Возвращение Владычицы

Весь день до самого вечера Морьо предпочел провести сидя под кроной росшего на открытой поляне тысячелетнего дуба. Погода была жаркая. Солнце палило нещадно. Даже в густой тени могучего дерева было душно и жарко. В такую жару было трудно даже вдыхать горячий воздух и совсем не хотелось что-либо делать. Карнистиро казалось, что он вот-вот расплавится. Избранное им прибежище находилось в часе пути от дома Турко, если идти скорым шагом. Выходя сразу после завтрака, чтобы отправиться сюда, Морьо не озаботился о том, чтобы взять с собой хотя бы флягу с водой и сидел теперь без движения меж корявых, извилистых, толстых корней, привалившись спиной к шершавой, изрытой впадинами, коре ствола. Мирионэль отправилась с Тиаро и слугами вместе с неразлучными Курво и Турко, чтобы принять участие в охоте. Он сам так захотел — пусть хоть она отвлечется от бесконечного ожидания своего синдарского упрямца. Четвертому сыну Феанаро тоже хотелось превозмочь разморившее его пекло и, сев на спину своего верного вороного, отправиться на север, туда, где прохладные воды горных ручьев приятно холодят кожу лица, туда, где солнце лишь ласково пригревает, а не плавит в безумной лихорадке, туда, где снежные вершины горной гряды Ойолоссэ виднеются совсем близко и нужно носить теплый плащ, чтобы не продрогнуть. Нэрвен была сейчас там. Его кузина Артанис, златовласая гордячка, Муж-Дева, чья поступь легка и решительна, а от прекрасных глаз не оторвать взора, волшебница и чародейка Леди Галадриэль из Дориата, Владычица Золотого Леса, называемая в Альквалонде — Алатариэль, она прибыла вчера на корабле из Земли Изгнанников. Она здесь. Она выжила и возвратилась в Аман, чтобы сиять своей красой и привлекать влюбленные взгляды, которыми она всегда пренебрегала. Характер Морифинвэ был таков, что в тех случаях, когда он не знал, как должно вести себя в той или иной ситуации, злоба на себя и на обстоятельства вынуждала его хвататься за оружие. Действовать! Реагировать на брошенный вызов! Сейчас ситуация складывалась так, что разрешить ее при помощи меча не представлялось возможным. Его дочь настаивала на скорейшем визите в Альквалонде. Не поехать туда, означало бы — выказать свою трусость и слабость перед кузиной Нэрвен, которую многие могли бы принять и за неблагодарность, ведь та заботилась по его просьбе о Мирионэль, словно о родной, после того, как безумная Клятва окончательно разрушила все, унеся их в Чертоги Ожидания. Поехать же, означало — обречь себя на встречу с Артанис, сулившую им обоим полнейшую неизвестность. Увидеть ее снова после тысячелетий отчуждения… Да он и не помнит ее толком! Нет, врешь! — Помнит, просто не уверен, она это, или его видение, пригрезившийся когда-то сон. И все-таки, в одну реку нельзя войти дважды. Что особенного может выйти, если они с Артанис увидятся?! Его долг перед Мирионэль и самим собой — встретиться с Нэрвен открыто, не избегая ее и глядя в глаза, благодарить за заботу о дочери. Тут нечего рассуждать и раздумывать! Любопытство, воспоминания о давних днях, о тогдашнем недопонимании между ними, о ее пренебрежении и обидах, страх испытать нечто подобное снова, страх показаться нелепым, стыд, неловкость, смущение — вот лишь основные чувства и переживания Морьо, сидящего под деревом в плену напряженной полудремы и думающего о той, которую он некогда ставил выше всех остальных дев и кто была в те незапамятные времена владычицей его сердца. В конце концов, сон окончательно смог взять верх над героически пытавшимся сопротивляться его чарам Карнистиро, погружая того в свои глубины.

***

В этот миг, видя перед собой ровную спину мага, Владычица Лориэна пожелала, чтобы рядом был Келеборн. Хоть Лорду синдар никогда впрямую и не приходилось защищать свою весс от полчищ врагов, коварных злых чар, злословия придворной знати Дориата или других опасностей, рядом с ним, сидя рядом на отведенных им почетных местах по правую руку от Владыки Эльвэ Синголло в тронной зале Менегрота, она чувствовала себя уверенно и спокойно. Келеборн одним своим присутствием рядом с ней давал Нэрвен подобие защиты. После их свадьбы положение Леди из голодрим среди сумеречных квенди Сокрытого Королевства значительно укрепилось. Влияние Леди Галадриэль росло с каждым днем. Крепла день ото дня и дружба с майэ Мелиан, которая и посоветовала ей принять формальное предложение руки и сердца, поступившее от родича Таура Элу, сделанное сначала через Финдарато, а затем, при личной встрече, напрямую. И сейчас она хотела, чтобы ее Серебряный Лорд, ее Белый Цветок Тельпериона, был здесь. Артанис хотела его размеренных, неторопливых ласк. Несмотря на то, что уже долгие тысячелетия их брак являлся союзом лишь феар, сейчас Леди Лориэна отдала бы многое, чтобы почувствовать себя в его объятиях, словно желая доказать назойливому и жестоко оскорбившему ее гордость майа всю абсурдность его утверждений. В голове Нэрвен стремительно, словно падающая звезда, пронеслось воспоминание об их с Келеборном первой брачной ночи. Таур Элу закатил такой грандиозный по своему размаху праздник, что танцы, гулянья и застолье, с бесконечными тостами за процветание Дориата, вечное счастье совместной жизни жениха и невесты и льющимся рекой местным вином, не прекращались двое суток. К началу третьих Нэрвен, не выдержав, обратилась к Торил Мелиан с просьбой разрешить ей покинуть веселье. Их с Келебоном провели в отведенный специально для новобрачных роскошно обставленный и убранный покой дворца, с отдельной купальней и прочим удобствами, а главное — с располагавшимся посреди комнаты огромных размеров ложем, застеленным драгоценными тяжелыми покрывалами утканными орнаментами из золотых веточек и ягод. Было полутемно. На небольших столиках по краям кровати оставались гореть два тусклых светильника и стояли графины с водой и вином, а также вазы с фруктами. По углам на специальных постаментах курились сладковатые благовония. Войдя в комнату, Нэрвен даже обрадовалась этой темноте — ее глаза, утомленные ярким светом парадной залы, теперь, наконец, получили долгожданный отдых. «Слава Единому, это закончилось!» — устало и облегченно подумала Нэрвен, присев на кровать, и принялась снимать с себя украшавшие ее бриллианты и золото, сложив все в блистающую горку на ближайшем к ней столике. — Ну что же ты, моя заморская принцесса, — вдруг услышала она совсем рядом голос новоявленного супруга, — Разве ты не хочешь позволить мне взглянуть на тебя? Для Нэрвен, уже успевшей позабыть о его присутствии, эти слова прозвучали неожиданно. Они нечасто виделись до того дня и мало успели узнать друг друга. — Что? — рассеянно спросила Артанис, не понимая, о чем он говорит. Она вообще плохо понимала, что сейчас должно произойти. Мелиан напутствовала ее словами о нежных ласках, которые необходимо дарить супругу, и говорила о том, что с ним она ощутит блаженство, какое заставит забыть обо всем белом свете. Нэрвен недоверчиво взглянула на своего вэрно*. — Я желаю тебя видеть, смелее, — Келеборн придвинулся к ней, увлекая на ложе, — Хочешь, я помогу тебе? — мило улыбнувшись, спросил Лорд синдар, легким движением изящных пальцев проведя по вырезу светло-золотистого платья на ее груди. У Нэрвен похолодело внутри, а сердце забилось часто-часто, словно ее поймали за руку на каком-то постыдном деле. — Пожалуйста, — заплетающимся от страха языком произнесла она, — Не сейчас, я устала… — и Артанис попыталась убрать его руку, с ужасом чувствуя, что сил сопротивляться нет, а рука Келеборна никак не хочет сдвинуться с места. — Расслабься, — прошептал он доверительно, наклонившись к самому ее уху и отчего-то лизнув его, — Позволь мне увидеть тебя… С этими словами синда потянулся к шнуровке платья на спине Артанис. — Нет! — запаниковала она, изогнувшись, пытаясь подняться на ноги, избежав прикосновений Келеборна. И от этой паники, всколыхнувшейся в сознании, ее тело перестало слушаться. У нее ничего не получилось, синда оказался намного проворнее ее, во время схватив супругу за тонкую талию обеими руками и не позволяя двинуться с места. — Не упрямься, — произнес он строго, — Торил обещала, что ты будешь послушной. Позволь помочь тебе… — и он принялся стягивать с ее плеч уже полностью расшнурованное платье. Нэрвен сглотнула ком в горле. Стыд захлестывал горячей волной. Стало тяжело дышать. Она съежилась, втягивая голову в плечи. — Ложись, — настойчиво приказал голос её супруга над самым ухом. Она опустилась на мягкое ложе, закрыла глаза, откинула голову, чтобы не видеть того, что с ней делали. Шли мучительно долгие мгновения. Она дрожала и ждала. Наконец, она почувствовала, как руки Келеборна стягивают платье, а затем нижнюю полупрозрачную тунику. Лежа на боку, сжавшись в комок, Нэрвен обняла себя за плечи и уже собиралась подтянуть колени к животу, когда синда властным и уверенным движением развернул ее к себе, схватив за плечо, а затем стремительно развел ее бедра и тут же оказался над ней, наклоняясь к ее лицу, касаясь ее кожи прядями ровных серебряных волос и упершись вытянутыми руками в постель. Артанис почувствовала себя в ловушке, в которую сама себя загнала своей слепой верой в дар предвидения и малодушием. — М-м-м, — протянул Келеборн, улыбаясь одними губами, — Ты — самое прекрасное создание, какое я видел. В полутьме было плохо видно, но Артанис смогла разобрать, приоткрыв веки, что на нем нет никакой одежды, и тут же снова зажмурилась, потому что он принялся оглаживать ее тело, проводя рукой от щеки вдоль шеи, останавливаясь на груди, слегка сжимая ее, двигаясь ниже по животу, чтобы, наконец, прикоснуться к ее самому сокровенному. От жгучего стыда Нэрвен передернуло, но стараясь держать себя в руках и быть послушной, как истинная жена, она сжала в кулаках покрывала и безмолвно ожидала того, что случилось затем. А затем была боль в острой смеси со стыдом и сознанием того, что все происходящее между ними — неправильно и недопустимо. С величайшим трудом Нэрвен удержалась от того, чтобы в ответ не ударить Келеборна, испытав первые острые спазмы от его движений. В нее, в самое чувствительное место ее тела, будто насильно пытались протолкнуть что-то, что никак не могло туда войти из-за своих размеров. Но Келеборн настаивал, толкался вперед, крепко удерживая ее за плечи, пока Артанис отчаянно старалась лежать, не двигаясь, поглощенная довольно ощутимой болью и невообразимым стыдом. Она не знала, сколько точно по времени длилась боль и ощущение саднящего жжения в промежности, но ей показалось, что целую вечность. Главным из ее переживаний сразу после того, как первые фактические супружеские отношения подошли к своему логическому завершению, было «А если каждый раз будет так больно?!». Однако Нэрвен сразу же отмела эту мысль, так как она показалась ей чересчур ужасной. Эру просто не мог допустить, чтобы каждый раз дева чувствовала такие муки при близости с мужчиной. Меж тем, Келеборн деловито расстилал их постель, аккуратно укладывая покрывала, одним из которых накрыл ее нагое тело, безвольно лежавшее последи простыней и подушек. — Ты не проголодалась? — спросил он. На что Артанис молча отрицательно покачала головой, закрыла глаза и отвернула лицо. «Только не плакать!» — молнией сверкнуло в голове. Но все же пара слезинок, вызванных скорее обидой за причиненное, нежели пережитой болью, скатились из ее закрытых глаз. Лорд Келеборн вскоре лежал рядом под слоем из нескольких покрывал и легонько поглаживал ее острое плечо, видневшееся из-под нижней простыни. — Перед нами владения Вала Ирмо! — послышался бесстрастный голос Митрандира. После всего, что она увидела, услышала и узнала за неполные два дня пребывания в Блаженном Амане, дева Артанис уже ничему не удивлялась и приняла новость о прибытии в сады Лориэна со спокойной радостью. Далеко внизу раскинуло свою зеркально-голубую гладь озеро Лорелин, на острове, что высился из его вод почти в самой середине водоема и находился чертог, где обретались квенди, чьи феар нуждались в излечении.