Италия, 1994-1995 гг. Кампус флорентийского университета.
Вслед за остальными студентами она пробиралась к воротам кампуса, чтобы как можно быстрее покинуть территорию и пообедать, пока никого из соседок по комнате нет. Капризный климат этой осени 1994 года уже стал привычен, однако Лина отчего-то упорно не хотела сдаваться. Её упрямство сыграло против. Дождь грянул неожиданно, а зонта под рукой как всегда не оказалось. Плотнее закутавшись в объемное свободное пальто и ускоряя шаг, девушка мысленно оставалась в холле института, рядом с профессором Лектером. С первой же пары он показался ей интересным и необычным. Приятным дополнением было то, что на его изящных музыкальных пальцах не было кольца, тёмные волосы всегда аккуратно зачесаны назад, а в одежде он предпочитал классику. Было что-то в тембре его голоса, в движениях и во взгляде, что затрагивало нечто глубоко внутри неё. Но как можно даже думать о таком по отношению ко взрослому мужчине? Карла в первую же неделю раздобыла информацию на всех преподавателей, особенно на молодых. Про Лектера она сказала то, что он был холост, имел медицинское образование, знал пять языков, хорошо готовил, танцевал и прекрасно разбирался в искусстве. Ему было 29 лет и это именно та информация, которая перекрывала всю последующую. Лина вздохнула. - Синьорина Пичинни, разве Вы не смотрите сведения о погоде, когда покидаете дом? Огромный чёрный зонт раскрылся над ней, спасая от водных капель, затем справа возник профессор Лектер и едва заметно улыбнулся. - Professore! Вы… Вам не следует тратить своё время на такие пустяки. - Я не считаю это таковым. Позвольте Вас проводить до общежития. Я всё равно иду к коменданту. - Зачем? - Сегодня ночью кто-то из студентов, проживающих в общежитии, проник на территорию кампуса и напакостил в библиотеке. Мне, как ответственному за неё в этом году, предстоит всё убрать. Помощь бы не помешала. - Я могу помочь. - Благодарю, но я бы предпочел, чтобы это сделали виновники. Они медленно шли под одним зонтом, встречая на пути студентов, но оба не испытывали смущения от того, что их видят вместе. Лина вдруг представила, как вульгарно их невинная прогулка может выглядеть со стороны, и начала сминать край пальто, как вдруг всегда спокойный и уверенный голос прервал размышления: - Вам комфортно в общежитии? Соседки по комнате вежливы с Вами? - Да, мы живём дружно. Случаются ссоры, но… я стараюсь найти компромисс или… - она осеклась, полагая, что и так много наговорила. - Или? - Я-я… я незаметно заставляю их делать, как мне нужно. Мама говорит, что во мне есть дар манипуляции. Знаю, это плохо, но мне... так нравится, – её глаза странно блеснули. Ганнибал заметил это. – Очень нравится. - Вам нравится, когда все делают, как Вам нужно? - А кому бы это не понравилось? – она как-то слишком дружелюбно улыбнулась ему, на мгновение, забывая об их статусах и малом знакомстве. – Простите, профессор. - Не извиняйтесь, я Вас понимаю. В некоторых обстоятельствах манипуляция допускается. Что Вы заставляете их делать? - Это покажется Вам глупым, но убираться. Они не очень-то чистоплотны, частенько забывают вовремя помыть посуду или вынести мусор. Такое неуважение к себе и к тем, кто с тобой проживает, по моему мнению, не допустимо. - Полностью согласен. В беспорядке есть какая-то особая грубость. – Ганнибал распахнул двери общежития, пропуская её вперед. – Уродство, если хотите. - Свинство. Что-то в Ганнибале в этот момент растеклось чем-то теплым и тягучим, пьяно и вальяжно заполняя все тело, уделяя особое внимание сердцу. Взгляд его стал сияющим и черным. Филиппина резко обернулась, ощущая на коже странное, ранее никогда не изведанное чувство, будто кто-то любовно касается её взглядом, изучает и запоминает каждым дюйм. Их глаза встретились. - До встречи, синьора Пичинни.***
Балтимор, Мериленд. Наши дни.
- Как Вы себя чувствуете? Беделия смотрела на неё своим типичным пристальным взглядом, задавая вопросы и помогая женщине самой из себя доставать по частям ответы. Лина стояла у окна и с живым интересом рассматривала деревья в саду психиатра. - Я чувствую ответственность. Необходимость что-то сделать и как можно быстрее. Возможно, мне необходимо встретится с Уиллом Грэмом для прояснения ситуации? - Собираетесь просить за мужа? - Собираюсь сказать мистеру Грэму, что нюх его подвел. Ганнибал не виновен. - Кто, по вашему мнению, виновен? Или Вы думаете, что сможете помочь мистеру Грэму указать на настоящего преступника, используя свои способности? - Ваши вопросы неуместны, но… Я бы хотела узнать, кто делает всё это и из-за кого моего мужа держат в заточении неделю. - Вы рассказали ему, что ждёте ребёнка? - Не прямым текстом. Думаю, он догадался. – Лина медленно повернулась к психиатру и встретила её пытливый профессиональный взгляд. – Мне очень страшно за этого ребёнка. Я боюсь снова сделать ошибку. - В чём заключается, по-вашему, эта ошибка? - С одной стороны – я боюсь потерять ребёнка вновь, с другой – мысль, что он всё-таки родится и будет участником всех этих событий, приводит меня в ужас. Моя эмпатия в дуэте с психосоматикой обычно даёт ядерную смесь из проблем, гнева, пустоты и разочарования. Ганнибал… одновременно и сдерживает, и провоцирует эту силу. - Каким же образом? - Он… иногда мне кажется, что, несмотря на все свои недостатки, мой муж чертовски идеален. - Вы не можете по каким-либо причинам обсуждать эту тему? - Д-да. Она… достаточно закрытая и… личная. - Вы пришли ко мне не за этим? - Такое я рассказать, увы, не могу. - Это как-то связано с нарушением закона? Филиппина замерла ледяной статуей, всем естеством ощущая, насколько Беделия осмелела и как близко решила подойти. Женщины молчали, а потом дю Морье грациозно поднялась и подошла к столику с напитками, налила красное вино себе, а миссис гранатового сока: - Думаю, Вам понравится. – Лина тут же приняла, но пить не спешила. – Вы можете ничего мне не говорить о своём прошлом, а можете сидеть и молчать. На Ваше усмотрение, миссис Лектер. - Вы не боитесь последствий? - А Вы? Думаю, меня в наименьшей степени касаются события Вашей семейной жизни. Я всего лишь помогаю Вам разобраться в чувствах. - Ганнибал у… – Будет недоволен, если узнает, – … удивительным образом повлиял на меня в молодости. Мы встретились в годы моего студенчества. Он… от него нельзя было отвести глаз, право сказать. Психиатр чуть улыбнулась краешком губ, замечая подлинный румянец на щеках миссис, и мысленно похвалила ту за красивый перескок на другую тему. Да, Лектеры мастера по части интриг и словесных хитросплетений. - Мне сложно говорить об этом из-за событий, что омрачили годы учёбы. В то время многих студенток убили, их потрошили, как… Как и сейчас. - Вы думаете, что Потрошитель пришёл за Вами из прошлого? - Я-я… я думаю, что она вряд ли смогла бы нас отыскать. Мы часто переезжали и… Нет, вряд ли. - Она? Кто эта женщина, миссис Лектер?***
- Да, хорошо, я занесу тебе её в субботу. Спасибо! Дверь общей душевой хлопнула, и Лина моментально стёрла улыбку с лица. Розалин ей не нравилась, но у неё были нужные книги. В душевой, если судить по оставленной в раздевалке одежде, была всего одна девушка. Отсутствие звука льющейся воды слегка насторожило. Первое, что она увидела, была кровь, медленно ползущая по кафелю от места скопления. Девушка замерла, глубоко вдыхая и выдыхая, совершенно теряясь в собственных эмоциях. Она медленно, как заколдованная, двинулась вперед. В двух дальних кабинках находилась девушка. Голая. Мёртвая. И… знакомая. Это была новая соседка по комнате. В кабинке справа в подвешенном состоянии находилось тело Таканны, а в кабинке слева были развешены в необходимом порядке извлеченные из неё внутренние органы. Лина задохнулась от ужаса и красоты содеянного. Ей было любопытно и непонятно желание кого бы то ни было сделать такое и представить всё вот… так. Позади раздалось какое-то шарканье. Филиппина моргнула, вдруг замечая, как красные нити тянутся по воздуху от трупа куда-то за её спину, как слепящий свет молит её обернуться. За ней стояло существо, похожее на человека, вот только на голове у него были большие ветвистые рога, а кожа была чёрная как смола. Чудище смотрело на неё выжидающе, а потом извлекло из собственной груди сердце и медленно протянуло. Лина сделала шаг навстречу, совершенно не понимая, как можно кожей ощущать влечение к монстру. В её смуглые ладони легло мокрое, горячее сердце, отстукивая ритм. Чудище смотрело на неё, затем склонило голову в почтении. Пина кивнула в ответ и видение растаяло. - Господи… Синьора Гуранта вызвала полицию моментально. Лина сидела в холле общежития на первом этаже, провожая взглядом сновавших туда-сюда людей, и думала только о том, что к ним с Андреа подселят кого-то снова. - Синьора Пичинни? – от звука его голоса хотелось расплакаться. Нет, только не сейчас. - Профессор Лектер, как Вы здесь оказались? - Я живу на территории кампуса, и увидел этот хаос во внутреннем дворе из окна гостиной, – он плавно сел рядом на диван и развернулся корпусом к девушке. – Что произошло? Вы не пострадали? - Кто-то убил в душевой мою соседку. Я… я нашла её там. - Вы были сильно напуганы? - Скорее заворожена, – профессор чуть наклонил голову вбок, и Лина поняла, что так он выражал интерес к её словам. – Меня поразила изобретательность, смелость и… равнодушие. - Равнодушие? Считаете, убийца ничего не испытывает к своим жертвам? - Они ему даже не интересны. Тут скорее что-то другое… возможно, это способ… Вы будете смеяться. - Расскажите, мне любопытно. - Возможно, он так что-то пытается сказать? Может, это протест или послание, или… не знаю. - Что такого в этих убитых девушках? Простите за эту формулировку, просто я практически их не знаю. За что их можно было бы убить? - Профессор, извините, что перебиваю, но хочу спросить. Ответьте как врач: у человека могут быть видения на почве стресса? - Разумеется, – кивнул Ганнибал, и от этого Филиппине стало сразу легче. – Что Вы видели там? - Чудовище. Оно стояло там и протягивало мне своё сердце. Думаю, что события этого года влияют на моё мышление. Я… схожу с ума? - Не думаю, что Вы способны на это. - Но профессор, я… Я вижу вещи, которые другие сочли бы за психическое отклонение. Я… чувствую эти вещи. - Чувствуете и этого убийцу тоже? - Как Вас сейчас. Будто он рядом. Всё во мне говорит об этом. Возможно, мне стоит поспать. – Лина резко встала, встревоженная своим состоянием и откровенным разговором между ней и Лектером. - Могу проводить Вас до комнаты? Он тоже встал вслед за ней и теперь ждал ответа, внутренне находясь в восхищении от того, насколько быстро она поняла и его замысел, и то, кем он является. Желание прямо сейчас схватить её и увезти далеко-далеко сильнейшим образом овладело им. Ганнибал прикрыл глаза, стараясь справиться с чувствами. Слишком драгоценной казалась ему эта молодая девушка, что будто с рождения была назначена смотреть сквозь него и видеть суть. - Я не против. Через несколько месяцев Il mostro был вычислен и схвачен при нападении на очередную девушку. Пострадавшую студентку увезли в больницу, полиция исследовала жилище сторожа, а профессора Лектера, спавшего студентку, наконец, отпустили и разрешили вернуться в квартиру. - Professore! Пожалуйста, подождите! – он обернулся, наслаждаясь тем, как её звонкий голос ласкает слух, и улыбнулся. Лина бежала к нему со всех ног и явно была чем-то взволнована. - Синьора Лукьямо уже поймали, Вам нечего бояться. - Вы!.. Вы… Мне сказали, что Андреа увезли в госпиталь, а Вы отказались от медицинской помощи и… направляетесь домой? Как Ваше самочувствие? Что… что там произошло? Она заправила за ухо мешающуюся прядь и подняла голову, всматриваясь в спокойное красивое лицо. Сердце билось так быстро, хотелось закричать и броситься в его объятья, но Филиппина заставляла себя держать эмоции в узде. Он всё ещё был профессором, всё ещё волновал её до глубины души, но существовали определенные правила поведения, которые нельзя игнорировать. - Проводите меня до дома? Они шли по тропе в сторону его квартиры и молчали. Ганнибал вслушивался в стук чужого сердца и ощущал, как заходилось его собственное. Она волновалась. Бежала, чтобы узнать всё ли в порядке. Чтобы убедиться. Мужчина открыл дверь, приглашая войти, и поймал себя на мысли, что хотел бы провести жизнь, открывая перед ней двери. Ганнибал вдруг чётко осознал простую истину: он давно уже любил эту девочку. - К-как Вы нашли их? - Услышал крики, когда возвращался из института домой. Не знаю, я, признаться, решил, что кричали Вы, – он поднял взгляд на девушку, желая увидеть реакцию на свои слова. – Это заставило меня действовать быстрее и осторожнее. - В-вы боялись, что меня убьют?***
- Сегодня утром было обнаружено… тело. Это заставляет ФБР сомневаться в том, что настоящий убийца уже пойман. Ганнибал медленно открыл глаза, возвращая себя из воспоминаний и одновременно протекающих размышлений о настоящем положении дел. Перед ним стоял Уилл Грэм и хмуро глядел куда-то за его левое плечо. Мужчина выглядел неважно, даже как-то неуверенно, будто совершенно не хотел здесь находиться. - Как выглядело место преступления? – Лектер следил за передвижениями Грэма вдоль решетки камеры и ужасно хотел, чтобы на месте профайлера была его жена. Ужасно. – Чем выдал себя Потрошитель на этот раз? - Кто Вам сказал, что речь идёт о нём? Думаю, что это новый… Тот, что мнит себя Богом. - По-вашему, Потрошитель так о себе не думает? - Доктор Лектер, Вы прекрасно знаете, о чём я говорю, и даже знаете больше моего. Я вижу это. Разговор с Вашей супругой ничего не дал, но… это Вам так кажется. Я же увидел всё, что было нужно. Вы покрываете убийцу так умело. До прихода Уилла он находился во Дворце памяти, рассматривая комнаты с инсталляциями жены. Он берёг их как драгоценности, выделив им отдельное крыло Дворца. Филиппина убивала крайне редко, но каждый раз был таким сосредоточением чувств, что не сохранить это было бы большой ошибкой. - Как выглядело место преступления, агент Грэм? - Кожу жертвы разрезали на полосы и опустили вокруг тела подобно лепесткам. Красная роза. Убийца оставил подпись. - Он подписал свою работу? - Д-да. – Уилл нехотя кивнул. – Я не должен был нажимать на Вас, доктор Лектер. Мне хотелось бы раскрыть это дело, а интуиция подсказывает, что Вы знаете детали, которые могут сыграть существенную роль. - Я не имею малейшего предположения о личности убийцы. Вы были уверены, что это я, Уилл. Почему сейчас сомневаетесь? - Ваша жена. – Лектер вопросительно изогнул бровь, и профайлер пояснил: – Такая женщина является гарантом того, что Вы не можете быть преступником. Её смелость при нападении на них с Эбигейл… Миссис Лектер из тех женщин, которые обходят сумасшедших за версту. Либо же… либо она Вас прикрывает, но это больше похоже на бред. К тому же на Вас ничего нет, доктор Лектер. В этой погоне за Потрошителем я уже совсем спутал карты. Ганнибал вскинул голову, внимательнее вглядываясь в Грэма. Он увидел в мимике и микрожестах некоторые моменты и сделал один вывод: Филиппина влекла Уилла. Что ж, похоже, профайлер умрёт раньше положенного срока. - Вас интересует моя жена, агент Грэм? - Я нахожу её умной и красивой женщиной. Всё. На большее претендовать невозможно. - Хорошо, что Вы это понимаете.***
Горячая вода стекала вдоль лба, затылка, питала густые волосы и ласкала усталое тело. Лина пыталась решить, как действовать дальше, и что сделать, чтобы Ганнибала освободили и оправдали. К ней аккуратно прижались сзади, лаская грудь ладонями и сжимая соски. Женщина на секунду замерла, ощущая чьё-то обнаженное тело, и сладко вздохнула, когда её наполнили и мягко двинулись вперед. - Ты здесь... Ганнибал положил правую ладонь ей под живот и слегка поменял угол проникновения. Лина выгнулась навстречу, приоткрывая рот и позволяя теплой воде течь внутрь. - У-у нас правда будет ребёнок? – широкая ладонь медленно поглаживала живот, Ганнибал старался почувствовать внутри жены их будущего ребёнка, постараться прикосновением дать ему или ей знать, что они рады. - Дааа… - Спасибо, – мужчина оставил поцелуй на её плече, продолжая двигаться. – Помочь помыть тебе волосы после? - Да, буду благодарна. - Эбигейл уже спит? - Да, но ты можешь не сдерживаться. Она вряд ли услышит нас. - Я... – Он прикусил загривок, замирая и давая женщине осознать, что она полностью в его руках в данный момент, – … и не собирался. Я так соскучился.