Медиум

Пит гнал машину на северо-запад с максимально доступной скоростью, но страхи и сомнения неотступно стелились за ним по шоссе. Что, если он все-таки ошибся и принял за вещун обычный сон, показавший ему столь страстно желаемое? Что, если ребята и правда были на заброшенном заводе, но сейчас их куда-то перевезли? Что, если они все еще там, но уже мертвы?! Все эти «что, если» вкупе с давящим ощущением дедлайна сводили с ума, но Уокер старательно отметал панические мысли, убеждая себя в том, что пока не доказано обратное, шанс есть. Мелькающие слева и справа маленькие сонные городишки постепенно стали перемежаться полями и готовящимися вот-вот зазеленеть рощами, а когда он, сверившись с навигатором, взял еще севернее, и вовсе почти исчезли, сменившись перелесками. Пит с трудом сдерживался, чтобы не смотреть на часы через каждые пару минут, и впивался глазами в петляющую дорогу. Он выискивал главный ориентир – заброшенный заводской город, и почувствовал толику облегчения, только когда увидел первые покинутые дома. Судя по ширине дороги, добротности зданий и разнообразию вывесок на них, когда-то жизнь здесь кипела и люди строились с расчетом на долгое пребывание, а может быть, даже думали, что останутся навсегда. Пит не знал, из-за чего закрыли завод, но случилось это достаточно давно, чтобы все вокруг выглядело обветшалым и рассыпающимся. Даже крепкая, сделанная специально для проезда тяжелых грузовиков дорога пестрела трещинами и выбоинами, но Уокер лишь самую малость сбросил скорость, не жалея ни себя, ни машину и радуясь тому, что в свое время паркетнику предпочел добротный внедорожник. Весь городок промелькнул мимо за каких-то пять минут и остался позади, безмолвно глядя в спину чернеющими провалами окон, а на смену домам пришли надвигающиеся на шоссе с двух сторон мощные стволы деревьев. Навигатор показывал шесть миль до места назначения, и теперь Питу пришлось сбавить ход. Он не был уверен в том, на какое расстояние в тишине может разноситься шум машины, а рисковать не хотел – если похитители узнают о его прибытии раньше времени, все надежды пойдут прахом. Сверяясь с картой, он буквально крался, стараясь по возможности объезжать ямы, а когда до завода осталось около полутора миль, завел форд за деревья, заглушил мотор и вышел. После прогретого салона на улице особенно остро ощущались прохлада и весенняя влажность, но Пит не обращал внимания ни на холод, ни на ветер. В который раз пожалев о том, что в Чикаго запрещено ношение оружия и что он в свое время не удосужился обзавестись пистолетом хотя бы для охраны квартиры, Уокер распахнул багажник и принялся перерывать его содержимое в поисках того, с чем можно было бы напасть. Выбор оказался невелик, и он после недолгих раздумий остановился на телескопическом баллонном ключе. Взвесил его в руке, махнул пару раз, чтобы приноровиться, после чего отключил у телефона звук, обновил карту и нырнул в перелесок. Окутавшая Пита тишина казалась для него, жителя мегаполиса, странной и неестественной – будто ваты в уши набили, но вскоре стал различим тихий шелест веток и заливистое пение птиц. Настоящая лесная идиллия. Вот только натянутые до передела нервы каждый шорох воспринимали, как сигнал опасности, а сердце от страха за ребят колотилось в три раза быстрее положенного. Пит ничего не хотел так сильно, как оказаться на месте, убедиться, что его сон был вещим и что Патрик с Бреном живы, но приходилось сдерживать себя и бежать трусцой – левое колено после маневров с овчарками и прыжка через забор сильно болело и стало опасно ходить из стороны в сторону. В конечном итоге он достиг опушки только минут через пятнадцать. Уперся ладонью в толстый дубовый ствол, окинул взглядом открывающийся с холма вид – и не смог сдержать тяжелый вздох. В реальности территория завода оказалась гораздо больше, чем Пит представлял, глядя на фотографии. Она была просто огромной, вмещая несколько крупных цехов и кучу подсобных помещений, к тому же со всех сторон ее окружал пустырь, который деятельная мать-природа только начала осваивать молодой порослью. Вряд ли у похитителей тут целый батальон со снайперами, и при определенной степени везения пробраться за забор незамеченным вполне реально, но вот куда двигаться дальше? Пит прекрасно понимал, что такое пространство в одиночку можно обыскивать сутками, однако выбора не было, а значит, нужно идти и сделать все возможное и невозможное. Мелькнула мысль о том, чтобы подстраховаться, позвонив или оставив сообщение кому-либо из друзей, но Уокер отмел ее. Сунутся помогать – и сами попадут под удар, а если обратятся в полицию, та, чего доброго, вспугнет похитителей, и нет никаких гарантий, что они не решат избавиться от заложников. Не теряя времени, Пит пригнулся, сбежал со взгорка из-под защиты деревьев и бросился через пустырь. Тридцать ярдов… Двадцать… Десять… С размаху прижавшись спиной к ребристому бетонному забору, он на несколько секунд задержал дыхание, но всё было спокойно. Вновь оказавшись укрытым от взглядов возможных дозорных, Уокер быстро осмотрелся по сторонам и тут только заметил свежие следы колес. Сердце ёкнуло от едкой смеси отчаянной радости и тревоги, и он пошел вдоль ограждения, поглядывая на хорошо пропечатавшийся в грязи узор шин. Кажется, эта машина не раз тут проехала, а следы вели за угол, выглянув из-за которого, Пит увидел проржавевшие распахнутые настежь ворота. Он замер, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук, но над заводом плотным куполом стояла тишина. Даже ветер стих, и полотно облаков недвижимо провисло на грани дождя. Отлично! Вперед! Глубоко вдохнув, Уокер прокрался к въезду, заглянул в щель между воротами и забором и был вознагражден еще одной ниточкой надежды – впереди, рядом с присыпанной гравием площадкой стоял темно-синий фургон. Не какой-нибудь брошенный на произвол судьбы заводской трудяга, а вполне себе новый, с покрытым свежей грязью днищем. Пит осмотрел видимую ему часть территории и отметил, что машину вполне реально было прогнать и дальше – пути до сих пор были относительно не захламлены, – а значит, можно предположить, что пленников держат в ближайшем к авто цехе. Стараясь оценить масштаб предстоящих поисков, он пробежал взглядом по прямоугольной коробке трехэтажного здания, по выбитым окнам второго и третьего этажа и кое-как заколоченным окнам первого и зацепился за чуть приоткрытую раздвижную дверь. Громоздкая и металлическая, она даже на глаз казалась перекошенной и, уж наверное, скрежетала при любых манипуляциях. Оставалось надеяться, что в имеющийся проем все-таки удастся протиснуться. В противном случае, придется терять драгоценное время и искать другой вход. С гулко колотящимся сердцем Уокер осторожно вывернул из-за ближайшей к нему створки ворот перебежал к фургону и присел за ним на корточки. От капота еще шел жар, но в салоне никого не было. Пит двинулся вдоль машины, остановился на углу и медленно потянул за ручку кузова, в любой момент ожидая нападения или выстрела. Ноги задеревенели от напряжения, руки подрагивали, но реакции не последовало, и Уокер, выждав немного, заглянул внутрь. Он готов был увидеть все, что угодно, от станции слежения до оборудованного дома на колесах, но внутри его ждала абсолютная пустота, и лишь засохшая грязь на полу говорила о том, что этим кузовом кто-то пользовался. Да и в самой кабине, насколько Пит успел заметить, не было ничего личного. Ни кивающих фигурок, ни бутылки с водой, ни журналов. И если он, конечно, не пытается подбить действительное под желаемое, то проще всего было предположить, что машина недавно куплена или арендована для каких-то определенных целей. Например, для похищения… Не медлить! Раз-два-три – побежали! Пит выглянул из-за фургона и, не обнаружив никаких видимых источников опасности, кинулся ко входу в цех, оббегая по дороге мусор. Прижался плечом к стене, заглянул внутрь, но смотреть со света в темноту оказалось бесполезным занятием – все, что он видел, это пыльный пол с отпечатками следов прямо перед входом и смутные очертания громоздких конструкций в глубине. Чуть расслабив кисть, до онемения сжимавшую импровизированное оружие, Пит прислушался, но единственным долетевшим до него изнутри звуком было завывание ветра. Только бы парни были здесь! Только бы не было поздно! Уокер выдохнул, максимально вытянулся и кое-как протиснулся боком в цех, после чего сразу же ретировался влево и затаился около стены, за двумя высокими железными бочками. Пока глаза привыкали к полутьме, он ощущал лишь запахи: ржавого металла, бетона, пепла и, главное – безошибочно определяемый запах запустения. После влажной лесной свежести этот букет остро бил в нос, но вскоре размытые детали приобрели четкость, и обоняние отошло на второй план, вновь уступая ведущую роль зрению. Оказалось, половину огромного помещения занимают подвешенные на кронштейнах ковши и чаны под ними, в которые, по всей видимости, переливали расплавленный металл, другая же половина разделена на несколько даже не совсем этажей, а скорее разноуровневых бетонных площадок, обнесенных по краю металлическими перилами. И все это пространство оплетено невероятным количеством проводов, труб, лестниц, ограждений, да заставлено металлическими шкафами, пультами управления и какими-то ящиками. Настоящий лабиринт, особенно если не знать, куда стремишься, но у Пита была путеводная нить в виде следов и, доверившись им, он самой короткой дорогой пришел к ближайшей лестнице на второй этаж. Встреться ему во время подъема кто-нибудь вооруженный – и шансы на победу оказались бы минимальными, но удача и тут была на стороне Уокера. Никем не обнаруженный, он быстро поднялся по шатким металлическим ступеням и спрятался за перевернутым железным коробом. Грязь с чужой обуви к этому месту вытерлась, и следы пропали, зато из незаколоченных окон поступало больше света, и Пит старательно всматривался в окружавшее его пространство, пытаясь понять, куда направиться дальше. Увы, никаких подсказок не обнаружилось. Уокер уже почти решился обыскивать этаж наобум, как вдруг вдали, среди воющего на одной ноте ветра раздался гулкий звон металла. Он вдребезги разбил ставшую привычной тишину и резанул по натянутым нервам, заставив его пригнуться и напряженно заозираться по сторонам. Продолжения не последовало. Можно было даже предположить, что это лишь распадается потихоньку старый проржавевший цех, но Уокер рад был уцепиться за любую возможность. Выше. Звон шел откуда-то сверху. Стараясь не шуметь, Пит заметался между ржавыми ограждениями и переходами в поисках лестницы на третий этаж, но в какой-то момент краем глаза заметил лежащего на полу человека и замер. Кожу обдало волной жара, сердце едва не выскочило через горло, ведь он узнал коричневую летческую куртку, которую так любил носить Патрик. «Пожалуйста, только не это!» – мысленно взмолился Пит и рванул к неподвижному телу. Через несколько мгновений взгляд уже уловил, что лежащий навзничь парень брит почти налысо, высок, одет в камуфляж и совершенно не похож на Патрика, но сознание все еще посылало панические сигналы и не давало напряженным мышцам хоть сколько-нибудь расслабиться. Судорожно втягивая воздух сквозь зубы, Пит остановился над окровавленным незнакомцем, опустился на одно колено и подрагивающими пальцами отогнул ворот, пытаясь прощупать пульс. Парень оказался жив, и Уокер на миг замер в задумчивости. Если это один из похитителей, то не следует оставлять его без присмотра. Но как же его обездвижить на случай, если придет в себя? Пит огляделся и с ужасом заметил в спешке ускользнувшие от его внимания детали: две пары раскрытых наручников на впаянных в стену трубах и пятна крови на полу около них. Последние сомнения развеялись. Ребята точно были здесь, но куда же они делись? И тут, словно в ответ на его вопрос, откуда-то сверху послышался едва различимый голос, а сразу вслед за ним – металлический грохот гораздо сильнее и дольше прежнего. Вздрогнув, Пит вскочил и поспешно оттащил лысого парня к ближайшей трубе. Повернул на бок, чтобы не захлебнулся кровью, приковал наручниками и со всей возможной скоростью побежал на звук. *** Быстро передвигаться спиной или боком оказалось очень тяжело. Синяки ныли от каждого резкого движения, а без очков окружающее пространство дезориентирующе расплывалось и теряло привычный объем, но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что его тащил, прижав к себе, вооруженный пистолетом маньяк. Пока освободившийся Брендон дрался с Миком, Джерард, бесшумно подкравшись, вынырнул откуда-то сбоку, направил на Патрика ствол и приложил палец к губам. Опасаясь спровоцировать человека, который легко мог ранить или убить не только его, но и Нери, чье внимание он привлечет шумом, Грэйс послушно молчал, позволив похитителю расстегнуть наручники и уволочь его к лестнице на третий этаж. Кажется, Брендон так ничего и не заметил, и теперь они были один на один. Хищник и жертва. Патрик понимал, что по всем правилам ему положено умирать от страха, а мысли должны вертеться исключительно вокруг того, как спастись, но на самом деле он никак не мог отойти после того удивительного откровения, что явилось им буквально несколько минут назад. С ними говорила Лидия! Даже без доказательств для мистера Харта Грэйс узнал ее по первым же словам. Только его бабушка могла в такой критической ситуации привлечь к себе внимание фразой вроде: «Обернитесь и извольте смотреть на меня, когда я к вам обращаюсь!» Для непосвященного это, наверное, звучало гротескно, но Патрик знал, что так выражается у нее крайняя степень негодования. Пару раз и ему доставалось это убийственное: «Патрик Грэйс, изволь подойти и внимательно послушать, что я хочу тебе сказать!», и оба он запомнил на всю жизнь. Конечно, бабушка уже общалась с ним – сначала через сны, а потом через ощущения и видения в доме мистера Харта, но именно сегодня она впервые разговаривала ясно и открыто. У Патрика до сих пор стоял перед глазами образ распрямившего спину и строго глядящего на них Брендона, звучал в ушах его искаженный голос, не попадающий в тембр, но совершенно точно передающий каждую столь родную и знакомую интонацию. Это было что-то невероятное, невозможное и в то же время такое неопровержимо реальное, что Грэйса выкинуло за пределы привычного восприятия, и теперь чувства сбоили, не давая в полной мере ощутить нависшую над ним смертельную опасность. Он словно оказался на мосту между двумя мирами, и оба были слишком настоящими, чтобы он мог полностью сосредоточиться на каком-то одном. «Я всегда буду с тобой, Патрик, – пообещала Лидия, когда текст перевода был продиктован. – Не вини себя ни в чем. Я хочу, чтобы ты был счастлив». Как же безумно он жалел, что был слишком ошарашен, чтобы ответить ей, чтобы успеть сказать, как любит ее и как скорбит! Теперь оставалось лишь надеяться, что она и так это знает, чувствует, незримо находясь рядом. – Шевелись! – прошипел на ухо Джерард, вырывая из мира потустороннего обратно в мир реальный и напоминая о том, что пожелания бабушки легко могут не сбыться. Развернув Патрика лицом к лестнице, он толкнул его в спину, понукая подниматься. Ступени тут были в совершенно плачевном состоянии, и Грэйс попытался схватиться за перила, но онемевшие, затекшие руки до сих пор гудели и плохо слушались, так что он промахнулся, оступился и едва не упал, ногой сбив какую-то железяку. От резкого, подхваченного эхом звона Патрика прошиб холодный пот. Он замер, не решаясь обернуться и каждое мгновение ожидая пули в затылок, но вместо этого его подхватили за шиворот и поволокли вверх с силой и уверенностью железнодорожного тягача. Грэйс понятия не имел, куда Джерард его тащит, а главное, зачем. Видел же, что Брендон освободился и схлестнулся с Миком, но даже не попытался встрять, более того, предпочел умыкнуть его с места действия по-тихому. Что вообще происходит у этого маньяка в голове?! – Живей! – велел Военный, как только они выскочили на третий, больше походящий на широкую площадку этаж, бегло огляделся и, сжав Патриков загривок, спешно повлек его вправо. Железные конструкции мельтешили и плыли перед глазами. Детали, обломки и просто мусор то и дело кидались под ноги, заставляя спотыкаться едва ли ни на каждом шагу, но Джерард тащил его вперед, не давая сориентироваться, пока сзади не раздался сиплый окрик Брендона: – Стой! И тут же грохот железа об пол. – Ну вот и всё, – с усмешкой прошептал Военный, после чего обхватил шею Патрика и развернулся, прижав его к себе спиной. Холодное дуло пистолета плотно и уверенно ткнулось в висок. *** Несколько мгновений в голове Брендона царила гулкая пустота. Он смотрел на то место, где только что был Патрик, где он по всем правилам должен был быть до сих пор, и не верил своим глазам. Мозг заторможено перебирал самые фантастические варианты, вроде того, что Грэйсу помогла освободиться достигшая небывалых высот полтергейстного воздействия бабушка, но потом сработала привычка подходить к любым чудесам критически, и, отбросив все маловероятное, Нери был вынужден сделать ставку на самый жуткий вариант. Оттолкнувшись от неподвижно лежащего Мика, над которым продолжал потешаться его братец, мертвый главарь некогда существовавшей на окраине Лондона банды, он поднялся на ноги и заозирался. Чертов Джер умел ходить бесшумно, словно дикая тварь из джунглей, и как же понять, куда он мог потащить Патрика? Никакого движения, куда ни посмотри. Ни единого намека. Ну же, Лидия! Где вы сейчас, когда так нужна ваша помощь? Ответа не последовало. Похоже, бабушка Грэйса истратила все силы на овладение его сознанием, и теперь ее присутствие не ощущалось даже на уровне едва уловимого взглядом мельтешения. А может, она завершила свои дела, дав им шанс на спасение, хоть это и произошло вовсе не так, как она предполагала. Остальные голоса тоже оставили его в покое, и в целом Брендон был рад избавиться от скопа нежданных помощников и противников, снова почувствовать себя собой и беспрепятственно распоряжаться собственным телом. Атака сердобольной миссис Грэйс здорово вымотала его, отобрав последние силы, но ради Патрика у него ведь уже открывалось второе дыхание, так почему бы и третьему не подоспеть? Глядя по сторонам, Нери двинулся прочь из угла, где их держали, напряженный и в любой момент готовый действовать. Завод безмолвствовал, а звук редко падающих в проклятый резервуар капель да завывание ветра в трубах только усиливали ощущение апокалипсиса, который стер все человечество с лица земли, оставив его сооружения ржаветь и распадаться. И вдруг, разрывая эту пыльную тишину безвременья, сверху раздался множимый эхом звон падающего железа. Тело отреагировало быстрее разума, и Нери уже на бегу подумал о том, что стоило бы прихватить какое-то оружие, но сразу же отмел эту идею. Против Джерарда в честном поединке ему не выстоять, да и не предоставит ему чертов фанатик такой возможности. Врасплох его не застать, опять же, если Патрик у него в заложниках, кусок арматуры в разбитых, плохо слушающихся руках будет скорее помехой. Нет. Если и есть хоть какой-то шанс выцарапать Грэйса из лап Джерарда, так это переиграть его на поле тонких материй. Брендон бежал вперед, не останавливаясь и не замедляя хода. Трубы, стойки с проводами, железные шкафы, перегородки. Поворот. Лестница. Шаткие ступени. Он взлетел по ним, не глядя, и оказался на третьем этаже. Джерард обнаружился сразу – бежал футах в тридцати впереди и стремительно тащил за собой спотыкающегося Патрика. – Стой! – крикнул Брендон, но голос предательски сорвался, и он в ярости сшиб на пол подвернувшийся под руку металлический ящик, из которого в бетонную пыль со звоном посыпались детали. Военный послушно замер, а затем развернулся, прикрываясь Патриком, как живым щитом, и приставив к его виску пистолет. – Ты, малыш, умеешь с дьявольским упорством подниматься, сколько бы раз тебя ни сбивали с ног, – он криво ухмыльнулся. – Настоящий сын Бога! – Всю жизнь тренируюсь, – просипел в ответ Брендон, украдкой оглядываясь по сторонам и пытаясь придумать хоть какой-то план действий. – И если мерить такими категориями, каждый спортсмен, бизнесмен и даже мать троих детей будут детьми Бога. Игра, в которой нужно было поддерживать непринужденные беседы о смысле бытия, тянуть время, прощупывать почву и искать пути, продолжалась, а он давно уже использовал все возможные варианты. Нери бросил быстрый взгляд на Патрика – тот был бледен и цеплялся за удерживающую его руку, стараясь ослабить давление на шею. Они снова были так близко, но при этом недосягаемо далеко. На расстоянии мига, который потребуется для выстрела… – Джер, давай решим этот вопрос между нами, – Брендон примирительно выставил подрагивающие руки и сделал первый, маленький и, как он надеялся, незаметный шаг вперед и чуть вбок. Такое предложение уже выносилось на повестку дня, но нужно было говорить хоть что-то, пока он будет подбираться ближе. – А по-моему, все и так неплохо идет, – весело отозвался Военный. – Если ты не врал мне изначально, то оцени, как выросли твои способности за жалкие сутки! И главный скачок произошел именно тогда, когда тебе стало ради кого лезть из кожи вон. Брендон едва сумел не подать виду, насколько его пугает проницательность Джерарда. Этот маньяк слишком хорошо понимал его главную слабость и вполне мог решиться пойти на крайние меры лишь для того, чтобы дожать и посмотреть, на что способен «сын Бога» в самой ужасной и безвыходной ситуации. Пытаясь нащупать подсказку, Нери сделал еще пару плавных шагов и мысленно аккуратно потянулся к Джерарду. Он боялся, что тот почувствует или каким-то невероятным образом догадается, но в сознание легко заструились сбивчивые образы, по большей части не имеющие для Брендона никакой ценности. Бесчисленные мили дорог, номера в отелях, сменяющие друг друга незнакомые лица. Задания-деньги-небольшой отдых и снова задания. При всем многообразии того, что требовалось сделать, сама жизнь Военного была на удивление монотонной. – Послушай, – стараясь не пропустить в голос нотки отчаяния, заговорил Брендон, – ты ведь со времен войны никого не убивал! Ни единого человека! – Так и есть, – не стал отпираться Джерард. – Но сейчас особый день, самый главный час и, возможно, та самая минута, которая все решит. Неуловимое движение руки – и по заводу разнесся оглушительный грохот выстрела. Брендон, не отдавая себе отчета в том, что делает, бросился вперед и затормозил лишь на середине пути, осознав, что Военный все еще держит на прицеле живого и вроде бы даже невредимого Патрика. Тот отчаянно рвался из захвата, видимо, решив, что выстрел был направлен на него, Брендона, и тоже не сразу понял, что он не ранен. – Брен! Брендон! Господи… – Грэйс дернулся снова, но Джерард сильнее сжал его шею и поднял руку выше, заставляя встать на цыпочки и умерить пыл. – Сука!.. – проскулил Нери. Он закусил кулак, и, пытаясь хоть немного расслабить пронзенные спазмом мышцы, принялся раскачиваться вперед-назад. Тело знобило, сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди, по спине струился холодный пот, а ноги так и подгибались. Это было невозможно, невыносимо – столько времени ходить по грани, пытаться удержать висящего над пропастью Патрика за тоненькую ниточку, выпускать ее, но снова ловить и снова получать призрачный шанс на благополучный исход. – Послушай меня, малыш, – голос Военного неожиданно потерял свое фирменное спокойствие, и в нем прорезалась дрожь напряженного предвкушения. – Я не видел, как погиб Миллер. Быть может, его прошили пули, а может, разорвало гранатой, но я уверен в одном – он умер счастливым, зная, что вот сейчас наконец-то получит ответ на терзающие его вопросы. Поймет, ради чего были все эти мучения. Разве ты не о том же мечтаешь? Разве шрамы на твоих руках – не попытка приблизиться к Богу? Военный попал в точку. Нери в свое время действительно пытался «приблизиться к богу», а точнее, найти ответы на извечные вопросы, которые благодаря его сомнительному дару в подростковом возрасте встали ребром. Была какая-то извращенная ирония в том, что он отлично понимал и отчаяние Джерарда, и его стремление сбросить непомерный груз вины и непонимания с плеч. Но самое безумное заключалось в том, что еще сутки назад Нери мог с чистой совестью поклясться Военному, что тот ничего не узнает, что за гранью лишь тьма, в которой не существует ни «почему», ни «зачем», ведь он лично убедился в этом, и на память о глобальном разочаровании остались эти самые шрамы. Однако, сутки назад он был уверен и в том, что призраки – не более чем эхо эмоций отживших свое людей… Мировоззрение Брендона, всё, на что он опирался столько лет, самозабвенно рушилось. Наверное, ему бы даже с шизофренией легче было смириться, но шизофрения не могла продиктовать текст перевода Лидии Грэйс и причины ее трагической ссоры с параноиком Хартом, рассказать о том, что у Джера есть внебрачная дочь Лита, а еще что брат Мика был главарем банды и звал его Мышонком. После таких новостей даже вера в загробный мир, ангелов да перерождения могла оказаться не за горами! Ирония, гребаная космическая ирония… Быть может, встреться они с Джерардом при каких-то иных обстоятельствах, были бы все шансы выпить по паре пива и обсуждать эти дела часы напролет, но судьба столкнула их вот так, по разные стороны баррикад, и Брендон отдавал себе отчет в том, что все его нынешние сенсационные умозаключения и эволюция взглядов совершенно бесполезны. Есть высшие силы или нет – небеса вряд ли разверзнутся, чтобы явить им обоим истину, а Военный вошел в пике, и ничто иное не способно сбить его с пути в могилу, по которому он уверенно ведет их троих. – Да, я тоже пытался кое-что узнать, – пересилив себя, выдавил Брендон. – И поверь, шагнул достаточно далеко, только вот никакая великая истина мне не открылась. А ты, я смотрю, решил за мой счет пошантажировать бога? Это же смешно, Джер! Вспомни, сколько было войн, катастроф, просто всякой душераздирающей херни со смертью детей, стариков и калек, и ни разу он не дал знак! Патрик смотрел испуганно и умоляюще, словно пытался мысленно уговорить его следить за словами, но уж если Брендон и не волновался насчет чего-то, так это как раз насчет того, как преподносит Джерарду информацию. Этому фанатику было реально все равно как, главное, что, а вот ничего ценного у Нери так и не появилось. – Я и не претендую на познание Его мыслей и целей, – согласно кивнул Военный. – Я просто пытаюсь понять, что за знак Он мне давал тогда и какой знак дает сейчас. Нам-то он дает знаки, малыш! Мы тут для того, чтобы расшифровать эту невероятную загадку. Мы на пороге! Мы в одном шаге! Неужели ты не чувствуешь, как дрожит воздух?! Еще одно усилие, еще один рывок – и мы поймем Его! Напряжение и правда достигло пика. Казалось, сама реальность вокруг плавилась и шла пузырями, а Брендон вдруг безжалостно ясно осознал: что бы он сейчас ни сказал, что бы ни сделал, Джерард нажмет на курок, не отводя ствола от головы Грэйса, и откроет ящик Пандоры. Возможно, это даже подействует, возможно, он узнает то, чего так жаждет, потому что Брендон станет проводником с того света, а может быть, просто сведет его с ума, но как бы то ни было, обратной дороги не будет. И уже не спасти ни Патрика, ни себя. Он не может ничего сделать. Он бессилен… Давай, я попробую. Незнакомый тихий голос влился в пылающее сознание, словно поток холодной ключевой воды. Все исчезли. Брендон остался один среди полутонов и неясных образов, а на пространство, больше не имеющее границ, опустилась абсолютная ватная тишина. Он ошарашенно обернулся в одну сторону, потом в другую, но вокруг была только мерцающая приглушенными цветами рябь, словно отражение фонарей, проходящее через стекающую по стеклу воду. Время утратило свое значение. Страх прижал уши и свернулся клубком где-то на краю сознания. Боль отступила, позволив спокойно и глубоко вдохнуть напоенный озоном воздух. Нери замер в растерянности, продолжая вглядываться в мерно покачивающееся нечто, а потом почувствовал невесомое прикосновение к плечу и, обернувшись, увидел молодого человека в военной форме. Примерно одного с ним роста, худого, с большими серо-зелеными глазами, под которыми залегли угольные тени. – Ты можешь помочь? – спросил он еле слышно. Попробую. Я всю жизнь пытался кого-то спасти, но мне так и не удалось. Может, хоть сейчас от меня будет толк. Позволишь? Брендон догадывался о том, что ему предлагают, и от подобной авантюры делалось дурно. Лишить себя даже иллюзии контроля. Вложить в руки незнакомца свою жизнь и жизнь Патрика. Поверить и, не глядя, прыгнуть в бездну. Если бы был хоть малейший шанс справиться своими силами, Нери отказался бы. Увы, такого шанса у него не было. – Хорошо. Сделай все, что можешь, идет? Ответа не последовало, но парень в форме исчез, а к Брендону со всех сторон потянулся уже знакомый ему белесый туман. Вот и все. Время прощаться. Возможно, он придет в себя, а Патрик будет мертв, а может быть, сознание так и не вернется, и он даже не узнает, чем все закончилось. Пожалуйста, если все-таки есть какая-то высшая сила… Если хоть кто-то может помочь… Брендон глубоко вдохнул и постарался расслабиться, позволяя туману проникнуть в себя и окутать разум.