Возвращение Владычицы

Нэрвен первой покинула чертоги Ильмарина, быстрым чеканным шагом удаляясь прочь от массивных ледяных дверей выпустившего их портала, оставляя за плечами все пережитые по воле Стихий несчастья и горести. За ней едва поспевал Олорин. — Подожди, Артанис! Сейчас за нами прибудут слуги Ингвэ. Ты не забыла? — Мы приглашены на его праздник. — Я собираюсь отправиться в сады Лориэна! Меня ждет дочь! — не замедляя шага в снежную пустоту, отвечала Нэрвен. — Куда ты? Ты упадешь! — через несколько сот шагов начинался край плато, на котором был выстроен дворец, — Артанис, вернись! Мы зайдем на праздник лишь, чтобы поздороваться! — кричал ей вдогонку Митрандир. — Леди Галадриэль! — позвал Элронд, — Мы идем с вами! Нэрвен остановилась и, резко обернувшись, посмотрела на Лорда Имладриса и Эльвинг, стоявших теперь рядом с магом. — Я сам провожу вас в сады Лориэна — мы полетим на орлах. Прошу тебя, Артанис, еще немного терпения и, обещаю, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты почувствовала себя счастливой, — сказал уже тише Олорин, наблюдая за тем, как приземляются чуть поодаль привезшие их сюда орлы. — Леди Эльвинг, меллоннин, прошу, — истар сделал жест рукой, приглашая Элронда с матерью снова взобраться на спину Гваихира. Слуги короля Ингвэ ожидали их на широкой открытой площадке, покрытой льдом, в преддверии огромного дворца, высившегося на Вечноснежной вершине — Ойолоссэ. Дворец напоминал своими высокими бело-голубыми башнями и острыми, прорезавшими небо, шпилями какой-то сказочный замок, о которых рассказывают в легендах и сказаниях люди Средиземья. Казалось, он полностью выстроен изо льда. Широкий двор, куда их ввели, укутав в теплые меховые шубы, украшали огромные, высеченные из цельных ледяных глыб, припорошенные снегом, статуи, изображавшие Валар и героев Арды. Взирая на эти величественные изваяния — такие прекрасные и такие холодные в своем отточенном, кристально-прозрачном совершенстве, Нэрвен впервые за время, прошедшее с того дня, как они отплыли из Форлонда, вспомнила о муже. Лорд синдар Дориата, а затем и Лотлориэна, должно быть, вовсю вел политические игры за право возглавить отплытие последних оставшихся в Средиземье квенди в Блаженные Земли со своим главным конкурентом — Владыкой Зеленолесья, а также с сыновьями-близнецами Лорда Элронда — Элладаном и Элрохиром. Ей, оказавшейся так далеко от ставшего родным Лотлориэна, не суждено было знать, что происходило там, но Нэрвен не была этим опечалена — все, что случится, она знала это доподлинно, ни в коем случае не навредит ей и находящейся под надежной защитой Ирмо Келебриан, которую Владычица желала видеть больше всего на свете. Как только они переступили порог дворца Ингвэ, их окружило приятное тепло. Пришлось даже снять меховые накидки, выданные при приземлении. Непонятным образом внутри ледяного дворца Владыки Валмара было очень тепло, и особым образом преломляющийся в гранях прозрачного потолка солнечный свет заливал все залы, переходы и лестницы. Праздничная зала была полна разодетых гостей. Большинство их, как заметила Нэрвен, было из коренного населения, то есть, происходило из ваниар. Лорд Элронд и Леди Эльвинг, также как и Артанис, чувствовали себя неуютно среди наряженных придворных квенди и дам с причудливо заплетенными и уложенными золотыми косами, в роскошных платьях, с дорогими украшениями, блещущими на оголенных шеях и запястьях. Тут Артанис и вспомнила про оставшиеся в ларце на ее туалетном столике бриллианты — сейчас они были бы очень кстати, несмотря даже на то, что было лишь время обеда, а никак не вечер. На длинных столах, тянувшихся вдоль стен залы, были расставлены рябившие в глазах всеми цветами, разнообразные деликатесы и угощения, собранные со всего Амана. Музыканты играли в отведенном им углу, чередуя веселые мелодии с меланхоличными, задумчивыми мотивами, особенно приходившимися по вкусу молодым девам. Слуги Ингвэ сразу же повели четверых путешественников в направлении возвышавшейся посреди залы фигуры Владыки, и как только они подошли к нему совсем близко, звуки музыки смолкли, словно по мановению чьей-то руки. — Друзья! Мы собрались здесь сегодня, чтобы воздать хвалу трем героям Арды, которые удостоили нас правом первыми принимать их у себя на празднике! — продекламировал Ингвэ зычным голосом. Взгляды многочисленных гостей были прикованы теперь к статной и рослой фигуре Владыки ваниар и четверым почетным гостям. — Ешьте и пейте вдоволь! Наслаждайтесь музыкой, песнями и танцами! — продолжал торжественное вступление Ингвэ, — Сегодня с нами те, кто внес решающую лепту в дело победы над тьмой! — произнеся это, король поднял бывший у него в руках изящный хрустальный бокал, наполненный темно-бордовой, слегка пенящейся, жидкостью, в знак официального начала веселья. Грянула веселая музыка. Ингвэ взял под руку Олорина, направившись вместе с магом к видневшемуся на возвышении трону. Сразу несколько пар пустились танцевать вокруг четверых путешественников. Кто-то из прекрасных совершенной красотой ваниарских юношей приблизился к Артанис, желая пригласить ее на танец, но Владычица Лориэна, смущенная этим вниманием и прозвучавшим из уст короля Валмара представлением, отказывала всем, пытаясь протиснуться сквозь плотно окружившую их толпу к выходу из залы. Она энергично работала локтями, расталкивая блиставших богатыми одеждами дворян из ваниар, когда ее окликнули из толпы, откуда-то слева. — Нэрвен! — позвал необыкновенной красоты тембра бархатный голос. Владычица повернулась в ту сторону, откуда он прозвучал, но никого не увидела, блуждая обеспокоенным взором по лицам толпившихся там квенди. — Нэрвен, это я! — снова прозвучал уже совсем рядом с ней голос Певца. — Кано! — громко вскрикнула Артанис. Он внезапно оказался слева от Нэрвен, и та не замедлила броситься в его раскрытые объятия. — Кано, мой хороший! — счастливо всхлипывала Артанис, крепко сжимая невысокого Макалаурэ в объятиях. — Наша красавица и умница вернулась, цела и невредима! — радостно смеялся он, смахивая слезы. Не успели оба они прийти в себя и обменяться самыми животрепещущими новостями, как ее собеседник вдруг расширил глаза, глядя куда-то за спину Нэрвен, удивленно приоткрыл рот и вздрогнул. — Эльо… — на одном дыхании прошептал он и тут же кинулся к стоявшему за спиной Владычицы Элронду. — Эру Единый! — восклицал Кано, — Сегодня воистину счастливейший из дней! Мальчик мой! Валар, как ты возмужал! — Отец! Отец мой! — Элронд лишился дара речи, таким неожиданным счастьем обернулась для него эта поездка в Валмар. Нэрвен наблюдала трогательную сцену воссоединения и душа ее парила выше облаков. — Мама, я должен представить тебе, — с заметным волнением говорил Лорд Имладриса, — я хотел бы представить тебе моего приемного отца, Лорда Макалаурэ, — Элронд подвел Леди Эльвинг к почтительно поклонившемуся ей феанорингу. — Это Леди Эльвинг Дориатская, отец. — Солнцем осиян час нашей встречи, — Кано перешел на синдарин, — Моя Леди, разрешите мне благодарить вас за то, что подарили жизнь моим дорогим близнецам и просить, если сможете, простить меня и моих братьев за причиненное зло… — его бледные щеки тут же заалели, — Простите… — и он еще раз поклонился ей. — Теперь все, что было, принадлежит прошлому. Я благодарна вам за то, что вырастили и заботились о них вместо меня, — и она протянула Кано свою узкую маленькую руку, которую тот, безмолвно кивая и глядя ей в глаза, сжал в своих ладонях. В этот момент к ним подошла редкой красоты ваниэ в легком шелковом платье голубого цвета, усыпанном белыми блестками мелких бриллиантов. — Это моя супруга, Амариэ, — представил красавицу Кано, смущенно опустив глаза. — Амариэ! — эхом выдохнула Нэрвен, услышав имя невесты Финдарато. — Мы поженились, как только нам было позволено покинуть Чертоги Ожидания, — с поклоном произнесла Амариэ. Выяснилось, что у них с Кано уже родилось трое детей, и они желали зачать четвертого ребенка. Об искренности их слов красноречиво свидетельствовали взгляды, которыми обменивались Кано и нежная Амариэ. — Кано, а остальные?.. Как они? — спросила Нэрвен, когда первое ошеломление уступило месту радости за давно любивших друг друга Амариэ и Макалаурэ. — Все возвратились и благополучны, — улыбнулся Певец, — все, кроме Курво, живут в доме матери в Тирионе… — Артанис, орлы ждут нас! — вдруг послышался голос выросшего словно из-под земли Олорина. Нэрвен медлила в нерешительности. — Ты хотела бы узнать о ком-то одном? — спросил Кано, слегка обняв жену за тонкую талию и чуть лукаво прищурившись. — Нет, — замотала головой Владычица, — Нет, нет, ничего такого… Я рада, что все они здесь, в Валимаре… Я просто хотела… — Насколько мне известно, он сейчас гостит в охотничьем доме Турко. Это в угодьях Оромэ, — сказал Кано в ответ, слегка пожимая на прощание ее руку. Нэрвен едва заметно кивнула на эти слова, хмурясь и опустив голову. Они четверо покинули шумный праздник во дворце правителя Ингвэ. С Элрондом было условлено, что вскоре Лорд Макалаурэ с супругой и детьми пожалуют в башню к ним с Эльвинг, а заодно вместе отправятся в Тирион и посетят дом Нэрданели, где жили Фириэль, сама Махтаниэль, а также лорды Майтимо, Тьелкормо, Карнистиро, Умбарто и Амбарусса. Не часто случалось, что все они были дома, но к приему гостей из Валмара и Альквалонде они бы непременно собрались все, позвав Атаринкэ с женой и сыном. Торондор и Гваихир согласились отнести Леди Лориэна, Митрандира, Леди Эльвинг и Лорда Имладриса в сады Ирмо лишь потому, что Манвэ лично просил их об этом одолжении. Хоть им и не составляло особого труда летать над Аманом, все же, служить целый день в качестве средства передвижения для новоприбывших из Покинутых Земель эльдар и майа, пусть и самого лучшего из них, было, по их мнению, не самой почетной миссией. Путешествие в сады Лориэна, однако, представляло для орлов больший интерес, нежели любое другое направление. В тех садах они могли отдохнуть, восстановить силы, забывшись среди окружающей красоты и спокойствия, прежде чем отправиться в обратный путь, к своим жилищам, что располагались высоко в скалистых, заснеженных горах Пелори. — К вечеру мы будем у озера Лорелин, — задумчиво произнес глядевший куда-то вдаль перед ними Олорин, обращаясь к Нэрвен. Она кивнула, плотнее укутавшись в меховой плащ и подумав о том, что за весь день ничего не съела кроме мируворэ в Ильмарине. Артанис была голодна. — Вот, прошу, — Олорин протягивал ей лембас. — Откуда он здесь? — спросила пораженная Артанис. — Его называют здесь «коймас». Я знаю несколько мест в Тирионе, где его делают особенно хорошим на вкус, — улыбнулся истар. — Ты читаешь мои мысли? — Нет, я читаю на твоем лице и в твоем сердце, — устало ответил маг. — Опять ты за свое, Митрандир! — негодующе начала отчитывать его Владычица, откусывая кусок лепешки, — Снова будешь говорить мне о твоих чувствах? Я замужем, пойми! — Чувства и замужество, — меланхолично молвил Олорин, — Никак не возьму в толк, чем связаны эти два понятия? Ты всегда прикрывалась своим замужеством, словно щитом, чтобы защититься им от пламени чувств, что тлело в тебе, пока ты жила в Средиземье. — Что?! Что ты говоришь?! — злилась Нэрвен. — Что ты никогда не позволяла себе быть счастливой, Артанис. Ты боялась и боишься любить! — Митрандир! Что ты себе позволяешь! — вскричала она. — Ты боишься себя, Венценосная Дева! Ты душишь в себе страсти, притворяясь, что твое сердце сделано из мифрила! — Замолчи! — Первого, кто смог зажечь в тебе огонь страсти, ты не смогла полюбить из трусости, а того, кто взял тебя в жены, ты не смогла полюбить из гордости! — выкрикнул ей в лицо Олорин, — Я надеялся, что родство наших феар поможет чувству привязанности ко мне расцвести в твоем сердце, но вижу — все напрасно! — Не смей так говорить! — в гневе кричала на него Артанис. — Успокойся и подумай о моих словах, златокудрая Нэрвен! Моя любовь к тебе никогда не увянет. А сейчас ешь, набирайся сил перед встречей с дочерью, — и Олорин отвернулся от Леди Лориэна, предоставив ей в полном одиночестве доедать дарованную им лепешку.