Let the memories stronger

Азриэля нигде не было. Это немного настораживало девочку, в которой быстро-быстро билось решительное сердечко. Неизвесть пугала её, ведь ничего подобного с ней никогда не случалось. Она бы запомнила.. По-крайней мере, именно этим она и пыталась успокоить себя, сжимая свои пальчики чуть сильнее, чувствуя лёгкие прикосновения шерсти монстра на своей коже, немного морщась от щекотки. .. Что же случилось с Принцем? В порядке ли он? Нуждается ли в помощи? Где он сейчас? Сможет ли объяснить ей что здесь происходит, когда найдёт своего лучшего друга?.. Эти вопросы Фриск очень хотелось задать цветку, которого обычно первым встречали девочки в Подземелье, каждый раз перезапуская временную линию снова и снова; больше не притворяясь перед друг другом, но и не говоря и слова, встречая глубоким вздохом, размеренным выдохом, и скрываясь от неё под землёй и стараясь больше не попадаясь на глаза. Да, она помнила его полной горечи глаза... Помнила и жалостливую улыбку и отчаянные попытки помочь в трудную минуту... ... Но здесь, первым оказался Азгор, который сначала с удивлением глядел на ребёнка, забавно потрясывая лейкой, а после, споткнувшись об подол своей накидки, кинулся помогать несчастному созданию. Пока он залечивал ушибы Фриск, попутно рассказывая про себя и про то место, в которое попала девочка, сама она, слушая речь в пол уха, осматривала местность. В отличие от тех Руин, начальная точка здесь была довольно светлой и уютной, не внушающей страха или чего-то такого же вязкого. Золотистые, даже ближе к бежевому оттенку, стены мягко украшали светильники, одаривая помещение приятным свечением почти уже догоревших свеч. Пол был полностью залит цветами различных оттенков, в водопаде которых преимущественно выделялись жёлтые и сиреневые цвета, мягко щекочущие ноздри очень приятным ароматом и радуя глаз. Было сразу видно, что хозяин Руин заботился об этих цветах, но вот об остальном не особо: на светильниках можно было заметить слой пыли с отпечатками больших лап, а в уголках тех же светильников и в углах помещения увидеть размеренную, не совсем идеальную паутину. Это было странно, до дрожи в коленках. Но, радовало то, что Азгор всё тот же: неуклюжий и добросердечный дракон с примесью козла. Фриск всегда забавляло такое странное сочетание двух видов, абсолютно несвязанных между друг другом, но так удачно гармонирующих в теле семьи драконов. Девочка спиной чувствует ухмылку Кары, что вяло плетётся за ней, пока Азгор, как и когда-то Тори, рассказывал об этом месте и ловушках, мягко держа её за ручку и стараясь идти в её темпе, дабы та поспевала за ним и не уставала. Вид Руин помогает избавиться от неприятного и вязкого чувства страха, заставляя еле сдерживать улыбку, вызывая крайнее удивление доброго монстра, который после и сам расплывается в ней же, и треплет её по голове, спутывая несколько прядок густых волос. Стены всё так же окрашены в приятный золотистый оттенок, а светильники всё так же мягко освещают пространство. Украшеннием стен стали колонны, что сами были украшены лианами, на которых висели листья и всё те же цветы, что и в начале. Несмотря на всю уютность здешних Руин, Фриск не могла не заметить всё те же паутины, всю ту же пыль... Невооруженным глазом видно, что Руинам не хватает женской руки. Руинам не хватает Ториэль... ... На душе становится тошно от мысли о маме. Фриск становится страшно, а в голову лезут ужасные мысли о ней, начиная с пути геноцида и заканчивая незнанием того, что с ней сейчас и где она. Ничего в голове путного нет, лишь страх проедает кости насквозь. Страшно. Страшно. Девочка спиной чувствует, как усмешка Кары становится шире. Становится только страшнее. Азгор видит это, поэтому поднимает Фриск своими двумя большими и мягкими лапами вверх и усаживает к себе на колени и берёт со столика книгу о цветоводстве. Когда они успели прийти в дом То– Азгора?.. Он читает ей про разные цветы понемногу, самое интересное и познавательное, как он думает. Лишь об одном цветке читает чуть больше информации. Лютики.. Девочка поёжилась от плохих воспоминаний. Да и от воспоминаний в принципе, ведь они находятся толстой коркой в её черепушке, заставляя сходить с ума. — Когда мне можно будет уйти домой? Вопрос вырвался с губ сам собой, по давней привычке. Ей всегда было сложно покидать Руины, особенно когда мама начала замечать в своей голове проблески воспоминаний о девочке. Это очень больно. Её лицо, такое измученное и печальное, глаза как будто не живые... Её образ до сих пор мелькает перед глазами как напоминание о том, что когда-то это было. Да, и это потихоньку её убивает.. Это, наверное, странно. После вопроса Фриск, Азгор остановился, как старая пластинка; просто взял и замер, что-то обдумывая, смотря прямо в глаза девчули. Живые глаза ей нравятся больше, чем наполненные болью и скорбью, как когда-то у Санса и других монстров.. .. В голове вновь встаёт образ драконницы, как она точно так же застыла, а после встала и убежала в подвал. Но Азгор сидел и уже создавалось впечатление, что он не встанет более. Он был слишком задумчивым. Это настораживало. ... Послышался характерный скрип кресла, на котором сидел монстр. Хотя... Это нельзя было назвать креслом, ведь оно больше походило на потёртый и очень старый трон, который когда-то видела девочка в тронном зале. Папа взял Фриск к себе на руки и встал с мебели, исказив свою мордашку в грустной улыбке и смерив малышку понимающим взглядом, после чего, не громкой поступью направился к подвалу. — Подземелье никогда не было для нас самым настоящим домом, но за то время, что мы прожили здесь, — Азгор вздохнул, — для монстров он стал роднее, чем Поверхность. За то время, что я пробыл в Руинах, я понял одну важную вещь о людях. Обдумал все их поступки, решения... И меня озарило: люди слабые создания. Они стремятся к власти лишь только потому, что они боятся быть уничтожеными. Но дети... Чистые и непорочные создания, — Кара прыснула, — они не виноваты в том, что сделали взрослые... Они не должны страдать. Понимаешь, дитя? ... Фриск ничего не понимала, ведь половину текста она пропустила мимо ушей. Да что там половина? Она не особо понимала и то, что услышала хотя бы в одно ухо. Азгор понимающе покачал головой, вздыхая и что-то сказав в пол голоса про то, что ей не следует забивать свою голову чем попало, мягко потрепал малышку по голове, продолжая свой путь. На последок, когда они дошли до выхода из Руин, монстр лишь пожелал удачи и наказал, мол, не забывай о Милости и поспешно ушёл. Фриск была удивлена этому факту, но пролетевшая сквозь неё Кара со злобным хихиканьем развеяла непонятное чувство, заставляя вздрогнуть и почувствовать рой мурашек на своей коже. Кара ненавидит все эти прелюдии, поэтому первая покидает Руины. Фриск уходит за ней следом.