Медиум

– Желаете какой-нибудь напиток? – рыжеволосая стюардесса мило улыбнулась, склоняясь ближе к Брендону, чтобы не тревожить его спящего соседа. – Нет, – Нери покачал головой, без настроения мазнув взглядом по ее аппетитной груди. – Спасибо. Ничего не надо. Уже выпил, блядь. Вчера. И едва не наворотил такого, что до сих пор на душе муторно. Стыд да и только! Поддался чувствам в одном из тех случаев, когда делать этого было категорически нельзя. Внутренний голос вяло пытался объяснить внезапную сделку с Патриком маленькой местью за необходимость лететь в Чикаго, а еще невинным интересом к этой закомплексованной, вежливой милоте, которую так и хотелось испытать в разных непривычных для неё ситуациях. Но на самом деле невинностью тут и не пахло. Положа руку на сердце, сегодня Брендон отчетливо понимал, что это было скорее нездоровое желание пропустить через себя чужие эмоции, понять, как это – любить Патрика Грэйса, будто он Пит, будто Патрик – его парень… Так сказать, ментально влезть третьим лишним в их отношения. Черт! Мрак и полнейшая клиника! И ведь едва дождавшись окончания обеда, вытащив Грэйса в гараж и специально выбрав самую пижонскую из своих машин, Брендон уже чувствовал, что ступил на тонкий лед, но дать задний ход даже не подумал. А потом они летели по широким залитым солнцем улицам Вегаса, слушали музыку и переглядывались. Нери пытался угадать, о чем думает Патрик, нравится ли ему скорость, нравится ли город и это маленькое приключение, которое он для него устроил, и зеленые глаза из-под растрепанной ветром светлой челки сияли в ответ на его мысленные вопросы, будто сигнализируя: «Да, детка, ты на верном пути!». Он обещал свозить Грэйса в казино, но тот все еще казался слишком зажатым, и Брендон для начала зарулил к одному из уютных баров, где и сам часто засиживался, когда душа требовала уединения. Пропустив стадию «пиво», под его чутким руководством они сразу начали с виски, но Патрик все равно держался отчужденно, а потом и вовсе принялся разглядывать смешливую рыжеволосую женщину. Брендон был несколько обескуражен. Во-первых, он сразу решил, что парень Уокера – стопроцентный гей, во-вторых, Грэйс производил впечатление очень надежного и верного в отношениях человека, ну а в-третьих, даже если он надумал, пользуясь поездкой, погулять на стороне, в планы Нери уж точно не входило маяться у барной стойки в одиночестве, наблюдая за чужими любовными игрищами. – Нравятся девочки постарше? – с ухмылкой поинтересовался он. – На нее не смотри. Эта не из тех, кто прыгает в постель на первом свидании, уж поверь моему опыту! Патрик глянул на него, но вместо того, чтобы уловить намек и перестать отвлекаться на что ни попадя, снова уставился на рыжую. Это было как-то уж совсем возмутительно, и Брендон решил неделикатно напомнить про условия сделки. – Не вздумай тут крутить шашни, чувак! – отчеканил он. – Я не для того оплатил твою компанию, чтобы смотреть как ты будешь клеить девок. Грэйс изумился, словно и не он только что неотрывно пялился на чью-то грудь, и даже попытался возразить, но Нери уже завелся. С самого знакомства эмоции, которые вызывал Патрик, удивительным образом менялись едва ли не каждые несколько минут, и в тот момент определенно качнулись в сторону недовольства. Конечно, дурость это была – вступиться за честь отношений бывшего с его нынешним, тем не менее он не смог удержаться и ткнул пальцем в одного из сидящих поодаль парней, чем-то напомнившего ему Пита. – Мне кажется, вот тот должен быть в твоем вкусе. Как он тебе? Расчет был на то, чтобы пристыдить и выбить почву из-под ног, и Нери преуспел. Кажется, даже слишком… Как же Патрик покраснел, как ошарашенно замер! Было такое чувство, словно его застукали на месте невыразимо постыдного преступления, и это тут же разрушило весь негативный настрой. Неужели бедняга скрывает свою ориентацию? Может, он и на девушку засмотрелся лишь для того, чтобы казаться матёрым натуралом? Да и вообще не ему, Брендону, судить кого бы то ни было! А этот ни разу не умеющий врать чудик попытался сделать невозмутимое лицо, на что в купе с адовым румянцем смотреть было одновременно и забавно и неловко, истерически дернул плечами и нарочито громким голосом выдал: – Пффф! Глупый вопрос! А тебе? Похоже, это была очень жалкая попытка поставить Нери в тупик, и он поспешил как-то сгладить эффект от своей бестактности честным ответом: – Я б ему вставил. Ну хорошо, если не этот, то кто тебе нравится? К какому типу парней тебя тянет? Он просто хотел поболтать, дать понять, что с ним подобные вещи можно обсуждать запросто, но у Патрика эта тема, видать, числилась глубоко под запретом, так что он напрягся еще больше, залпом допил виски и, теребя шляпу, пробормотал: – Ни к какому. Было что-то по-детски беззащитное в том, насколько он не умел скрывать свои чувства и эмоции. Брендон и сам был таким, но очень давно, и с трудом мог представить, как Патрик выживал в мире, настолько жестоком к людям, не умеющим держать удар. Вообще-то Нери не испытывал нежных чувств к слабакам, но тут было совсем другое дело. Патрик со своими комплексами и зажимами не казался слабым, скорее каким-то особенным. Человеком, несмотря на все невзгоды, сумевшим сохранить что-то непорочное что ли... И как же он подкупал этим, как располагал к себе! Это был одновременно ребус, который хотелось разгадать, и сакральный объект, рядом с которым хотелось находиться как можно дольше. А еще к нему хотелось прикасаться, трогать, тормошить, и Брендон, смутно осознавая, что идет на поводу у очень опасных эмоций, решил отвезти Патрика в клуб, где все вышеозначенное можно делать под благовидным предлогом танцев. Без громких заявлений он привез гостя в свой собственный клуб – одно из удачных вложений тех денег, что выдали родители, откупаясь от эмоционально неуравновешенного и доставляющего постоянные хлопоты сына. И вот там-то всё и закрутилось. Сначала Брендон откровенно спаивал Патрика, чтобы тот расслабился и потерял над собой контроль, а потом потащил танцевать. Форсируя события, он, пожалуй, вел себя слишком вызывающе, но пьяный, смущенный и сбитый с толку Грэйс позволял делать с собой то, что вряд ли позволил бы в другой ситуации, и Нери упивался этим. Они были так близко, прижимались друг к другу едва ли не всем телом, и Брендон уже совсем распалился, но тут появились какие-то слабо знакомые придурки и сбили набравшийся градус разврата. В общем-то, представить им Патрика как своего парня было очень даже весело, только вот зря один из них решил лезть в душу и говорить о том, о чем не имел ни малейшего представления. Нери был здорово пьян, но отлично запомнил тот момент. – Это твоя карма! – многозначительная улыбка так и сочилась фальшивым сочувствием. – Никто не задерживается рядом с тобой надолго! Наверное, ты проклят. Конечно, оно бы, может, и мимо прошло, если бы он не был настолько воодушевлен компанией Патрика, а так, словно с пушистых небес на грязную землю получилось. Как же он разозлился! Еще бы слово, еще хоть один типа-всё-понимающий взгляд – и дело закончилось бы дракой, но через пелену пьяной ярости Нери вдруг услышал шепот Грэйса у самого уха. – Брен, не надо, оно того не стоит. Пойдем, присядешь. Чёрт его знает, отчего такие простые фразы подействовали, как прохладное полотенце на горячий лоб, но это вот сокращенное «Брен», словно они сто лет друг друга знают, эта умиротворяющая интонация – они каким-то волшебным образом остудили и успокоили его, открыв простую истину, что всё это сущая ерунда. Парни растворились в толпе, уведя с собой насупленную девицу, но Брендону было уже совершенно плевать. Осталось только легкое чувство досады, что им помешали. – Просто парочка любителей выпить за чужой счет! – не имея привычки извиняться, прокомментировал он. – Пусть идут на хер! Забудь о них. – Я их даже не знаю, – тепло улыбнулся Грэйс. – Забей! И тут запоздалое понимание кольнуло почти физически ощутимо. Вот что нашел в Патрике Уокер! Это же элементарно! Как он раньше не догадался? Если в школе ты был капитаном футбольной команды и в пятнадцать лишился девственности с шикарной пышногрудой чирлидиршей, если всегда имел возможность выбирать лучших, зная, что тебе есть, что им предложить, мало от кого слышал «нет» и успел пресытиться – такой паренёк, как Патрик Грэйс, может стать настоящим подарком. Тебе будто снова восемнадцать и надо приложить усилия, чтобы выиграть этот приз, ведь сам он не торопится прыгнуть в твою постель. Он немного наивен, он чуть-чуть старомоден, но с ним ты снова понимаешь, что такое первый раз, который не забудется назавтра. Такого парня хочется соблазнять и удивлять, а еще он надежный и заботливый. С ним можно понять, что такое дом. Нет, не просто дом – Дом с большой буквы, куда хочется приходить вечером после работы, сколько бы это ни продлилось. К тому же, он все время забывает, что у них с Питом приличная разница в возрасте, а ближе к тридцати, говорят, многих начинает тянуть на твердую почву. Ответ на один из терзавших его вопросов, похоже, был найден сам собой, но ожидаемого успокоения это не принесло. Напротив. Брендону лишь с новой силой захотелось узнать Патрика ближе. Это был какой-то замкнутый круг. Пит Уокер – Патрик Грэйс – и он сам, как несчастный путник, по незнанию ступивший на эльфийскую поляну и обреченный блуждать по ней до последнего вздоха. Развернувшись к Грэйсу, Нери изучал его лицо, отмечая все больше привлекательных черт. Чуть хитрые, и в то же время такие наивные глаза сейчас были совершенно дурными от обилия выпитого, раскасневшихся губ то и дело касалась беспричинная улыбка. Забавный, будто и не из Чикаго приехал, а с другой планеты прилетел. – Интересный ты парень, – прошептал Брендон, закидывая руки Грэйсу на плечи. – Очень… Неизбежность поцелуя буквально витала в воздухе, но Нери приложил огромные усилия, чтобы не поддаться, и они просто танцевали, как парочка бывших, которые все еще испытывают чувства, но не дают им выплеснуться. Или может быть как малолетки, которые до безумия хотят друг друга, но боятся перешагнуть черту, за которой уже невозможно будет остановиться. В этом было что-то горькое и медитативное, словно в красивом реквиеме, да и музыку диджей поставил очень подходящую – какой-то чёртов дарк-эмбиент, и Брендон постепенно уходил в это состояние всё глубже. Кто его знает, чем бы закончился вечер. Скорее всего, даже изначально намеченным казино, а потом поездкой домой и беспробудным сном без всяких сожалений, но стоило сбавить обороты, как Патрик неожиданно сам перешел в наступление. Конечно, в свойственной ему стеснительно-осторожной манере, но как же, мать его, возбуждали эти простые прикосновения! Теплые пальцы на боку, а потом и на ребрах… Грэйс даже под футболку не полез, но от них бежали мурашки, а по венам струился жар. Брендон до сих пор не мог объяснить себе этот феномен, наверное, так сошлись далекие звезды. Ведь для него флирт уже давно стал чем-то сродни умению играть в шахматы: знаешь, как ходят фигуры, обладаешь чутьем, видишь соперника насквозь, можешь просчитать его ходы, и выигрываешь партию на своих условиях. Все просто и ненапряжно. А тут! Словно опять подросток, и опять все через самую душу, до дрожащих рук и колотящегося сердца. Ему даже пришлось отступить на пару шагов, чтобы оказаться подальше от источника соблазна, и теперь они танцевали рядом. Оказалось, Патрик не силен и в этом, но его многочисленные неумения с некоторых пор начали выглядеть изюминками, выгодно отличавшими Грэйса от всех тех прожженных тусовщиков, с которыми Нери обычно общался. А еще был взгляд… Патрик, скромняга Патрик буквально пожирал его глазами, словно ждал чего-то, словно предлагал не медлить и сделать с ним всё, чего Нери так хотел. Безумие какое-то! На самом деле, Брендон чаще, чем следовало бы, позволял себе думать членом, но только не в такой ситуации, когда за плечом так и маячит образ Пита, и они танцуют чёртово танго втроём! А ещё он осознавал всю циничность противоречия – недавно злился на Патрика за то, что якобы тот позабыл своего парня, а сейчас плавится от его прикосновений и готов сорвать с него одежду прямо тут, посреди танцпола. Но и это не спасло ситуацию. Брендон не сумел справиться с собой, сломался и, таща Грэйса к бару, не просто допускал – мечтал, чтобы они как можно скорее оказались наедине. На следующий день, находясь в небе на высоте шести с лишним миль над землей, он вспоминал порывисто прижавшееся к нему около барной стойки тело, испуганный и вместе с тем такой умоляющий взгляд – и безжалостно ясно ощущал, как с новой силой накатывают волны возбуждения. Нери глянул на полулежащего в кресле у иллюминатора Грэйса – тот безмятежно спал, укрывшись пледом и подложив локоть под голову. Самый обыкновенный парень на свете… Да вот только, когда они целовались, Брендон чувствовал, что эмоции бьют через край и нет на свете ничего желаннее, ничего необходимее. С трудом прервав поцелуй, он заказал выпить, уверенный в том, что после еще одной порции алкоголя они поедут обратно на виллу и начнут уже в такси, а может даже воспользуются одной из приватных комнат клуба, но просчет обнаружился буквально через несколько минут. – У тебя веснушки! – внезапно воскликнул Патрик, подавившись абсентом, утёр подбородок тыльной стороной ладони и пьяно расхохотался. – Веснушки! У тебя! Блин, забавно как! Он потянулся к опешившему Брендону с явным намерением взять пальцами за лицо и получше рассмотреть предмет своего интереса, потерял равновесие и точно упал бы, если б Нери не успел подхватить его под мышки. – Я-а-а-а… Знаешь… немного пьян, – Патрик обнял его за шею и уткнулся лбом в плечо. – Немного, знаешь… Немного больше, чем немного... – Эй! Эй! Чувак! – Брендон попытался придать вертикальное положение телу, со все большей силой на него налегающему, но без толку. – Брен, ты такой веселый, – прошептал Грэйс ему на ухо и захихикал. – Ты человек-праздник, блин! Ты… Оу… Оу! Меня сейчас, кажется… меня сейчас стошнит! Пребывая в не особо вменяемом от возбуждения и разочарования состоянии, Брендон все же спешно отвел Патрика в туалет, после чего вынужден был вызвать такси и назвать домашний адрес. Так и закончился вечер. Тяжело вздохнув, Нери снова обернулся к Грэйсу, аккуратно снял с него съехавшую набок шляпу и повесил на свободный подлокотник. К счастью, конечно, что все так получилось, однако утреннее похмелье оказалось жестким не только физически. Он до сих пор на все лады корил себя за слабость, которая уж точно обошлась бы очень дорого, но хуже всего было то, что магия разгульной ночи рассеялась, а симпатия и тяга к Патрику исчезать не собирались. Теперь и без того неприятная поездка стала еще мучительнее, и всё, на что Брендон мог надеяться – это поскорее выполнить обещанное и смотаться обратно в Вегас. Покачав головой и закусив внутреннюю сторону щеки, Нери оторвал взгляд от Патрика и посмотрел в иллюминатор. Над облаками празднично сиял слепящий глаза солнечный диск, но под крылом клубились серо-черные тучи. Кажется, в Чикаго они прилетят в дождь... *** – Глупый, наверное, вопрос, но ты бывал в Чикаго? – улыбнулся Патрик, стоило только такси выехать из здания аэропорта на улицу. О’Хара, огромный и, по мнению Брендона, совершенно невыразительный, остался позади, утыкаясь в низкое серое небо похожими на отощавшие маракасы Новой и Старой башнями управления. Несмотря на проливной дождь, на улицах было многолюдно и суетно. Зонты, капюшоны и головные уборы всевозможных моделей и расцветок укрывали жителей густонаселенного города от мечущихся с порывами ветра струй воды, позволяя ни на миг не прерывать бесконечного движения. Это напоминало старомодный мюзикл, вписанный в исполинские декорации и дополненный нескончаемым потоком машин. – Бывал, – нехотя отозвался Брендон, отрываясь от созерцания пейзажа за стеклом, по которому чертили косые полосы прозрачные капли. – И не раз. Только давно… Пару лет назад, кажется. – Думаю, за два года, тут мало что изменилось, – Грэйс исхитрился произнести это даже как-то виновато, будто чувствовал свою ответственность за то, что город не может показаться гостю с новой, неожиданной стороны. Отоспавшись сначала у Нери дома, а потом и в самолете, он выглядел посвежевшим, а возвращение в родной Чикаго и вовсе привело его в отличное расположение духа. Брендон восторга не разделял. Он немного отошел, но до сих пор был в смятенных чувствах, к тому же предвкушал не самую приятную встречу с призраком, по собственной инициативе оказавшись там, куда планировал никогда больше не возвращаться. Чем ближе он находился к проклятому Питу Уокеру, тем больше наполнялись им все мысли и чувства, а от этого на душе тонким холодком веял страх. Вдруг судьба решит зло подшутить, и они случайно встретятся? Брендон долго держался, стараясь своими силами справиться с поселившимся внутри волнением, но через некоторое время не выдержал. – А Пит? – поинтересовался он, надеясь, что голос не подведет и прозвучит достаточно безразлично. – Он здесь, в Чикаго? – Нет, – беспечно отозвался Грэйс. – На футбольных сборах, в Рокфорде. – Разве он снова играет? У него же травма была, серьезная. – Он тренирует. Детишек, – лицо Патрика осветила улыбка, в которой так и читалась гордость за своего парня. Новости оказались со всех сторон отличные. Мало того, что Пит таки нашел себе занятие по душе, ведь когда они познакомились, он лишь несколько месяцев как оставил спорт и был на распутье, так еще и встретиться в Чикаго им не грозило. Стоило бы выдохнуть и почувствовать себя счастливым, но отчего-то на душе стало еще более пасмурно. Мрачно поджав губы, Нери снова глянул в окно, а затем откинулся на спинку сидения и постарался задремать. «Знаешь что, пора завязывать со всем этим», – выдает Брендон, отпивая очередной глоток виски. Пит перестает пялиться на экран в дальнем конце спорт-бара и ловит его расфокусированным взглядом. «Что-то не то?» – он озабоченно хмурит густые черные брови. «Ничего, – Брендон пожимает плечами и опирается локтями на полированную поверхность барной стойки. Голова у него тяжелая от алкоголя и мрачных, горьких мыслей, но слова льются сами собой, в четком соответствии с принятым решением. – Просто ты меня достал». Пит смотрит внимательнее, пытается сообразить. «Я что-то не так сделал?» «Тебе виднее, – Нери качает головой. – Но я не об этом. Я о том, что нам с тобой пора расстаться». «Что? – Уокер даже голову чуть набок склоняет, будто пытается его лучше расслышать. – Как? Ты о чем? Все же… Мы ведь… Тебе не понравилось ночью?» Пит несет абсолютный бред. Даже если бы вдруг ему не понравилось ночью, это ни за что не стало бы поводом рвать такие отношения, но Брену понравилось. Брену нравится все, что делает Пит и то, как он это делает. А еще ему хочется всё время быть рядом, не отпускать его ни на шаг. Схватить за руку, сказать: «Останься. Собери вещи в своем гребаном Чикаго и переезжай ко мне. Хватит мотаться, ты нужен мне тут, нужен как воздух!» Но так нельзя. Нельзя, черт побери! Не он ли сам говорил Питу, что это ненормально – зависеть от кого-то так сильно? Не он ли отшивал его при любых попытках завести речь об отношениях, расставить все точки над и? И что теперь? Сам попал в эти сети, готов предать все свои выстраданные принципы и подарить сердце и душу? Нет уж! Жизнь не для того преподнесла ему столько ценных уроков, чтобы сейчас так позорно провалить экзамен! «Прости, мишка. Мы больше не можем быть вместе», – Нери качает головой, бросает на стойку пару купюр и нетвердой походкой направляется к выходу, чувствуя, как прожигает спину отчаянный, непонимающий взгляд. – Эй, Брен… Приехали, – Брендон приоткрыл глаза и увидел виновато вскинувшего брови Патрика. Не хрен быть таким милым, Грэйс! Порой это просто бесит! Выбравшись из салона, как медведь из берлоги, Нери обнял себя руками, защищаясь от холодного порывистого ветра, и вынужден был терпеть лепящий в лицо дождь, пока таксист доставал из багажника его чемодан. Он уже и забыл, что в Чикаго частенько бывает нужен зонт… Оказалось, Патрик живет ближе к окраине, в одной из старых безликих высоток, отстроенных не иначе как сразу после пожара восемьсот семьдесят первого или, максимум, во времена Аль Капоне. В пользу этой догадки говорили и местами растрескавшиеся ступени, по которым они поднялись в полутьме подъезда к лифту, и то, что он возносил их, кряхтя и взвизгивая, словно заржавевший Железный Дровосек. Остановились на девятом этаже, и Патрик, выскочив первым со своим легким рюкзаком, прошел влево, к темно-коричневой двери с номером девяносто пять. – Ты извини, – улыбка так и играла на его лице, – у меня там, знаешь, немного не прибрано. Не думал, что приеду с гостями. – Ну, я тебя тоже не музейным образчиком аккуратизма встретил, – усмехнулся Брендон. – Хотя, я тебя и не приглашал. – Не будь таким злопамятным, – отмахнулся Грэйс и тут же замялся. – Кстати, если ты захочешь, то… Ну то есть, как тебе удобно, но… Я имею в виду, что буду рад, если ты согласишься остановиться у меня, но если нет, то это совсем ничего такого! Кажется, его опять начало коротить смущением на попытке что-то объяснить. Брендон даже не вполне понял, какая идея лежала в основе – вежливо пригласить или вежливо отказать. Вообще, за этот день они ни словом не обмолвились о событиях в ночном клубе, и Нери понятия не имел, какую часть Патрик помнит и что о ней думает, но его доброжелательность и повышенная улыбчивость внушали надежду. По крайней мере, они могут нормально общаться, а это как минимум поможет более оперативно завершить дело. Только вот оставаться у Грэйса дома Брендон не рискнул бы. В самом деле, зачем ночевать в пекарне, если доктор прописал строгую диету? – Не, не стану тебя стеснять. Загляну на случай, если тут что-то почерпнуть удастся, и свалю, – ответил он замершей спине Патрика и недоуменно свел брови, не заметив реакции. – Да хватит уже париться! Открывай, я не из слабонервных. – Замок… – прошептал Грэйс и отпрянул от двери, плечом оттесняя Нери обратно к лифту. К его щекам прилила кровь, глаза смотрели изумленно и настороженно. – Что «замок»? – насмешливо поинтересовался Брендон, глянул через плечо Патрика и сам все понял. Дверь оказалась приоткрыта, а около замочной скважины были отчетливо заметны царапины, сколы и погнутости – непременные следы грубого взлома. – Если у тебя нет мстительной бывшей или пьющих квартирантов – вызывай полицию, – негромко посоветовал Брендон, беглым взглядом окидывая лестничную клетку за их спинами, словно злоумышленник все еще мог таиться неподалеку. Некоторое время Патрик стоял молча, внимательно прислушиваясь к тишине подъезда. Его грудь вздымалась, выдавая участившееся дыхание, губы были напряженно сжаты. – К черту! – наконец шепнул он зло, дернул за ручку, распахивая дверь, сунулся в коридор и застонал. Любопытство Нери было неистребимо, и он тут же вывернул следом, опершись руками о плечи Грэйса и во все глаза разглядывая открывшуюся картину. У Патрика оказалась самая обыкновенная однушка – гостиная, спальня, кухня, санузел – и первые две отлично проглядывались из узкого коридора, делая эффект еще более жутким и впечатляющим. Мебель, вещи, одежда, техника – всё было разбросано и перевернуто, словно тут прошелся локальный тайфун, и ничто, даже тяжелый платяной шкаф и двуспальная кровать, не осталось на своем месте. – Ого… – потрясенно выдохнул Нери. – Когда ты говорил, что у тебя тут небольшой беспорядок, я даже представить не мог масштабов. Патрик не отреагировал на шутку. Дрогнув всем телом, он, будто оживший истукан, медленно пошел в гостиную и через несколько шагов опустился на колени около разбитой гитары, а Брендону ничего не осталось, кроме как самому выудить из кармана куртки сотовый. Теперь уж точно имело смысл звонить в полицию.