Хроники Зеленолесья

Что тут описывать? Вражина драпанул от одного вида адского воинства. Даже водителям БТР за броней не хватило духу выехать на дорогу против темных, во всех смыслах этого слова, сил. Причем впоследствии я узнал, что устрашающий вид нашей армии еще больше преломился в восприятии вояк, в результате в московский штаб сейчас летят перепуганные депеши, что им пришлось противостоять легиону гигантских чудовищ ростом до небес, с щупальцами и клыками. Боевой дух, само собой, это ни на грош не повысило. Этот прикол мы использовали еще несколько раз. В последний раз даже захватили несколько лагерей и целую военную часть. Тверская Фикрайтерская народная республика выросла до тридцати тысяч человек и обзавелась своей армией с тяжелым вооружением. Учить, само собой, было некому, но Всезнайка обещал открыть способ загрузки знаний в сознание прямо из коллективного бессознательного. Словом, мне нравятся такие военные действия - абсолютно бескровные. И абсолютно эффективные. Наводя на врагов непреодолимый ужас, избегать сражений. Только в некоторых случаях нам приходилось вступить в бой - и в обоих мы проходили сквозь вражеские порядки, как раскалённый нож сквозь масло, оставляя за собой горы трупов. Никакой жалости к военным уже не осталось, мы неоднократно натыкались на разгромленные лагеря, где стены зданий были забрызганы кровью, а задворки перекопаны экскаваторами, чтобы зарыть десятки и сотни тел. Люди хунты нервничали, и поэтому устраивали зачистки следов своих злодеяний, вместе со всеми причастными. Лаборатории вывозили куда-то в Сибирь. Наша армия разрослась до нескольких десятков тысяч человек. Больше не партизанский отряд, а целое войско, хорошо снаряженное, обученное и мотивированное. К нам присоединялись не только фикрайтеры - они уже давно составляли в Повстанческой Армии Зеленолесья элитное меньшинство, некий отряд магической поддержки - основу наших сил теперь составляли местные жители, пострадавшие в результате гражданской войны, целые военные подразделения, перешедшие на нашу сторону, небольшие повстанческие отряды вроде нашего. Отбив несколько нападений правительственных войск на Тверь, мы перешли в контрнаступление. И вот мы снова на подступах к Москве. Столица взята в полукольцо. Под контролем правительственных войск осталась лишь северо-восточная часть западной России. Немного непривычно чувствовать себя завоевателем, подходящим с оружием к столице некогда родного государства. Тем не менее, наш выбор сделан давно, и отступление - смерть. В миролюбие и гуманизм Кремля и сначала-то поверить не получалось при всём желании, а теперь, когда мы загнали их в угол - они были способны на что угодно. Говорят, на оборону столицы кинули всех, кто может держать оружие, а в качестве заградотрядов используются ВВ и части ОМОНа, в том числе чеченский "Зубр". Поговаривали об иностранных наёмниках, о складах химического и биологического оружия, которое сейчас готовили к применению. Впрочем, что такое теперешнее оружие против двух тысяч магов, в полной мере раскрывших свои способности? Благодаря Сате и Николь, мы активно тренировались в пространстве снов и иллюзий , в результате чего даже один фикрайтер мог составить конкуренцию взводу автоматчиков. Фикрайтеров - владельцев сверхспособностей разделили следующим образом: 1)Файтеры - те, чьи способности дают преимущество в ближнем бою. 2)Нюкеры - те, кто может наносить мощный урон на расстоянии. 3)Бафферы - те, кто способен повышать боевой дух и физические способности. 4)Танки - те, чьи способности дают мощную защиту. 5)Дебафферы - те, кто способен снижать боеспособность противника. 6)Внеклассовые - те, чьи способности оказались слишком необычными для однозначной классификации. Получившиеся шесть групп использовались для формирования отрядов, как правило, порядке, зависящем от назначения отряда - хотя складывались и постоянные коллективы, зачастую состоящие исключительно из фикрайтеров. Мои сновидения, тем временем, прекращаться и не собирались. По счастью, Слепая время от времени приходила мне на помощь... Дождь... Ледяные, беспощадно-острые струи, плетьми хлещущие по обожжённому телу. Я снова с голым торсом, еле спасшийся из рушащейся огненной фабрики. Чудовище потеряло меня. Я карабкаюсь по кажущемуся бесконечным, мокрому, хлюпающему от грязи, скользкому крутому склону, надо мной с треском и грохотом громовых раскатов разрывают темноту молнии. Меч в моей руке кажется неподъемно-тяжёлым, но он же и насыщает меня силой, чуть отодвигая с каждым шагом тот предел, когда я лишусь сил и упаду вниз. Мимо меня по склону катится труп. При жизни это был мальчик лет двенадцати. Абсолютно голый, весь в комьях земли и грязевых потеках, в груди у него глубокая и широкая рана. Я еле успеваю увернуться от него. Новые и новые тела скатываются мимо меня. Все они когда-то были детьми от восьми до четырнадцати лет. Они страшно изрублены и изуродованы, так, что порой трудно разобрать черты лица. Я карабкаюсь выше и выше, стиснув зубы в яростном упорстве. Выбираюсь на небольшой уступ. Молния бьёт так близко, что мне кажется, что я мог бы дотянуться до неё клинком. И в её свете я вижу внизу огромную, заполненную белесыми трупами яму. В реальности плохое зрение могло бы спасти меня от лицезрения большей части ужасов и мерзости смерти, которые предстали здесь в таком количестве, но сейчас я вижу в подробностях хрупкие детские тела, страшные раны, нанесенные чем-то тяжёлым и острым, и навеки застывшее в глазах отчаяние и боль. Всё новые тела скатываются в яму по склону. Я лезу всё выше. Гнев даёт мне новые силы. Наконец, край ямы показался. Я хватаюсь за него и, подтянувшись на руках, вылезаю из ямы, упав в топкую, скользкую грязь, чувствуя ледяные плети дождя на своей спине... Передо мной громадное кладбище. К надгробиям и крестам прикованы обнажённые детские фигурки. А между ними ходит громадная фигура в драном коричневом плаще с капюшоном, в руках которой тускло поблескивает большая штыковая лопата. Великан размахивается и мощным ударом вгоняет лопату в грудь худенькой девушки лет пятнадцати. Я не успеваю разглядеть лица, только длинные рыжие волосы - совсем, как у моей мамы. Брызгает кровь, непродолжительные судороги и тело жертвы затихает, обвиснув на цепях. - Ты полетишь туда следующим, - я не узнаю собственного голоса, - Я убью тебя, могильщик. Могильщик услышал мой голос и развернулся. Я не увидел его лица под капюшоном, но вот он каким-то образом меня разглядел - и обрушил удар лопаты на то место, на котором я стоял секунду назад. Несколько ударов лопаты я отразил мечом. Громадный могильщик оказался сильным, но неповоротливым противником, а длина древка давала ему преимущество. Пару раз зазубренное ржавое лезвие оцарапало мой бок. Вспышка боли, заметавшийся внутри испуганной птицей страх подавлен волевым усилием, кровавая струйка на моём боку мгновенно запеклась. Окрылённый, я рванулся вперед, собираясь подрубить могильщику ноги, но из самой земли выросли десятки костяных рук, плотно схватив и притянув меня к надгробию. Я рванулся, надгробие зашаталось от моего отчаянного усилия, но мёртвые руки держали крепко. Могильщик приближался, занося лопату. Я слышал хрип из-под его капюшона: - Оно живо смертью. Прошлым. Оно всегда голодно. Ему в жертву приносят настоящее. И будущее. Они - будущее. Ты - настоящее. Сейчас ты будешь умирать. А потом ты проснешься, чтобы умереть еще. Наяву. Я отчаянно отбивался, царапая спину о крошащийся, старый бетон надгробия. Широкое, покрытое ржавчиной лезвие остановилось в районе моего горла... Я вижу Слепую. Она повелительно поднимает в воздух обе руки. Я чувствую, как руки мертвецов отпускают меня, чтобы сомкнуться на ногах громадного могильщика. Он пытается вырваться, но даже его силы на это не хватает. Я вкладываю всю ярость в один удар. Мой кулак пробивает трехметрового гиганта насквозь, проходя сквозь дряблую, покрытую язвами плоть и сквозь грудную клетку, прорвав сукно плаща на спине. Мой грозный противник осыпается на землю грудой праха. Собрав прах на лопату, я развеиваю его над пропастью. - Нужно спешить. Чудовище скоро будет здесь - говорит Слепая... Как обычно, наутро я обнаружил, что весь покрыт царапинами. Похоже, эти сны стали чем-то большим, чем просто кошмарами. Возможно, они что-то должны обозначать. Не иначе, это какая-то подсказка в моём пути.