознания произошедшего сковал тело. Незнакомец упал на пол. Нож следом. Ганнибал застал их обеих на кухне. Труп до его приезда было решено «не тревожить». Эбигейл благополучно готовила ужин, а Лина сидела на высоком стуле и смотрела прямо перед собой. - Как это случилось? - Он, по-видимому, забрался через гараж, спрятался в доме, а потом напал на нас, – девочка искоса посмотрела на приемную мать. – Она сидит так уже час. Мне оставить вас наедине? - Ненадолго. Спасибо, Эбигейл. Джек и Уилл в гостиной. Думаю, они захотят поговорить с тобой. Праздничный ужин придется отложить, – он как-то виновато улыбнулся дочери, получая понимающую улыбку в ответ. Спустя пять минут, мужчина поинтересовался: – Лина, как ты себя чувствуешь? - Я убила человека, – выдохнула она каким-то прохладным, легким не своим голосом. – Невинного. Не ожидавшего этого. Незнакомого, – она повернула голову к мужу. – Он хотел убить нас. Эбигейл могла пострадать, я не могла допустить этого. Такое оправдание годиться? - Полиция уже едет. Джек и Уилл уже здесь. Они были рядом, когда Эби прислала сообщение. - Я вновь убила, Ган. - Из соображений защиты. - Я ничем не отличаюсь от тебя или отца Эбигейл. Я точно такая же. Убийца. - Ты сделала это за неимением других вариантов. Однажды ты уже позволила страху победить, и мы потеряли ребенка. Но и тогда ты боролась до последнего. Ты всегда борешься, donna. Ты сделала всё, как надо, – он с огромной осторожностью и нежностью заключил жену в объятья, бережно поглаживая во мягким волосам. – Моя превосходная Шахти. Моя богиня-мать. - Гааанибал… – протянула женщина, устраивая голову на его груди. – Ты мой огонь, моя статическая форма… Шива. – Лина извернулась, обвивая руками крепкую шею мужа, и прильнула к его губам. - Здравствуйте, миссис Лектер. Доктор, вы готовы ехать? – Джек вошел на кухню без всякого стеснения. – Труп уже погрузили. Уилл и Эбигейл в моей машине. - Мы поедем отдельно, Джек. - Хорошо, тогда встретимся в штабе. - Мы все поедем отдельно. Наша семья. Джек с минуту смотрел на Ганнибала, затем медленно кивнул, признавая его правоту. - Хорошо, доктор. Супруги мгновенно прильнули друг к другу после ухода Джека и не переставали поглаживать друг друга, пока не пришла Эбигейл. Девушка с легким прищуром осмотрела кухню, затем приемных родителей и решительно присоединилась к объятьям. - Т-ты в порядке, Эби? – Лина впервые обратилась к девочке так мягко и участливо, с осторожностью касаясь ее бледного лица. Ганнибал никогда бы не признался, что в этот момент затаил дыхание. - Всё хорошо. Думаю, всё кончится благополучно. - Мне… Надо отойти ненадолго. Дайте мне минут десять. Они проследили за Филиппиной взглядом, улавливая ломаность движений и слегка расфокусированный взгляд. Легкая улыбка тут же пропала с лица Эбигейл, и она проговорила серьезным тоном: - Нам не помешает переехать как можно скорее. Это оказало на неё влияние. Её лицо было таким… Будто бы она пришла в мир, чтобы вершить самосуд. - Я всё улажу, Эбигейл. Нам стоит поехать в больницу.***
- Всё в порядке, миссис Лектер. Вам с дочерью рекомендуется провести эту ночь в больнице, пока Ваш муж наводит порядок дома. Отдохните, а утром можете отправляться домой. - Спасибо, Грэгор. – Ганнибал поблагодарил доктора Лизза и прикрыл за ним дверь. Филиппина сидела на постели и смотрела вперед. Эбигейл находилась в соседней палате и в эту минуту проходила различные тесты. – Как тебе его предложение? Здесь вас никто не потревожит. - Хочешь, чтобы мы остались в больнице? - Да. Хочу завершить уборку до вашего приезда, – он аккуратно присел на край постели. – Эбигейл предложила нам переехать отсюда. - Из Балтимора? - Она не уточнила, но думаю, из страны. Нам пора вернуться домой, donna. Эбигейл пора познакомится с остальной семьей. - Агата недавно просила прислать ей фотографию Эбигейл. – вспоминая детали письма сестры, произнесла Лина. Женщина сжала руку мужа и заглянула ему в глаза. – Сначала нам предстоит уладить все дела здесь, ведь так? - Разумеется. Так ты согласна? - Да. Я бы хотела вернуться домой, – она потянулась к лицу супруга, выказывая желание поцелуя. Ганнибал встретил ее на полпути. Осторожно, трепетно, слишком нежно всё началось, а дальше, словно снежный ком, набирало обороты. Прикосновения становились смелее, движения размашистей. Постель раскачивалась, Ганнибал тянул за длинные волосы, полностью подчиняя, направляя и главенствуя. Безумными темными глазами они глядели на друг друга, стараясь стать максимально ближе, слиться плотнее и передать через каждое касание одно единственное сообщение – люблю. Лина растянулась на муже в полный рост, совершенно не обращая внимания на полностью обнаженные тела, разорванные подушки и скомканные в ногах и у ножек постели простыни. Ганнибал не двигался, стараясь уловить мельчайшие изменения в собственном теле. Ему так явственно казалось, что в мире больше не существует его самого, его жены и каких-либо недомолвок между. Теперь-то они были единым существом, синхронно дышащим и действующим, плавно перетекающим из одного эмоционального и физического состояния в другое. - Buon compleanno, il mio amore…* - Ačiū, mano širdis.*****
Утром Ганнибала разбудил настойчивый звонок в парадную дверь. Всю ночь он потратил на уборку, лег под утро и был несправедливо разбужен Джеком Кроуфордом и двумя агентами ФБР. - Доброе утро. Признаться, я никак не ожидал увидеть Вас, Джек. Так рано. - Доктор Лектер, сегодня ночью было совершено массовое убийство. Почерк указывает на Чесапикского Потрошителя, – без приветствия и разрешения войти, Джек шагнул в холл, продолжая говорить. – Ваша семья вчера пострадала от нападения и была отправлена в больницу, но Вы были дома всю ночь, ведь так? - Так. Я приводил в порядок дом, чтобы семья могла поскорее вернуться. Лег только под утро. Пару часов назад. - Кто-то может это подтвердить? - Нет, я был один в доме. Разве что наш кот. - В таком случае, Вы могли бы поехать с нами, доктор? Дело в том, что Вас подозревают в произошедшем убийстве. - Это обвинение не касается моей семьи? - Нет, доктор, только Вас. - Позвольте мне переодеться.