***
Если звонок и привел Карта в недоумение, планы менять он не стал. Гомункул и не сомневался, что найдет Блада на своем привычном месте. Ученый был чем-то взволнован, ходил по своей лаборатории мимо столов, полок с банками, клетками и то и дело бросал быстрые взгляды на выход, в который не так давно ушла Мег. На Карта он обратил не больше внимания, чем на химер в клетках. — Гости? Блад поморщился. Похоже, алхимику совершенно не хотелось вести разговоры с гомункулом, но он отлично знал, что Карт так просто не отстанет. — Мег разберется, — процедил он сквозь зубы. Карт сощурил глаза. Он не знал, что подобное поведение было вызвано разговором с Мег, а вовсе не его появлением, которое, впрочем, только усугубляло ситуацию. Незаметно для Блада он сдвинулся так, чтобы дверь оказалась у него за спиной. Намерение было понятным – гомункул не хотел давать ученому шанс на возможное бегство. Отчего-то у Карта возникло такое чувство, что Блад не будет рад отвечать на вопросы, которые гомункул собирался задать. — Девчонка попыталась сбежать, — как можно незаинтересованнее заявил он, наблюдая. — С чьей же помощью, позволь узнать? Карт расплылся в широкой улыбке, обнажая белые и удивительно острые для простого человека зубы. — Не беспокойся, твоя жертва никуда от нас не денется. «Еще бы ты куда-то делся», — подумал Блад, на мгновение отвлекаясь от мыслей о незваных гостях и вспоминая слова Мег относительно гомункула. Он осторожно посмотрел на свои руки. Он заметил это уже давно - они мелко дрожали. Его порой пробирал озноб, а в горле стоял ком, становилось труднее дышать с каждым часом. Он сильно затянул с расплатой. Скоро принцип равноценного обмена заберет себе его способность говорить, если не хуже - дышать, а у него пока нет даже кого-то в качестве донора. И медальона нет – последнее, что еще может его спасти. Собственная алхимия уже не помогала. Как смешно. Осталось расплатиться последний раз, и именно сейчас все пошло коту под хвост. Чертов Элрик! Чертов Карт! Это все из-за него! Гомункул находился против двери и заинтересованно за Бладом наблюдал. Только сейчас ученый понял, что стоит, облокотившись о стол, и тяжело дышит. Он резко выпрямился и оправил халат. Неважно. Время еще есть. Пара дней точно. Девчонка сидит взаперти и даже если сбежит, из лабиринта ей не выбраться. Элрик должен уже землю зубами рыть, ища медальон. А если усилитель будет, то... То Мег права, тянуть больше нельзя. Все это надо было делать еще раньше. Блад надеялся, что для начала расплатится-таки за трансмутацию Карта (ученый просто не был уверен, что потом будет такая возможность), а уже после пусть Мег создает Философский камень. Бладу было, в общем, все равно. Философский камень, конечно, невероятная ценность, но заказчики твердо дали понять, что сделают с теми, кто попытается их обмануть. А Блад вовсе не был уверен, что мощь камня позволит от них избавиться. Одна только мысль обладать столь сильным усилителем, как медальон, доставляла ему невероятное наслаждение. Философский камень... Что Философский камень по сравнению с Восстанавливающей алхимией? Блад резко развернулся к Карту. — Мег долго нет, иди проверь, с кем она там разбирается. Но гомункул не сдвинулся с места. Блада затрясло от злости. Несмотря на все свое преимущество перед Картом, как алхимика, он не был уверен, что сможет опередить его. Гомункулу лишь надо поднять руки. Бладу – хлопнуть в ладоши. А они дрожат. Если бы воскрешенная химера повернулась спиной... — Я же не просто так сюда пришел... «Началось», — Блад напрягся. То, о чем говорила недавно Мег, начало сбываться. — ...И начал издалека. Я тут потолковал немного с заложницей... — продолжал Карт, внимательно следя за руками собеседника. Он отлично знал, что Бладу потребуется лишь одно движение, один хлопок... Впрочем, зачем ученому это делать? Нападать на него... С какой стати? — И вот какая ситуация. Мне до сих пор не приходило в голову, что же случилось с теми гомункулами, появившимися в результате трансмутации? Не ты же один такой отыскался, Блад. Элрики, например. Их мать. Где она? Что с ней? И вообще, зачем ты меня создал? Этот небольшой монолог заставил Блада, как показалось гомункулу, замереть в нерешительности. Ободрившись этим, Карт продолжил: — Я же не дурак, Блад, я всегда знал, что ради чего попало ты не станешь платить подобную цену. Если раньше я думал, что ты псих, повернутый на науке, то теперь я в этом более чем уверен. На подобное мог решиться только умалишенный или доведенный до отчаяния человек. Не похож ты на страдающего депрессией, Блад. Ты и раньше был не очень нормальным, если вспомнить, почему ты «умер», но сейчас... Эта власть, что дает тебе медальон, совершенно свела тебя с ума. Философский камень нужен Мег, а ты согласен на такую жалкую безделушку... Почему? — На какой вопрос ты хочешь получить ответ сначала, а? — хоть Блад и говорил спокойно, внутри у него все сжималось от гнева и непонятного страха, что его марионетка, коей он всегда привык считать Карта, оказалась не такой уж глупой и не такой уж марионеткой. — Ну, расскажи, с какой целью ты меня создал. — Наберись ты хоть немного терпения, — проворчал Блад, — то и сам бы скоро узнал. Глаза гомункула сверкнули красным. — Значит, я был прав. Все ваши переглядывания с Мег, все эти химеры, над которыми ты постоянно измываешься, а главное, это... — он поднял руки, демонстрируя татуировки на предплечьях. Блад дернулся, как только опасный алхимический круг Карта засветился, хотя и не был активирован полностью. Это его всегда нервировало. Алхимия Карта была хоть и однообразна, зато индивидуальна. Возможно, это связано с его способностью становиться невидимым – словно исчезать во время атаки. Хотя существовала и другая причина его нервозности: они находились в лаборатории, где Блад изучал преобразовательный круг для Восстанавливающей алхимии. А если Блад активирует свой... — Замри! — рык гомункула разнесся по помещению, и Блад действительно замер, когда за спиной посыпались белые искры. Он уже жалел, что так рьяно изучал эту алхимию. — Только попробуй, — прошипел он, пронзая Карта взглядом. — Подними руки, Блад, — грозно потребовал гомункул, — и только посмей хлопнуть в ладони. Посмотрим, кто будет быстрее... Блад нервно огляделся по сторонам – все хоть сколько-нибудь законченные круги Восстанавливающей алхимии по всей лаборатории светились и выбрасывали белые молнии. Пол задрожал, как и стены, химеры подняли визг, что-то посыпалось с полок. Блад медленно поднял руки над головой. — Ты даже не знаешь, что случится, если ты это сделаешь, — произнес он, облизнув пересохшие губы. — Так просвети меня...***
Эдвард осторожно протянул руку и взял с подноса чашку, не спеша, впрочем, делать глоток. Ему казалось, что он уже понял половину из всего того, что тут происходит, и уж точно вспомнил, где мог слышать голос Патриции Мег. «Если она не нападает, то есть два объяснения ее поведения: она что-то ждет и не переоценивает свои силы, либо она не алхимик и опять же ждет помощи Блада или Карта. Вопрос: почему их до сих пор нет?» — думал он, поднося чашку ко рту. Он и не собирался пить чай, но разыгрывать этот плохой спектакль, в котором все всё (ну, наверное, кроме Ала) поняли, было необходимо. Патриция ничего не должна была заподозрить. Эд не сомневался: Уинри где-то здесь. Они сам удивился, как еще заставляет себя выглядеть спокойным. Казалось бы, перед ним всего лишь женщина, она не успеет ничего предпринять. Всего один хлопок в ладоши... Эда останавливала мысль, что сумасшедший ученый и его химера-гомункул где-то поблизости, ждут только повода. — Я смотрю, дом построен на холме, — заметил Эд, опуская чашку обратно на поднос. В лице женщины ничего не изменилось, но Стальной заметил, что молчала она на несколько секунд дольше, чем того требовалось. — И это, несомненно, преимущество. С верхних этажей открывается прекрасный вид, - Патриция Мег откинулась на спинку стула, не спуская с Эдварда внимательных карих глаз. Одну руку она держала на колене, покрытом синей струящейся тканью платья, и стучала по нему узкими без украшений пальцами. Эд отметил про себя, что она нервничает. Интересно, почему? — А сколько всего удивительного можно спрятать внутри этого холма. Позади зазвякал доспехами Ал. Эд подумал, что брат удивлен его словами. Хозяйка дома замерла, словно на кресле перед Стальным алхимиком сидела не живая женщина, а восковая фигура. Эдвард же напрягся, но женщина, к его удивлению, рассмеялась: — Под холмом? — переспросила она. — Я же говорила, этот дом военные и алхимики облазили с пола до потолка. Неужели вы думаете, что здесь остался хоть один угол, детально не описанный в отчетах?.. Кажется, она хотела добавить что-то еще, но тут из соседней комнаты раздался звук падающего и разбивающегося стекла. Патриция осталась более-менее спокойной, хотя некая тревога отразилась на ее лице, а вот Эдвард буквально подскочил на диване, разлив чай. — Что это? — резко спросил он, косясь на закрытую дверь. Патриция Мег быстро поднялась, оправляя платье. — Наверное, это мама. Я говорила, что она больна? — и хотя говорила женщина спокойно, нет-нет да паника сквозила в ее движениях, торопливых, нестерпимых. — Подождите здесь, я сама разберусь. Как только хозяйка повернулась к ним спиной, Эдвард переглянулся с братом. — Здесь что-то не так... — Я давно уже это понял, — прошипел Эд. Ал покачал головой. — Я не стал говорить тебе этого раньше, но сейчас... У меня медальон, и он странно себя ведет... — снова что-то звякнуло у Альфонса внутри. Удостоверившись, что Патриция готова уже войти в другую комнату, он снял шлем... — Что ты... Не успел Эд договорить, а Ал сделать то, что хотел, как из соседней комнаты послышался удивленный вскрик. На пороге возникла хозяйка, пятившаяся обратно в комнату. Мимо нее проскочило что-то небольшое, бело-рыжее и быстрое. Несколько прыжков: на стол (смахнув телефон), на спинку дивана, а оттуда... Прямо внутрь Ала. Вряд ли существо хотело запрыгнуть именно туда, скорее всего, его целью был Стальной алхимик, растерянно и даже недоверчиво взирающий на странное животное, но Ал рассудил, что надо бы спасти братца, и втиснулся между ним и белым существом. Внутри доспехов что-то забилось, загремело, зашуршало и пронзительно завизжало от страха и безысходности. — Химера! — опомнился Эд, поворачиваясь к Алу. — Черт, только не дай ей сломать печать! — Но... но как это сделать? — Ал шарил по нагруднику руками, явно пытаясь как можно быстрее его оцепить. Удостоверившись, что нагрудник вот-вот будет снят, Эд отскочил назад, хлопнув в ладоши, да так и замер. Вместе с несколькими листами (никак из библиотеки Централа) на пол вывалилась химера с огромным пушистым хвостом, а на шее у нее болталось не что иное, как потерянный, казалось бы, медальон!***
— Хочешь умереть? — С тобой? Пожалуй, ради этого можно и своей жизнью пожертвовать. В конце концов, я уже умирал, разве нет? — Карт оскалился в улыбке. — А ты знаешь, с чем играешь? Что за круг начерчен у тебя на руках, и как именно он должен действовать? Как он поведет себя рядом со всеми этими? — Блад обвел жестом лабораторию вокруг себя. Карт сделал шаг вперед, алхимические круги взорвались новыми порциями белых молний, и ученый поспешил поднять руки вверх. — Говори, — велел гомункул. — А ты прав, я не так просто тебя создавал. Стал бы тратить абы на что свое время и свои силы. Все это было лишь частью плана. Человек, химера и гомункул... Как говорится, три в одном. Это не миллионы жертв, но твоя способность к алхимии и усилитель сполна компенсируют весь недобор. — Говори яснее, Блад, времени у тебя не так много, я посмотрю, — гомункул хищно усмехнулся, кивком головы указывая на дрожащие руки ученого. Тот сощурился, но продолжал: — Ты – пример того, что Восстанавливающая алхимия все же существует. Второй усилитель, можно сказать. — И что это значит? Блад пожал плечами, медленно опуская руки. — Что значит? Это значит, что ты, круг для человеческой трансмутации, медальон... — он издал смешок и замолчал, когда его слова заглушил пронзительный вой. Карт вздрогнул резко крутанулся вокруг себя. Он знал, что этот сигнал – сигнал тревоги. Кроме Мег, никто другой не мог его подать. Значит, незваные гости требуют к своим персонам куда больше внимания, чем все считали раньше. — Плевать, сначала ты... Он даже начал поворачиваться, когда внезапно услышал тихий, едва различимый в этом завывании звук: хлопок в ладоши – и прикосновение чьих-то рук. — Давно пора было запереть тебя, как Мег предлагала, — спокойно сообщил Блад, обходя вокруг замеревшего гомункула. — Хочешь знать, зачем ты нужен? Для человеческого преобразования. — Ты... — прорычал Карт. Весь он мелко подрагивал, пытаясь сопротивляться алхимии Блада, но тот пока удерживал его под контролем. — Ты – усилитель, созданный исключительно для того, чтобы твоей жизнью и душой расплатиться за душу воскрешаемого, Карт, - хмыкнул ученый, останавливаясь напротив взбешенного лица своей жертвы. — Ты говорил, что лишь Философский камень... — Вот еще одна интересная деталь, — не дал закончить Блад, — побочным продуктом такого преобразования теоретически должен стать небольшой красный камень, который известен, как Философский. Ты очень ценная жертва, человек-химера-и-гомункул. И это все - за не столь большую плату. — Ты говорил, что я получу свою долю, что снова смогу стать человеком... — Я врал. А как же? Не надо было так долго тянуть с преобразованием. Видишь ли, я сомневался, боялся, что не выйдет. Пробовал преобразовывать химер – впустую. Неудивительно. Что их жизни, по сравнению с твоей? Я и сейчас сомневаюсь в успехе. Но... Осталось совсем чуть-чуть. У меня нет донора, и его поиски займут много времени. Если я так и так могу умереть, то почему бы не рискнуть ради науки, а? Скоро Элрик притащит сюда медальон, и, кто знает, может быть, у меня получится заставить его провести это преобразование. Не придется руки марать. И даже если не выйдет Философского камня, я смогу расплатиться за твое воскрешение. А камень... Такое могущество столь малой ценой не получить. — Так почему же ты?.. Блад фыркнул. — Все Мег. Я ей должен. Она спасла меня из тюрьмы, подстроила мою «смерть», дала мне материал для изучения. А ей очень надо воскресить одного человека. — Поддался на бабьи уговоры, Блад? — прорычал сквозь зубы гомункул. Ученый только покачал головой. — Что мне ее уговоры? Сделал бы вид, что работаю, а через пару месяцев развел бы картинно руками. — Есть что-то еще? — Ты спрашивал, что становится с другими гомункулами?***
Уинри стояла у двери и решала, что же для нее лучше: попытаться уйти или же остаться тут. Прошлый побег не увенчался успехом. Да и побегом это не было, Карт сам ее выпустил. А сейчас? Та же история. Ведь не просто же так он оставил дверь открытой? Или ему уже было все равно, что с ней станет теперь, когда она рассказала ему все, что знала о неудачной трансмутации братьев Элриков? Оглядевшись, Уинри поняла, что лучше еще раз попадет в комнату с химерами, чем останется сидеть тут сложа руки. Гаечный ключ Карт ей вернул. Небольшое утешение, зато верное оружие. Уинри решительно шагнула за порог.***
Сначала все замерли в ожидании: Мег, Ал без шлема с высыпающимися из него бумагами, Эдвард со сведенными руками и химера с повисшим у нее на шее медальоном. Она ощетинилась зубами и когтями, медальон ей мешал, и она была бы просто рада от него избавиться, но вокруг было слишком много странных и пугающих ее существ, поэтому она не могла терять время на то, чтобы его снять. Первым от ступора отошел Ал. Загромыхав сталью, он бросился вперед, но юркое и маленькое существо легко ускользнуло из его рук. — Эд, лови ее! Стальной опомнился и, переглянувшись с Мег, которая думала явно о том же, о чем алхимик, кинулся за существом, которое только и хотело, что найти вход в те подземелья, из которых оно выскользнуло вслед за Мег. Начался кавардак, в основном состоящий из братьев Элриков и химеры. Первые пытались ее поймать и не выпустить из комнаты, а та, в свою очередь, пыталась убежать и спрятаться. Животное не понимало, что охота ведется не на него, а на висящую на шее вещичку - слишком важную для всех присутствующих. Мег не принимала в этом участия. Она стояла у стены, недалеко от декоративного камина, внимательно следя за движениями химеры. Элрики намеренно теснили животное в ту часть комнаты, где не было дверей и окон. Как раз туда, где располагался камин. Мег лишь внимательно следила и терпеливо ждала. Она всегда считала, что спешка только помешает делу - наверное, только поэтому она не настаивала, когда Блад сказал, что хочет подумать и изучить Восстанавливающую алхимию, а не сразу бросаться рисковать. И теперь, когда химера с каждой минутой оказывалась все ближе и ближе к ней... Грузный Ал свалился прямиком на своего братца, который только путался у него под ногами и пытался поймать химеру в импровизированную клетку, созданную алхимией. Громкий звук и ругательства отпугнули химеру в единственном доступном ей направлении – к камину, у которого стояла Мег. К тому же там, внутри, где не горел огонь, было так тихо и уютно, а главное, там был лаз, в который химера и поспешила юркнуть. Мег мгновенно сорвалась с места, выскочив в открытую дверь, пытаясь скрыться до того, как Элрики выпутаются и бросятся за ней в погоню. Главное, успеть добраться до химеры первой. Братья сначала бросятся за ней, а не за животным, поэтому у нее будет время. Спустя несколько секунд Мег услышала, как кто-то бежит следом. «Разделились?» — усмехнулась она и быстро свернула в одну из комнат, откуда, открыв проход с помощью замаскированного под гардины рычага, через отъехавшее зеркало бросилась по подземным коридорам лаборатории Блада. Она настолько хорошо уже запомнила эти лабиринты, что почти не задумываясь, быстро шагала по ним, ища одну-единственную дверь. За ней кто-то испуганно пищал. Мег улыбнулась. Открыть дверь и зайти внутрь настолько быстро, как это сделала она, получилось бы далеко не у каждого. Да и не каждый отважился бы заглянуть в комнату с испуганной химерой. Животное сидело в углу, медальон все так же свисал с ее шеи. — Иди сюда, — ласково проговорила женщина, делая осторожные шаги к химере. Та метнулась в сторону. Мег повернулась к химере, снова протянула руку, склонившись над шипящим в угрозе существом. — Отдай мне медальон, — в голосе послышались властные ноты. Узкие пальцы зацепили цепочку и резко дернули ее на себя. Химера взвизгнула, изворачиваясь, ужом выскальзывая, освобождаясь от цепочки, оставляя в руках Мег медальон и несколько царапин, на которые женщина не обратила внимания. Щелчок. Дверь открылась, а испуганное существо скрылось где-то в подземельях. Больше для Патриции Мег химера не представляла никакой ценности. Женщина с улыбкой смотрела, как качается на цепочке небольшой медальон с маленьким розоватым камнем на крышке. Усилитель.