Послышались гудки. Эдвард терпеливо ждал. Наконец, на том конце провода послышалось:
— Ало?
— Ал? — тут же чуть ли не прокричал Эдвард.
Похоже, что тот, кто держал трубку, ее уронил от неожиданности.
— Ал! — снова позвал Эдвард. — Не смей вешать трубку!
— Привет, брат, — пробормотал доспех, спустя несколько томительных секунд. — Как отдых?
— Прекрасно, — быстро ответил Элрик, перекладывая на столе отчеты. — Что там с информацией? Ты что-нибудь узнал?
— Эээээ...
— Не ври мне, Ал, — предупредил Стальной алхимик. — Что-то случилось, я знаю. Что?
— Может быть, ты узнаешь об этом потом, когда вернешься? — предположил Альфонс. — Просто я не хочу портить тебе отпуск...
— Он и так уже испорчен. Тем, что эти Кровавые алхимики вообще существуют. Прекрати темнить, Ал, и давай, рассказывай. Опять жертва?
— Нет, — видимо, Альфонс покачал головой. — Просто... ээээ... в штабе немного не спокойно, поэтому я туда и не хожу. Ческа сама разбирает разгромленную тобой библиотеку...
— Давай к сути дела! — раздраженно велел Эд. — Что это значит? Что ты не можешь больше передавать мне информацию?
— Да, — кажется, Альфонс вздохнул с облегчением. — Может быть, в таком случае мне поехать?..
— Погоди, — оборвал Элрик старший. — А что в штабе случилось? Что за переполох там?
— Ээээ, понимаешь ли... На штаб был набег...
— Чего?! Какой набег!? — Эдвард даже вскочил со стула. Наверное, его крик был слышен даже внизу. Уинри, возившаяся с пальцами пришедшего к ней Генри, подняла голову от занятия и нахмурилась. Парень недоуменно тоже посмотрел на потолок, наверху что-то упало, как оказалось, это бы стул, который алхимик уронил на пол, когда резко с него вскакивал.
— Не обращай внимания, — буркнула Уинри, возвращаясь к работе.
— Никого не убили, — поспешил уверить брата Ал. — Просто отдел улик был перевернут вверх дном, причем смена ничего не заметила, замки не были взломаны... Я узнал об этом от Чески, она сказала мне по секрету, просто ей в библиотеку принесли отчет об этом деле. Я полистал... Знаешь, брат, считают, что это был кто-то из военных. Ничего, кстати, не пропало.
— Значит, то, что искали, там не нашли... — задумчиво протянул Эдвард, опускаясь на стул, и тут до него дошло. — Ал! Возможно, я знаю, что искали... Черт! Пока, Ал, я должен его найти...
— Брат...
Но Эдвард уже бросил трубку. Скоро по дому Рокбеллов носился ураган Эдвард Элрик, переворачивая вверх дном все, что попадалось ему под руку. Генри уже ушел, поэтому не мог наблюдать этой картины, но если бы мог, повеселился бы на славу.
— Черт, — бормотал алхимик. — Где же он?
— Эд, что ты ищешь? — Уинри с Пинако стояли и смотрели, как Эдвард ползает по полу, заглядывая во все щели. Стальной алхимик как будто не услышал, слишком поглощенный своим занятием. Он был растерян. В своих вещах он медальон не нашел, так же, как и не помнил, чтобы вообще вынимал его, будучи в доме Рокбеллов.
"Куда он мог запропаститься?" — подумал Эдвард. Хоть убей, он не помнил! Не помнил, куда положил, где спрятал... А положил ли вообще? А прятал ли?
"Черт! — выругался про себя парень. — Неужели я его оставил в Централе? Похоже, что отпуск кончится гораздо раньше, чем должен. Мне нужен этот медальон. Если это правда, и приходили в штаб за ним, значит, его ищут Кровавые алхимики. Это же реальный шанс выйти на их след!"
— Эдвард, — отвлек его от размышлений голос Уинри. — Что ты искал?
"Не стоит ей говорить", — подумал Стальной, а вслух сказал:
— Я потерял отчет.
— И из-за этого ты носился по дому, как укушенный? — нахмурилась Уинри, отчетливо понимая, что ей, скорее всего, врут.
— Уинри, — сказал Эдвард, понимая, когда то, что он хочет сейчас сказать, сорвется с языка, Уинри будет готова швыряться гаечными ключами. Всеми тридцатью семью. — Мне надо уехать.
— Что? — А Уинри была весьма ужасна в гневе!
— Это очень важно, — сердито сказал Эдвард, засовывая руки в карманы. — Мне отдыхать некогда. Я возвращаюсь в Централ...
Он бросил взгляд на окно. Был уже вечер. Последний поезд в Централ давно отошел, видимо, алхимику придется ждать утра.
— Ты пробыл тут всего три дня, Эд!
— Я наотдыхался, спасибо. У меня есть шанс выйти на этих преступников, только после того, как я с ними разберусь...
Он запнулся, заметив какой подавленный вид у Уинри – она опустила голову, а в руках мяла гаечный ключ.
— После того, как ты с ними разделаешься
(если вообще останешься в живых), ты отправишься искать Философский камень, или еще чего-нибудь, и опять у тебя не будет времени, ни на отдых, ни на меня, ни на что... Мы же с детства были вместе, я так привыкла к вам, а тут... Да, ты приехал лишь, когда тебя Рой пинками из штаба выгнал! Скажешь, что это не так?
— Уинри...
Эдвард был поражен ее реакцией. Нет, честное слово, если бы она ключами гаечными кидаться начала, это его ни сколько бы не удивило, но когда она говорит так, причем с такой горечью в голосе... И Эдвард внезапно понял – ему стало стыдно. За самого себя, что, как он уже однажды отметил, Уинри всегда рядом, готова помочь, и требует за это символическую плату – она просто хочет знать, что с ним и с Алом все хорошо, – а он, как эгоист, не обращает на это внимания.
Эдвард отвернулся, сжав кулак. С одной стороны, он понимал это, но с другой кто-то шептал ему "Твой шанс вернуть ваши тела, ты не можешь им пренебрегать..." Но ведь на самом деле, он не мог. Он поклялся Алу, что сделает все, что должен. Если он должен сейчас уехать, и даже обидеть Уинри (как бы ему не хотелось), он должен это сделать. Элрик-старший вздохнул, разжав кулак, и хотел было повернуться, но тут ему на глаза кинулась одна вещь. Это были цветы, стоящие в вазе на окне. Странно, что раньше он их не заметил, слишком уж был увлечен поисками. Теперь же их наличие обескуражило парня. Чтобы у Уинри в мастерской стояли цветы? Да, она сказала бы, что их пыльца портят детали, никогда бы не поставила их сюда сама! Пинако тоже отпадает...
— Хм... Уинри, а откуда это? — он указал на вазу.
— Это? — безразлично переспросила Уинри и фыркнула. — Ну, Генри же приходил...
Она замолчала и уже каким-то другим голосом продолжила:
— Он и подарил. Пусть стоят, что ли...
Эдвард и сам не понимал, почему ему хочется вышвырнуть этот веник в окно, но сделать ничего не мог, лишь пробормотал перед тем как уйти из мастерской:
— Я уеду завтра... Спокойной ночи.
***
Эдвард устало провел рукой по лицу. Он так и не сомкнул глаз. Сначала пытался все-таки искать медальон, но успеха так и не добился.
"Черт, как я мог потерять такой важный предмет!? — ругал он сам себя. — Это все Мустанг виноват! — нашел он виноватого через пол часа. — Это же он убеждал меня, что ничего ценного в этом медальоне нет, вот я и проглядел... — Эдвард захихикал. — Я нашел
такую улику, а он просто взял и вышвырнул ее. Это не мой промах уж точно".
Но с другой стороны он, конечно, понимал, что виноват в исчезновении медальона сейчас он и никто другой, надо было следить за вещами тщательнее. Где теперь могла находиться улика, можно было только догадываться.
В конце концов, Эдвард встал, решив спуститься вниз, постоять немного на свежем воздухе, чтобы освежить мысли, но, выходя на лестницу, он заметил свет, а затем услышал голоса. Это были Уинри и Пинако. Почему они не спят, Эд не знал, хотел спуститься вниз и обойти, выйдя через заднюю дверь, но что-то в их разговоре заставило алхимика остановиться.
— За Эда беспокоишься?
— Он уезжает завтра, — сказала Уинри с металлом в голосе. — Ну, и пусть катиться на все четыре стороны, будто я буду его держать!
— Глупая, — улыбнулась Пинако. — Эд уже давно не ребенок, хоть и не подрос за все это время...
Эдвард сжал кулаки и покраснел, из его ушей чуть не повалил пар, но смог каким-то чудом удержать себя в руках и не выскакивать со звериным рыком и криком: "Это кто тут коротышка?!"
— ... Пусть делает то, что хочет. Этот путь он сам выбрал. Ты же понимаешь, почему он это делает.
— Понимаю, — был ответ, — только, знаешь, бабушка, почему-то меня это совсем не утешает. Все, с чем он сюда приезжает, это его автоброня. Ее вечно надо чинить. Мне не сложно, правда, но я ужасаюсь, видя, в каком она состоянии. Как так можно? Подвергать себя такой опасности? А теперь он пытается угробить себя на работе. Я же за него и за Ала беспокоюсь.
Повисла тишина, Эд уже было подумал, что это все, и продолжения разговора не будет, как вдруг Пинако снова заговорила.
— Интересный парень этот Генри. Вон как ухаживает, — говорила Пинако, как обычно куря свою трубку и выдыхая клубы дыма.
— Будто мне есть до этого дело, — пробормотала Уинри. Голос у нее был подавленный.
— А как же не быть? — усмехнулась Пинако. — Тебе пора бы уже и о будущем задуматься. В твоем-то возрасте...
— Да, в моем возрасте не с гаечными ключами под щекой засыпают, — раздраженно кивнула Уинри. — Хотя, порой мне кажется, что Генри лучше Эда. Вон и цветы принес. А Эдвард... Он даже за автоброней не следит...
Дальше Эдвард слушать не стал. Рассерженный до глубины души, он бесшумно спустился по лестнице и вылетел из дома на улицу. Слова Уинри задели его за живое. Оглядевшись, он побрел прочь от дома.
— Но... Генри совсем не такой, как Эд, — продолжила девушка, и голос ее потеплел. — Знаешь, бабушка, я, пожалуй, провожу его завтра к станции.
***
— А вот и он, — прозвучал неприятный насмешливый голос. — Сейчас повеселимся.
— О самом главном не забудьте, мальчики, — женщина усмехнулась. — Нам нужен медальон.
