***
Осень принесла Альбусу Дамблдору сплошные заботы. То пропал Избранный, а когда его заочно похоронили и оплакали — явился первого сентября в школу, как ни в чем ни бывало. И не признается, паршивец, с кем провел август. Только истерику устроил директору, что Орден не защитил его родственничков от Пожирателей. Да кому они нахрен сдались, эти магглы? Да и Поттера они не слишком привечали, так чего он за них глотку дерет? У Альбуса, может, других забот полно. Те же Пожиратели затихли вон. Явно что-то грандиозное замышляют. За весь август и весь сентябрь — ни одного рейда на магглов. Маг.Англия уже не волнуется и не дрожит в ужасе. Зато в Министерстве накануне внеплановых выборов нового Министра начались непонятные шевеления, все больше среди нейтралов-чистокровок, которые стараются занять все теплые местечки, бесцеремонно подвигая его, Альбуса, доверенных людей и протеже из магглокровок. А средств, чтобы поставить зарвавшихся выскочек на место, у директора сейчас нет. Как-то он ожидал совсем других людей увидеть на этих должностях, но прогадал. Стареет, что ли? И, словно Альбусу все этих проблем мало, накануне нового учебного года сломался артефакт для обнаружения Пробудившихся среди учеников. Это просто катастрофа! Зельице вроде того, что он Поттеру подлил, варится полтора месяца, а годно только пять дней. А у Альбуса уже возраст не тот, чтобы по три-пять часов над котлом корячиться. Да и поручить такое деликатное дело никому нельзя, стоит кому узнать — и загремит директор в Азкабан до конца жизни, никто и не взглянет на все его заслуги, даже наоборот — только повздыхают, что такой уважаемый волшебник был… Дамблдор как никто другой осознавал, как мимолетна любовь толпы. Но делать нечего, нельзя допустить, чтобы по его школе шлялись альфы и омеги. С такими мыслями Альбус закончил писать письмо к мастеру-артефактору, о котором узнал в Лютном. Тот, судя по отзывам, был хорош, работу выполнял качественно, только драл три шкуры. За анонимность. Это как раз и не очень устраивало Дамблдора. Знай директор личность мастера — не преминул бы навесить на него какой-нибудь должок. Ручной мастер-артефактор на дороге не валяется. Но это дело второстепенной важности, сейчас хватит и работающего артефакта.***
У старосты факультета обязанности не очень приятные. Следовало следить за дисциплиной и успеваемостью студентов, патрулировать школьные коридоры после отбоя, а так же держать связь с деканом и следить за изменениями в расписании. В особых случаях старосты могли покидать занятия своего курса, чтобы решить проблемы в меру своих сил. Получив должность старосты Гриффиндора, Гарри не почувствовал ни капли радости. Он хорошо понимал, что львы и дисциплина — понятия ранее несовместимые. Поначалу парень хотел закатить жуткий скандал, как раз в духе импульсивных грифиндорцев, но потом подумал и решил — они все еще пожалеют о том, что Поттер стал старостой. Все таки шляпа ему Слизерин предлагала, пора уже научиться манипулировать окружающими. Студенты сами попросят нового человека на эту должность. А начать Гарри решил с успеваемости. По своему опыту омега знал, что большую часть домашних заданий студенты предпочитают выполнять не в библиотеке, а в гостиной факультета. Однако, отдыхают они там же, и делают это довольно шумно. Соответственно, и качество выполненных заданий оставляло желать лучшего. С разрешения МакГонагалл Гарри открыл еще одну комнату, по размеру равную гостиной, только находившуюся этажом выше. Хогвартские домовики сделали тщательную уборку и небольшой косметический ремонт, натаскали из Выручай-комнаты мебели: письменные столы и старинные, но еще крепкие кресла, возле стен поставили открытые книжные шкафы. Туда сложили учебники и справочники, часть которых оставили старшекурсники, чтобы освободить место в своих сундуках, а часть нашли все в той же Выручай-комнате. Так же на стенах появились плакаты со схемами и таблицами по зельеварению, трансфигурациии, чарам, арифмантике, наглядные пособия по гербологии и УЗМС. Под потолком домовые эльфы натянули полотнище с изображением звездного неба. Звезды были нарисованы магической флуоресцентной краской, которая, напитавшись за день солнечным светом из высоких стрельчатых окон, вечером давала мягкий рассеянный свет. На каждом столе стояла лампа-подсвечник с красивым абажуром из цветного стекла, чтобы студенты не портили себе зрение плохим освещением. В самой гостиной рядом с доской объявлений появилась таблица внутрифакультетного рейтинга успеваемости и наказаний. Там отображалось, какой студент когда заработал баллы и когда потерял. А так же место самого факультета в борьбе за Кубок Школы. Пока что ало-золотые стабильно пасли задних. Первые четыре курса теперь делали домашние задания в обязательном порядке и под присмотром старост, которые еще и проверяли, что же детки насочиняли в своих эссе. Остальные приходили по желанию. Но оценили по достоинству новое помещение только семикурсники, которые судорожно пытались вызубрить учебную программу за все семь лет, готовясь к ТРИТОНам. Особо ленивые взвыли — Гад Поттер на все пергаменты накладывал заклятье разлиновки, и теперь не получалось использовать извечную студенческую хитрость, когда пишешь большими буквами, оставляя побольше места между строчками, чтобы пара абзацев из учебника как раз и помещалась в заданные два фута сочинения. Таких «умников» Поттер награждал чарами Щекотки или Жалящим или еще каким шуточным, но не смешным заклятьем и отправлял писать нормальное сочинение. А особенно упертым назначали дежурство — уборку гостиной и учебной комнат без магии. За такими студентами приставляли следить вредного домовика, который слушался только Поттера. Прогулки по школе после отбоя для гриффов стали редкостью, ведь на вход в гостиную из коридоров замка был навешены новые Сигнальные чары, которые активировались на время отбоя, а в случае нарушения сразу же оповещались старосты и декан. При том, что сам нарушитель понятия не имел, что «запалился». За первые две недели после нововведения Минерва МакГонагалл успела возненавидеть и излишне инициативного Поттера, и Вагнера с Вивальди, и неких жутких магглов, называющих себя «Металлика» и «Скорпионс» за чудовищные звуки, извлекаемые ими из музыкальных инструментов и душераздирающие вопли. И ведь не угадаешь, какая именно гадость зазвучит, когда очередному студенту вздумается покинуть пределы гриффиндорской башни. Звук утихал, только когда с нарушителя снимали баллы и отправляли назад в койку. МакГонагалл не высыпалась, а потому ходила злая, как мантикора, шипя на студентов и коллег. А зараза Снейп ехидным голоском советовал попить валерьяночки от нервов. Хорошо ему издеваться, это ведь не ему приходилось просыпаться трижды за ночь от звуков «маггловских шлягеров». Минерва уже вздрагивала, когда слышала стук в дверь своего рабочего кабинета — не дай Мордред, опять Поттер со своими нововведениями. Специально он это делает, что ли? Патрулирование коридоров после отбоя было разделено между преподавателями и старостами всех четырех факультетов. Гарри досталась пятница. Спустя месяц парень привык к новому расписанию и воспринимал патрулирование как прогулку перед сном, а ловить нарушителей режима ему помогали мантия-невидимка и знание тайных переходов. Вскоре за ним закрепилось новое прозвище — «Гад Поттер», хотя штрафовал он нарушителей не очень сильно, чаще назначал незначительные отработки, вроде помощи Филчу в уборке школьных коридоров или мадам Пинс в библиотеке. Но для детей, что выросли в магическом мире, нет ничего хуже работы руками.***
Перед каникулами, которые Гарри планировал провести со своим альфой, у него осталось последнее дежурство. Все было на удивление спокойно, пока из одного заброшенного коридора не донеслись звуки возни. Свернув туда, Гарри даже застыл на пару мгновений, ему в нос шибанули запахи молодых альф и едва ощутимым запахом ванили и вишни — не до конца раскрывшийся омежий аромат. В темном углу трое студентов зажали четвертого. — Что здесь происходит? — громко спросил Гарри. Вместо ответа на него зарычали. Адам Саммерс, пятикурсник с Хаффлпаффа, осмелился рычать на Поттера. Возмущенный омега приложил наглеца Петрификусом. Та же участь постигла и остальных двух альф. Четвертый парнишка забился в угол и мелко подрагивал от страха. На вид ему было не больше четырнадцати. Щуплая фигурка, шапка темно-русых кудрей и огромные голубые глаза, опушенные длинными ресницами. Только сейчас в этих глазах плескался страх. — Эй… ты меня слышишь? — при первых звуках голоса Поттера мальчик вздрогнул и попытался сильнее вжаться в угол. — Все хорошо, они тебя больше не тронут. Выходи, я отведу тебя к мадам Помфри. — Нет… ты врешь… Все альфы врут. Гарри осторожно приблизился и на пару мгновений дезактивировал артефакт, скрывающий запах. — Вот, я не вру. Пойдем, отведу тебя в безопасное место. Парнишка сделал вдох и удивленно замер. Приятный запах омеги с нотками альфьего аромата. Чем-то похожим пахло от его мамы, помеченной омеги. Мальчик вдруг подхватился и обнял Поттера за талию. И разревелся. — Все хорошо, малыш. Эти засранцы тебя напугали? — Гарри почувствовал, как мальчик кивнул, и осторожно погладил кудрявую макушку. Рубашку и мантию парнишки изодрали так, что восстановить не получилось. Гарри снял свою мантию и завернул в нее продрогшего мальчика, все же в коридорах зимой температура редко когда подымалась выше десяти градусов тепла. А этот юноша воспринимался инстинктами омеги, как ребенок. — Как тебя зовут? — Эрик… Эрик Розье. — Все хорошо, Эрик. Пойдем отсюда. Мальчик шел, кутаясь в мантию гриффиндорца, и крепко держался за руку. И уже начал успокаиваться, как на пути им встретился Малфой. Блондин недовольно поморщился, но потом застыл посреди коридора, уставившися на Эрика. Зрачки резко расширились, превращая серебристо-серые радужки в тонкие ободки вокруг темных озер. Гарри тяжко вздохнул. — О, нет! Хорек, держи себя в руках! — Вали отсюда, Поттер. — Сам вали. Эрик идет в Больничное Крыло, а ты в гостиную Слизерина. И держишь рот на замке. — Или что, Поттер? — Или словишь Петрификус, потом я сниму с тебя баллы и пожалуюсь Снейпу. — Много на себя берешь, Поттер. Розье, иди сюда! — в голосе Малфоя появилось рычание. Мальчик вздрогнул и спрятался за спину Гарри. — Последнее предупреждение, Малфой. Ступеф… — Что вы здесь вытворяете, Поттер? — из темноты коридора выплыл Снейп. Его резковатый аромат альфы перебил даже феромоны Малфоя. Эрик снова занервничал. — Стараюсь довести мистера Розье до Больничного Крыла, пока сюда не сбежалось четверть школы. А у мистера Малфоя явно проблемы с самоконтролем. Это грозит ему неприятностями. Снейп сделал пару вдохов и сказал уже более спокойно: — Идите, мистер Поттер. О мистере Малфое я позабочусь. И передайте мадам Помфри, что необходимые зелья я принесу через пару часов. — Да, сэр. Пойдем скорее, Эрик.***
Оставшийся путь они проделали без приключений. Эрик все еще был напуган, поэтому Гарри пришлось посидеть рядом, пока не подействовало снотворное. Поттер успел написать своему альфе о сегодняшнем приключении. Уолден, уточнив имя мальчика, пообещал разобраться.