Штаб-квартира ФБР, Куантико, Виргиния
- Что-то удалось выяснить? Прайс? Зеллер? Что с женщиной? Где Грэм? - Уилл пошел за кофе. Обещал взять на всех. - Ладно. Что на счёт убитой? - Умерла от выстрела в голову из пистолета, что был найден на месте. После вся обойма выпущена в грудь, живот. Он явно не хотел задеть что-то конкретное, больше похоже на ярость. - Ага, психанул, – кивнул Прайс. - Не похоже на Потрошителя. Он ведь всегда такой сдержанный. Все органы на месте? - Да, что удивительно. И у остальных жертв тоже. Ну, кроме отрезанной головы пастора и рук у одной из женщин. Ничего не взял. - Тогда зачем?.. Мы знаем, что Потрошитель забирает органы. Убивает всегда по трое. Делает из трупа шоу. А теперь... - Значит, в этот раз убил не ради трофеев. - У него не было ни желания, ни цели потрошить. Только спасти и убить виновного. Он защищал своё, – агент Грэм прошел до стола и поставил стаканчики с горячим кофе. - Что ты имеешь в виду, Уилл? - Он пришёл, чтобы забрать отнятое. Он не планировал убивать или проводить вечер так, это было вне планов. Он нервничал. - Тогда может это не он? Слишком много отличий от Потрошителя и прошлых убийств. Он всегда был осторожен, аккуратен и последователен. За всем всегда стоял четкий план, никому не понятный. Но был. А теперь всё выглядит так, будто он сделал это нехотя, хотя ты утверждаешь, что мотив был. - Да, был. Нужно было спасти… её. - Кого «её»? - У Потрошителя есть любимая, Джек. Её похитили. Он нашел похитителя, убил и спас её. - И убил ещё четырёх человек? - Это сделали похититель и жертва. - И ты утверждаешь, что это чета Лектер? – агент Кроуфорд устало провел ладонью по лицу и поглядел на профайлера. Зеллер и Прайс напряглись. – Доктор Ганнибал Лектер и его беременная жена. - Самому непросто признавать это. - Это же бред, Уилл! При всем уважении, но миссис Лектер на седьмом месяце! Убийство и похищение это огромный стресс для неё и ребёнка. - Значит, сегодня они посетят больницу, чтобы выяснить, всё ли хорошо с ребёнком. - Я отправлю агентов в больницу. Джеку Кроуфорду в какой-то момент почудилось, что он обедает с женой в доме у Лектеров, беседует с Ганнибалом и наблюдает, как Белла и Лина перешептываются. Он моргнул. Хотелось доверять Уиллу, но не хотелось верить в происходящее. Было почти 9 часов утра, и Джек мечтал просто поскорее закончить этот странный нежелательный день. Желал, чтобы всё оказалось ложью и ему не пришлось бы мириться с мыслью, что их с Беллой друзья маньяки-каннибалы. - Нашли связь убитой с Лектерами? - Да, сэр. Около двенадцати лет назад Филиппина Лектер, тогда её звали Филипина Пиччини, училась во Флорентийском университете. Одной из её соседок по комнате была Андреа Чиконни, наша убитая Кали. - А преподавал у них Ганнибал Лектер. Причем он работал ровно пять лет – пока училась миссис Лектер. – вставил Зеллер. – Вёл анатомию. - Мдааа… - Ганнибал рассказывал, что они познакомились во Флоренции и долгие годы дружили. - Да, Лина тоже говорила об этом. Джек и Уилл переглянулись и замолчали. Джек с недовольным видом оглядел лабораторию и взял стаканчик кофе, которое принёс профайлер. Он пил и думал, как будет смотреть доктору в глаза, если они снова предъявят ему обвинение и ничего не найдут. - Это ещё не всё. В эти годы во Флоренции орудовал серийный маньяк, которого прозвали Il mostro. - Флорентийское чудовище. Я слышала о нём, – вставила Беверли. - Наиболее колоритные из его убийств были найдены на территории кампуса Флорентийского университета. А жертвами были студентки. Но не просто случайные, а все, кто жил с Андреа и Филиппиной в одной комнате. За пять лет убил около пятнадцати. - А они не могли просто не селить к ним никого? Вдруг убийства бы прекратились? - все молчали, Джимми пожал плечами и добавил: - Да чтооо? Я бы на их месте догадался уже после третьей... - Убийцу так и не нашли? - Джек решил проигнорировать возмущение подчинённого и вернуть внимание присутствующих к обсуждению предыстории. - Нашли. Даже дважды. В первый год обвинили сторожа кампуса, Ринальдо Лукьямо. Он якобы напал на Андреа, но доктор Лектер спас её. Андреа ушла в академический отпуск на три года, а по её возвращению убийства продолжились. - И тогда обвинили её... - Да, она напала на Лектера и Филиппину у него на квартире, за что получила от Филиппины по голове. Андреа созналась и была приговорена к пожизненному. Признали невменяемой. Три года назад она сбежала, – тараторил Прайс. - И пришла отомстить за испорченную жизнь? - Видимо так. - Похитила миссис, а доктор пришёл и спас. Прям сериал какой-то, – хмыкнул Зеллер. - Если они оба были на месте преступления прошлой ночью, то Эбигейл была дома. Её показания можно не засчитать. Может, что угодно сказать, чтобы обеспечить алиби родителям, – проговорила Беверли. - А камеры? – спросил Уилл. - В церкви отключены, на улице у дома Лектер тоже. Потрошитель и Андреа явно постарались. - Погодите, а если они не при чём? Потому что всё, что мы сейчас обсуждаем больше похоже на бред! На миссис и доктора Лектера уже нападали. Тобиас Бадж напал на Ганнибала в кабинете, Райольс Мудд влез в дом и напал на Филиппину и Эбигейл, ещё тот санитар чуть не утопил доктора в бассейне, вчера кто-то оставил книгу и сердце... - Это всё одна большая история. - До сих пор странно говорить об этом, – протянула Беверли. – Ладно, доктор, но Филиппина... Быть может, она ничего не знает? - Ошибочно полагать, что зло уродливо снаружи. Оно часто прекрасно, а всю гниль прячет внутри, – задумчиво произнёс Прайс. Остальные посмотрели на него. Мужчина пожал плечами. – Будет глупо в третий раз ошибиться и обвинить их. У Джека зазвонил телефон. Он ответил и какое-то время молча слушал собеседника. И мрачнел. - Мы постараемся приехать как можно скорее. Никого не пускай до нашего приезда. Он окончил разговор и медленно выдохнул. - Нашли ещё тела. В противоположном конце города. Такая же статуя, как эта. – Джек глянул на Уилла, который намеревался что-то сказать. - Ничего себе скорость... - присвистнул Прайс. - Я пошлю людей в больницу и к дому четы Лектер, но ты, Уилл, поедешь со мной и посмотришь на новое место преступления, прежде чем мы поедем в дом нашего общего друга и предъявим ему и его беременной жене обвинения в убийстве.***
окраина Балтимора, Мериленд
Уилл смотрел в окно на протяжении всего пути до нового места преступления. Он думал о Ганнибале за решёткой, о его сдержанности и о мнимой победе Уилла, который в тот момент думал, что победил. Он вспомнил Филиппину, мягко плывущую вдоль пустых камер к мужу и сдержанно улыбающуюся ему. Она была изумительной женщиной хотя бы потому, что была хорошо образована и воспитана, ухожена и красива внешне. Уилл ехал в машине Джека и думал, как именно Ганнибалу удалось влюбить в себя эту женщину. Он закрыл глаза и представил, как целует миссис Лектер в губы. И как она, точно в жизни, отстраняется от него, обращая лицо к рогатому Чудовищу за своей спиной. Как Чудовище обвивает её руками, царапая выступающий живот, и склоняется к лицу, к шее… - Уилл, мы приехали! На часах было 11:30 утра. Эта инсталляция выглядела примерно так же, как и предыдущая. Джек скривился. - Странно. - Что тут, позволь узнать, странного? – агент Кроуфорд был на грани какой-то никому не понятной истерики. Видимо, ещё не был в состоянии принять факт рухнувшей картины собственного мира. Уилл против воли улыбнулся. Это точно был Потрошитель, но теперь один. Он понял, что одному работать удобнее и быстрее. Учёл ошибку. - Ну? - Это Потрошитель. Один. Решил сделать серию. Для неё. Видишь вот это? Это бог Шива. Кали танцует на теле мёртвого мужа, но она не горюет – муж скоро переродится. Есть в этом что-то… какой-то подтекст. Послание. - Уилл, пожалуйста, давай по-простому. - Он влюблён в женщину, которая не… принадлежит ему. Он ревнует, хочет её забрать. Привлечь её внимание. Он т-так… общается?.. Он до сих пор так общается. Повисла странная пауза, в ходе которой Уилл осматривал инсталляцию Потрошителя и не мог даже себе ответить на вопрос: точно ли он знает личность Потрошителя или же опять ошибся? Но эмоции, считанные им, были настолько явными, что придумать такое было бы по меньшей мере странно. - Погоди… Ты сказал, что Потрошитель – это Ганнибал, а Кали – его жена. Следуя этой логике, они принадлежат друг другу. Они супруги. К кому Потрошитель будет её ревновать? - Я… У Джека зазвонил телефон. - Алло? Если ты не можешь подождать, Зеллер, то… - … - Господи… Пожарных уже вызвали? - … - Я скоро буду. Джек окончил телефонный разговор и в нерешительности посмотрел на профайлера. Что-то странное заскребло на душе у агента Кроуфорда, он нервно провёл рукой по лицу. Уилл подошёл ближе и наклонил голову на бок. - Что стряслось? - Кто-то взорвал дом Ганнибала. Грэм почувствовал, что кто-то внезапно взорвал его самого. Он зажмурился и тряхнул головой, слыша истошные крики Лины и Эбигейл. - К-когда?.. Когда это случилось? - Около часа назад. Зеллер не мог дозвониться до нас, видимо, связи не было. Полиция и пожарные уже там. Никто не знает, были ли внутри люди. Но… знаешь Уилл, я надеюсь, что… Джек так и не договорил. Весь час они ехали молча до дома Ганнибала, видя издалека столб тёмного дыма. Когда Уилл вышел из машины, Зеллер уже что-то говорил Джеку. Он взглянул на красивый дом семьи Лектер, сдерживая в горле то ли крик, то ли вой, и бросился ко входной двери. - Уилл! Это было явно каким-то помутнением. Он понятия не имел за кем именно бежал в горящий дом. Уиллу казалось, что он может спасти их всех, что лица и сущности Эбигейл, Ганнибала и особенно Филиппины перетекают одна в другую и тем самым ещё сохраняют жизнь. Один из пожарных, находящихся внутри, схватил его и предпринял попытки вытащить на улицу. Уилл закричал куда-то вглубь дома, надеясь пробудить кого-то из его обитателей. - Ты совсем свихнулся?! – зарычал на него Джек. – Я тут почти!... - Нужен врач! Скорее! Двое пожарных несли в эластичном гамаке мужчину, внешне слабо походившего на доктора Ганнибала Лектера. Медработники тут же устроили его на каталке, накрыли носогубный треугольник кислородной маской и затащили в машину скорой помощи. Машина уехала. - Кого ты хотел там найти? Уилл, Уилл! Посмотри на меня, чёрт тебя дери! - Я… не знаю… После обеда, когда Уилл вернулся в штаб-квартиру ФБР, когда пожар потушили, а спасённым мужчиной оказался Ганнибал, Джек зашел к профайлеру в кабинет и попросил спуститься вниз, в лабораторию. Внизу было непривычно тихо. Даже Джек не позволял себе кричать и хоть как-то выражать недовольство. Пока Зеллер и Прайс изучали работы Потрошителя, Беверли занималась более жутким – пыталась установить личность найденных в пожаре трупов. Уилл резко отвернулся, когда Беверли дотронулась до обгоревшего лица тела, которое якобы принадлежало миссис Лектер. - Знаете, что самое жуткое? – подала голос агент Кацц. – Она ведь была беременна… - Дааа, вряд ли бы Потрошитель мог пойти на такое… Он никогда не убивал детей, а тут – неужели убил своего? - Уже нет никаких сомнений, что Лектеры не причастны ко всему этому ужасу. - Только полный кретин пошел бы на такое. И ради чего?.. Уилл молчал. Ему отчего-то казалось, что в этом есть гигантская часть его вины. Что, будь он повнимательней, то не было бы ни книги на крыльце, ни трупов, ни взрыва, ни… - Беверли, отложи работу, – подал голос Джек. Он казался бесконечно уставшим. – Давайте разберёмся с жертвами Потрошителя. Думаю, нет смысла устанавливать личности найденных в доме тел. – Уилл мотнул головой, не совсем принимая такое решение Джека. Здесь все по-своему скорбели. – Ганнибал придёт в себя и… опознает. - Сэр, но я уже взяла у них кровь. Группа крови у первого тела принадлежит Эбигейл Лектер-Хоббс, а у второго… Филиппине Лектер. Мне очень жаль.***
Через неделю Ганнибал Лектер пришёл в себя. Уиллу позвонил Джек, когда на часах было 7 утра. Грэм выгулял собак, покормил их и неспешно поехал в больницу Балтимора. В этом году март был до отвращения солнечным, что никак не сочеталось с каким-то невидимым мрачным настроением, осевшим, казалось, на весь город и каждого знавшего семью Лектер. Фредди Лаундс отчего-то не решилась упомянуть в своей колонке о взрыве, зато сосредоточилась на жертвах Потрошителя. Все словно старались не бередить какую-то незримую старую рану. Будто само упоминание о семье Лектер было недопустимым. Джек ходил кругами у палаты доктора и резко вскинул голову, будто нутром чуя приближение Уилла. Тот замер в начале коридора и спустя секунду неуверенным шагом направился к Джеку. Неделя. - Давно не виделись, Уилл. - Мне… требовалось время. - Понимаю. – Кроуфорд засунул руки в карманы, и Уилл вспомнил, как точно также делал доктор Лектер, стараясь справиться с эмоциями. – Лечащий врач Ганнибала разрешил нам поговорить с ним, но только недолго. Я решил сделать это с тобой. - Мы всё ещё в чём-то подозреваем его? - Мы – нет. Ты – да. - Не после того, что случилось, Джек. Мне… даже было тяжело смотреть. - Пойдём. Палата класса люкс была обставлена всевозможными цветами и корзинами фруктов. Ганнибал лежал в окружении проводов, завёрнутый в больничную одежду. На лице, груди и руках были ожоги, шрамы и синяки. Ноги скрывало одеяло. Левая рука была сломана и зафиксирована в гипсе. Поверх одеяла лежала книга Данте Алигьери «Новая жизнь». Уилл слегка нахмурился при виде неё. - Доктор Лектер? Это Джек Кроуфорд и Уилл Грэм. Ваш лечащий врач, доктор Лизз, разрешил нам поговорить с Вами. Недолго. Ганнибал медленно открыл глаза, молча смотря на своих гостей. Даже будучи в ослабленном состоянии, он источал силу и вызывал уважение. Уилл поймал себя на мысли, что на какую-то долю секунды ему захотелось обнять доктора. А потом ненависть вновь затмила это чувство. - Здравствуйте, Джек, – он перевёл взгляд на профайлера. – Здравствуй, Уилл. - Как Вы себя чувствуете, доктор Лектер? - Сносно. Медсёстры не отвечают на мои вопросы о жене и дочери. Мы можем поговорить об этом с вами? - Мы для этого и пришли, – мягко начал Джек. Он присел на стул возле постели, Уилл же остался стоять. – Неделю назад Ваш дом был взорван. Вы что-нибудь помните? Может, запомнили что-то необычное в то утро? - Я помню, что… спустился на кухню приготовить завтрак на всех и покормить кота. Эбигейл тоже рано встала, она пошла разбудить Филиппину… Мы почти не спали всю ночь, ребёнок сильно пинался, а Эбигейл постоянно боялась. Ей казалось, что кто-то вот-вот нападёт. Мы легли в нашей спальне, задремали. Я проснулся где-то в 9 утра… - … и в 10 взорвался дом, – закончил за него Джек. - Где Эбигейл и Филиппина? Они пришли в себя? – голос звучал сипло, с надрывом. Говорить явно было непросто. – Насколько сильно пострадала моя жена? Наш… наш ребёнок выжил? - Доктор Лектер, мне очень жаль говорить Вам это, но выжили только Вы. Эбигейл и Филиппина сгорели заживо. Нам удалось опознать их по группе крови ещё неделю назад. Похороны отложили до тех пор, пока Вы не придёте в себя. - Ч-что?... Нет… - Взрыв произошёл со стороны кухни и изнутри. Это покушение. Кто-то хотел убить вас. - Остановитесь, прошу Вас, агент Кроуфорд. – Ганнибал шумно дышал, зрачки были расширены, а в уголках глаз скопились слёзы. Уилл наклонил голову, изучая его лицо. Скорбь и боль от потери. Он не играл. Ему было невыносимо больно. – Продолжим беседу в другой раз. - Конечно, Ганнибал, – поспешил заверить его Джек и попятился к двери. – Отдыхайте. Мне… очень жаль. Они вышли в коридор и только теперь позволили себе выдохнуть. Джек явно чувствовал себя виноватым. Уилл видел это впервые, и это было чем-то удивительным. Им принесли медкарту Ганнибала. - Что ты хочешь там найти? – хрипло произнёс Кроуфорд. Он сидел на скамейке, оперевшись ладонями о колени и смотрел в пол. Видимо, после разговора с Ганнибалом вспомнил о собственной жене. Понимал, что вскоре сам пройдёт через смерть. – Думаешь, можно пойти на такое в здравом уме? Ради чего? Чтобы потерять всё самое ценное в жизни и едва не умереть самому? Потрошитель, конечно, псих, но Ганнибал уж точно не такой! - Я ничего не говорил, Джек, – спокойно ответил агент Грэм. Джек реагировал очень странно. – Просто собирался почитать о его самочувствии. Нужно понять, когда его смогут выписать и когда можно будет устроить похороны. Это неправильно – дожидаться выписки Ганнибала. Это можно было сделать и без него. - Мне кажется, что тебе стало тяжело смотреть из-за того, что ты обвиняешь Ганнибала во всех мировых бедах и хотел бы быть тем рыцарем, который убережёт от его дурного влияния Эбигейл и Филиппину? Они смотрели друг на друга. В какой-то момент Уиллу стало физически тяжело, и он отвёл взгляд. Показывать слёзы перед Джеком Кроуфордом он точно не станет. - Даже если и так, теперь это не имеет значения. - Нет, Уилл, имеет. Под влиянием чувств ты можешь указать не на того человека, только потому, что тебе кажется, что с ним что-то не так. - Этот разговор ни к чему не приведёт, Джек, – он протянул медкарту доктора Лектера Джеку и направился к выходу. – Позвони мне, когда можно будет допросить его ещё раз. Или когда его выпишут. - Ты говорил, что он твой друг. - Он был… был моим другом. – тихо ответил профайлер, а про себя добавил: «Выжить должен был точно не он...»***
начало апреля, Балтимор, Мериленд
Ганнибал стоял перед большим зеркалом в своей больничной палате и осматривал ожоги. Прошёл месяц с момента его попадания в больницу, а время, казалось, вообще не двигалось. Тишина в газетах и на сайтах беспокоила его меньше всего. В конце концов, кто будет совершать новые убийства Потрошителя, если Потрошитель не в состоянии это сделать? «Восьмой месяц. Ребёнок разворачивается головкой вниз, готовится. Может самостоятельно дышать. Я… хотел бы говорить с тобой сейчас, Миша, прижимая ладонь к животу твоей мамы... Раньше мы никогда не заходили так далеко». Он зажмурился, стараясь справиться с эмоциями. Он всё ещё может позвонить в Италию и поговорить с семьей Филиппины. Может. Но стоит ли делать это именно сейчас? Возможно, в мае, когда наступит календарная дата дня рождения супруги и по срокам начнутся роды? Ганнибал шумно выдохнул, обращая своё внимание на грудь и живот. Его тело и до этого инцидента имело отметины. Шрамы на запястьях от Лины, которые она распорядилась грубо зашить, чтобы те служили напоминанием о покушении. Несколько шрамов с подростковой жизни, парочка ожогов. Доктор дотронулся до своей шеи, пытаясь проследить пальцами отметины от её пальцев. Интересно, что подумали врачи, когда обрабатывали его раны? Вряд ли они решили, что он получил эти синяки в пожаре. Следов от пальцев Филиппины не осталось. Остались шрамы на запястьях, ожоги 2-ой и 3-ей степеней, перелом на левой руке. На лбу был большой шов, такой же был на правой щеке и на плече. Зашили, когда достали стёкла или мелкие кусочки металла. Может, пластика. Что-то явно взорвалось близко от лица. Дальше были синяки и ожоги. На спине находился большой синяк, который плавно обнимал его с левой стороны и переходил на грудь. В несколько чёрных ожогов. Живот был забинтован до сих пор – ожог, который не обошла инфекция. Было чертовски больно, но всякий раз доктор думал о супруге, и боль отступала. Лина будто бы касалась его тела руками и исцеляла. Больше всего его радовало то, что ноги не пострадали. Всего несколько шрамов и растяжение голеностопного сустава. Он вспомнил, как его чем-то накрыло сзади, и как перестали ощущаться ноги. В дверь палаты постучали. - Войдите. - Как ты себя чувствуешь, мой друг? Доктор Лизз осторожно вошёл к своему пациенту и остановился на середине комнаты, смотря на почти обнажённое тело друга. Ганнибал повёл плечом, то ли от холода, потому что долго стоял в одном белье, то ли от нелепости заданного вопроса. Он ещё раз посмотрел в зеркало, а затем повернулся к Грегору Лиззу всем телом и ответил. - Как будто выжил в страшном пожаре. Они уже здесь? - Да, Ганнибал. Агент Кроуфорд звонил ещё рано утром, чтобы уточнить, точно ли могу отпустить тебя. Обещай не перенапрягаться. Ты быстро идёшь на поправку, несмотря на возраст. Осталось совсем немного. - Не могу сказать, что испытываю удовлетворение от мысли, что ненадолго покину эти стены. Но и не могу сказать, что хотел бы задержаться здесь. Не могу точно определить, где именно хотел бы сейчас быть. А, нет, мой друг, я знаю. - Я догадываюсь, что это за место, – понимающе кивнул доктор Лизз. Он вытащил из шкафа костюм. – Я решил предложить тебе свою помощь в переодевании. - Благодарю. В Бюро каждый встреченный им в коридоре или холле лишь скромно молчал и отводил взгляд. Уилл кивнул в знак приветствия, а когда они с Джеком спустились в лабораторию к Кацц, Прайсу и Зеллеру, то те дружно поздоровались, пожелали скорейшего выздоровления и принесли свои сожаления. Уилл молча наблюдал за происходящим, но Ганнибал заметил в глубине его глаз затаённую ненависть. Он абсолютно точно винил в случившемся Ганнибала. - Сейчас мы покажем Вам тела. Они уже начали разлагаться, несмотря на то, что содержались в холоде. - Я… работал хирургом. Многое успел повидать. Покажите. Тишина упала на головы всем, как только Беверли и Брайан открыли дверцы и выкатили тела. Губы Ганнибала дрогнули, как и пальцы. Он без ошибок подошёл к телу, которое принадлежало Филиппине, и, совершенно не брезгуя, коснулся живота. - Riposa in pace, donna… Un giorno ci incontreremo di nuovo, il mio cuore.* Джек кашлянул, стараясь сохранить лицо. Он понимал по-итальянски. - Что он сказал? – шепнул Брайан Беверли. - Попрощался, наверное, – пожала плечами та. Тем временем Ганнибал обошел выдвижные полки, на которых лежали тела, и приблизился к телу Эбигейл. - Mi dispiace di non aver mantenuto la promessa, uccellino.** - Вы можете опознать их, доктор? Понимаю, прошло много времени, но всё же. - Вы сказали мне, что сделали анализ крови. К чему Вам моё мнение? Это прозвучало слишком грубо для Ганнибала. Уилл вскинул голову. Было похоже, что вся эта обстановка злит его, приводит в ярость. Ему хотелось немедленно уйти, даже уехать. - Вы – единственный выживший член семьи. Было решено не хоронить тела без Вас. - Мы можем сделать это сегодня? Им давно положено быть в земле. - Да, разумеется, – поспешил заверить его Джек. – Я должен только сделать звонок. На похороны пришло слишком много человек. Их общие коллеги, студенты, сотрудники магазина, заказчики Филиппины, некоторые пациенты и знакомые, которых они оба раз или два встречали в театрах, опере или музеях Балтимора. Вся команда Джека, конечно же, была приглашена. Когда основная часть церемонии была окончена, гробы опустили в ямы, гости стали медленно расходится, считая своим долгом остановиться рядом с Ганнибалом и выразить свои соболезнованиями, к нему медленно подошёл Уилл Грэм. Какое-то время они оба молчали, смотря на могилу Филиппины, густо покрытую алыми розами. У Эбигейл же были белые. - Мне жаль… - Ты молчал всё это время и смотрел с такой ненавистью, что я стал задаваться вопросом: зачем же ты вообще пришёл? - Мне жаль, что выжил именно ты, – закончил свою мысль профайлер. – Всё, что она пережила с тех пор, как встретила тебя, целиком и полностью твоя вина. Ты не сможешь этого отрицать. - Вижу, у тебя было много времени изучить эту историю, Уилл, – заметил Ганнибал. – Что же тебе поведало прошлое моей семьи? - Смерть и боль сопровождают тебя на протяжении всей жизни, Ганнибал. Неудивительно, что всё закончилось именно так. - Всё ещё думаешь, что я – Чесапикский Потрошитель? После всего, что случилось? - Даже если ты не он, то картина не становится от этого лучше. Ты должен был проголосовать за закрытие Университета, когда Il mostro начал убивать, но ты не стал. Ты должен был оставить её после учёбы, и после потери первого ребёнка. Но ты продолжал. - Уилл… - И даже после покушений на её жизнь, истории с Потрошителем ты не оставил её. В брачной клятве есть слова: «пока смерть не разлучит нас». Ты был настолько упрям, что смерти пришлось вырвать её из твоих рук только чтобы ты уже, наконец, остановился. Они молчали, буравя друг друга взглядом. Ганнибал сжал челюсти, пытаясь отогнать видения того, как он вцепляется Уиллу в горло и вырывает кусок мяса зубами. Он не смел говорить всё это. Не сейчас, не в любой другой день. Ганнибал набросился на Уилла первым. Наплевав на боль в руке и теле, он зарычал в гневе и стал бить профайлера здоровой правой рукой. Уилл отвечал. - Уилл! Что ты, чёрт возьми, себе позволяешь?! Взревел Джек, хотя прекрасно видел, что Ганнибал напал первым. Он разнял их с помощью двух агентов и приказал отвести Уилла домой. Доктор Лектер сидел на земле около могилы Эбигейл и вытирал кровь с носа. - Пожалуйста, простите его, доктор. – Джек подал Ганнибалу руку и помог подняться на ноги, придерживая его за талию. – Мне очень жаль, и я разделяю Вашу утрату. - Спасибо, Джек. Я тоже должен принести свои соболезнования. Белла сейчас в лучшем мире. - Как и Ваша семья, доктор, как и Ваша семья. Они медленно направились к машине Джека. День был тёплым и солнечным. Ганнибал подумал, что всё в мире удивительным образом проходит. Иногда проходит так и не коснувшись большинства. - Мы приостановили расследования по делу Чесапикского Потрошителя, но я не могу не спросить. Одной из его последних жертв стала Ваша бывшая студентка, Андреа Чиконни. Вы помните такую? - Разумеется. Она была подругой Филиппины. Её обвинили в серийных убийствах. Я знаю, что её отправили в тюрьму для психически опасных преступников. Каким образом она оказалась одной из жертв Потрошителя? - Сбежала. Три года назад. Вы знали, что она в Балтиморе? Может, она пыталась как-то связаться с Вами или Вашей супругой? - Нет, я впервые слышу об этом, – они вышли с территории кладбища и направились к стояке. – А что говорит об этом Уилл Грэм? - Обвинял Вас, а потом… Сказал, что ему стало «трудно смотреть». Не сочтите за грубость, доктор Лектер, но Уилл испытывал симпатию к Вашей супруге и слишком остро пережил их с Эбигейл гибель. - О, я уже это понял, Джек. – Ганнибал потёр щеку, подкрепляя свои слова жестом. – Знаете, что бы Уилл не говорил и не думал обо мне или о моей семье, он прав в одном: слишком многое мы пережили с Филиппиной. Поэтому я… я хотел бы после окончательной выписки покинуть Соединённые Штаты и прошу Вас больше никогда не пытаться связаться со мной или с родственниками моей жены. Буду Вам очень признателен. - Я… Конечно, доктор Лектер. - А теперь, будьте так любезны, отвезите меня в больницу. Думаю, доктор Лизз уже начал переживать. ___________________________________ Слова, которые произносит на итальянском Ганнибал в морге: *Покойся с миром, донна. Однажды мы снова встретимся, мое сердце ** Прости, что не сдержал обещание, птичка. https://pbs.twimg.com/media/BmHVOLoCEAE_T3y.jpg:large - чудный дом четы Лектер