***
— Гарри! Гарри Поттер, постой! Нам нужно серьезно поговорить. Омега закатил глаза, продолжая двигаться в сторону теплиц быстрым шагом. — Да стой же ты! — Гермиона догнала его и встала прямо на пути. — Мы опаздываем. — До начала урока еще десять минут. Гарри, нам нужно поговорить о том, что с тобой происходит. — У меня все отлично, нечего обсуждать, — отмахнулся парень. — Перестань, Гарри. Ты очень изменился за лето. С самого первого сентября игнорируешь нас. Мы с Роном волнуемся. Поттер вздохнул и ответил девушке тоном, как будто разговаривал с маленьким, капризным ребенком. — Гермиона... у меня погиб крестный отец. Я не помню, что произошло в министерстве. Я все лето провел на Тисовой, вдобавок, Дурсли пострадали от нападения Пожирателей. И не надо делать такие удивленные глаза. — Я не знала... — Конечно. Ведь от вас за все лето не было ни одного письма. Вообще! Как будто у меня нет друзей. Зато, стоило мне приехать сюда, как твой обожаемый Рон с порога стал вопить, что я трус, предатель, испортил жизнь его семье. Это так он волнуется? — Ему сложно. Из-за происшествия в Министерстве у мистера Уизли проблемы на работе. Да и мы... Два месяца общественных работ, у нас совсем не было выходных... — Гермиона, вот скажи, что вы делали на этих работах? Девушка немного растерялась. — Ну... разное. Например, уборка без магии в Атриуме Министерстве. Или в общественной библиотеке, там есть фолианты, которым вредны бытовые чары. А еще помощь в магазинах Косой Аллеи и теплицах школы. Каждый день по четыре часа обязательных полезных работ. Гарри скрипнул зубами, но сдержал рвущиеся ругательства. Четыре часа, да он тетке по дому дольше помогал! — Четыре часа в день... Бедняги, вы уставали так сильно, что не могли держать в руках перо, да? Так сложно перед завтраком написать пару фраз, вроде "Привет, Гарри, ты как, жив там? Мы сегодня идем в библиотеку или на Косую Аллею.". Ни единой долбанной строчки за все гребаные каникулы. Спасибо, Гермиона, вы настоящие друзья! — Прекрати сваливать на нас все грехи, ты... — Не сваливаю я на вас все грехи. Просто констатирую факты. Нам больше не о чем говорить, Гермиона Грейнджер. А теперь отойди, я опаздываю на урок. Гарри обошел замершую столбом девушку и направился к теплицам. Разговор оставил неприятный осадок. На уроке Гарри встал в пару с Лонгботтомом, и на протяжении всего занятия ловил на себе тяжелые взгляды Рона Уизли, а так же заинтересованный — Драко Малфоя. Блондину ужасно хотелось понять, что не так с Поттером. Что-то в гриффиндорце настораживало Малфоя. Да еще и отец со своим приказом не трогать Избранного. Драко Малфой был кошмарно любопытным, а еще терпеть не мог, когда появлялись какие-либо неразгаданные тайны. Сейчас такой тайной для слизеринца постепенно становился Золотой Мальчик.***
Сентябрь пролетел мимо. Гарри практически все свободное время проводил в библиотеке, листая дополнительную литературу по Чарам и Зельеварению. Снейп хоть и перестал придираться так сильно, как раньше, все равно делал язвительные замечания. Гарри же перестал так остро реагировать на сарказм и шпильки в свою сторону и вдруг понял, что этот альфа заслуживает уважения. Умный и образованный, Снейп пытался научить студентов в своеобразной манере, только сами дети этого не понимали. Уолден рассказывал омеге, как сложно и почетно учиться у Мастера. Раньше юные маги соглашались на кабальные условия, лишь бы стать Учениками и перенять толику мудрости. Удивительно, что хоть по основным дисциплинах в Хогвартсе сейчас и преподавали Мастера, но уровень образованности учеников был средним, к тому же падал с каждым годом. Немного задумавшись над этим вопросом, Гарри пришел к интересному выводу. Он и другие студенты воспринимали учебу как обременительную обязанность и не работали в полную силу. А потому выходит, что Хогвартс выпускает тупиц, которые верят потом бредовым указам правительства. Следовало исправлять ситуацию — и начать Поттер решил с самого себя. Подтянуть свои знания по Чарам, Зельям, Трансфигурации, ЗоТИ, УзМС. От Прорицаний не было толку, юноша от них отказался, а вот Астрономию пришлось зубрить основательно, так же, как и Историю Магии. Чтобы освободить время, омега отказался от квиддича, вызвав тем у гриффиндорцев бурю негодования. Причиной своего поступка Поттер объявил утрату своей метлы, а летать на чём попало он не собирался. Именно так парень и заявил декану. МакГонагалл была не слишком довольна, все-таки благодаря Поттеру Гриффиндор год за годом занимал призовые места в школьном квиддичном турнире. Женщина уже была готова купить ему новую метлу, но парень категорически отказался. — Профессор, мэм, не думаю, что это понадобится. Мне осталось совсем немного до выпуска, а на факультете есть несколько довольно перспективных младшекурсников. На мой взгляд, будет лучше, если место в команде займет кто-то из них. Джинни Уизли неплохо играет, еще есть Эрнест Уэмбли с третьего курса и второкурсник Майкл Сэймур. У последнего очень хорошие шансы стать профессиональным игроком. МакГонагалл вздохнула. — Вы высказали дельные мысли, мистер Поттер. хотя, признаюсь, я надеялась, что вы будете в команде до самого выпуска, также, как ваш отец. — При всем уважении к вам, мэм, но это плохая идея. Я не мой отец, и, если честно, за столько лет, что меня с ним сравнивают, это начинает действовать на нервы. — Как вы можете говорить такое? — возмутилась ведьма. — Джеймс Поттер был... Но Гарри жестко ее прервал. — Прошу вас, не надо рассказывать, каким был Джеймс. Храбрый, верный друзьям, веселый, талантливый... Какой там еще?.. А, отличный игрок в квиддич. Я знаю это. Но так же я знаю, что он был безалаберным, недальновидным, заносчивым эгоистом, и человеком, которому было совершенно не знакомо понятие "супружеская верность". И я прекрасно знаю, почему профессор Снейп терпеть не мог его и остальных Мародеров! Это вполне заслуженное отношение. И еще, профессор, сколько бы его не ставили мне в пример, — стать похожим на Джеймса по характеру и поведению я не смогу еще и по той причине, что мой отец был чистокровным волшебником, воспитанным в традициях магмира, с осознанием вседозволенности, ведь он был Наследником богатого и влиятельного рода, избалованным аристократиком. А я — маггловоспитанный полукровка, которого в детстве магглы держали за домового эльфа. У меня совершенно другая система моральных ценностей. Поэтому, мадам, я очень надеюсь, что сегодня был последний разговор на это тему. Примите тот факт, что Джеймс Поттер — это один человек, а я — совсем другой. Я не помню своих родителей, а потому не стоит искать во мне их привычки и идеи. Минерва МакГонагалл смотрела на парня глазами, полными ужаса и неверия. — Мистер Поттер... Я не ожидала, что когда-нибудь услышу от вас настолько жестокие слова в адрес человека, который дал вам жизнь. — Вот именно, профессор, он лишь участвовал в моем зачатии. Позаботиться о ребенке как следует он не смог. Иначе я бы не рос сиротой из чулана под лестницей. Так что давайте закроем эту тему.***
Две недели октября прошли в спорах с факультетом. Больше всех бесился Рон Уизли, он даже подбил однокурсников устроить Поттеру бойкот. Но Гарри был слишком занят, чтобы сильно расстраиваться из-за поведения гриффиндорцев. Он тратил большую часть свободного от учебы времени на общение с альфой с помощью блокнота с Протеевыми чарами. Дэн же советовал жениху не вестись на провокации и быть бдительным. Хотя омега и так об этом помнил. Поэтому попытка шестого Уизли сделать пакость, испортив личные вещи однокурсника, провалилась. Рон влез в принадлежавшую Поттеру прикроватную тумбу и обалдел. Там не было ничего, кроме нескольких старых потрепанных пергаментов, сломанных перьев и полупустой чернильницы — всякого хлама, который у самого Уизли валялся на дне чемодана. Но одежды, к слову, более дорогой, чем раньше, учебников, готовых домашних заданий там не было. Как позже оказалось, Гарри все носил в небольшом кожаном рюкзаке с чарами расширения. Это был подарок Уолдена, который лично добавил кровную привязку, чтобы особо любопытные не влезали в чужие вещи. Гарри все меньше времени проводил в гостиной факультета, и это заметили не только гриффиндорцы, но и другие студенты. Неугомонный Малфой даже организовал слежку. Грег и Винс почти не покидали библиотеку, чем вызывали удивление мадам Пинс. Временами парни ошивались около теплиц, как раз в то время, когда Поттер вместе с Невиллом обхаживал очередную волшебную ботву. Или в классе чар, где студенты могли попрактиковаться в заклинаниях, что изучали на уроках. Там в основном бывали рейвенкловцы и хаффлпаффцы, но в этом году добавились Поттер с Лонгботтомом, который большую часть времени перемигивался с Лайзой Турпин, и двое не самых успевающих слизеринцев. В конце концов парни не выдержали. — Достало все! — проворчал Грегори, тяжело плюхаясь в кресло, его сумка с учебниками со стуком упала на пол. — Что именно? — без интереса спросил блондин, не отрываясь от книги, которую читал. — Все. Сколько мы еще будем таскаться за Поттером? — Он странный, и я хочу знать, почему. — Потому что он взялся за учебу. Зубрит, как одержимый. Все время торчит в библиотеке или на факультативах и дополнительных занятиях.А все оставшееся время читает дополнительную литературу или пишет что-то в блокноте.Такое ощущение, что парень решил разом выучить всю программу Хогвартса за один год. М-да... Что-то я и сам не уверен, что это Поттер. Больше похоже на Грейнджер под обороткой. — Грег, вот ты вроде не очень глупый, но временами как скажешь что-то... — Малфой наконец оторвался от чтива. Начаться ссоре не дал Винсент. — А все-таки, откуда вдруг такое рвение в учебе? Раньше Поттер и Уизли только дурака валяли, а с уроками их всегда Грейнджер выручала. — Так то было раньше. Очкарик давно не общается с той парочкой идиотов, все больше с Лонгботтомом и Лавгуд. — И это тоже странно. Поэтому и нужно продолжать следить за ним. — Проворчал Малфой, возвращаясь к своей книге.